Безмолвие Веры

Маг разума переадресовал вопрос Вере. Она с сомнением огляделась и подумала, что вряд ли в этом месте может отыскаться чистый стакан или чашка заваренного чая. Впрочем, есть и пить ей все еще не хотелось.

Достав табличку, она быстро написала отрицательный ответ. Могла бы просто качнуть головой, но решила, что пора бы им уже приступить к разговору.

Увидев ее действия, Битен сначала замер недоуменно, а потом на его лице отразился целый калейдоскоп эмоций.

– О, – выдохнул он. – Вы ведь та самая юная леди, которая недавно стала женой главы боевых магов?

Разумник закатил глаза в третий раз. Вера даже слегка забеспокоилась о нем. Как бы у него не начала болеть голова от подобных упражнений.

Но вообще она его понимала. Артефактор оказался довольно непосредственным человеком. Конечно, в его вопросе не было ничего такого, но вроде как не принято спрашивать о частной жизни столь прямо.

Кивнув, Вера уже хотела написать, что именно их привело к нему, но не успела ничего сделать. Битен просиял, а после кинулся к своему столу, едва не наступив при этом ей на ноги. Поджав их под себя, она наблюдала за тем, как мужчина, раскидывая листы в стороны, роется в своих записях.

Вера посмотрел на Жадена, но тот ответил ей непонимающим взглядом.

– Вот! – спустя минут пять, воскликнул Киму. Он держал в руках помятую и не слишком чистую бумажку. Видно было, что на нее был пролит какой-то напиток. Вере показалось, что она видит отпечаток чьей-то ноги. Видимо, жизнь у несчастного листика до этого момента была весьма бурной. – Я никогда не думал об этом. Наверное, потому что не слышал, что некоторые люди не могут говорить. Эта тема показалась мне интересной. И тогда я решил, что стоит записать формулу. Давно известно, что за речь отвечает определенный отдел мозга. Он посылает импульсы, заставляющие горло сжиматься так, как надо. Причин, по которым человек не может говорить, много. Но вы ведь мыслите?

Задав вопрос, артефактор резко повернулся к Вере и оглядел ее критическим взглядом, будто пытался понять: способна ли она думать или нет.

Вера кивнула, пока еще плохо понимая, куда клонит этот странный и явно психически не слишком здоровый человек.

Ответ обрадовал Битена.

– Прекрасно, – забормотал он, еще больше начиная напоминать сумасшедшего. – Просто прекрасно.

Положив лист на стол, он схватил перо и принялся быстро что-то писать и вычеркивать. Чернила порой капали прямо на стол, а иной раз и на сам лист, но, кажется, Киму это совершенно не беспокоило. В отличие от Жадена, смотрящего на происходящее с легкой брезгливостью.

– Вот! – снова повысил голос артефактор. Резко развернувшись, он выставил перед собой лист, надписи на котором понять мог, наверное, только он сам.

Когда никакой реакции не последовало, Битен смутился, враз переставая быть сумасшедшим ученым и снова начиная напоминать зажатого школьника. Опустив руку, он оглядел их и неловко замялся.

Вера перевела взгляд на Жадена. Она была уверена, что тот сейчас снова закатит глаза. Тот явно хотел это сделать, но, перехватив ожидающий взгляд, сдержал себя.

– Кхм, – прокашлялся маг разума. – Битен, друг мой, расскажи нам, что ты придумал.

– Но я ведь все написал, – проблеял мужчина, протягивая ему пергамент.

– Нам непонятно, – настоял Кристан, даже не думая прикасаться к исчерканной бумажке. Он даже чуть отступил, будто боясь испачкаться чернилами.

– О, ну, я подумал, что… В общем, когда человек думает, его мысли превращаются в ментальное излучение. Именно его маги разума и способны улавливать. Чем сильнее маг, тем лучше он способен ловить эти ментальные волны и расшифровывать их. Кроме того, люди тоже думают не всегда одинаково. Одни мысли тихие, другие, наоборот, слишком громкие. Чем сильнее человек думает, тем мощнее его излучение, – чем дольше говорил артефактор, тем увереннее звучал его голос.

– Немного более сжато, – попросил Жаден. Зря он это сделал, конечно. Воодушевленно вещающий мужчина тут же сдулся и снова принялся мяться. – Самое главное, – подтолкнул его маг разума. Что самое интересное – даже не думая раздражаться.

