Безупречный план

— Вали домой, счастье, — пренебрежительно бросила Оксана и, порывшись в телефоне, набрала выученный наизусть номер.

— Лукин, — недовольно пробасил заспанный голос. — Какого надо, Гуляева?

— Юрий Сергеевич, — пробормотала Оксана. — Кажется, я знаю, как поймать убийцу моей сестры. Все очень просто.

— Ну? — хмыкнул майор Лукин. — Что на этот раз?

— Я точно знаю, кто следующая жертва Курбатова. Нужно только последить за девчонкой… — Оксана шмыгнула носом, собираясь сообщить следователю о невесте Каймана, но Юрий Сергеевич Лукин, так и не забросивший идею поймать Олега Курбатова, тяжело вздохнул и устало заметил:

— Или спать, Гуляева, Христом богом прошу. Завтра приходи в отделение, поговорим.

— Хорошо, Юрий Сергеевич, — бодро согласилась Оксана. — Завтра после работы подбегу.



Сунув сотовый в карман рубашки, она заторопилась к выходу и даже не подумала, что Милане может потребоваться помощь. А она, Оксана Гуляева, единственная, кто видел, что брошенная подружка Каймана и Олег Курбатов покинули клуб вместе.

Егор несся по сонному городу, кроя себя последними словами.

«Какой же идиот, а! — мысленно ругался он, желая вдарить по собственному лбу. — Устроил, блин, шоу! Вот только Олежка откуда прознал? От верблюда, — рыкнул Кайман, стиснув зубы. — Да ты сам, придурок, всему городу растрепал! И чуть не лишился Настьки. Вот тогда бы точно сработал второй вариант!»

Егор покосился на Настю, пытавшуюся сохранить остатки самообладания. Вроде пялится не моргая в лобовое стекло. И на первый взгляд кажется спокойной и притихшей, но челюсти сжимает, пытаясь не разреветься. А еще губы, сжатые в нитку, и побелевшие костяшки пальцев, вцепившиеся в ремень безопасности.

«Не обмануть меня, Насюша», — мысленно вздохнул Кайман и, припарковав машину в собственном дворе, нежно провел ладонью по бледной щеке, а потом приник к напряженным губам поцелуем.

— Насюш, пусти меня, — прошептал он, пытаясь языком открыть непокорные губы.

Охнув от неожиданности, она пробормотала что-то невразумительное. Егор, воспользовавшись ее нерешительностью и приоткрывшимся ртом, принялся выводить языком замысловатые узоры. Распаляя ее и себя. Настя поначалу держалась скованно, не отталкивая, но и не поощряя. Даже для приличия пару раз стукнула ладошкой по плечу. А потом оттаяла и, прижавшись к Егору, постаралась переплести его язык со своим. Кайман почувствовал, как его распирает изнутри от сумасшедшей, никогда прежде не веданной радости. Естественно, разумнее всего было прекратить эти обжимания в спортаре, но Егор и подумать не мог, чтобы оторваться хоть на миг от Насти. Когда же наконец поцелуи закончились, он выскочил из машины и, достав с пассажирского сидения разомлевшую Настю, бросился в дом. В этот момент ему больше всего хотелось наплевать на отцовский план, будущее компании и свое собственное. В голове прокручивалась лишь одна мысль, и та касалась Насти.

«Раздеть… уложить… войти… — как мантру мысленно повторял Кайман. — И смотри не перепутай», — сам себя оборвал он на пороге своей спальни.

Он бережно уложил Настю на постель и стремительно вышел. Ворвался в ее комнату и, достав из шкафа ее пижаму, вернулся обратно.

— Ты первая в душ, потом я, — заявил решительно, надеясь, что, пока она искупается, он придет в чувство.

— Мне лучше уйти к себе, — пробормотала Настя. — Зачем ты притащил меня в свою комнату?

