Богиня хаоса

– Придется захотеть, чтобы Яспера жила.

Пока Кейман грел кровь и возился с чем-то за столом, я пыталась заглянуть внутрь себя и понять, чего я вообще хочу. Какого мотива будет достаточно? Желания, чтобы Кейман не страдал по ушедшей Яспере? Или надо захотеть, чтобы она жила, потому что… просто жила, существовала, была частью этого мира? Я хотела, чтобы палач заговорил, потому что в тот момент это было единственным способом понять его.

Понимать Ясперу я не хотела, быть частью ее мира – тоже. Проблема только в том, что и смерти ей не желала, только вот сойдет ли это нежелание за искреннее побуждение – неясно. Я нервно теребила браслет с крупицами и невольно размышляла, как именно Бастиан проводил ритуал. Где? Кто вскрывал ему грудную клетку и менял сердце? Кто вдыхал магию? И что вообще он провернул, чтобы выжить?

Когда Крост подошел к Яспере со шприцом, полным крови, я только поморщилась, но не отвернулась, наивно полагая, что переливание крови – не самая страшная процедура, которую я видела в своей жизни, ухаживая за мамой.

Но я никак не ожидала, что он воткнет длинную иглу ей прямо в грудь. К горлу подкатила тошнота, я сдавленно пискнула и отвернулась.

– Боги, у вас что, альтернативная анатомия?! На Земле реанимационные мероприятия бы на этом закончились и начались следственные!

– Ты ведь понимаешь, что кровь демона – не совсем кровь в обычном понимании? И она обладает некоторыми необычными свойствами?

– Я ничего не понимаю, меня сейчас стошнит…

Яспера страшно выгнулась, но Крост одной рукой с легкостью удержал ее на постели, не позволив игле слишком сильно шевельнуться. Я открыла один глаз и покосилась на зеркало: кровь в шприце мучительно медленно – как для Ясперы, так и для нас – убывала. Мелькнула мысль, что, если все пройдет удачно, после воскрешения нам придется прятаться от разъяренной магистра Ванджерии на крыше.

Свечи вспыхнули одновременно и странными цветами: кроваво-красным, белым с серебристыми искрами, ярко-синим и темно-зеленым, изумрудным. До меня не сразу дошло, что это была какая-то магия стихий, которой я, впрочем, никогда не интересовалась.

– Давай, – наконец тихо сказал Крост, медленно, будто каждый шаг давался ему с трудом, отходя от постели.

Яспера перестала биться в агонии, на ее груди выступили несколько капелек черной крови. Чувствуя, как внутри все переворачивается, сжимается и дрожит, я подошла к постели и растерянно застыла, понятия не имея, что делать.

Черт… я должна это знать, я должна интуитивно чувствовать. Это же магия, а не учебник по первой помощи. Магия пластична, она принимает те формы, которые мы позволяем ей принять. Короткого отчаянного «говори!» оказалось достаточно, чтобы вернуть давно отрезанный язык, но почему-то я была уверена, что если сейчас прикажу Яспере «живи!» – ничего не получится.

Хорошо… я не верю в собственную доброту, роль феи, исцеляющей ласковым взглядом, – не для меня. Но я росла на Земле, смотрела сериалы про врачей и верю в силу реанимации.

Поэтому я, как учили на курсах в гостинице (видимо, на тот случай, если клиент подавится бесплатным леденцом), зажала бедной Яспере нос, запрокинула ей голову и вложила во вдох не только магию, согревшую пальцы, но и совершенно искреннюю злость на то, что она так не вовремя решила умереть.

В тот момент, когда Крост только начал понимать, что она ему нужна.

В тот момент, когда она была нужна не только ему – но и всем, чтобы одолеть Акориона. У нас слишком мало тех, кто этого по-настоящему хочет.

Уж не знаю, что помогло – мои эмоции, разбудившие в ней жизнь, или искусственное дыхание, в котором я, честно говоря, никогда не была мастером. На тренировках мои манекены всегда умирали в муках, еще и со сломанными ребрами в придачу.

На секунду мне показалось, что весь воздух из легких забрала магия, перетекшая в Ясперу. И голова закружилась как от недостатка кислорода. Я отшатнулась, неловко попыталась схватиться за спинку кровати, но промахнулась и опрокинула зеленую свечу. Пламя зашипело, взметнулось в воздух изумрудной вспышкой и потухло.

В этот же момент Яспера открыла глаза. И снова – да что ж за рок такой! – увидела меня.

– Целоваться не будем, – предупредила я.

Ее взгляд еще был затуманен, а грудь часто вздымалась, ей явно не хватало воздуха. Прошло еще несколько секунд, прежде чем в глазах Ясперы появилась какая-то осмысленность.

– Кажется, она и не собиралась. – Я повернулась к Кейману.