– Я подумал, что можно сделать артефакт, который будет считывать ментальные излучения и переводить их в обычные слова.

Услышав это, Вера замерла, удивленно глядя на человека перед ней. Жаден удивленным не выглядел. Он явно все это уже прочел в голове артефактора.

– Это для меня? – быстро написала Вера и сунула табличку под нос Битена.

Тот снова смутился, а после уверенно кивнул.





Глава 58




Наблюдая за тем, как Вивьен скрупулезно перебирает платья, напевая при этом себе что-то под нос, Вера вспоминала недавний разговор.

Битен ее поразил. Нет, действительно, мужчина оказался донельзя странным, но это не отталкивало, только привлекало внимание и вызывало интерес.

Казалось бы, у него не было причин размышлять о какой-то посторонней девушке, с которой он даже не был знаком. И не просто размышлять, а пытаться решить ее проблему.

Конечно, Вера понимала, что вовсе не она заинтересовала Киму, а ее невозможность говорить. Видимо, Битен, не терпел, когда кто-то или что-то говорило «невозможно». Он и сам этого мог не осознавать, но немота стала для него тем самым вызовом, который так любили некоторые личности.

Все-таки людям, которые постоянно решают какие-то задачи, сложно пройти мимо чего-то интересного.

Она даже примерно могла догадаться, как именно мыслил этот человек.

Не может говорить? А почему? А вы пробовали сделать вот так? А так? Нет? А почему?


В какой-то мере она его хорошо понимала. Нет, она никогда не была настолько сильно одержима своим делом. Даже в прошлой жизни алхимия хоть и отнимала львиную долю ее времени и мыслей, но все-таки до конца поглотить ее так и не смогла.

Вера всегда знала, когда стоит остановиться и оглядеться по сторонам. Она не забывала о потребностях тела и души, всегда обращала внимания на близких людей, отставляя дела в сторону, если этого от нее требовала реальность.

Сейчас, размышляя об этом, Вера вдруг подумала, что вполне могла принести в тот мир еще больше пользы, если бы была верна алхимии полностью.

Покатав эту мысль в голове, она отбросила ее. Во-первых, сейчас было уже поздно менять – прошлая жизнь давно закончилась. Во-вторых, ни одно занятия во всех мирах пока не могло заставить ее существовать так, как Киму.

Она была так удивлена словами Битена, что на некоторое время даже забыла, зачем именно пришла к магу разума и к артефактору.

Мужчина рассказывал о своей затеи поначалу довольно робко, но постепенно интонации его голоса менялись, становясь все более уверенными и увлеченными. Он явно горел идеей и хотел как можно скорее воплотить их в реальность.

Вере не стала отказываться. Зачем? Порой невозможность выразить свои мысли голосом раздражала. Именно поэтому она не собралась как-либо препятствовать Битену. Кроме того, что-то подсказывало ей, что тот все равно займется этим. Просто найдет другого человека, который согласится ассистировать ему.

Несмотря на то, что тема захватила всех троих – Жаден не стал исключением, крайне заинтересовавшись словами Киму, – Вера все-таки спустя время озвучила причину, по которой они пришли в отдел артефакторики.

Ей нужен был артефакт, который смог бы усилить ее ментальный способности. Вообще, подобное можно было провернуть с помощью одного мага разума, но не все так просто.

Вере не хотелось пускать постороннего в свою голову. Конечно, она старалась не думать о прошлых жизнях и своих заданиях, поэтому поверхностное чтение никак не могло выдать ее секретов посторонним. Вот только Вера понимала, при слиянии разумов, маг сможет заглянуть в самые отдаленные уголки ее сознания. Совершенно неприемлемый вариант.

В какой-то мере ее успокоили слова Жадена о том, что тот не может ее читать. Раз так, значит, и слияние, даже гипотетическое было невозможно.

Возможно, для того чтобы создать амулет усиления ментальной волны не требовался маг разума, но Вера посчитала, что такой человек в проекте лишним точно не будет.

В итоге, после долгих разговоров, коротких споров и пары вспышек раздражения, они решили совместить два замысла. В конце концов, артефакт преобразования мыслей в звуки тоже базировался на ментальной магии.

