Богиня хаоса
Часть 34 из 72 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Она принимала все свои силы. Она любила магию.
Как мало ты ее знал, Бастиан. Или убеждаешь и себя, и меня? Она боялась этой силы. Это она просила не принимать меня – и загнала себя в ловушку, из которой нет выхода. Это она внушила тебе ненависть к той, кем в итоге стала.
– Ты ее еще любишь?
– Конечно. Единственная вечная любовь – любовь к мертвому.
Украдкой я смахнула с ресниц слезы и поморщилась от вдруг больно уколовшего отвращения к самой себе. Оно рано или поздно приходит на смену жалости. Зализывать раны становится недостаточно, чтобы чувствовать себя живой. И начинаешь расковыривать их снова. Раз за разом, пока и этот процесс не потеряет смысл. Так начинается путь к хаосу.
Я неловко слезла со стола. От долгого сидения ноги затекли, в них словно впились тысячи иголок. Я делала шаг – но не чувствовала опоры. Через минуту все прошло, но тело ломило, как будто я весь день провела на стадионе. И, кажется, поднималась температура. Во всяком случае, меня бил озноб.
Когда я подошла к двери, Бастиан поднялся, но, услышав мое резкое «Нет!», удивленно застыл.
– Мне не нужны подачки. И твое притворство не нужно. Я хочу спасти Брину, потому что никто не заслужил казни по вине Акориона. И это не зависит от того, насколько ты вежлив и участлив. Возвращайся в Спаркхард. Ты нужен там… а не здесь.
Не знаю, рассчитывал Крост на такую мою реакцию или правда думал, что мы с Бастианом счастливо выбежим, держась за руки, и понесемся к подземному миру, но для него, казалось, вообще не существовало препятствий. К счастью, он хотя бы не дежурил у двери, подслушивая наш с Бастианом разговор. Но едва я вышла на крыльцо отеля, Кейман выступил из тени.
– Где он? – спросила я, удивившись тому, как звучит голос. Он словно принадлежал не мне.
Из-за его спины осторожно показался мужчина, при виде которого по телу прошла волна дрожи. Остро захотелось снова куда-нибудь сбежать, но я заставила себя сделать шаг.
– Идем.
Было плевать, следует он за мной или нет, я просто смотрела вперед, на темную кромку леса, и старалась не думать о тварях, которые в нем жили. Сейчас все силы нужно было бросить на то, чтобы найти дорогу, но это оказалось не так уж просто. Когда всем существом желаешь оказаться как можно дальше от места, в которое направляешься, почти невозможно настроиться на нужный лад.
Порой я размышляла: где оно? Где грань, через которую Таара провожала души? Граница между миром смертных и обителью хаоса? Как ее найти? Я не помнила, как пересекла ее сама, свет словно выключили в тот момент, когда сердце перестало биться, а потом включили – уже в подземном мире. Но из прошлого, среди смутных воспоминаний, всплывал диалог.
– Что это за место, Акорион? Где оно находится?
– То тут. То там. Только мы с тобой можем найти к нему дорогу. Оно покажется там, где будет тебе нужно, в любой точке мира. Стоит только пожелать – и грань проявится. Нужно лишь идти к ней и знать, что придешь.
Для себя я решила, что это некое подпространство, сродни тому, где в свое время отстроил замок Крост. Но на самом деле это была скорее иллюзия, созданная и для меня, и для душ, которым куда проще было переходить видимую черту, отправляться в новый мир через врата.
Правда в том, что я могла открыть эти врата в любом месте в любое время. Но все равно упрямо шла вглубь леса.
Чаща словно расступалась перед нами, и хоть я ощущала взгляды тех, кто жил в темноте, прятался за причудливо и жутко изогнутыми стволами деревьев, в непролазных зарослях кустарников и черных ямах, скрытых мхом и сухими ветками, ни одна тварь не смела высунуться наружу. Наверное, я сейчас могла голыми руками придушить одну из них.
– Долго еще идти? – подал голос мужчина.
В гнетущей тишине его голос прозвучал неестественно, и я вздрогнула.
– Не знаю.
– А что там?
– Лунапарк!
