Бездорожье
Часть 35 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Кароль тоже позволил себе усмехнуться.
– Вы не знаете, каким образом добровольно уходят из жизни бессмертные обитатели Квейтакки?
– Нет. Просветите!
– Желание умереть… точнее, нежелание жить – если это не рисовка, конечно, – включает внутренний механизм саморазрушения. Равным образом у смертных и у бессмертных. Но если у смертных этот процесс порой затягивается на годы – когда они не решаются наложить на себя руки и начинают спиваться, к примеру, – то у магических существ он занимает одно мгновение. При условии, разумеется, что жить им и в самом деле больше не хочется. Начавшееся огненное преображение остановить невозможно. И деве-асильфи, – Кароль кивнул в сторону Клементины, – ничего не стоит запустить этот механизм в любую секунду – только бы не дать Идали окончательно загубить душу.
– И она не убоится кары? – недоверчиво спросил Феррус. – Наверняка знает, чем считается самоубийство в любой религии!
– Не убоится. Сказала ведь уже, что лучше умереть им обоим, – разве вы не слышали? К тому же в ее ситуации это будет не столько самоубийством, сколько… самопожертвованием. Броском на амбразуру – ради спасения ближнего.
Феррус устремил задумчивый взгляд на Клементину.
Капитан вспомнил о вине, поднес бокал ко рту, сделал маленький глоток, не сводя глаз с демона. В самом деле задумался или притворяется?…
– Положение – тупиковое, – добавил он, подводя итог. – И вы, конечно, это понимаете. Идали в данный момент и впрямь свободен. И если умрет сейчас, следом за женой, так и не подписав договора, душа его вам не достанется. Она предстанет перед иным судом. Так что лучше бы не давить…
Феррус, продолжая смотреть на Клементину, пробормотал вместо ответа себе под нос:
– Впечатляющее, должно быть, зрелище – это их огненное преображение… Редкое. Где еще такое увидишь?
Кароль похолодел.
И он надеялся переиграть демона?…
Мысли заметались.
Так… что еще можно сделать – предупредить, что клан асильфи не оставит ее смерть без отмщения? Это правда, но так ли уж страшна демону их месть?
Предложить за Клементину выкуп? Но какой?!..
И тут в разговор неожиданно вступила Катти Таум.
– Отпустите девушку, господин Феррус, – мягко попросила она – словно и не слышала его последнего пугающего замечания. – Мне кажется, вам так же тяжело выносить ее присутствие, как ей – ваше!
Дуду Альенса вздрогнул.
На эту безрассудно храбрую пигалицу, конечно же, уставились все, кто здесь был.
Но только ему, неприкаянному духу, – не считая демона, разумеется, – и видно было сияние, которое вдруг начало излучать ее поле.
Такого сочетания цветов и такой игры света Дуду ни у кого еще не встречал. И что бы они значили, вот так, с ходу, сообразить затруднялся…
Феррус тоже смерил Катти с головы до ног своим темным, ничего не выражающим взглядом.
– Да нет, – небрежно ответил он, – с чего вы это взяли, сударыня? Кру, если не ошибаюсь, Таум?
Катти кивнула.
– Свет и тьма, – сказала она просто. – Вечные противники. Разве не так?
– Та-ак, – протянул он с непонятной интонацией – то ли соглашаясь, то ли констатируя появление на горизонте еще одной докучливой мошки, решившейся с ним поспорить.
Бесстрашие «мошки» поражало.
Капитан Хиббит разом вспомнил странное облегчение, которое он испытал при ее неожиданном выходе из леса. И напрягся.
Неужели и впрямь судьба?… И эта маленькая слабая женщина способна сделать что-то такое, что не под силу ни ему, ни прочим присутствующим здесь магам?
– Отпустите ее, – повторила Катти. – Пожалуйста.
Феррус усмехнулся.
– С какой стати? Не вижу, знаете ли, ни малейшей причины менять вдруг, ни с того ни с сего, свои планы…
– А есть ли причина доводить их до конца? – спокойно возразила она. – Ведь вы не сможете заставить Идали с Клементиной страдать сильнее, чем уже заставили. Это, кажется, всем понятно. Он не подпишет новый договор, потому что она ему не позволит, – и это тоже понятно. И гибель их обоих вам никакой пользы не принесет.