— Охранять, — фыркнул он. — Ты все равно не сможешь уснуть. А привидится среди ночи Курбатов, мне придется к тебе бежать. А так все под боком.

— Мне кажется, трудно уснуть, когда рядом кто-то ворочается…

— Вот поженимся, заведешь себе отдельную спальню, а пока существует опасность со стороны Курбатова, то твое место подле меня.

— Вот еще глупости! — отмахнулась Настя, поднимаясь с кровати Каймана и забирая из его рук шелковую пижамку. — Сюда он точно не проникнет. Дом охраняется…

— Но ведь кто-то глазел в окно, когда мы целовались на кухне. Откуда тебе знать, может, это и Курбатов, — намеренно напугал ее Кайман, не желая отпускать из своей постели. Но как только за Настей закрылась дверь, а в ванной полилась вода, Егор позвонил Митрошину.

— Это был Курбатов или Насте показалось? — требовательно поинтересовался он.

— Курбатов собственной персоной, — неохотно пробурчал начальник службы безопасности, которого выдернули из постели и заставили ехать на другой конец города.

— Гамо су мамо! — выругался Кайман на греческом. И с Митрошина сразу согнало сон и раздражение. Егор Ильич Легатов пребывал в самом скверном расположении духа. За долгие годы работы — а служил он на крокодильей ферме без малого семь лет — слышать ругань на языке Гомера Митрошину приходилось от силы раза два-три. Дословного перевода он, естественно, не знал, но подразумевал что-то похожее на «твою мать», только в самом развернутом варианте.

Егор пробормотал еще что-то, а потом отвлекся буквально на минуту, прислушиваясь к звукам в ванной. Настя все еще купалась. И хоть обычно Каймана злило, что она моется по получасу, но сегодня оказалось на руку.

— Ты внимательно в камеры глядел, Санечек? — вкрадчиво осведомился Егор. И Митрошин понял, что дело совсем худо, раз его обозвали «Санечком», как годовалого глупыша.

— Да, Егор Ильич, — бодро доложил Митрошин. — Очень внимательно.

— Тогда какие подробности? — рыкнул Кайман. — Есть что-то, стоящее внимания?

— Он ушел из клуба с Миланой, — нехотя пробурчал безопасник. — Хромает на левую ногу. Не сильно, но заметно.

— А эта дурища каким боком? — пробурчал Кайман. — Она хоть понимает, во что влипла?

— Не знаю. Я проследил по камерам наблюдения. Они только из клуба вышли вместе, но каждый поехал на своей машине. Курбатова ждал водитель, и он отбыл сразу. А вот Милана долго не могла завести свой «гетц»…

— Опять педали тормоза и зажигания перепутала? — хмыкнул Егор и поморщился. — Ну да бог с ней! Получается, Александр Петрович, к нам во двор как вор приходил Курбатов. И разглядывал нас с Настей в кухонное окно.

— Я бы не стал принимать тот эпизод за истину, Егор Ильич, — предупредительно кашлянул Митрошин. — Тут как бы фактическое действие не заменить логическим. Курбатов мог ногу повредить до или после инцидента, мог пораниться при свидетелях.

— Тем не менее, — отмахнулся Легатов. — Сдается мне, что он знал, что Настя остановилась у нас, и прокрался за ней. А если так… — Кайман задумался, понимая, что и в этом доме нельзя ничего гарантировать. Взбесившийся подонок может снова явиться за своей жертвой.

«Увозить нужно! Увозить! Гамо су мамо!» — мысленно выругался Егор, а вслух велел:


— К Анастасии Васильевне нужно приставить охрану. К Изабелле Георгиевне тоже. С их голов не должен упасть ни один волос. Подумайте, Александр Петрович, и завтра мне доложите. Насчет мамы не знаю, а моей невесте желательно подобрать телохранительницу. Не люблю, когда рядом с ней ошиваются мужчины.