– Я не верил в существование богини смерти… но думал, вы должны меня успокоить.
– Как ты умер? – спросила я.
– Убили.
– Сочувствую. Успокоился?
– А вы точно богиня смерти?
– Можешь поискать другую, я не обижусь.
На этом невинно (а может, и не совсем невинно) убиенный умолк. Я давно перестала стыдиться грубости, на стыд уже не осталось сил. Но диалог с душой помог настроиться на нужный лад: теперь я хотела найти водопад, чтобы все поскорее закончилось.
Сзади хрустнула ветка. Почти сразу же с моей руки сорвалась молния, вспышкой осветила все вокруг и… ударила по Кросту, который не успел увернуться.
– Тебя тоже куда-нибудь проводить? – мрачно поинтересовалась я.
– Не воюй. Я просто слежу, чтобы с тобой ничего не случилось.
– Все, что могло, уже произошло.
– Нет, раз ноги и руки все еще при тебе.
Закатив глаза, я снова устремилась вперед. Крост есть Крост, с ним ничего не поделать, а если подумать, то и впрямь как-то проще. По крайней мере, если я не смогу вернуться, он снова меня оттуда вытащит.
Мы вышли к водопаду так неожиданно, что я застыла как вкопанная и нечеловеческим (и даже небожественным) усилием заставила себя сделать шаг по направлению к темной воде. За ним еще и еще. Раньше он казался сном, видением из прошлого Таары, нереальным. А сейчас вдруг появился прямо передо мной.
И время его совсем не изменило. Все то же черное нутро, грохот спадающей с блестящих скал воды. Раньше я не замечала, что с этого ракурса, у подножия входа в подземный мир, на небе видно лишь одну звезду.
Таару.
Набрав в грудь воздуха, я решительно двинулась вперед.
– Идем.
Кейман остался у кромки воды, я не оглядывалась, но слышала, как стихли его шаги. Что ж, придется вернуться, потому что мне очень хотелось высказать ему все, что думаю по поводу прилета Бастиана.
Сапоги и штаны совсем не намокли, а глубина, казавшаяся с берега запредельной, была едва ли больше, чем у лесного ручейка.
По мере приближения к потоку, льющемуся с неба, сердце стучало все сильнее и сильнее. Пришлось сжать кулаки, чтобы не выдать дрожи в руках. Богиня смерти боится выполнять собственную работу… кому расскажешь – обхохочутся.
Приблизившись к воде, я зажмурилась, ожидая как минимум холодного душа, а как максимум – хорошей шишки на голове. Но водопад не причинил мне никакого вреда. А через секунду все стихло, и сердце, еще недавно готовое выпрыгнуть из груди, испуганно замерло.
Я словно вновь оказалась в том дне, когда умерла. Очутилась перед местом, где бывала всего несколько раз, но где запомнила каждый камень тоннеля, ведущего к хаосу. След от кинжала противно заныл, и я развернулась, чтобы уйти.
– Дальше сам. Я не буду решать, переродиться тебе или нет. Если хватит силы – получишь новое воплощение. Если нет, сольешься с магическим фоном.
Хотелось как можно скорее очутиться на воздухе, сделать судорожный вдох и не видеть этого места. А еще не думать о вероятности встретить маму… точнее, существо, которое ею прикидывалось.
Голос мужчины заставил замереть на месте:
– Он описывал тебя иначе.
– Прости?
Я резко обернулась.
– Он предупреждал, что ты не сразу согласишься провести меня… но я не думал, что встречу испуганную девчонку.
– Это все?
– Нет, – мужчина улыбнулся, – он просил передать, что очень тобой гордится. И что рад возвращению.
Страх сменился яростью, и для души это был плохой знак. Я подошла к нему вплотную, не чувствовала ни тепла тела, ни дыхания, только воздух вокруг мужчины был немного холоднее. Всего на пару градусов, совсем неощутимо.
– Знаешь, что меня бесконечно радует? – улыбнулась я, едва сдерживая рвущуюся наружу магию.
Которая, впрочем, вырвалась и сверкнула пучком молний где-то под потолком.
– Что у него даже нет души, которую можно будет проводить.