– Как знать! – неопределенно ответил Феррус.
– Нет чести в том, – сказала Катти, – чтобы забирать обратно свои дары.
– Вы ждете от меня чести? – удивился Феррус.
– Да, – невозмутимо заявила она.
– Это что-то новенькое…
При всей невыразительности его взгляда заметно было, что он смотрит на нее теперь с настоящим интересом.
– Когда-то она у вас была, – сказала Катти, – и вы, конечно, помните эти времена. Но пусть… даже если память о чести давно и безвозвратно утрачена, вы все равно должны признать, что не можете забрать обратно то, чего не дарили.
– Вообще-то могу, – усмехнулся Феррус. – Только называться это будет иначе…
– Грабежом, – кивнула Катти. – Если говорить о чем-то, что можно отобрать силой. Но я имею в виду другое.
Демон вроде бы озадачился. Свел брови к переносице.
– Другое?
– Вы не имели права дарить Идали девушку… – начала Катти.
– Потому что, – закончил, перебив ее, Феррус, – как уже справедливо заметил капитан Хиббит, она не являлась моей собственностью. – Лицо его разгладилось, и он усмехнулся. – Допустим. Но я и не дарил ему девушку! Я подарил ему… встречу с ней. Сей дар, конечно, не материален, и силой его – тут я с вами совершенно согласен – не отберешь. Однако в моей власти аннулировать его – что я и делаю! Разлучая их, отменяю встречу!
Катти покачала головой.
– Нет. Для того чтобы по-настоящему аннулировать этот дар, вы должны вернуть их обоих в прошлое – и сделать так, чтобы встреча не состоялась. Или же заставить их хотя бы забыть о ней. Не знаю… возможно, это в ваших силах – лишить их памяти. Но думаю, что именно такой вариант вас и не устраивает. Вы хотите, чтобы они помнили о своей потере. А значит, встречу никак нельзя считать отмененной. Потому что, сколько бы усилий вы ни приложили к тому, чтобы разлучить их и, возможно, даже убить, вы не сможете отнять у них главное. То, что обрели они в результате этой встречи… то, что будет с ними всегда, и на небесах и в аду… то, что подарили им не вы – ибо делать подобные дары вы не в силах!
Феррус помолчал немного.
Потом едва заметно поморщился.
– Любовь… Вот вы о чем. Ну да, согласен, ее я не дарил… хотя рассчитывал, что они влюбятся друг в друга. И отнять ее у них не могу. Ну и что? Все же не пойму я никак, сударыня, к чему вы клоните. И отпускать по-прежнему никого не намерен!
Катти вдруг улыбнулась.
– Боитесь совершить доброе дело?
Он вскинул брови.
– Боюсь?… – и снова усмехнулся. – Увы, это не мое амплуа!
– Ну и ладно, – покладисто сказала она.
Отвернулась от него и позвала:
– Клементина!
– Да? – немедленно откликнулась та.
Волшебная дева на самом деле давно уже внимательно слушала этот разговор. И муж ее тоже… и оба, сами наделенные великою магической силой, способные совершать то, что кажется чудесами простым смертным, смотрели сейчас на Катти так, словно на глазах у них она творила нечто совершенно невероятное.
Загадочное сияние вокруг этой маленькой, с виду самой обыкновенной женщины стало ярче.
И Дуду вдруг сообразил…
Чистота души, чистота помыслов. Желание помочь… и только оно.
От демона ей не нужно ничего, поэтому он не имеет над нею никакой власти. И она об этом знает, и это знание дает ей бесстрашие и силу. Бог видит и во тьме…
– Думаю, ты все поняла, – сказала Катти, глядя на Клементину. – Идали подарили не тебя. И не твою любовь. Всего лишь встречу, которую нельзя отменить. Ты – свободна.
– Но…
Клементина подняла руку, коснулась магической стены, что отгораживала ее от мужа.
– Любовь сильнее иллюзий, – сказала Катти. – А здесь все – видимость. Даже невидимое.
Клементина надавила ладонью на стену.
Безрезультатно.
