Безжалостный

– Не стоит, – начал Райли, но на линии уже заиграла музыка.

В «МакКей-Таггарт» это была только одна песня которая играла снова и снова: безумная фоновая версия песни «SweetChildo’ Mine». Это могло свести с ума кого угодно.

Кто додумался до этого? Кто взял классический рок и превратил его в музыку для ожидания на линии?

И почему он напевает?

Жена Касталано. Райли думал об этом, но тут же отбросил эту мысль. Она была слишком тощей. Кроме того, согласно данным ей было шестьдесят лет, и несмотря на огромное количество денег, которые она на себя потратила, она не была так молода, как искомая девушка. Той, которую он искал, было около тридцати, может чуть больше. Это не могла быть жена Касталано или его любовница, которой было около пятидесяти.

Были и другие женщины, но ни одна из них, по мнению Райли, не могла быть использована в этой игре. У Касталано должно быть что-то на эту женщину. Что-то очень серьезное.

Песня продолжала играть, и Райли подумал, где сейчас Элли? Она скоро должна вернуться домой. Брэн недавно писал ему, что они расстались с Лили и направляются в квартиру Шари.

Шари. Бесполезная трата плоти. Райли не понимал людей, которые относились к своим братьям и сестрам как она. Возможно, если бы их родители не были жестоко убиты, он, Дрю, Брэн и Миа виделись бы только на День Благодарения и Рождество и едва знали бы что происходит в жизни друг друга, но все сложилось иначе. Они были всем друг для друга. Даже Миа, которая нашла свое счастье, отдавала братьям всю себя.

И Элли тоже уже заняла место в его семье. Может, она и сама пока этого не понимала, но уже стала неотъемлемой частью клана Лолесс. Женщина изменила каждого из них. И они нуждались в этом больше, чем готовы были признать. Ну, разве что Миа с радостью признавала это. Она была самым большим фанатом Элли. Его сестре нравилось, что в доме появилась еще одна женщина, да еще и такая, которая оспаривала авторитет Лолессов.

Элли была рала поспорить с Дрю. Она могла спорить с ним обо всем, начиная от политики и религии и заканчивая тем, что он делал для того, чтобы улучшить мир. Немного, по мнению Элли. Она не была сторонником идеи о том, что месть может исцелить мир.

– Не знаешь, когда Брэн вернется? – заглянул Хатч. На нем были слаксы и рубашка с воротником. – Мы собирались встретиться с парой милых леди сегодня.

Боже.

– Под милыми леди ты имеешь в виду стриптизерш?

Глаза Хатча сузились.

– Я имею в виду милых женщин, которые могут иногда проводить или не проводить время у шеста. Они творческие натуры. А ты и правда хочешь быть осуждающим говнюком в этом вопросе?

Райли не хотел быть осуждающим говнюком, но ему бы хотелось, чтобы его брат закончил пору стриптизерш.

– Я думаю, что Брэну пора становиться серьезнее.

Хатч вошел в комнату.

– Это трудно для него. Однажды он стал серьезным и насколько я могу судить, это очень плохо кончилось. Это беспокоит его.

Райли впервые об этом слышал. Брэн отказывался говорить о времени, проведенном в приемных семьях. Дрю забрал его, когда ему было почти семнадцать. А до этого времени Брэну не так посчастливилось как Мие. Он сменил немало семей, и нигде не задерживался дольше, чем на год. А Райли не знал о его приемных семьях ничего кроме имен родителей, с которыми оставался Брэн. Несколько раз были жалобы на плохое поведение. В большинстве случаев это были жалобы на Брэна.

– Он говорит об этом?

– Только когда сильно пьян. Это «Sweet Child o’ Mine»? Ужас. Кто додумался сотворить такое с классикой?

Музыка началась заново. «МакКей-Таггарт» серьезно нужно пересмотреть свой взгляд на развлечение ожидающих клиентов.

– Не переживай. Что говорит Брэн?

Хатч вздохнул.

– Он говорит о девушке, которую знал в шестнадцать. Он пытался спасти ее, но не смог. Это все, что я знаю, все, о чем он говорит. Когда он трезвеет, то ведет себя так, будто ничего не было. Я пытался выудить у него имя, но мне это не удалось. Брэн пострадал сильнее, чем показывает.

В этом не было никаких сомнений. У Брэна было слишком много внутренних демонов, его гнев слишком переменчив, чтобы считаться нормальным. Райли был обеспокоен гневом Брэна так же, как и арктическим спокойствием Дрю. Если Брэн заводился с пол-оборота, то Дрю всегда сохранял ледяное спокойствие. И то, и другое нельзя назвать полезными качествами.

Элли была теплой. Она делала и его теплым и счастливым. Это именно то, что нужно мужчине. Райли пришел к заключению, что этого состояния мужчина может добиться только с помощью правильной женщины.

Или парня. Если этот парень западает на других парней. Ни один человек не должен оставаться без своей второй половинки.

– Брэн вернется с минуты на минуту.

Райли вернулся к именам. Ему нужно сопоставить их с фотографиями и возможно он сможет отсеять большую часть их. Как только Райли уменьшит их до разумного числа, то сможет начать настоящее расследование. Если он не найдет ничего в этой пачке, ему придется расширить круг поисков.

