Билли Саммерс

Элис поворачивается к нему. Она больше не улыбается.

— Расскажи мне, что ты собираешься делать.

Он рассказывает. И не только потому, что нуждается в ее помощи. Элис слушает очень внимательно.

— Опасная затея. Очень.

— Если мне покажется, что дело нечисто, я сразу дам задний ход. Обещаю.

— А ты поймешь, что дело нечисто? Как Тако у входа в тот дом в Эль-Фаллудже?

— Надо же, запомнила.

— Поймешь или нет?

— Думаю, да.

— А потом все равно войдешь. Вы же вошли в «Веселый дом». И вот чем все закончилось.

Билли молчит. Что тут скажешь?

— Жаль, мне нельзя с тобой.

Он опять молчит. Даже если бы идея не внушала ему такой ужас, Элис нет места в его плане. И она это понимает.

— Неужели тебе так нужны деньги?

— Я могу обойтись и без них. К тому же большую их часть я уже пообещал Баки. Я не ради денег иду на дело. Ник плохо со мной обошелся. Он должен получить по заслугам, как и те мерзавцы, что тебя изнасиловали.

На сей раз молчит уже Элис.

— И еще кое-что. Вряд ли это Ник придумал меня убить. И я точно знаю, что шесть миллионов за мою голову дает не он. Я хочу знать кто.

— И почему?

— Да. Это тоже.





6




Наутро Билли первым делом заглядывает в кузов пикапа: инструменты были просто привязаны, никаких замков или иной защиты от воров. Однако все лежит на месте. Что, впрочем, неудивительно: отчасти потому, что и сам пикап, и его содержимое выглядит видавшим виды, а еще потому — Билли с годами это понял, — что люди в большинстве своем честные и чужое брать не привыкли. Те, кто привык брать чужое (вроде Триппа Донована, Ника Маджаряна и его боссов), — редкостные сволочи, которым здесь не место.

Билли думает чиркнуть Баки сообщение. Пусть узнает, какая у Маджаряна машина (она должна стоять на вип-парковке у «Дабл Домино», и у нее наверняка выпендрежные номера). Но нет. Это лишнее. Баки нетрудно навести справки, но такие вопросы неизбежно привлекут внимание. А это последнее, что сейчас нужно Билли. Он надеется, что к этому времени Ник начал успокаиваться.

Как только открываются магазины, они с Элис отправляются в ближайшую «Ульту». На сей раз косметика нужна ему, но пусть все купит Элис, она куда лучше в этом разбирается. После «Ульты» она просится в казино. Это плохая идея, но в ее глазах столько восторга и надежды, что у Билли язык не поворачивается сказать «нет».

— Только на Стрип и в казино при больших отелях мы не пойдем, — говорит он.

Элис заглядывает в телефон и рассказывает, как проехать в «Отель и игорный дом Большого Томми» на востоке Лас-Вегаса. На входе у нее просят удостоверение личности, и она с апломбом показывает охраннику права на имя Элизабет Андерсон. Пока она бродит по казино, глазея на рулетки, столы для крэпса и блэк-джека и без конца вертящееся «Колесо фортуны», Билли поглядывает по сторонам в поисках парней определенного типажа. Таких в «Большом Томми» нет. Здесь, на задворках, за столами сидят солидные мамаши и папаши, которые явно могут позволить себе проиграться.

Билли опять приходит в голову, что Элис очень изменилась — это уже не та девушка, которую он тащил из канавы под проливным дождем. Она почти в норме. И если то, что он затеял, травмирует ее еще сильнее, чем пережитое, — это целиком его вина. Черт, да катись оно все к чертям, надо просто вернуть ее в Колорадо, думает Билли. И тут же вспоминает, как Ник плел ему про безопасную «квартирку» в Висконсине, все это время зная, что по дороге в Висконсин — миль эдак через пять — Дана Эдисон пустит ему пулю в лоб. Ник должен заплатить. А еще он должен познакомиться с настоящим Билли Саммерсом.

— Как тут шумно! — восклицает Элис. Щеки у нее порозовели, глаза разбегаются. — Во что мне сыграть?

