Безразличные матери. Исцеление от ран родительской нелюбви

Правила любви вмешивающейся матери




Используя «близость» в качестве карт-бланша, вмешивающаяся мать распоряжается вашим пространством и временем. Она может прятаться за пустыми словами о неприкосновенности личной жизни, но сама же будет их нарушать. Она воспринимает себя вашей «лучшей подругой», поэтому полагает, что имеет право читать документы на вашем столе, просматривать ваш гардероб, приходить на ваши вечеринки, напрашиваться с вами в бар и даже заходить к вам без предупреждения.

Ее вмешательство может быть еще масштабнее, если она вдова или разведена и, соответственно, страдает от печали, огорчения, злости, унижения или отвергнутости. Она ждет, что именно вы скрасите ее одиночество и компенсируете пробелы в общении, фактически заменив мужа.

Она изобретает собственный язык любви, переплетая свою жизнь с вашей. И это не просто слова. Приглядевшись к тому, какая модель поведения скрывается под ее фразами «Я люблю тебя», «Мы так близки» и «Ты – моя лучшая подруга», вы обнаружите целый список условий, ограничений и правил, не имеющих отношения к любви, но подразумевающих стирание вашей отдельной личности.

Для поглощающей матери любовь значит:

• Ты – мое все, поэтому отвечаешь за мое счастье.

• Ты не можешь жить без меня, я не могу жить без тебя.

• Ты не имеешь права исключать меня из своей жизни.

• Тебе непозволительно иметь секреты от меня.

• Ты никогда не должна любить кого-то больше меня.

• Если ты не хочешь того, что хочу я, ты меня не любишь.

• «Нет» значит «Ты меня не любишь».

По большей части ее любовь наполнена отчаянием, навязчивостью и запретами. Именно такую любовь вы знаете и ожидаете. Вы усваиваете, что любовь нужно заслужить, давая людям, что они хотят, нравится вам это или нет, и забываете о собственных желаниях и потребностях вместо того, чтобы понимать: любовь – это непринужденный обмен поддержкой, поощрением, благожелательным отношением, симпатией и возможностью свободно дышать.

Излишне вмешивающаяся мать редко позволяет отношениям с дочерью выходить за пределы правил, которые диктует она. Для нее очень важно, чтобы ваши роли не менялись и вы не переросли свою готовность принимать полное поглощение матерью. Она изо всех сил держится за традиции, укрепляющие ее положение матери и ее власть над вашей жизнью, а «сохранение порядка вещей таким, каков он был всегда» дает ей чувство спокойствия, комфорта и собственной значимости.

Традиции сами по себе, безусловно, не несут вреда. Повторяющееся поведение дает приятное ощущение чего-то знакомого и близкого. Например, обычай готовить индейку на День благодарения, регулярно ходить в церковь или планировать семейные посиделки по важным событиям – все это доставляет много радости, когда делается по собственному желанию. Однако если подобными вещами заниматься механически, руководствуясь чувством вины, то жизнь начинает казаться тюрьмой.



Лорен: «Каждый вечер мне нужно отметиться у мамы и отчитаться за день. Она всегда расстраивается и обижается, если я пропускаю хоть один вечер, потому что занята, и мне проще позвонить, чем потом долго объяснять, почему я этого не сделала. Это обязанность, от которой нельзя отлынивать… Я обещала себе, что выскажу ей все и начну ставить рамки, но почему-то пальцы сами нажимают на телефоне кнопку вызова каждый вечер, и я возвращаюсь в старую колею».



Почти невозможно отказать тому, с кем вы связаны такими традициями, а связь укреплена не только нормальной любовью, но и страхом, обязанностью и виной. Эта дьявольская комбинация – обычное дело для вмешивающейся матери, и от дочерей часто можно услышать такие фразы, как «Меня гложет чувство вины, если не сделаю то, что она хочет» или «Это обязанность, от которой нельзя отлынивать».

