Билли Саммерс

Билли вешает трубку и совершает еще один звонок — Рихтеру, риелтору, который занимается домом номер 658 по Пирсон-стрит.

— Как я понял, вся мебель там есть. А вайфай?

— Секундочку, — отвечает мистер Рихтер.

Проходит почти минута, в трубке шелестит бумага.

Наконец риелтор говорит:

— Да, Интернет провели два года назад, а вот кабельного нет — об этом вам придется позаботиться самому.

— Хорошо, — говорит Билли. — Я готов снять. Можно подъехать к вам в офис?

— Да я и сам могу подъехать, покажу вам квартиру.

— В этом нет необходимости. Мне просто нужна временная база в этой части страны. Может, год или два здесь пробуду. Так-то я почти все время в разъездах. Район мне показался тихим, это главное.

Рихтер смеется.

— Тише не придумаешь — с тех пор, как снесли железнодорожную станцию. Но местные не рады: торговля совсем загибается, лучше уж шум потерпеть.

Они договариваются о встрече в следующий понедельник, и Билли возвращается на четвертый уровень парковки, где стоит его «тойота» — местечко он выбирал такое, куда камеры наблюдения не достают. Если эти камеры вообще работают: вид у них порядком усталый. Билли снимает парик, усы, очки, бутафорский живот. Закинув все это в багажник, шагает в «Башню Джерарда», благо идти недалеко.

Билли приходит вовремя: фургон с мексиканской едой еще стоит на месте. Он съедает буррито в компании Джима Олбрайта и Джона Колтона, адвокатов с пятого этажа. Опять видит в толпе Колина Уайта, денди из КАЛа. В матроске тот выглядит очаровательно.

— Нет, только гляньте на него, — смеется Джим. — Чудо в перьях!

— Ага, — соглашается Билли, а сам думает: чудо в перьях примерно с меня ростом.





5




Все выходные идет дождь. Субботним утром Билли отправляется в «Уолмарт» и покупает там пару дешевых чемоданов и много дешевой одежды, подходящей по размеру толстяку Далтону Смиту. За все расплачивается наличными. Наличные имеют склонность к амнезии.

Днем он сидит на крыльце желтого дома и наблюдает за травой на лужайке. Именно наблюдает, а не просто смотрит: трава оживает прямо на глазах. Это не его дом, не его город и не его штат, он уедет отсюда без малейших сожалений, но при виде результатов своего труда Билли испытывает заслуженную гордость. Еще пару недель, а то и до августа газон можно не стричь. Подождать Билли нетрудно. А когда он все-таки выйдет на улицу с косилкой, намазав нос цинковой мазью, в спортивных шортах и футболке без рукавов (может, даже в майке-алкоголичке), то станет на один шаг ближе к цели. Он почти сольется с пейзажем.

— Мистер Локридж?

Он смотрит на дверь соседнего дома. Там, на крыльце, стоят дети — Дерек и Шанис Акерман. Они смотрят на него сквозь пелену дождя. Говорит мальчик.

— Ма печет сахарное печенье. Велела кликнуть вас и спросить, не хотите ли угоститься.

— Звучит заманчиво, — отвечает Билли. Он встает и перебегает к ним. Шанис, восьмилетка, без всякой задней мысли берет его за руку и ведет в дом, где от запаха свежеиспеченного печенья у Билли начинает урчать в животе.

В доме чисто и опрятно. Стены гостиной увешаны семейными фотографиями в рамках, еще дюжина стоит на фортепиано, занимающем в комнате почетное место. Корин Акерман как раз достает из духовки противень с печеньем.

— Привет, сосед! Дать вам полотенце — высушить волосы?

— Нет, спасибо. Я умею уворачиваться от капель.

Она смеется.

— Тогда съешьте печенье. Дети любят их с молоком, налить и вам стаканчик? Кофе тоже есть, если хотите.

— С молоком будет отлично. Только немного.

— Пару рюмок? — с улыбкой спрашивает Корин.

— Самое то. — Он улыбается в ответ.

— Тогда садитесь.

Он садится за стол вместе с детьми. Корин ставит перед ними блюдо с печеньем.

— Осторожно, они еще горячие. Следующую партию заверну вам с собой, Дэвид.

Дети жадно хватают печенье с блюда, Билли вежливо берет одно. Оно сладкое и очень вкусное.


