Бизнес-ланч у Минотавра
Часть 19 из 71 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Лера, страшась этого вопроса, произнесла:
– А как он?
Кирилл произнес:
– Дает показания. Не сомневаюсь, что все прояснится. Да и интервью, которое Катя сделает, все поменяет.
Он поцеловал девушку и сказал:
– Завтра с утра заеду, обещаю! Ну, пока!
Оставшись одна, Лера вдруг в полной мере ощутила, что на нее обрушилось. Плакать она уже больше не могла, да и не хотелось.
Хотелось только одного: чтобы прежняя жизнь, такая безмятежная, такая счастливая, возобновилась.
Но она прекрасно понимала: этому не бывать. Точно так же, после смерти мамы, она надеялась, что все вдруг изменится, окажется, повернется вспять. Но этого, конечно же, не случилось.
Но должно случиться сейчас!
Утром, услышав, что внизу кто-то возится, Лера по лестнице слетела вниз – и заметила сновавшего около плиты Кирилла.
– Доброе утро! – произнесла Лера, подходя к нему и чмокнув его в щеку. Это уже входило в привычку.
Молодой человек, приготовив на скорую руку завтрак для Леры и себя, поставил перед ней крошечную чашечку эспрессо.
– У тебя отличное настроение, – произнес он несколько странным тоном, а Лера пропела:
– Ну да, всю ночь не могла заснуть, проворочалась, о многом подумала. Не все так плохо, как кажется! Нельзя опускать руки. И ты прав – все будет хорошо!
Кирилл, подкладывая ей омлета с зеленью, произнес:
– Ну, ты ешь, ешь…
Что-то в его тоне не понравилось Лере, которая была полна эйфории и пришла ночью к выводу, что причин опускать руки нет. На ее стороне не только справедливость и правда, но и Кирилл.
А разве этого недостаточно?
– Что-то случилось? – спросила она, и вдруг, ахнув, выронила вилку из руки. – Бабушка?
Кирилл поспешил ее успокоить:
– Нет, с бабушкой все в порядке, я уже говорил с заведующим отделением. Кризис не миновал, но и негативных изменений тоже нет…
Лера, бросив взгляд на лежавшую на барной стойке газету, свежий выпуск «Городского курьера», поверх которого покоились ключи от автомобиля и мобильный Кирилла, заметила:
– Понимаю, эта мерзкая статья о нашей семье вышла. Ну и пусть! Катя права, одна половина жителей нашего города читает эту белиберду, а другая половина – «Наш город»!
Но Кирилл продолжал хмуриться.
Лера, подойдя к нему и на этот раз взяв его ладони в свои, произнесла:
– Ну, что такое? Неприятности на работе?
Молодой человек, отводя взор, ответил:
– Можно и так сказать…
А затем произнес слова, от которых у Леры екнуло в сердце.
– Думаю, нам надо поговорить.
* * *
Правду он ей сказал, когда они уже мчались по трассе в город. Лера, слушая то, о чем вещал Кирилл, воспринимала все как какую-то дурную шутку, как ошибку, как нечто, к ней отношения не имевшее.
Как и тогда, когда бабушка поставила ее в известность, что мама умерла.
– Понимаешь, твоего отца нашли сегодня в камере СИЗО повешенным. Он покончил с собой. Мне очень жаль…
Лера, взглянув на Кирилла, совершенно спокойно ответила:
– Я не верю.
Какое-то время они молчали, а когда у Кирилла зазвонил мобильный, Лера начала плакать навзрыд.
* * *
Звонок он не принял, припарковался на обочине и, прижав к себе девушку, позволил ей дать волю эмоциям.
Плакала Лера недолго, скорее, слезы лились автоматически, потому что она не могла поверить тому, что сказал ей Кирилл.
Нет, она поняла смысл, но исходила из этого, что это не так.
Отец не мог умереть. Он не мог покончить с собой. Он не мог повеситься в камере СИЗО.
Наконец, они возобновили путь, и когда они уже подъезжали к городу, Лера тихо спросила:
– Он точно умер?
Кирилл только вздохнул.
* * *
Все, что происходило после этого, походило на какой-то кошмарный карнавал. Она где-то была, что-то подписывала, шла по каким-то бесконечным коридорам. Кирилл не отпускал ее ни на минуту, везде сопровождая и просто говоря, что ей надо делать.
Наконец, уже во второй половине дня, когда они оказались в небольшом тихом кафе на берегу реки, Лера, чувствуя, что боли в горле вдруг с внезапной силой возобновились, прошептала:
– А я могу его увидеть?
Кирилл, накрыв ее ладони своими, сказал:
– Сейчас нет. Но я обо всем позабочусь, даю тебе слово. Как и о том, чтобы его тело выдали как можно быстрее. И о похоронах, конечно же, тоже.
Кто-то в кафе около них ликующе произнес:
– Нет, вы слышали последнюю новость? Маньяк в СИЗО повесился!
Другой гость заявил:
– Ну, туда ему и дорога! В ад. А то бы дали пожизненное, он был жил, небо за нас счет коптил. И вообще, он точно сам повесился или его менты вздернули, чтобы с ним не разбираться?
Лера выбежала из кафе прочь.
* * *
Неслась по берегу она быстро, и Кириллу удалось нагнать ее, только когда она оказалась около небольшой бухты.
Прижавшись к молодому человеку, Лера попросила:
– Ты ведь будешь со мной? Ты меня не бросишь?
Кирилл, перебирая ее волосы, ответил:
– Да, я тебя не брошу.