Внимательно осмотрев игроков за рулеткой, Билли ведет ее туда и покупает фишек на пятьдесят долларов. Все это время в голове стучится: плохая идея, плохая идея. Новичкам везет, а Элис везет просто феноменально. За десять минут она выигрывает двести долларов, и народ вокруг уже начинает ей аплодировать. Билли такое внимание не по душе. Он уводит Элис к пятидолларовым автоматам, где она за полчаса выигрывает еще тридцать баксов. Потом она поворачивается к нему и говорит:

— Жмешь кнопку и ждешь, жмешь кнопку и ждешь, и так все время. Тупо, да?

Билли разводит руками и невольно улыбается. На ум приходят слова Робин Макгуайр: мол, улыбка — это когда зубы видно, а иначе не считается.

— Заметь, ты сама это сказала, не я, — говорит он. И показывает зубы.





7





После казино они идут в кинотеатр «Сенчури 16» и смотрят целых два фильма подряд — комедию и боевик. Когда последнее кино заканчивается, на улице уже почти темно.

— Перекусим? — предлагает Элис.

— Выбирай любое место. Но я объелся попкорна и «Кислых человечков».

— Может, просто по сэндвичу? Хочешь, расскажу хорошее про свою маму?

— Конечно.

— Иногда — если я была паинькой — мама устраивала мне Чудо-день. На завтрак пекла блинчики с шоколадной крошкой, а потом я придумывала, что мы будем делать. Разрешалось почти все: отправиться за яичными сливками[61] в аптеку «Грин лайн», купить мягкую игрушку — дешевую — или прокатиться на автобусе до конечной. Почему-то я любила это делать. Глупо, да?

— Нет.

Она берет его за руку — без малейшего стеснения — и принимается раскачивать ее туда-сюда.

— Вот сегодня был как раз такой день. Особый. Чудо-день.

— Я очень рад.

Элис поворачивается к нему.

— Не дай им себя убить, — решительно и яростно произносит она. — Не дай, ты понял меня?

— Понял. Не дам, — отвечает Билли. — Хорошо?

— Хорошо, — кивает она. — Все хорошо.





8




А ночью Элис становится нехорошо. Билли спит чутко и слышит почти каждый звук — иначе он и не заметил бы ее стук в дверь: легкий, робкий, едва различимый. Секунду-другую он думает, что стук ему снится (это сон про Шанис Акерман), но в следующий миг Билли просыпается в номере мотеля на окраине Лас-Вегаса. Он встает, подходит к двери и смотрит в глазок. За дверью стоит Элис в мешковатой синей пижаме, которую она себе купила, когда ездила по магазинам с Баки. Ноги босые; одна рука стискивает горло. Билли слышит ее судорожные вдохи. Они куда громче, чем стук.

Он распахивает дверь, берет ее за свободную руку и заводит в комнату. Закрывая дверь, он уже поет:

— Если ты в лес пойдешь сегодня… Пой со мной, Элис.

Она мотает головой и делает рваный вдох.

— …не могу…

— А вот и можешь. Попробуй следующую строчку. Если ты в лес пойдешь сегодня…

— Мишкой ты… — у-уп! — на…ря… — у-уп!

Ее шатает. Она с трудом стоит на ногах. Чудо, что в коридоре не отключилась, думает Билли.

Он встряхивает ее за плечи.

— Нет. Неправильно. Давай еще раз. Какая следующая строчка?

— Ждет тебя там сюрприз? — Дышит она с трудом, но вроде бы уже не собирается рухнуть на пол.

— Да. Теперь давай вместе. Только не говори, а именно пой. Если ты в лес пойдешь сегодня…

Она начинает подпевать:

— …ждет тебя там сюрприз! Если уж в лес пойдешь сегодня, мишкой ты нарядись! — Она делает глубокий вдох и выдыхает рывками: хах… хах… хах. — Надо сесть.

— Пока не упала, — соглашается Билли.

Он подводит ее к креслу у окна, которое задернуто шторой.

Она садится, поднимает на него взгляд, скидывает со лба посветлевшую прядь волос.