Взглянула на Катти, и в глазах у нее мелькнул страх.
– Вы не знаете, каким образом добровольно уходят из жизни бессмертные обитатели Квейтакки?
– Нет. Просветите!
– Желание умереть… точнее, нежелание жить – если это не рисовка, конечно, – включает внутренний механизм саморазрушения. Равным образом у смертных и у бессмертных. Но если у смертных этот процесс порой затягивается на годы – когда они не решаются наложить на себя руки и начинают спиваться, к примеру, – то у магических существ он занимает одно мгновение. При условии, разумеется, что жить им и в самом деле больше не хочется. Начавшееся огненное преображение остановить невозможно. И деве-асильфи, – Кароль кивнул в сторону Клементины, – ничего не стоит запустить этот механизм в любую секунду – только бы не дать Идали окончательно загубить душу.
– И она не убоится кары? – недоверчиво спросил Феррус. – Наверняка знает, чем считается самоубийство в любой религии!
– Не убоится. Сказала ведь уже, что лучше умереть им обоим, – разве вы не слышали? К тому же в ее ситуации это будет не столько самоубийством, сколько… самопожертвованием. Броском на амбразуру – ради спасения ближнего.
Феррус устремил задумчивый взгляд на Клементину.
Капитан вспомнил о вине, поднес бокал ко рту, сделал маленький глоток, не сводя глаз с демона. В самом деле задумался или притворяется?…
– Положение – тупиковое, – добавил он, подводя итог. – И вы, конечно, это понимаете. Идали в данный момент и впрямь свободен. И если умрет сейчас, следом за женой, так и не подписав договора, душа его вам не достанется. Она предстанет перед иным судом. Так что лучше бы не давить…
Феррус, продолжая смотреть на Клементину, пробормотал вместо ответа себе под нос:
– Впечатляющее, должно быть, зрелище – это их огненное преображение… Редкое. Где еще такое увидишь?
Кароль похолодел.
И он надеялся переиграть демона?…
Мысли заметались.
Так… что еще можно сделать – предупредить, что клан асильфи не оставит ее смерть без отмщения? Это правда, но так ли уж страшна демону их месть?
Предложить за Клементину выкуп? Но какой?!..
И тут в разговор неожиданно вступила Катти Таум.
– Отпустите девушку, господин Феррус, – мягко попросила она – словно и не слышала его последнего пугающего замечания. – Мне кажется, вам так же тяжело выносить ее присутствие, как ей – ваше!
Дуду Альенса вздрогнул.
На эту безрассудно храбрую пигалицу, конечно же, уставились все, кто здесь был.
Но только ему, неприкаянному духу, – не считая демона, разумеется, – и видно было сияние, которое вдруг начало излучать ее поле.
Такого сочетания цветов и такой игры света Дуду ни у кого еще не встречал. И что бы они значили, вот так, с ходу, сообразить затруднялся…
Феррус тоже смерил Катти с головы до ног своим темным, ничего не выражающим взглядом.
– Да нет, – небрежно ответил он, – с чего вы это взяли, сударыня? Кру, если не ошибаюсь, Таум?
Катти кивнула.
– Свет и тьма, – сказала она просто. – Вечные противники. Разве не так?
– Та-ак, – протянул он с непонятной интонацией – то ли соглашаясь, то ли констатируя появление на горизонте еще одной докучливой мошки, решившейся с ним поспорить.
Бесстрашие «мошки» поражало.
Капитан Хиббит разом вспомнил странное облегчение, которое он испытал при ее неожиданном выходе из леса. И напрягся.
Неужели и впрямь судьба?… И эта маленькая слабая женщина способна сделать что-то такое, что не под силу ни ему, ни прочим присутствующим здесь магам?
– Отпустите ее, – повторила Катти. – Пожалуйста.
Феррус усмехнулся.
– С какой стати? Не вижу, знаете ли, ни малейшей причины менять вдруг, ни с того ни с сего, свои планы…
– А есть ли причина доводить их до конца? – спокойно возразила она. – Ведь вы не сможете заставить Идали с Клементиной страдать сильнее, чем уже заставили. Это, кажется, всем понятно. Он не подпишет новый договор, потому что она ему не позволит, – и это тоже понятно. И гибель их обоих вам никакой пользы не принесет.