— Будет сделано, — по-военному отрапортовал Митрошин и отключился. Егор снова прислушался. Вода уже не лилась, но и к нему в спальню так никто не вернулся. Он решил про себя, что в душ за остаток ночи ему еще все равно придется наведаться и постоять под холодными струями. Поэтому сейчас нет смысла терять время. Нужно поспать хоть часок, пока не приспичит…

Кайман выскочил из комнаты, заглянул в ванную, оказавшуюся пустой, а затем рысью пересек коридор и осторожно открыл дверь соседней спальни. Настя в шелковых трусиках и такой же майке цвета морской волны лежала на кровати, свернувшись комочком.

— Не могу заснуть, — пожаловалась она Егору. — Закрываю глаза и снова вижу Олега. Мне страшно, Егор.

— Тогда какого ушла спать в другую комнату, — пробурчал Кайман, поднимая ее на руки. — Я никому не позволю обидеть тебя, — добавил он сердито. — Завтра с утра поговорим с родителями. Нужно поскорее оформить брак. Пока ты тут живешь на птичьих правах, что угодно произойдет. Наша фамилия дорогого стоит в этом городе и должна тебя защитить. Как можно скорее нужно подать заявление и оформить тебе документы. Устроим пышную свадьбу, чтобы каждая собака знала, чья ты жена. И сто раз подумала, связываться с кем-то из Легатовых или пойти своей дорогой.

— Не нужно пышную, — испугалась Настя. — Курбатов может нас застать врасплох.

— Как пожелаешь, — хмыкнул Егор, снова укладывая ее на свою кровать и усаживаясь рядом. — Но ловить его на нашем бракосочетании я точно не собираюсь.

Настя кивнула, слабо улыбнувшись.

— Спасибо.

— Ты такая красивая, — прошептал Егор, касаясь ее ступни, — что я боюсь даже притронуться.

Его пальцы пробежали по высокому подъему, потом по голени. Легкими движениями огладили коленку и устремились вверх по внутренней части бедра.

— Ты моя, Настя, — прорычал Кайман, заводя руку под тонкий шелк. — Только моя.

Специально или нечаянно коснулся самого низа живота. Отдернул руку и выскочил из комнаты.

«Придурок, — мысленно разочаровалась Настя. — Меня довел, сам распалился. И все!» Но в убежище Каймана, пронизанном мускатно-цитрусовым еле-еле уловимым запахом, ей стало легче. Никакой Курбатов в спальню к Егору не заберется. Конечно, обидно, что красавец Кайман только и делает, что ею пренебрегает, но жизнь, маленькая никчемная жизнь гораздо дороже самого замечательного траха. Пусть даже и с великим Кайманом. Чтобы окончательно не свихнуться, она решила подумать о чем-то приятном.

«Перестань, — самой себе приказала она. — А то вернется Егорушка, а ты на него прыгнешь. Заставишь исполнять супружеский долг заранее», — хмыкнула она мысленно, прикрывая веки. И тут же увидела по-бабьему круглое лицо Курбатова, глаза с поволокой — такие обманчиво добрые и влюбленные. Услышала зловещий шепоток, сводящий ее с ума: «Настенька-а!»

— Твою мать, — выдохнула Настя, садясь на постели.

— Хватит прыгать, Тарасова, — в сердцах бросил Кайман, вернувшись. Он улегся на другую половину кровати и велел — Лучше поспи. Станет страшно, зови.

— Мне и так страшно, — пожаловалась она. — Наверное, никогда теперь не засну. Курбатов — сволочь, что ему от меня надо? — тяжело вздохнув, поинтересовалась Настя. — Ненавижу его!

— Не боись, — пробурчал Кайман. — Сколько раз объяснять, что ты в безопасности?

Он поворочался немного и уснул. Даже похрапывать начал, а Настя долго лежала без сна. И лишь когда за окнами рассвело, на одну минуту закрыла глаза. А проснулась часа через три в объятиях Егора.