– Есть что-нибудь по поводу кода? – спросил Хатч. – Хотя мне кажется довольно странным, что Фил хотел его спрятать.

Райли не оглянулся, продолжая изучать имена, которые Майлс прислал ему.

– Он краденный. Он хочет спрятать его.

– Почему? Думаешь, это кого-то волнует? Здесь слишком много денег потрачено, чтобы копы не особо суетились. Не думаю, что это имеет значение. Когда нет возможности для справедливой компенсации жертвам, правосудие отходит в сторону. Именно поэтому мы избрали тот путь, который избрали. Мы знали, что не сможем достать Стрэттона, Касталано и Кейн за кражу кода.

Хатч говорил слишком бессмысленно.

– Хорошо, допустим ты прав. Зачем тогда Касталано послал ее за этим кодом?

– Потому что есть что-то еще, что ему нужно. Слушай, я знаю этих людей, я тоже был одним из них. Касталано ни за что бы не ввязался в подобное, не получив взаимных гарантий уничтожения. Он не взял бы себе партнера, и тем более двух без таких гарантий.


– Скажи мне кое-что, – начал Райли, – он приходил к тебе?

Райли всегда хотел узнать это. Хатч был одним из первоначальных инвесторов. Он был одним из владельцев еще до «СтратКаст».

Хатч покачал головой.

– Нет. И для меня это было таким же шоком, как и для тебя. Но я никогда не скрывал своей лояльности к твоему отцу. Не думаю, чтобы их глупости хватило бы посвятить меня в свои планы, но я понимаю, почему ты спрашиваешь. Не думаю, что Дрю достаточно меня спрашивал.

Райли не знал, почему Дрю так уверен в Хатче. Но так и было. Дрю доверял Хатчу во всем от «4Л» до присмотра за Брэном. А первые несколько лет после того как они получили опеку над младшим братом, это было совсем не просто. Да и сейчас порой тоже было нелегко.

– Мы знаем, что четвертый это не ты, Хатч.

Хатч притих.

– И откуда, черт побери, вы это знаете?

Райли дал ему единственный ответ, который у него был.

– Потому что никто из нас не хочет жить в таком мире.

– Это был не я. Я любил вашего отца как брата, а Айрис... – плечи Хатча опустились.

– Ты просто любил ее.

Айрис Лолесс была потрясающей женщиной. Райли помнил, какой прелестной она была, когда куда-нибудь собиралась. Она садилась за туалетный столик, наносила макияж и улыбалась Райли, когда он наблюдал за ней. Большой кисточкой она брала немного румян, а потом дотрагивалась до его носа. Райли хихикал и убегал.

Но также он помнил и то, как его мама плакала и клялась, что все в порядке.

– Любил, – признал Хатч. – Но я никогда не говорил ей ничего. Трудно понять, что твои родители тоже люди. Они могут ошибаться и оступаться, как и другие. Знаю, что я тебе не отец...

– Ты был моим отцом гораздо дольше, чем мой биологический.

Порой было не просто осознавать это, но то было правдой. И Хатч был прав. Райли знал, что оба его отца были несовершенны. Вероятно, он был бы вынужден столкнуться с теми же фактами о своих родителях, если бы они были живы.

– Что ж, мне бы ужасно хотелось, чтобы именно ваш отец поговорил с Брэном о сексе. У этого мальчишки есть довольно странные идеи, и он не прочь ими поделиться.

Райли усмехнулся. Он не был уверен, что в шестнадцать или семнадцать лет Брэну так уж необходимы были разговоры.

Его мобильный зазвонил, и он взглянул на экран. Хорошо, что Адам Майлс звонил по стационарному телефону. Райли все еще слышал музыку на удержании и ответил брату.

– Привет, дружище. Как дела у Элли? Она и Лили хорошо провели время?

– Она отделалась от меня. Клянусь Богом, я спустился вниз поймать такси, но она не появилась. Я искал повсюду, – объяснял Брэн.

– Что значит, она отделалась от тебя? Зачем ей отделываться от тебя? – его сердце забилось учащенно.

– Я говорил с одним из работников здания, он видел, как она покинула здание через служебный вход. Элли знала, что делает. Она постаралась отделаться от меня.

– Зачем ей это делать? – в его воображении проигралась сотня сценариев.

– Я не знаю, но флешка с кодом у нее. По крайней мере, мы думаем, что это код. Именно это ей оставил отец, но у нас не было возможности открыть его.

– Что происходит? – Хатч положил обе руки на стол и посмотрел на Райли. – Какие-то проблемы с Элли?

Райли включил громкую связь.

– Ты абсолютно уверен, что Элли нет в здании?

– Он потерял Элли? – Хатч практически кричал.

Он уже держал в руках телефон. Несомненно, он собирался звонить Дрю.

– Я уверен. Я все проверил. Мужчина, с которым я говорил, сказал, что она была одна, – объяснил Брэн.

Это было нереально. «SweetChildo’ Mine» все еще играл на фоне, и эта песня словно стала отражением его жизни. Она ушла. Она нашла код и отделалась от его брата.

Или...?

– Она сказала тебе взять такси?

– Нет, это я предложил.

Райли быстро обернулся к своему ноутбуку.