Без лишних слов

– Может, соседский, – пожимает плечами Эмбер.

Может быть, но не похоже. Никогда раньше Оливия его поблизости не видела.

Парнишка поворачивается, засовывает пальцы под лямки рюкзака и смотрит на сидящих на ступеньках женщин. Подбородок у него дрожит, и коленки, как нетрудно догадаться, тоже.

Оливия судорожно вздыхает. Это не сосед. Каштановые волосы под бейсболкой, миндалевидный разрез глаз, с крутым спуском нос, чуточку нерешительный наклон головы – все указывает на одно. Мальчишка – вылитая Лили, ее младшая сестренка. Сестренка, которую Оливия не видела четырнадцать лет.

– Джош.





Глава 3




Оливия была на четвертом курсе Академии художественного университета в Сан-Франциско, когда отец нанес ей неожиданный визит. Дуайт пригласил ее на ланч в «Хог Айленд Ойстер» и за тарелкой клэм-чаудера сообщил, что Лили беременна.

Ливию новость шокировала. Сестре едва исполнилось шестнадцать. Она спросила насчет отца ребенка. Неужели у Лили появился бойфренд? С кем она встречается? Сама Оливия ничего не знала, и мать ни о чем таком не упоминала. Сестра занималась плаванием. Устанавливала рекорды штата. Тренировки, плотный график, постоянные разъезды – времени на свидания просто не оставалось.

Но кто знает, не было ли у Лили парня, о котором она никому не рассказывала? Сестры не были близки, по крайней мере не так близки, как в детстве. Так случилось, что с тех пор Лили постепенно отдрейфовала к Лукасу, и между Оливией и младшими пролегла полоса отчуждения. Взгляд ушел в сторону.

Дуайт положил руку на руку дочери, и морщинистая кожа вокруг его глаз как будто смягчилась.

– Что?

В груди что-то шевельнулось.

– Итан.

– Не понимаю.

Дуайт сжал ее руку.

– Твой Итан. Он – отец.

– Нет, – прошептала Оливия, чувствуя растекающееся по груди и шее тепло – так проявлялась у нее реакция отрицания. – Нет. – Она откинулась на спинку стула, отстраняясь от сказанного отцом. В желудке, отзываясь тошнотой, колыхнулся клэм-чаудер. – Как же такое возможно? – Вопрос не требовал ответа – она прекрасно знала, как такое возможно.

Этот семестр Итан пропускал – взял академический, чтобы ухаживать за матерью, выздоравливавшей после автомобильной аварии, и вернулся домой в Сисайд-Коув, всего в трех кварталах от Лили.

– Она его соблазнила? – Сестра, должно быть, мстила ей за отказ взять с собой и перевести в городскую среднюю школу. Дуайт пожал плечами, и горло сдавил горький комок отвращения. – Он ею воспользовался?

– Не знаю. Она хочет оставить ребенка.

Невидящими глазами Оливия уставилась за спину отцу.

– И ты ей это позволишь?

Она попыталась представить растущий живот Лили и, зная, что в нем ребенок Итана, не смогла это сделать.

Дуайт покачал головой.

– Я уже сказал, что ей необходимо сделать аборт. Не могу позволить себе растить еще одного ребенка. Вы, ребята, почти довели меня до банкротства.

В семье все знали, что Лили – нежеланный ребенок, и единственная причина появления на свет младшей сестренки Оливии состояла в том, что ее мать не верила в аборт.

– А что мама?

– Ну, ты же знаешь свою мать. Она до сих пор не может забыть, что бросила колледж, чтобы поддержать меня. Мама не хочет, чтобы Лили испортила свое будущее. Пытается убедить Лили отдать ребенка в приемную семью.

– А Итан? Чего хочет он? – Ее отношения рушились, и она уже хотела подвести под ними черту. Предательство Итана подорвало само основание, и она видела один выход – убраться подальше и побыстрее, пока не обрушилась крыша. Оправиться от такого удара нелегко.

– Тебе самой придется у него спросить.

Оливия рассеянно кивнула. Что она скажет? Что может сказать? Дело сделано. Между ними все кончено. Слезы, которые она сдерживала изо всех сил, подступили к глазам.

– Отвези меня, пожалуйста, домой.

Дуайт отвез ее домой, обнял на прощание и пообещал позвонить. Оставшись одна, Оливия открыла телефон и набрала номер Итана.