Я понятия не имела, кто этот мужчина и почему именно его Акорион отправил форсировать мою силу, и вряд ли темный бог вообще узнает о моей реакции, но почему-то очень захотелось вдруг выпустить наружу ту часть Таары, которую я старательно прятала.
– А вот ты только что напросился, приятель. Добро пожаловать в хаос…
Несколько секунд, которые я наслаждалась его страхом, станут моей тайной.
Душа превратилась в облако черной пыли – и отправилась туда, где бурлила темная магия. Я не стала смотреть, хотя притяжение, идущее от бездны, получившей душу, вдруг стало нестерпимым. Испугавшись, что не смогу долго ему противостоять, я почти бегом бросилась прочь.
Почти не помню первый раз в далеком прошлом, только смутные обрывки воспоминаний и рассказ Кроста после одного из занятий. Но в этот раз я безошибочно нашла дорогу наружу, выскочила на свет и задохнулась от воды, которой меня окатило. Поскользнувшись на мокрых камнях и подняв фонтан брызг, я приземлилась на обе коленки и вдобавок больно ударилась локтем.
Тут же чьи-то руки подняли меня. Идти с опорой было проще, но на берегу я все равно без сил опустилась в траву и по привычке сдвинула крылья, чтобы отдышаться в темноте и тишине. Но те же руки не позволили.
– Не надо. Не прячься от меня.
– Это он его убил. Чтобы отправить ко мне и передать привет.
– Что ты сделала?
Я опустила голову, не сумев признаться, куда отправила душу. Акорион слишком хорошо меня знал, изучил в обоих воплощениях и подталкивал к нужному исходу с пугающим спокойствием. Нужно было оставаться настороже, нельзя было так расслабляться, уверившись, что он обо мне забыл!
– Ну хватит. Ничего не случилось.
– Случилось, – сквозь зубы произнесла я. – Я делаю то, что он хочет. Он знает каждую мою реакцию.
Из груди все же вырвался сдавленный всхлип, который превратился в слезы, пролившиеся на щеки.
– Я не умею быть доброй.
– Доброй? А ты у меня кто? Злая?
Как мало ты ее знал, Бастиан. Или убеждаешь и себя, и меня? Она боялась этой силы. Это она просила не принимать меня – и загнала себя в ловушку, из которой нет выхода. Это она внушила тебе ненависть к той, кем в итоге стала.
– Ты ее еще любишь?
– Конечно. Единственная вечная любовь – любовь к мертвому.
Украдкой я смахнула с ресниц слезы и поморщилась от вдруг больно уколовшего отвращения к самой себе. Оно рано или поздно приходит на смену жалости. Зализывать раны становится недостаточно, чтобы чувствовать себя живой. И начинаешь расковыривать их снова. Раз за разом, пока и этот процесс не потеряет смысл. Так начинается путь к хаосу.
Я неловко слезла со стола. От долгого сидения ноги затекли, в них словно впились тысячи иголок. Я делала шаг – но не чувствовала опоры. Через минуту все прошло, но тело ломило, как будто я весь день провела на стадионе. И, кажется, поднималась температура. Во всяком случае, меня бил озноб.
Когда я подошла к двери, Бастиан поднялся, но, услышав мое резкое «Нет!», удивленно застыл.
– Мне не нужны подачки. И твое притворство не нужно. Я хочу спасти Брину, потому что никто не заслужил казни по вине Акориона. И это не зависит от того, насколько ты вежлив и участлив. Возвращайся в Спаркхард. Ты нужен там… а не здесь.
Не знаю, рассчитывал Крост на такую мою реакцию или правда думал, что мы с Бастианом счастливо выбежим, держась за руки, и понесемся к подземному миру, но для него, казалось, вообще не существовало препятствий. К счастью, он хотя бы не дежурил у двери, подслушивая наш с Бастианом разговор. Но едва я вышла на крыльцо отеля, Кейман выступил из тени.
– Где он? – спросила я, удивившись тому, как звучит голос. Он словно принадлежал не мне.
Из-за его спины осторожно показался мужчина, при виде которого по телу прошла волна дрожи. Остро захотелось снова куда-нибудь сбежать, но я заставила себя сделать шаг.