– Как знать! – неопределенно ответил Феррус.
– Нет чести в том, – сказала Катти, – чтобы забирать обратно свои дары.
– Вы ждете от меня чести? – удивился Феррус.
– Да, – невозмутимо заявила она.
– Это что-то новенькое…
При всей невыразительности его взгляда заметно было, что он смотрит на нее теперь с настоящим интересом.
– Когда-то она у вас была, – сказала Катти, – и вы, конечно, помните эти времена. Но пусть… даже если память о чести давно и безвозвратно утрачена, вы все равно должны признать, что не можете забрать обратно то, чего не дарили.
– Вообще-то могу, – усмехнулся Феррус. – Только называться это будет иначе…
– Грабежом, – кивнула Катти. – Если говорить о чем-то, что можно отобрать силой. Но я имею в виду другое.
Демон вроде бы озадачился. Свел брови к переносице.
– Другое?
– Вы не имели права дарить Идали девушку… – начала Катти.
– Потому что, – закончил, перебив ее, Феррус, – как уже справедливо заметил капитан Хиббит, она не являлась моей собственностью. – Лицо его разгладилось, и он усмехнулся. – Допустим. Но я и не дарил ему девушку! Я подарил ему… встречу с ней. Сей дар, конечно, не материален, и силой его – тут я с вами совершенно согласен – не отберешь. Однако в моей власти аннулировать его – что я и делаю! Разлучая их, отменяю встречу!
Катти покачала головой.
– Нет. Для того чтобы по-настоящему аннулировать этот дар, вы должны вернуть их обоих в прошлое – и сделать так, чтобы встреча не состоялась. Или же заставить их хотя бы забыть о ней. Не знаю… возможно, это в ваших силах – лишить их памяти. Но думаю, что именно такой вариант вас и не устраивает. Вы хотите, чтобы они помнили о своей потере. А значит, встречу никак нельзя считать отмененной. Потому что, сколько бы усилий вы ни приложили к тому, чтобы разлучить их и, возможно, даже убить, вы не сможете отнять у них главное. То, что обрели они в результате этой встречи… то, что будет с ними всегда, и на небесах и в аду… то, что подарили им не вы – ибо делать подобные дары вы не в силах!
Феррус помолчал немного.
Потом едва заметно поморщился.
– Любовь… Вот вы о чем. Ну да, согласен, ее я не дарил… хотя рассчитывал, что они влюбятся друг в друга. И отнять ее у них не могу. Ну и что? Все же не пойму я никак, сударыня, к чему вы клоните. И отпускать по-прежнему никого не намерен!
Катти вдруг улыбнулась.
– Боитесь совершить доброе дело?
Он вскинул брови.
– Боюсь?… – и снова усмехнулся. – Увы, это не мое амплуа!
– Ну и ладно, – покладисто сказала она.
Отвернулась от него и позвала:
– Клементина!
– Да? – немедленно откликнулась та.
Волшебная дева на самом деле давно уже внимательно слушала этот разговор. И муж ее тоже… и оба, сами наделенные великою магической силой, способные совершать то, что кажется чудесами простым смертным, смотрели сейчас на Катти так, словно на глазах у них она творила нечто совершенно невероятное.
Загадочное сияние вокруг этой маленькой, с виду самой обыкновенной женщины стало ярче.
И Дуду вдруг сообразил…
Чистота души, чистота помыслов. Желание помочь… и только оно.
От демона ей не нужно ничего, поэтому он не имеет над нею никакой власти. И она об этом знает, и это знание дает ей бесстрашие и силу. Бог видит и во тьме…
– Думаю, ты все поняла, – сказала Катти, глядя на Клементину. – Идали подарили не тебя. И не твою любовь. Всего лишь встречу, которую нельзя отменить. Ты – свободна.
– Но…
Клементина подняла руку, коснулась магической стены, что отгораживала ее от мужа.
– Любовь сильнее иллюзий, – сказала Катти. – А здесь все – видимость. Даже невидимое.
Клементина надавила ладонью на стену.
Безрезультатно.
Взглянула на Катти, и в глазах у нее мелькнул страх.