— Просто чудо, Корин. Спасибо. То, что нужно в дождливый день.

Она дает своим детям по большому стакану молока, а Билли — маленький. Себе она тоже наливает стаканчик и присоединяется к ним. Дождь барабанит по крыше. Мимо дома с шелестом проезжает машина.

— Знаю, про книгу вы ничего не рассказываете, — говорит Дерек. — Но…

— Не говори с набитым ртом, — упрекает его мама. — Вон как крошки во все стороны полетели.

— А я не говорю, — вставляет Шанис.

— Да, ты ведешь себя более лучше. — Она косится на Билли и исправляется: — Ты ведешь себя лучше.

Дерека грамматика не интересует.

— Нет, вы мне скажите: там много кровищи?

Билли вспоминает, как Боб Месс отлетел в коридор. Как его сестра лежала на полу с переломанными ребрами — да, все до единого оказались сломаны — и вдавленной грудной клеткой.

— Нет, кровищи нет.

Он кусает печенье.

Шанис тянется за вторым.

— Можно еще два, не больше, — говорит ей мама. — И тебе тоже, Ди. Остальное будет для мистера Локриджа и на потом. Папа тоже их любит. — Она говорит Билли: — Джамал работает шесть дней в неделю и еще берет сверхурочные, когда дают. Мы так благодарны Фасио, они приглядывают за детьми, пока мы на работе. В общем-то район неплохой, но мы присматриваем место получше.

— Попрестижнее?

Корин со смехом кивает.

— А я вот совсем не хочу переезжать. Никогда, — заявляет Шанис и с очаровательным детским достоинством добавляет: — У меня тут друзья, между прочим.

— У меня тоже, — говорит Дерек. — Слушайте, мистер Локридж, а вы, случайно, в «Монополию» не умеете играть? Мы с Шан собираемся, но вдвоем играть глупо, а мама не хочет.

— Вот именно, не хочу, — сказала Корин. — Самая скучная игра на свете. Вечером папа с вами поиграет, он любит. Если не слишком устанет на работе.

— Но его еще ждать и ждать! — восклицает Дерек. — А мне скучно прямо сейчас.

— И мне, — поддакивает Шанис. — Если бы у меня был телефон, я сейчас играла бы в «Кросси роуд».

— В следующем году будет, — говорит Корин и закатывает глаза. Видно, девочка уже давно ведет кампанию по выпрашиванию телефона. Лет с пяти, пожалуй.

— Так вы умеете? — не унимается Дерек.

— Умею, — говорит Билли, а потом подается вперед и взглядом пришпиливает Дерека к месту. — Должен сразу тебя предупредить: я отлично играю. И всегда выигрываю.

— Я тоже! — подхватывает Шанис.

— И я не стану играть в поддавки только потому, что вы дети, а я взрослый, — произносит Билли. — Я быстро скупаю недвижимость, имейте в виду. Сперва сдеру с вас три шкуры на аренде, а потом добью отелями. Если мы сядем играть, вы должны быть к этому готовы.

— Идет! — Дерек от восторга подпрыгивает на месте и чуть не разливает молоко.

— Идет! — кричит Шанис, подскакивая вслед за ним.

— Обещаете не плакать, когда я выиграю?

— Обещаем!

— Обещаем!

— Хорошо. Значит, договорились.

— Вы точно не против? — спрашивает Корин. — Игра просто бесконечная!

— Когда за кости берусь я, она заканчивается в два счета, — отвечает Билли.

— Играть будем внизу! — говорит Шанис и вновь берет его за руку.

Комната внизу такого же размера, как в доме Билли, но мужской берлогой она стала только наполовину. Там у Джамала небольшой верстак, а на стене висят инструменты. Есть и ленточная пила (Билли одобрительно подмечает, что тумблер включения закрыт крышкой с замком). Детская половина комнаты завалена игрушками и раскрасками. У стены стоит телевизор (к нему подключена дешевая приставка, явно приобретенная на гаражной распродаже, — из тех, в которые нужно вставлять картриджи). Стопка настольных игр на полу. Дерек берет коробку с «Монополией» и раскладывает игровое поле на детском столике.

— Мистеру Локриджу наши стульчики маловаты, — растерянно замечает Шанис.

— А я прямо на пол сяду. — Билли убирает один из стульчиков и садится, скрестив ноги (они как раз помещаются под столик).