Богиня хаоса

– И кому из них ты будешь нужна?

Даже не удивляюсь, увидев Акориона рядом. Он удивительно органично вписывается в здешний пейзаж. Только костюм смотрится нелепо: он слишком земной. Но тоже серый.

– О чем ты?

– Ты выбьешь им счастливый конец. Выиграешь для них войну. Убьешь единственного, кто любит тебя просто за то, что ты есть. И неужели веришь, что станешь им нужна? Перестанешь быть… как там? Эгоистичной избалованной девицей? Докажешь, что ты хорошая? Ты веришь в это, Таара, или просто надеешься, что, подарив им мир, не получишь в ответ новых претензий? Перестанешь быть не такой?

– Я уж думала, ты исчез насовсем. – Мой голос такой же бесцветный, как мир вокруг.

– Они не придумают счастливый конец для тебя. Им плевать.

– Да. Ты прав, наверное.

– И что? Так и будешь преданно заглядывать им в глаза в надежде, что кто-нибудь похвалит? А если отдашь всю силу, рискнешь разумом снова, чтобы одолеть меня, а в ответ получишь то же отвращение? Что будешь делать?

– Не знаю. Снова окажусь в смертном теле.

– Это справедливо?

– О да. Ведь это тело не будет помнить твой мерзкий голосок, унылое вечное нытье, противную рожу и маленький член, скотина, как ты меня бесишь, сил больше нет!

Я с такой силой бью Акориона разрядом тока, что просыпаюсь от яркой вспышки, озарившей комнату.



Вот блин! Хорошо хоть Аннабет не убило… так, стоп. Аннабет? А где, собственно, Аннабет в середине ночи?

Я похолодела, поняв, что створки окна распахнуты настежь.

Аннабет открыла окно? Стало жарко? Но в комнате был жуткий холод – и сразу стало ясно, откуда пронизывающий ветер во сне.

Почему никого не предупредили не открывать окна? Неужели Крост забыл или понадеялся, что подобное не придет никому в голову с такой погодой? Грозы еще не было, но тучи уже сгустились над Бавигором, и вот-вот обещал пойти дождь.

Я всматривалась во тьму ночного сада и с трудом различила светлую фигурку, медленно удаляющуюся в сторону ворот. Выругалась и полезла на подоконник.

В последний момент перед тем, как спрыгнуть с третьего этажа и взмыть в воздух, я остановилась, подумав, что летящая в ночи адептка – не совсем та картина, которая обрадует адептов и магистров, ненароком взглянувших в окно. Хотя какому идиоту придет в голову пялиться в окно посреди ночи?

В общем, голова еще соображала туго, так что я сделала совсем странную вещь: аккуратно свесилась с подоконника и поползла по стене вниз, чтобы пешочком, скрываясь в кустах, добежать до Аннабет, привести в чувство и вернуть в комнату, пока нас обеих не вернули в школу.

Крылья держали на весу без особых проблем, но все равно мной владело странное чувство. Почему я ползу? Почему вниз головой, как заправская летучая мышь? И, главное, почему чувствую себя такой идиоткой?

Приходилось аккуратно огибать окна и редкие балконы, приглядывать за Аннабет – к счастью, она брела по саду довольно медленно – и стараться не шуметь. Я примерилась, чтобы одним прыжком опуститься на землю, и тут услышала откуда-то сбоку веселое:

– Моль, ты куда ползешь? Гардероб в другой стороне.

– Очень смешно.

Крост стоял на балконе, старательно пряча сигару за спину.

– Ай-ай-ай, господин директор, мало того, что сверкаете торсом во тьме ночной, так еще и подаете плохой пример.

– Ага, адептка, ползущая по стене в той же самой тьме, это, конечно, пример так пример.

– Тебя там Яся не заждалась? Мерзнет, поди, бедняжка.

– То есть ты встала не с той ноги и решила в принципе ими больше не пользоваться, а виноваты мы с Ясперой?

– Нет! – рявкнула я. – Слышала ваш разговор.

– Подслушивать нехорошо.

– Поливать меня дерьмом за глаза как бы тоже!

– Словно для тебя новость, что Яспера тебя ненавидит.

– Ты ее даже не одернул!

– Вообще-то одернул, или ты сбежала, не дослушав?

– Счастливо оставаться, – буркнула я.

Крылья уже затекли, да и кровь к голове приливала с каждой секундой сильнее.


– Какого демона ты творишь, Деллин?! Вам запрещено выходить из отеля ночью!

– Ловлю Аннабет, которая решила погулять.

Крост изменился в лице и выбросил сигару.

– Тебе помочь?

– Справлюсь. Этот горгон на ресепшене какой-то странный. Так, ладно, я полетела, пока она не смоталась в гости к стрилге.

Кейман просто закрыл глаза и сделал вид, что медитирует. Но пока я спускалась на землю и бежала до Аннабет, чувствовала его пристальный взгляд. Ну прямо папочка наблюдает, как гуляют детки.