Если верить, что смысл любви в том, чтобы делать другого человека счастливым любой ценой, то любить – значит отказать себе в праве на собственные желания. Следуя этому курсу в ваших отношениях, вы активируете страх, обязанность и вину. Страх, что вы потеряете любовь и расположение вашей матери. Чувство, что вы обязаны делать все, чтобы она была счастлива, потому что такова роль дочери. Вина в том, что каким-либо своим поступком вы можете задеть ее чувства или обидеть ее, в том, что выражаете собственные настоящие чувства, в том, что выражали недовольство и сопротивлялись давлению.

Эта гремучая смесь – истинный суперклей, удерживающий дочерей рядом с их поглощающими матерями.





Вмешательство – это палка о двух концах




Каждая дочь, которую мы встретили в этой главе, говорит, что она злится, устала и мечтает избавиться от давления со стороны матери, но что же ее сдерживает? Почему она не может сказать «Хватит!»? Чего она так боится?

Женщине может быть и двадцать пять, и тридцать пять, и пятьдесят пять по паспорту, но психологически дочери вмешивающихся матерей намного младше своего реального возраста. Более того, иногда возникает разительное противоречие между умной и эффектной женщиной снаружи и испуганной маленькой девочкой внутри, которую парализует глубинный страх, имеющийся у всех детей: если я отдалюсь от мамы, она перестанет меня любить, и я не выживу, если это произойдет. Дочери, которых не раз выручали, сталкиваются с дополнительными сложностями, ощущая неуверенность в том, смогут ли они продолжать свою жизнь без материнской помощи.

Годы жизни в зависимости приучают считать подобные отношения нормой, и неосознанно дочери подписывают пожизненные договоры с матерями на передачу своей автономии и целых кусков взрослой жизни. В то время как здоровая часть вас нервничает и жалуется, вы можете дойти до того, что поверите: «Я не могу выжить без матери». Сталкиваясь с ее неодобрением или разочарованием, вы видите единственный правильный выход: сдаться вашей матери.

Вмешивающиеся матери ловко используют чувство вины. Они часто собирают ваши проступки, выстраивают в одну шеренгу все неприятные ситуации и напоминают вам о них, чтобы убедить вас делать для них больше. И проделывают все это самым изящным образом. Они скажут: «Я очень рассчитывала, что пообедаю с тобой. Я расстроилась… Ты не сказала, что идешь на этот фильм, а ты ведь знаешь, что я тоже хотела на него сходить». Им не нужно повышать голос, иногда им не нужно вообще ничего говорить, потому что их дочери еще с детских лет уже научились интерпретировать значение материнского взгляда или позы. Матерям даже не нужно использовать чувство страха или долга, чтобы получить то, что они хотят, потому что дочери сделают что угодно, чтобы избежать чувства вины, подразумевающего: «Самое поганое чувство – что ты подведешь свою мать».

Вы почувствуете себя злодейкой, если отмените обычную встречу с мамой ради сеанса массажа в конце изматывающей недели. Она запрограммировала вас верить, что, поставив себя на первое место, вы совершаете преступление, а попытка пропустить ланч с мамой, чтобы провести время с любимым или побыть наедине со своими мыслями, считается тяжким преступлением.

Трудно распознать вмешательство, когда оно уже совершилось по отношению к вам. Ведь вы смотрели на это так долго, что оно стало вашей действительностью. Лишь с некоторого расстояния ваши взрослые глаза смогут увидеть реальность: чрезмерно нездоровый обмен эмоциональными зависимостями.

Правда в том, что в таком подавляющем симбиозе нет роста и безопасности. И нет психологически взрослых людей – только вцепившиеся друг в друга испуганные дети.






У взрослых есть возможности и свобода




Если у вас была вмешивающаяся мать, то вы можете быть подвержены страху, что от вас откажутся или бросят. Вы и сами можете чересчур навязываться вашему партнеру или детям. Вас может сдерживать недостаток уверенности в своих способностях и стрессоустойчивости. И вы можете в точности знать, как сделать вашу мать счастливой, но с огромным трудом делать что-либо приятное для себя.