– Идем.
Было плевать, следует он за мной или нет, я просто смотрела вперед, на темную кромку леса, и старалась не думать о тварях, которые в нем жили. Сейчас все силы нужно было бросить на то, чтобы найти дорогу, но это оказалось не так уж просто. Когда всем существом желаешь оказаться как можно дальше от места, в которое направляешься, почти невозможно настроиться на нужный лад.
Порой я размышляла: где оно? Где грань, через которую Таара провожала души? Граница между миром смертных и обителью хаоса? Как ее найти? Я не помнила, как пересекла ее сама, свет словно выключили в тот момент, когда сердце перестало биться, а потом включили – уже в подземном мире. Но из прошлого, среди смутных воспоминаний, всплывал диалог.
– Что это за место, Акорион? Где оно находится?
– То тут. То там. Только мы с тобой можем найти к нему дорогу. Оно покажется там, где будет тебе нужно, в любой точке мира. Стоит только пожелать – и грань проявится. Нужно лишь идти к ней и знать, что придешь.
Для себя я решила, что это некое подпространство, сродни тому, где в свое время отстроил замок Крост. Но на самом деле это была скорее иллюзия, созданная и для меня, и для душ, которым куда проще было переходить видимую черту, отправляться в новый мир через врата.
Правда в том, что я могла открыть эти врата в любом месте в любое время. Но все равно упрямо шла вглубь леса.
Чаща словно расступалась перед нами, и хоть я ощущала взгляды тех, кто жил в темноте, прятался за причудливо и жутко изогнутыми стволами деревьев, в непролазных зарослях кустарников и черных ямах, скрытых мхом и сухими ветками, ни одна тварь не смела высунуться наружу. Наверное, я сейчас могла голыми руками придушить одну из них.
– Долго еще идти? – подал голос мужчина.
В гнетущей тишине его голос прозвучал неестественно, и я вздрогнула.
– Не знаю.
– А что там?
– Лунапарк!
– Я не верил в существование богини смерти… но думал, вы должны меня успокоить.
– Как ты умер? – спросила я.
– Убили.
– Сочувствую. Успокоился?
– А вы точно богиня смерти?
– Можешь поискать другую, я не обижусь.
На этом невинно (а может, и не совсем невинно) убиенный умолк. Я давно перестала стыдиться грубости, на стыд уже не осталось сил. Но диалог с душой помог настроиться на нужный лад: теперь я хотела найти водопад, чтобы все поскорее закончилось.
Сзади хрустнула ветка. Почти сразу же с моей руки сорвалась молния, вспышкой осветила все вокруг и… ударила по Кросту, который не успел увернуться.
– Тебя тоже куда-нибудь проводить? – мрачно поинтересовалась я.
– Не воюй. Я просто слежу, чтобы с тобой ничего не случилось.
– Все, что могло, уже произошло.
– Нет, раз ноги и руки все еще при тебе.
Закатив глаза, я снова устремилась вперед. Крост есть Крост, с ним ничего не поделать, а если подумать, то и впрямь как-то проще. По крайней мере, если я не смогу вернуться, он снова меня оттуда вытащит.
Мы вышли к водопаду так неожиданно, что я застыла как вкопанная и нечеловеческим (и даже небожественным) усилием заставила себя сделать шаг по направлению к темной воде. За ним еще и еще. Раньше он казался сном, видением из прошлого Таары, нереальным. А сейчас вдруг появился прямо передо мной.
И время его совсем не изменило. Все то же черное нутро, грохот спадающей с блестящих скал воды. Раньше я не замечала, что с этого ракурса, у подножия входа в подземный мир, на небе видно лишь одну звезду.
Таару.
Набрав в грудь воздуха, я решительно двинулась вперед.
– Идем.
Кейман остался у кромки воды, я не оглядывалась, но слышала, как стихли его шаги. Что ж, придется вернуться, потому что мне очень хотелось высказать ему все, что думаю по поводу прилета Бастиана.
Сапоги и штаны совсем не намокли, а глубина, казавшаяся с берега запредельной, была едва ли больше, чем у лесного ручейка.