Как только все было решено, Киму развел бурную деятельность, которая вносила в окружающее его пространство еще больше хаоса. Создавалось впечатление, что все умения этого человека сосредоточились в одной области, оставив всему остальному лишь базовые основы.

Он вполне мог ходить, вот только постоянно запинался и спотыкался, задевая вещи, стоящие рядом с ним. Вера никогда еще не видела более неуклюжего человека.

За время разговора тот смахнул со стола (совершенно случайно) чернильницу и стопку исчерканных листов. Проткнул пером пергамент, сломал это самое перо, перед этим уронив его на пол, а после наступив.

За пятнадцать минут он несколько раз ударился о стол руками и ногами, а один раз и вовсе рухнул, поскользнувшись на простом листке! Вера даже приблизительно не могла понять, как такое возможно.

Судя по виду Жадена, такое поведение не было чем-то необычным. Маг разума с любопытством и откровенным весельем (которое, к слову, характеризовало его как не слишком хорошего человека) наблюдал за незадачливым артефактором. Четко очерченные губы то и дело кривились, словно тот постоянно подавлял улыбку, а может, и вовсе откровенный смех.

Вера не находила происходящее смешным. Она пыталась понять, как Битен все еще жив с такой координацией, но в голову ничего не приходило. За ним явно кто-то должен присматривать. В ином случае Вера опасалась, что замок правителя давно влетел бы на воздух.

Она с некоторой опаской поглядела на другие столы, точно так же заваленные хламом и бумагами. Вера надеялась, что Киму один такой. Хотя, стоит признать, надежда была слишком призрачной.

Несмотря на все ее опасения, Битен и Жаден довольно быстро пришли к соглашению. Вера подозревала, что маг разума просто не хотел так скоро лишаться забавной компании, а Киму просто не видел, что приятель находит общения с ним… веселым. Любой другой уже давно бы оскорбился, но артефактор просто не видел смешливых искорок в глаза разумника.

В защиту Кристана можно сказать, что его веселье не было злым или высокомерным. Он не был гнилым человеком, но при этом явно не утруждал себя излишней сострадательностью.

– Что ты делаешь? – спросила Вера жестами у Вивьен, которая выглядела озабоченной, выбирая из двух платьев одно.

Оглядев женщину, она слегка нахмурилась. А все из-за вида Вивьен. Вера только сейчас обратила внимание, что та одета, как служанка.

– Какое платье тебе больше нравится? – внезапно смутившись, спросила Вивьен. Убрав одно, она приложила платье к себе и вопросительно посмотрела.

– Почему на тебе эта одежда? – поинтересовалась Вера, игнорируя вопрос.

Вивьен чуть растерялась, а потом оглядела себя. Судя по ее взгляду, она не видела ничего необычного в строгой униформе служанки.

– Что не так?

– У нас магазин, – резко дернула руками Вера. – Зачем тебе продолжать убирать комнаты?

– Но мне скучно, – женщина вздохнула и отложила платье в сторону, присаживаясь рядом на кровать. – Одежду шьют другие, за магазином присматривают специальные люди. И даже шляпки делают другие. Все, что мне остается – это вязание. Я решила, что уборка позволит мне немного разнообразить свои дни.

– Но, мама, – возразила Вера. – Не обязательно ведь идти в услужение. Ты можешь заняться, чем хочешь.

– Я и занялась, – заупрямилась Вивьен. – Ты ведь не думаешь, что быть служанкой – стыдно? – поинтересовалась она, прищурившись. – Любая работа – достойна уважения.

– Конечно, – согласилась Вера, хотя имела по этому поводу некоторые мысли. Любая работа может быть достойной, но это не отменяет того, как некоторые люди смотрят на прислугу. – Но тебе не обязательно делать это.

– Я делаю это по собственному желанию. Кроме того, быть незаметной иногда очень полезно, – созналась Вивьен, смутившись.

Вера вздернула вопросительно брови, безмолвно требуя ответа.

– Ничего, ничего, – женщина взмахнула руками, явно не желая говорить прямо сейчас. Это только еще больше разожгло огонь любопытства и подозрения.

Оторвав взгляд от лица матери, Вера окинула взглядом комнату и остановилась на лежащих платьях. В голове тут же закрутились шестеренки. Насколько она помнила, Вивьен никогда не отличалась сильным желанием украшать себя.