Глава 4. Одержимая контролем мать




«Потому что я так сказала»




• Если ты выйдешь за него, ты больше не часть этой семьи.

• Если ты устроишься на эту нелепую работу и переедешь, ты не увидишь от меня ни копейки.

• Не жди от меня больше помощи, если дети не пойдут учиться в католическую школу.

Это лишь несколько примеров колких деспотичных фраз – свидетельств неприкрытого контроля. Здесь нет деликатности. Здесь нет манипуляции словами «Я люблю тебя» и другими установками, скрывающими чувства, которые мы встречали у излишне вмешивающихся матерей. Неприкрытый контроль авторитарен и зачастую иррационален. Он насыщен принижением достоинства и психологическим запугиванием. Это прямые приказы и предупреждения о том, что неподчинение грозит серьезными последствиями.

Подобный контроль уместен, когда ребенок маленький. Дети импульсивны и неопытны, поэтому нуждаются в защите. Они еще не научились считаться с горячими духовками или полными машин улицами, поэтому строгое мамино «нет» играет важную роль в обучении и руководстве. В этот период контроль над ребенком помогает ему не только почувствовать себя безопасно, но и действительно быть в безопасности. Однако в процессе воспитания важно постепенно отходить от девочки, позволяя ей познавать мир самостоятельно. Поэтому когда материнский контроль исключает такую возможность, он перестает быть полезным и обусловленным любовью.

Одержимая контролем мать удерживает свою тяжелую руку на дочери так долго, как только это возможно, часто даже во взрослой ее жизни, что влечет за собой токсичные последствия. Как и вмешивающаяся мать, она по сложившейся привычке возвращается к моделям поведения, которые делают вас зависимыми, а потом извлекает собственную выгоду из этой зависимости. И все это время она утверждает, что «все ради твоего же блага». Однако горькая правда в том, что запугивание вас приносит ей удовольствие и ощущение власти, часто отсутствующие в остальной ее жизни. Подавив своей властью, одержимая контролем мать чувствует от этого счастье и полноту жизни.

Самое ужасное, что даже когда вы прикладываете неимоверные усилия, чтобы освободиться из-под ее контроля, вы все равно тащите с собой накопленные гнев и враждебность, возникшие из-за него. Возможно, вам самой очень захочется применить его в жизни, контролируя других людей. Или, наоборот, вы будете считать, что чужие потребности важнее ваших. Это распространенный признак того, что вы выросли с контролирующей матерью.



Карен: загнана в угол и запугана

Когда Карен, темноволосая двадцатисемилетняя девушка, работающая продавцом-консультантом в супермаркете, пришла ко мне на первый прием, она сразу заявила, что у нее кризис. Ее молодой человек, с которым они долго встречались, сделал предложение, но как только она сообщила о помолвке матери, та встала на тропу войны. Она не только обрушилась с бранью на жениха Карен, который ей никогда не нравился, но и грозила «отказаться» от Карен, если та выйдет за него замуж. Карен добавила, что ее пугает подобная перспектива, но оказалась достаточно проницательна, чтобы понять: ей нужно увеличить дистанцию между ней и матерью, перебарщивающей с вмешательством.

Когда я попросила рассказать подробнее, ее история полилась сплошным потоком.



Карен: «Я знала, что этот день настанет. Благодаря настоящему чуду я встречаюсь с потрясающим парнем уже два года, но моя мама так не считает. Например, Дэниел – латиноамериканец и католик, и маме видится что-то криминальное и в том и в другом. Еще он преподает математику в начальной школе и работает тренером по футболу. Он отлично ладит с детьми, и у него есть несколько дополнительных специальностей, что позволит ему в будущем преподавать больше предметов. Мужчина-мечта, правда? Но мама разговаривает с ним свысока и называет его “твой дружок физрук”, что произносит с полным презрением. С самого начала она поднимала его на смех. Ни один парень, кто мне когда-либо нравился, не отвечал ее требованиям, особенно “иммигрант”, как она называет Дэниела.