По мере приближения к потоку, льющемуся с неба, сердце стучало все сильнее и сильнее. Пришлось сжать кулаки, чтобы не выдать дрожи в руках. Богиня смерти боится выполнять собственную работу… кому расскажешь – обхохочутся.
Приблизившись к воде, я зажмурилась, ожидая как минимум холодного душа, а как максимум – хорошей шишки на голове. Но водопад не причинил мне никакого вреда. А через секунду все стихло, и сердце, еще недавно готовое выпрыгнуть из груди, испуганно замерло.
Я словно вновь оказалась в том дне, когда умерла. Очутилась перед местом, где бывала всего несколько раз, но где запомнила каждый камень тоннеля, ведущего к хаосу. След от кинжала противно заныл, и я развернулась, чтобы уйти.
– Дальше сам. Я не буду решать, переродиться тебе или нет. Если хватит силы – получишь новое воплощение. Если нет, сольешься с магическим фоном.
Хотелось как можно скорее очутиться на воздухе, сделать судорожный вдох и не видеть этого места. А еще не думать о вероятности встретить маму… точнее, существо, которое ею прикидывалось.
Голос мужчины заставил замереть на месте:
– Он описывал тебя иначе.
– Прости?
Я резко обернулась.
– Он предупреждал, что ты не сразу согласишься провести меня… но я не думал, что встречу испуганную девчонку.
– Это все?
– Нет, – мужчина улыбнулся, – он просил передать, что очень тобой гордится. И что рад возвращению.
Страх сменился яростью, и для души это был плохой знак. Я подошла к нему вплотную, не чувствовала ни тепла тела, ни дыхания, только воздух вокруг мужчины был немного холоднее. Всего на пару градусов, совсем неощутимо.
– Знаешь, что меня бесконечно радует? – улыбнулась я, едва сдерживая рвущуюся наружу магию.
Которая, впрочем, вырвалась и сверкнула пучком молний где-то под потолком.
– Что у него даже нет души, которую можно будет проводить.
Я понятия не имела, кто этот мужчина и почему именно его Акорион отправил форсировать мою силу, и вряд ли темный бог вообще узнает о моей реакции, но почему-то очень захотелось вдруг выпустить наружу ту часть Таары, которую я старательно прятала.
– А вот ты только что напросился, приятель. Добро пожаловать в хаос…
Несколько секунд, которые я наслаждалась его страхом, станут моей тайной.
Душа превратилась в облако черной пыли – и отправилась туда, где бурлила темная магия. Я не стала смотреть, хотя притяжение, идущее от бездны, получившей душу, вдруг стало нестерпимым. Испугавшись, что не смогу долго ему противостоять, я почти бегом бросилась прочь.
Почти не помню первый раз в далеком прошлом, только смутные обрывки воспоминаний и рассказ Кроста после одного из занятий. Но в этот раз я безошибочно нашла дорогу наружу, выскочила на свет и задохнулась от воды, которой меня окатило. Поскользнувшись на мокрых камнях и подняв фонтан брызг, я приземлилась на обе коленки и вдобавок больно ударилась локтем.
Тут же чьи-то руки подняли меня. Идти с опорой было проще, но на берегу я все равно без сил опустилась в траву и по привычке сдвинула крылья, чтобы отдышаться в темноте и тишине. Но те же руки не позволили.
– Не надо. Не прячься от меня.
– Это он его убил. Чтобы отправить ко мне и передать привет.
– Что ты сделала?
Я опустила голову, не сумев признаться, куда отправила душу. Акорион слишком хорошо меня знал, изучил в обоих воплощениях и подталкивал к нужному исходу с пугающим спокойствием. Нужно было оставаться настороже, нельзя было так расслабляться, уверившись, что он обо мне забыл!
– Ну хватит. Ничего не случилось.
– Случилось, – сквозь зубы произнесла я. – Я делаю то, что он хочет. Он знает каждую мою реакцию.
Из груди все же вырвался сдавленный всхлип, который превратился в слезы, пролившиеся на щеки.
– Я не умею быть доброй.
– Доброй? А ты у меня кто? Злая?