Но он не обращал на меня никакого внимания – сейчас все оно было приковано к Яспере. Я с облегчением, накатывающей слабостью и легкой завистью смотрела, как он садится на постель и внимательно осматривает демоницу. Ведет рукой по длинному шраму на груди, щупает пульс и вслушивается в хриплое тяжелое дыхание.

С облегчением, потому что нам снова невероятно повезло, и хоть последствия везения неизвестны, они случатся где-то в будущем, о них можно будет подумать позже. А сейчас никто не умрет, я снова оттянула неизбежный момент, в который у всех нас начнутся потери.

И с завистью, потому что я бы много отдала, чтобы вот так проснуться и понять, что тебя спас человек, которого ты любишь. Что он совершил невозможное – и ты снова дышишь.

– Привет, – улыбнулся Крост.

Я тихо, насколько вообще могла, едва переставляя ноги, выскользнула из спальни. Правда, изначальный план отправиться к себе, чтобы отдохнуть, оказался несостоятельным – я прошла всего несколько метров и села на пол, прислонившись к холодной стене.

Черт… я всего лишь сделала один выдох, смешав странный коктейль из земных ритуалов и магии, а чувствую себя так, словно весь день разгружала вагоны. Я бы не отказалась от чашки чая и свежего воздуха, но довольствовалась прохладным камнем и тишиной, стоявшей в преподавательском корпусе. Было плевать, что кто-то может увидеть меня здесь и задаться вопросом, что адептка делает рядом со спальнями магистров. Я закрыла глаза всего на мгновение, не сумев больше бороться со слабостью и сонливостью, и, хоть прекрасно понимала, что должна встать и идти, не смогла сопротивляться усталости.

Проснулась тут же, по ощущениям всего через несколько минут, и наконец-то смогла подняться. Первые несколько шагов дались с трудом, но, держась за стену, я кое-как дошла до лестницы, где поняла, что если не окажусь на свежем воздухе, то грохнусь в обморок. Мне было жизненно необходимо сделать вдох на морозе, посмотреть в серое небо и пройтись по саду навстречу сумраку штормхольдского вечера.

Это не было похоже на слишком сильный и быстрый расход магии, мне показалось, я отдала не только ее, но и жизненные силы.

Несколько встретившихся по дороге адептов со смесью интереса и настороженности на меня посмотрели, но промолчали и поспешили скрыться. В холле я мельком глянула в зеркало. Кроме немного неестественной бледности и обветрившихся губ, ничто не намекало, что еще недавно я участвовала в темном ритуале и пыталась вернуть с того света демоницу.

Ну и школа, ей богу! Сказал бы кто два с половиной года назад, что здесь если ты не умер – уже победитель, осталась бы на Земле и мыла унитазы в три раза усерднее. Уж лучше быть живой горничной, чем мертвой выпускницей.

Хотя смерть мне сейчас точно не грозила: едва легкие обожгло холодом, я ощутила, как силы постепенно возвращаются. Отправить Брину во Фригхейм, похоже, и впрямь было правильным решением. И хоть мне без нее ужасно одиноко, хочется верить, что она поправляется и сумеет как-то забыть обо всем, что с ней случилось.

Я сама не заметила, как пересекла сад и дошла до ворот. А когда остановилась, то поняла, что безумно хочу полетать. Расправить крылья – и насладиться ощущением полета, скоростью. Сразиться с ветром и сдаться на его милость: позволить ему вести меня и наслаждаться свободой.

Есть такое выражение – «ноги сами принесли», а меня принесли крылья. Десять минут – и я на утесе, под которым шумит бурная река. На котором я впервые увидела Бастиана в образе дракона и где мы сидели до утра, делили наушники и строили наивные планы по свержению Акориона.

Я напрасно не приходила сюда с того дня. Ужасно красивое и расслабляющее место.


– Какого хрена ты здесь делаешь?!

Все, расслабление окончено.

– Это не твой утес, – буркнула я, даже не обернувшись на Бастиана. – Где хочу, там и гуляю.

– Ты должна спасать Ясперу.

– Закончили. Можешь бежать и сидеть у постельки, там уже один такой сидит.

– А, – усмехнулся ди Файр, поравнявшись со мной, – бесишься, что все внимание обращено не на тебя?

– Бастиан, ты можешь жить без того, чтобы издеваться над кем-нибудь? Я с удовольствием поиграю роль твоего идеологического противника, но не сегодня – я устала. Сделай одолжение, иди проверяй тетрадки. Тебе еще надо вытряхнуть из них все любовные записочки от Лорелей.

– Размечталась, – хмыкнул он. – Я собирался полетать. Поэтому это тебе придется идти делать домашку.

– Ты огненный король, а не воздушный, небо тебе не принадлежит! – огрызнулась я.