– Как ты мог? Тем более с Лили!


– Ты о чем?

– Лили беременна. – Слезы, крупные, как дождевые капли, потекли по щекам. Отчаяние закружило ее, словно налетевший ураган. На этом Итан ее и взял. Тогда, давно, лишившись летних каникул у озера и Блейза, когда ей казалось, что все потеряно, она обнаружила, что может быть счастлива с Итаном. Какая невероятная глупость. Теперь, после того, что сделала Лили, она никогда и никому уже не откроется.

– И ты подумала, что я… спал с твоей сестрой? – возмущенно спросил Итан.

– Не подумала, а знаю. Мне отец только что сказал.

– И ты поверила.

– Хочешь сказать, что это неправда? – Солгать ей отец не мог. Оливия даже возможности такой не допускала, потому что была папиной любимицей. А вот любил ли ее Итан?

На линии повисло долгое молчание.

– Итан, – всхлипнула она. – Скажи, что это неправда.

– Зачем? Ты же все равно поверишь ему, а не мне.

– Ты спал с ней?

– Нет.

– Лжец! – выпалила она, не думая.

– Видишь, что я имею в виду?

– Ненавижу! – крикнула она в трубку. Слишком многие из тех, кого она любили, предали ее. Сначала Лукас, потом Блейз, теперь Итан. Надо было понимать, что рано или поздно он разобьет ей сердце. Но Лили?

Вот чего она никак не ожидала.

– Оливия… – обреченно вздохнул Итан.

– Не звони больше. Не хочу говорить с тобой. Видеть больше не хочу. Прощай, Итан.

Теперь, вспоминая тот разговор по прошествии лет, она понимала, что поспешила со звонком, что нужно было подождать и успокоиться после того, как уехал отец. Также нужно было подождать и со звонком Лили. Но палец сам пробежал по кнопкам. Ответила Шарлотта.

– Мама, – слезливым голосом произнесла она.

– Оливия, дорогая, отец уже рассказал?

– Да.

– Мне очень жаль. Представляю, какой это ужасный удар для тебя. Нам всем трудно. Нам нужно решить, что делать, прежде чем об этом станет известно. Твой отец просто разбит.

– Где она?

– Лили? Отдыхает.

– Я хочу поговорить с ней. – С каким удовольствием она схватила бы сестру за плечи и трясла, пока у нее шея не хрустнет. О чем думала Лили? Если злилась на Оливию, могла бы отомстить иначе. Распылить краску в спальне. Порвать коллекцию журналов, как она уже сделала однажды.

– Я скажу, что ты звонила, когда она проснется. Будь с ней помягче. Она только что узнала, что мы не позволим ей оставить ребенка. – Конечно, законным путем Шарлотта и Дуайт не могли принудить дочь отказаться от ребенка. Но если она хотела получить финансовую и эмоциональную поддержку, то никакого выбора у нее не было.

Окончив разговор, Оливия стала ждать. Но Лили так и не перезвонила. Даже сообщения не прислала. В конце концов из дома все же позвонили. Но это была Шарлотта. Лили сбежала.

Шарлотта и Дуайт только что вернулись из полицейского участка, где подали заявление на розыск. В участок доставили Итана, но он представления не имел о случившемся. Члены команды пловцов расклеивали листовки. Начались широкомасштабные поиски.

Грустить, печалиться, беспокоиться, переживать – Оливия ждала этой реакции. Ее шестнадцатилетняя беременная сестра пропала… она где-то одна. Но ни жалости, ни тревоги за Лили, ни сочувствия она так и не ощутила. Слезы пролились, и Оливия застегнула сердце на все пуговицы.

Менее чем через год пришло первое ежегодное письмо от Лили. Вместе с открыткой там лежала фотография: Джош, закутанный в одеяльце младенец с заплаканным личиком и опухшими веками.

– Кто такой Джош? – спрашивает Эмбер, и ее голос прорывается к Оливии сквозь туман шока.

– Сын Лили.

Эмбер смотрит на нее с отвалившейся от изумления челюстью.

– Твоей сестры Лили?

Оливия кивает.

– Да ну. – Не сводя глаз с застывшего на дорожке паренька, Эмбер тихонько свистит.

Оливия тушит окурок на бетонной ступеньке и поднимается. Эмбер отставляет бокал и тоже встает.