Но не стал добавлять, что все будет хорошо. Потому что, и Лера это знала, хорошо уже никогда не будет.
– А как он?
Кирилл произнес:
– Дает показания. Не сомневаюсь, что все прояснится. Да и интервью, которое Катя сделает, все поменяет.
Он поцеловал девушку и сказал:
– Завтра с утра заеду, обещаю! Ну, пока!
Оставшись одна, Лера вдруг в полной мере ощутила, что на нее обрушилось. Плакать она уже больше не могла, да и не хотелось.
Хотелось только одного: чтобы прежняя жизнь, такая безмятежная, такая счастливая, возобновилась.
Но она прекрасно понимала: этому не бывать. Точно так же, после смерти мамы, она надеялась, что все вдруг изменится, окажется, повернется вспять. Но этого, конечно же, не случилось.
Но должно случиться сейчас!
Утром, услышав, что внизу кто-то возится, Лера по лестнице слетела вниз – и заметила сновавшего около плиты Кирилла.
– Доброе утро! – произнесла Лера, подходя к нему и чмокнув его в щеку. Это уже входило в привычку.
Молодой человек, приготовив на скорую руку завтрак для Леры и себя, поставил перед ней крошечную чашечку эспрессо.
– У тебя отличное настроение, – произнес он несколько странным тоном, а Лера пропела:
– Ну да, всю ночь не могла заснуть, проворочалась, о многом подумала. Не все так плохо, как кажется! Нельзя опускать руки. И ты прав – все будет хорошо!
Кирилл, подкладывая ей омлета с зеленью, произнес:
– Ну, ты ешь, ешь…
Что-то в его тоне не понравилось Лере, которая была полна эйфории и пришла ночью к выводу, что причин опускать руки нет. На ее стороне не только справедливость и правда, но и Кирилл.
А разве этого недостаточно?
– Что-то случилось? – спросила она, и вдруг, ахнув, выронила вилку из руки. – Бабушка?
Кирилл поспешил ее успокоить:
– Нет, с бабушкой все в порядке, я уже говорил с заведующим отделением. Кризис не миновал, но и негативных изменений тоже нет…
Лера, бросив взгляд на лежавшую на барной стойке газету, свежий выпуск «Городского курьера», поверх которого покоились ключи от автомобиля и мобильный Кирилла, заметила:
– Понимаю, эта мерзкая статья о нашей семье вышла. Ну и пусть! Катя права, одна половина жителей нашего города читает эту белиберду, а другая половина – «Наш город»!
Но Кирилл продолжал хмуриться.
Лера, подойдя к нему и на этот раз взяв его ладони в свои, произнесла:
– Ну, что такое? Неприятности на работе?
Молодой человек, отводя взор, ответил:
– Можно и так сказать…
А затем произнес слова, от которых у Леры екнуло в сердце.
– Думаю, нам надо поговорить.
* * *
Правду он ей сказал, когда они уже мчались по трассе в город. Лера, слушая то, о чем вещал Кирилл, воспринимала все как какую-то дурную шутку, как ошибку, как нечто, к ней отношения не имевшее.
Как и тогда, когда бабушка поставила ее в известность, что мама умерла.
– Понимаешь, твоего отца нашли сегодня в камере СИЗО повешенным. Он покончил с собой. Мне очень жаль…
Лера, взглянув на Кирилла, совершенно спокойно ответила:
– Я не верю.
Какое-то время они молчали, а когда у Кирилла зазвонил мобильный, Лера начала плакать навзрыд.
* * *
Звонок он не принял, припарковался на обочине и, прижав к себе девушку, позволил ей дать волю эмоциям.
Плакала Лера недолго, скорее, слезы лились автоматически, потому что она не могла поверить тому, что сказал ей Кирилл.
Нет, она поняла смысл, но исходила из этого, что это не так.
Отец не мог умереть. Он не мог покончить с собой. Он не мог повеситься в камере СИЗО.
Наконец, они возобновили путь, и когда они уже подъезжали к городу, Лера тихо спросила:
– Он точно умер?
Кирилл только вздохнул.
* * *
Все, что происходило после этого, походило на какой-то кошмарный карнавал. Она где-то была, что-то подписывала, шла по каким-то бесконечным коридорам. Кирилл не отпускал ее ни на минуту, везде сопровождая и просто говоря, что ей надо делать.
Наконец, уже во второй половине дня, когда они оказались в небольшом тихом кафе на берегу реки, Лера, чувствуя, что боли в горле вдруг с внезапной силой возобновились, прошептала:
– А я могу его увидеть?
Кирилл, накрыв ее ладони своими, сказал:
– Сейчас нет. Но я обо всем позабочусь, даю тебе слово. Как и о том, чтобы его тело выдали как можно быстрее. И о похоронах, конечно же, тоже.
Кто-то в кафе около них ликующе произнес:
– Нет, вы слышали последнюю новость? Маньяк в СИЗО повесился!
Другой гость заявил:
– Ну, туда ему и дорога! В ад. А то бы дали пожизненное, он был жил, небо за нас счет коптил. И вообще, он точно сам повесился или его менты вздернули, чтобы с ним не разбираться?
Лера выбежала из кафе прочь.
* * *
Неслась по берегу она быстро, и Кириллу удалось нагнать ее, только когда она оказалась около небольшой бухты.
Прижавшись к молодому человеку, Лера попросила:
– Ты ведь будешь со мной? Ты меня не бросишь?
Кирилл, перебирая ее волосы, ответил:
– Да, я тебя не брошу.
Но не стал добавлять, что все будет хорошо. Потому что, и Лера это знала, хорошо уже никогда не будет.