Потом окинула огненного придурка насмешливым взглядом – и, расправляя на ходу крылья, сиганула со скалы вниз, прямо навстречу бьющейся о камни воде. В отличие от Бастиана, мне не нужно превращаться, чтобы взлететь, так что пусть попробует догнать!

Хотя не могу не признаться: испортил-таки настроение. Не столько беззлобными в целом издевками, сколько тем, что вдруг стало одиноко. Стыдно ждать похвалы, что спасла человека, но хочется, чтобы кто-нибудь сказал, что я поступила правильно. Что Таара бы так не поступила, ей было бы плевать.

Или не кто-нибудь, а…

– Бастиан!

Вряд ли кто-нибудь во всех существующих мирах знал, как пихаются драконы, а вот я теперь знала! Меня отбросило в сторону на добрых три метра, а здоровенная красная туша как ни в чем не бывало устремилась вверх.

– Ты богиня смерти, а не воздуха, – язвительно прорычал дракон. – Небо тебе не принадлежит!

– Зато я умею так!

Фыркнула, чихнула – и запустила ему прямо в хвост пучок хороших молний. Бастиан забавно, как щенок, крутанулся вокруг оси, словно пытался поймать дымящийся хвост и пожалеть его. Я мерзко захихикала, утратив бдительность: от стремительно рванувшего в мою сторону дракона пришлось улепетывать на всех парах.

На моей стороне были маневренность и размер, Бастиан брал напором и опытом. Он был в шкуре дракона уже больше года и неплохо научился управляться с новым телом. Поймать маленькую крылатую фигурку для него – раз плюнуть.

Только если эта фигурка не я!

Вот кого надо звать на тренировки по крылогонкам! Лучшего стимула научиться петлять, кувыркаться в воздухе и облетать препятствия представить сложно. Жаль только, что на соревнованиях нельзя отстреливаться от соперников молниями, что я с удовольствием делала сейчас. Один раз даже попала прямо ему в нос и перепугалась – вот что я буду делать, если Бастиан закатит глаза и грохнется в воду? Тащить добычу в замок, на потеху Кейману и адептам? Да я его даже с места не сдвину!

Но здорового дракона (я вдруг подумала, что Бастиан за год подрос, и умилилась: ну прямо драконий ребенок растет… хотя он и был ребенком по меркам драконов) нельзя было нокаутировать простенькой молнией. Бастиан чихнул – и с удвоенной скоростью рванул ко мне.

Вот теперь улетать стало сложнее. Во многом из-за того, что ветер бил в лицо и мешал смеяться, хотя определенное беспокойство все же слегка покусывало. Чего это он собирается делать, когда поймает?

– Мяу! – не выдержала я, когда драконья морда ткнулась под крыло.

Догнал! Гад хвостатый!

Меня вдруг осенило – я резко затормозила и ушла вниз. По инерции Бастиан пролетел вперед добрый десяток метров, а я зашла сзади и приземлилась ему на спину, крепко ухватившись за острые шипы.

– Полетели за пивом! – торжествующе рассмеялась ему в ухо.

Ну… или в то, что приняла за ухо, – мы летели в облаках и, честно говоря, была такая неразбериха! Так что, возможно, я кричала ему в ноздрю…

Пытаясь меня сбросить, он резво ушел вниз, наклонившись так, что если бы не крылья – меня бы уже размазало по камням! Белесый туман вокруг рассеялся, и мы пронеслись над водной гладью, взмыли к лесу, и…

– Бастиан! – крикнула я, увидев красный квадратик, который в ближайшем рассмотрении оказался пледом.

Но он и сам уже заметил романтичную парочку придурков, выбравшихся из школы и устроивших пикник на морозе. Как они вообще свалили в такую даль? Хотя это и так понятно: на крыльях. Подальше, чтобы не спалили в школе. Боги, Кейману надо сделать комнаты побольше, иначе по весне прокатится эпидемия пиелонефрита от пикников на мерзлой земле. Или это огневики развлекаются?

Как бы то ни было, Бастиан резко ушел вниз, прячась за скалы. Там, под еще одним утесом, была уютная полянка, скрытая от снега и ветра. Совсем рядом шумела река, и если бы не было так холодно, я бы непременно восхитилась красотой природы.

– Ну и что теперь будешь делать?

– Ждать, – тихонько рыкнул Бастиан. – Когда они свалят.

– Хочешь, я слетаю в школу и попрошу кого-нибудь из магистров их шугануть? Или шугану сама?

– Нет. Мне нормально.

– А мне не очень, – пробормотала я, стуча зубами. – На улице зима, вообще-то!

Хотя будет точнее сказать, поздняя осень. Время близилось к Балу Огня, и, пожалуй, огонь – то, от чего я сейчас бы не отказалась.

Можно было улететь самой, даже если бы я хотела остаться незамеченной, то сумела бы. Но все равно ведь вернусь проверить, улетел ли Бастиан. Может, эти влюбленные психи свалят к отбою…