Оксане Гуляевой всю ночь не спалось. Она долго размышляла, как использовать полученную информацию. Самое простое — рассказать Лукину и смиренно ждать, когда, установив наблюдение за невестой Каймана, наша доблестная полиция поймает Олега Курбатова.

«Лучше бы его задержать над бездыханным трупом Настеньки, чтобы не смог отвертеться. Но такие мечты явно из области фантастики. Спасут нашу принцесску, непременно спасут! А Курбатов опять уйдет от ответа. Что же делать? — поинтересовалась она мысленно. — Человек, превративший жизнь моей семьи в кромешный ад, должен по крайней мере сидеть в тюрьме. А при лучшем варианте развития событий лежать закопанным на городском кладбище. С другой стороны, Настю теперь станут охранять, как Форт Нокс с его запасами. Стоп, — тут же осенило Гуляеву. — Стоп, девочка, — строго велела она самой себе. И добавила с усмешечкой: — Нужно приложить все силы, чтобы попасть в телохранители к Настеньке. И когда в пределах видимости нарисуется Курбатов, грохнуть его. Только вот как попасть? Через Иру Котикову? Или договориться с Лукиным? Лучше через полицию. Типа сразу позвоню и доложу. Ага, как же! Самой бы застрелить гада. Отомстить за Маринку. Хороший план, — похвалила она саму себя. — Просто безупречный».





Глава 15




Следующим утром Егор проспал. Сквозь сон он чувствовал, как тонкие пальчики медленно и нежно поглаживают его тело и эго. Просыпаться не хотелось. Только лежать расслабившись и млеть от ласк… Миланы? Кайман ошалело продрал глаза и уставился на прижавшуюся к нему девушку.

«Настя! Твою мать», — незлобливо выругался он и безотчетно растянул губы в глупейшей улыбке. Девчонка лежала, прижавшись к нему, и нежно водила ладошкой по груди, по животу. Егор покосился на нахальную девицу и понял, что она дремлет.

«Ну а мне каково?» — хмыкнул он, смежив веки. Рука Насти Тарасовой прошлась еще разок по животу и заскользила вниз. Встретила препятствие в виде резинки боксеров, но с ходу преодолела его, устремляясь к Егорке. Затормозила лишь на секунду, но именно в этот момент Кайман понял, что пропал. Он аккуратно выпростал Настину руку. Попытался устроить ее ладошку у себя на груди, но шаловливые пальчики снова поползли вниз и опять чуть было не пересекли границу.

— Насюша, не балуйся, — пробормотал Егор и в порыве нежности чмокнул невесту в макушку. Настя что-то пробубнила, повернулась на другой бок и заснула.

Кайман перевел взгляд на массивные часы с ходиками, стоявшие в углу спальни. Половина десятого!

«Гамо су мамо», — прорычал Егор. Он нехотя встал с кровати и прошел в душ.

«Дел выше крыши, — мысленно поморщился он. — Встретиться с архитекторами, будь они неладны! Найти Настьке охранницу, чтобы глаз с нее не спускала. Вместе с Тарасовой заехать в ЗАГС, а перед этим поговорить с родителями».

Он вгляделся в небритое лицо, уставшие синие глаза, показавшиеся ему выцветшими и блеклыми, заметил мешки под глазами и неожиданно подумал об отпуске. Но тут же пресек мечтания.

«Отца в Германию нужно отправить, самому в Шотландию на завод смотаться, а потом с Настькой в Майами. А до этого поменять кучу документов. Интересно, сколько займет времени сделать российский и загранпаспорт, оформить визу в Соединенное Королевство? Придется ехать с вместе с Настей, — внезапно решил он. — Когда я рядом, Курбатов к ней не сунется. Побоится!»

Внезапно перед глазами встала луноликая морда Курбатова, губы, собранные в долбаный бантик, белые щечки и пухлая бабская ямка на подбородке.