Все время, что мы с Дэниелом вместе, я старалась, чтобы они не встречались, и надеялась, что этого будет достаточно. Я думала, что смогу все сгладить. Я всегда извинялась перед Дэниелом за мамино отвратительное поведение, а с мамой старалась переменить тему, если она начинала разговор со слов: “Как ты можешь любить такого парня?” Спорить тут бессмысленно. Но после того как Дэниел сделал мне предложение, он настоял на том, чтобы мы пошли к маме и показали ей кольцо. Я хотела пойти одна… Знаю, это глупо. В общем, мы пошли. Это была катастрофа.

Мама даже не пыталась вести себя прилично. Она раскритиковала кольцо, Дэниела и его семью. Он старался быть вежливым, но постепенно закипал. Наконец он сказал: “Жаль, что вы так думаете. Дорогая, пойдем отсюда”. А мама посмотрела на меня и сказала: “Если ты пойдешь до конца, то ты больше мне не дочь. И не думай, что я шучу. Ты пытаешься разрушить свою жизнь, как обычно. Если ты хочешь перечить мне, пожалуйста. Но забудь о помощи в подготовке свадьбы или еще в чем-нибудь”.

Я застыла. И сказала: “Прости, мам”. Дэниел с укором посмотрел на меня и сказал: “Не верю своим ушам. Тебе не за что извиняться. Почему ты извиняешься?” Я не знала, что сказать или сделать. Я просто стояла и плакала, пока он не вытолкнул меня за дверь».



Карен рассказала, что она целыми днями была в ступоре после произошедшего и не могла решить, что сделать и как разрешить конфликт между матерью и Дэниелом, которого та всеми силами старалась оттолкнуть. Я спросила, действительно ли она думает, что мать порвет с ней все контакты, если не получит своего.



Карен: «Да. Она названивала мне и умоляла его бросить. Она как-то сидела у меня до двух часов ночи, с пеной у рта доказывая мне, что я совершаю большую ошибку и она не хочет внуков от “такого человека”. Я сказала, что не желаю об этом говорить, но она меня не услышала. Она сама себя наделила правом принимать все решения. Я сказала ей: “Мам, иди домой”. А она ответила: “Я уйду, когда ты скажешь, что не выйдешь за него”.

Я чувствую себя загнанной в угол и запуганной. Мне надоело, что она вмешивается, но, кроме нее, у меня больше нет родственников, и хотя иногда она ведет себя отвратительно, я не хочу ее потерять. Однако я постоянно смущаюсь и не говорю ничего в защиту Дэниела, это мне тоже надоело. Я так устала быть тряпкой. Наверное, мои слова звучат как предательство, но она только и делала, что контролировала меня всю мою жизнь. Они расстались с отцом, когда я была маленькой, и я до сих пор не знаю, что с ним сейчас. Она всегда любила мной командовать. Все, что она когда-либо просила меня сделать, было выгодно ей, не мне. Когда я была моложе, она всегда контролировала, что я ношу, что я ем, с кем дружу, даже в какие секции хожу дополнительно. И сейчас она возомнила, что может решать, за кого мне выходить замуж».





Контролируемые дочери быстро становятся тряпками




Причина конфликта по поводу помолвки Карен отнюдь не нова. В паре «мать – дочь» после развода Шарлин взяла на себя роль босса и диктатора, критикой выжимая все соки из дочери. Она обеспечивала Карен всем, что могло той понадобиться, и со стороны это могло показаться свидетельством любви, но она редко оказывала дочери знаки внимания. Вместо этого, как призналась Карен, она подтрунивала над ней, особенно в кругу своих друзей.

Юная Карен часто становилась объектом нежелательного внимания, попадая в поле зрения взрослых.