Бизнес-ланч у Минотавра

Ее лучшая подруга Лариска наверняка находилась на столе судмедэксперта.

Лера снова заплакала.

Кирилл привлек ее к себе, осыпал поцелуями и сказал:

– Ну, понимаю, тебе тяжело, но это всего лишь такая полоса в жизни. Черная.

– Очень-очень-очень черная! – возразила Лера, ощущая, что в крепких объятиях Кирилла ей так спокойно и надежно.

Вот бы это длилось вечно!

– Наверное, да. Но ведь за черной, даже пусть очень-очень-очень черной полосой, непременно последует и белая. И не исключено очень-очень-очень белая.

Понимая, что Кирилл прав, вернее, изо всех сил надеясь на это, Лера обняла молодого человека, не желая его отпускать от себя.

Он ей был так нужен.

– А ты когда приедешь? – произнесла она и закашлялась.

Кирилл, осторожно высвободившись из ее объятий, взял лежавший на столе и снова завибрировавший мобильный и произнес:

– Как только смогу. Кстати, ты лекарства свои принимаешь?

Лекарств Лера не прихватила, и Кирилл, хмурясь, устроил ей подлинный допрос, узнав, что она принимает и что ему надо для нее купить.

– Ну, а теперь мне точно пора, потому что мне надо когда-то и работать. А тебе лучше всего отдохнуть!





* * *


Он уехал, а Лера, вымыв посуду (хотя на кухне имелась сверкавшая новизной посудомоечная машина, пользоваться которой она, однако, не рискнула), вышла в сад. Цвели вишни и яблони, все вокруг походило на декорации к романтическому фильму.

Только вот сама она жила в фильме ужасов. Или в остросюжетном триллере, в котором против своей воли ей выпала участь играть главную роль.

Но почему?

То ли от солнца, то ли от бокала розового вина, который она выпила за очень поздним завтраком (или ранним обедом?), то ли от усталости и стресса, то ли от всего вместе ее развезло, и Лера, чувствуя, что еле волочит ноги, вернулась в дом, с большим трудом забрела на третий этаж и, плюхнувшись на кровать в своей комнате, моментально погрузилась в небытие.

Открыв глаза, она увидела сидевшего в кресле Кирилла, который писал кому-то эсэмэску. Неужели она все еще спит и видит чудный сон?

Подняв голову, Кирилл произнес:

– Добрый вечер, соня! Ну ты и даешь! Я приехал уже около часа назад и решил тебе не мешать, думал, что ты вот-вот проснешься, а ты без задних ног дрыхнешь…

– А который час? – спросила Лера, потягиваясь, и тут ее взор упал на изящные малахитовые часы на каминной доске.

Уже был вечер. Она что, просто так проспала весь день?

Усмехнувшись, Кирилл заметил:

– Ну, я уже и отработать успел, и с нужными людьми поговорить, и даже в больницу, где твоя бабушка лежит, заехал, и в аптеку, и в супермаркет, и сюда вернулся. А ты все спишь!

Быстро поднявшись с кровати, Лера заявила:

– И… и как все?

Сформулировала вопрос она коряво, однако Кирилл понял, что она имеет в виду.

Вставая, он сказал:

– Хочешь перекусить перед поездкой?

– Я хочу увидеть бабушку!





* * *



Бабушку она увидела, потому что их в городской больнице принял сам заведующий отделением, импозантный седой мужчина, который сразу расположил к себе Леру. Не злоупотребляя ненужными медицинскими терминами, он объясним Лере, что у бабушки был диагностирован обширный инфаркт, что ситуация критическая, однако с позитивной динамикой.

Кирилл же, во время разговора не проронивший ни слова, а все возившийся со своим мобильным, ответил:

– У доктора твоя бабушка в надежных руках!

Зайти в отдельную палату, в которой лежала бабушка, можно было только на пять минут, и Лера, присев на стул рядом с кроватью, на которой та лежала, погладила пожилую женщину по руке.

Находясь под капельницей и присоединенная к мерно сверкавшим приборам, бабушка спала. Доктор говорил что-то об искусственной коме, но это все только к лучшему.

Поцеловав бабушку и поправив подушку, Лера вышла, чувствуя, что на глазах у нее наворачиваются слезы.

– А она точно справится? – спросила девушка, и заведующий отделением ответил:

– По крайней мере, мы прикладываем все усилия. Эта ночь и, не исключено, следующая, будут решающими…

Вместе с Кириллом, сама взяв его за руку, Лера вышла в заброшенный старый парк городской больницы. Воздух был пронизан золотыми лучами вечернего, но все еще высоко стоявшего над горизонтом солнца, вокруг них порхали бабочки и проносились стрекозы.

Ну да, последнее лето детства уже внезапно завершилось, нежданно-негаданно, без малейшей подготовки вытолкнув ее во взрослую жизнь.





* * *


Они просто брели по парку, держась за руки и ни о чем не говоря. Наконец, Лера спросила:

– А как папа?

Кирилл вздохнул, и этого было достаточно. Ощутив, что снова плачет, Лера постаралась взять себя в руки. Ну не может же она постоянно лить слезы?!

Вероятно, может.

Наконец, их прогулка завершилась, как завершается все хорошее в жизни (и все плохое?), и старинные деревья в заброшенном парке городской больницы начали отбрасывать длинные тени, а бабочки и стрекозы сменились назойливыми мошками, они вернулись к припаркованному автомобилю Кирилла.

Когда Лера разместилась на своем сиденье, молодой человек произнес:

– Думаю, тебе надо знать. Это завтрашний номер «Городского курьера». Уже в печати. Мне по своим каналам удалось его достать.

И он, взяв с заднего сиденья свежую газету, протянул ее Лере.

Ей в глаза бросился жирный заголовок: «Маньяк, терроризировавший наш город, наконец пойман! Им оказался учитель истории школы № 14 Михаил К.!»

И красовалась фотография испуганного отца, которого около их дома запихивали в милицейский фургон.

Лера перевернула страницу – и заметила свою собственную фотографию, с растрепанными волосами, в пижаме, с крайне воинственным выражением лица и чугунной сковородкой в руке, сделанную пронырливыми журналистами в коридоре их квартиры.

«Дочка маньяка, едва не убив нашего журналиста сковородкой, дает эксклюзивное интервью. Отец-маньяк подвергал ее сексуальному насилию и держал в страхе всю семью!»

– Ничего такого я не говорила! – закричала Лера, после чего зашлась в приступе кашля.

Кирилл, забрав у нее газету, мрачно сказал:

– Не надо было тебе показывать, извини. Но это же все желтая пресса. Перевирают факты, искажают слова, выдумывают сенсации…

– Их можно засудить? Или остановить выход этого номера в тираж? Ведь «Городской курьер» читают все! И все поверят, что мой отец маньяк!

Ну да, бабушка тоже уважала «Городской курьер», да и сама Лера его почитывала…

Бабушка, которая была в искусственной коме в городской больнице.

Кирилл, взяв ее руки в свои, что мгновенно успокоило девушку, произнес:

– У меня вариант получше. «Городской курьер», конечно, читают если не все, то многие. Ну, примерно половина нашего города. А вторая половина читает «Наш город».

Лера кивнула – это была вторая, не так давно возникшая местная газета, которая пользовалась большой популярностью. Ее, считая более серьезной и информативной, предпочитал отец.

Отец, который был под следствием, принимаемый всеми за маньяка.

– И у меня, точнее, у моего отца, там имеются связи. А что, если ты дашь сегодня обширное, действительно эксклюзивное интервью, которое завтра же и выйдет? Это будет очень мощно, уверяю тебя!