Боги, как же холодно! Зуб на зуб не попадал! Я была еще и босиком, и спасибо, хоть в теплой пижаме, присланной Алайей вместе со школьной формой. Если бы я бегала по территории еще и голой, то точно стала бы героиней горячих утренних новостей.

Все чувства обострились до предела. Я не знала, с какой стороны может прийти опасность, но здесь все о ней кричало. Ночь делала горы зловещими, а отдаленный стрекот каких-то тварей рождал в душе неприятную тревогу. У меня была отличная фантазия, и я живо представила, как крохотный горный отельчик окружают монстры, нетерпеливо клацая жвальцами в ожидании, когда какой-нибудь беспечный адепт ступит за границу защитного поля.

Я не стала проверять, что будет, если Аннабет пересечет черту. Я вообще не хотела думать, как она умудрилась спуститься из окна третьего этажа и что именно заставило ее выйти на улицу. Просто протянула руку и вцепилась в Аннабет, не давая сделать еще один шаг.

С неожиданной силой Аннабет попыталась вырваться. Из туч показалась какая-то из звезд, кажется Кроста, и осветила лицо девушки. Аннабет не то спала, не то находилась в каком-то трансе. И сопротивлялась так, словно только я отделяла ее от чего-то очень важного и желанного.

– Да проснись ты!

Я материлась так, что весь четвертый курс огневиков, который это дело уважал, обзавидовался бы. Транс придавал Аннабет силы – она сражалась не на жизнь, а на смерть. Мне удалось повалить ее в траву, но почти тут же нас окатило ледяной водой, и над садом пронесся мой сдавленный возмущенный вопль. Я и забыла, что Аннабет водница.

– Очнись, я сказала! – рявкнула я.

Но она продолжала рваться на волю, и тогда мне это надоело. Размахнувшись, я ударила ее по щеке, слегка не рассчитав силу: успевшая вскочить, Аннабет не удержалась на ногах и снова рухнула в кусты.

– За что-о-о?! – раздалось оттуда.

Никому не расскажу, что испытала колоссальное удовлетворение, двинув ей наконец-то как следует.

– Проснулась?

– А… а что происходит? Деллин?

Потирая скулу, Аннабет вылезла из кустов и начала нервно отряхиваться, испуганно озираясь.

– Ты помнишь хоть что-то? – спросила я.

– Нет. Только голос… он позвал, и я поняла, что должна идти. Но я думала, это сон. Я что, всерьез сбежала ночью?!

– Еще и с третьего этажа через окно, как бы это у тебя ни получилось.

– Мне не нравится это место. – Аннабет поежилась. – Оно какое-то… темное.

– Идем спать. Пока нас не поймал Кейман. Или еще кто похуже.

Со стороны гор раздался какой-то жуткий хрипловатый рык, а потом посыпались камни. С такого расстояния было сложно рассмотреть, что такое там бегало и рычало, но не слишком-то и хотелось.

– Я не думала, что Бавигор так отличается от Штормхолда, – сказала Аннабет, когда мы шли к отелю.

– Сюда сбежались все недобитые Кростом твари, когда Таара и Акорион чуть не угробили мир. Прижились. Зато теперь понятно, почему востребованы темные маги. На границах наверняка нет-нет, да вылезет какой-нибудь кузнечик. Завтра припру к стенке горгона и вытрясу всю душу, пока не расскажет, что имел в виду.

– Кого?

– Горгона. Чувак за стойкой. Он слепой, потому что ему выкололи глаза, чтобы лишить дара обращать всех в камень.

– О…

Я не рискнула тащить Аннабет по воздуху, все же с Катариной мне помогали вторые крылья, а сейчас с собой не было даже воздушных крупиц. В отличие от Кроста, мне стихийная магия была пока недоступна, хотя в теории он ведь использовал темную – почему мне нельзя взять и создать поток воздуха, который бы закинул Аннабет в спальню?

Пришлось красться через холл, по скрипучей лестнице прямиком на третий этаж. В комнате я заперла дверь и трижды проверила засов на окне, а потом, подумав, при помощи крупицы огня и огромного желания никогда больше не высовываться на улицу, расплавила щеколду. Теперь это окно можно было только выбить, да и то с куском стены – рама выглядела довольно прочной.

Аннабет куталась в одеяло, пытаясь согреться, только два больших глаза и красный нос торчали наружу. Я отстраненно подумала: наверняка теперь заболеет.

– Ты расскажешь директору, что я выходила ночью?

Директору? Этот директор наверняка следил за нами до тех пор, пока не щелкнул замок на двери. А еще я ничуть не удивлюсь, если окна наутро перестанут открываться во всех номерах и даже в столовой.

Но я не стала делиться мыслями и просто пожала плечами:

– Нет.

– Деллин…