Бестолочь

– Так! Ещё раз и поподробнее, – вздохнул старшой, по-видимому прочитав на моём лице недоумение. – Ты хоть понял, что здесь произошло?

– Нет, – только и смог я из себя выдавить.

– Беда с вами, чужаками. По-твоему, что это такое? – и старшой вытащил из-за пазухи какое-то ожерелье из когтей и клыков. – Звуки барабана слышал?! Как стрелы летели мимо, заметил?

Надо отметить, что хоть мои навыки в изучении языка за время пути значительно продвинулись, но понимал я далеко не всё из сказанного. Отчасти я просто догадывался о смысле по контексту слов, отчасти морщил ум, припоминая знакомые слова. Пока я тупил, переваривая услышанные слова и медленно переводя их на родной язык, старшой решил меня просветить по местным реалиям.

– Магия под запретом. Наши волшебники не любят, когда кто-то сует свой нос в их дела. Амулеты и обереги делают неохотно, им ведь не надо, чтобы у кого-то было оружие против них. Поделки шаманов орков тоже под запретом по этим же причинам. Узнает кто посторонний, что у нас такие вещички есть… – Старшой замолчал и зло прищурился. Взгляд такой злой и острый, что кажется, старшой может взглядом убивать.

Легко ему щуриться, я то не местный и большую часть слов просто не знаю. Если слово «крамиш» я уже узнал и понимал, что оно означает орки, то со словами «шаман», «маг» я просто ещё не сталкивался и условно принял значение слов только из контекста. Я думал и сопоставлял слова чужого языка с чем-то подобным по здравому смыслу.

Старшого моё затянувшееся молчание, похоже, раздражало. Чтобы не злить его, я просто коряво, в меру своего знания языка, сказал, что всё понял и буду молчать. Старшой недоверчиво хмыкнул, словно решая, а не прирезать ли меня тут, пока к людям не выбрались, но, похоже, так и не решил, что со мной делать. В общем, нехороший осадочек на душе остался от разговора со старшим.

Копая могилу для парней из каравана, я впервые всерьёз задумался, а так ли это безопасно ездить с этими парнями, у которых какие-то тёмные делишки. Может, пора делать от них ноги, пока не встрял по полной. И вот что паршиво, я даже понять не смогу, как и когда перейду незримую черту, за которой у них отправляют на вечный покой. Прирежут, и всё, за какую-нибудь банальную фразу, на которую дома никто не обратил бы внимание. И не то чтобы парни из каравана такие плохие, просто разные менталитеты и культуры. На Земле тоже таких случаев хватает, когда иностранцы встревали по полной, за невинные у них на родине слова или поступки. Другое дело, что иностранцам проще, они хоть спросить у кого-то могут, о том, как себя вести и что можно или нельзя говорить. В моей же ситуации лишние расспросы могут неправильно понять, с учётом того, что парни явно не по закону живут. Был бы жив Тагул, то можно было бы поговорить и осторожно всё разузнать, а так…

Только вечером, когда мы встали лагерем и все немного успокоились, у меня получилось хоть немного понять местные реалии. Вначале я хотел осторожно и понемногу расспрашивать у охранников, но потом понял, что так выйдет только хуже, подумают ещё, что я что-то вынюхиваю.

Просто подошёл к старшому, заметив, что он вроде как слегка смягчился в настроении, и объяснил, что мало слов знаю и не знаю, какие у них тут порядки. Попросил научить меня тому, что должен знать любой местный. К старшому я подошёл не просто так, а потому что всё равно он один из главных в караване. Лучше у него спрашивать, чем нарваться на ситуацию, когда ему в голову взбредёт, что я много болтаю и, наверно, что-то разнюхиваю. Старшой меня долго терпеть не стал и беззлобно послал куда подальше.

– Не приставай ко мне! Парни сами тебе все объяснят. Ягарт! Раким! Вы самые болтливые бабы! Объясните дикарю, что можно и что нельзя в Скагене и Алгаре.

Так я постепенно начал познавать местные законодательные реалии, быт и новые незнакомые мне слова с одобрения начальства.





Глава 8

О местных реалиях, отношениях с законом, истории мира и о прочем




Шёл уже фиг знает какой день моего пребывания в Раяне – так мир по-местному называется. Я сбился с подсчёта дней, а ломать себе голову, точно высчитывая, сколько я здесь пробыл, смысла не вижу. Можно, конечно, тупо достать телефон, вставить батарею и высчитать от последнего звонка, сколько я здесь пробыл, но толку-то. Это блажь и чушь. Я тут примерно уже полтора месяца, а за полтора месяца любая батарея садится. Здесь я, похоже, надолго, если и не с концами.

Приблизительно через неделю после событий с нападением караван пересекли границу королевства Скаген и перешли в королевство Алгар. Я постепенно обживался. Словарный запас значительно вырос, да и о мире Раян я теперь знаю необходимый минимум. Средневековые реалии в обоих королевствах примерно одни и те же, как, впрочем, и во всём этом мире.

Алгар в последнее время теряет людей. Крестьяне, прикреплённые к земле, просто бегут в Скаген вроде бы из-за неурожая, но на самом деле из-за грабительских налогов. Беглых ловят, кого-то для острастки казнят, но всё без толку. Кто-то из беглых сбивается в воровские шайки, и около границы с Алгаром наш караван как раз и закусился с такими любителя свобод. Границы между королевствами, по сути, чисто условные, и как таковой пограничной службы тут, естественно, нет. Есть лишь границы феодов местных властителей, присягнувших разным монархам, и полоса отчуждения между феодами двух королевств, своего рода нейтральная земля. Сами королевства, по сути, изначально были просто буферными вольными баронствами между орками и королевством Грогант. Однако Скаген и Алгар в течение последних столетий постепенно серьёзно потеснили орков с их земель.

Бывшее королевство Грогант стало империей Грогант, но дипломатически и официально до сих пор никак не соприкасается с бывшими баронствами. Грогант империя беспокойная, с постоянными мятежами и их подавлениями, войнами и набегами на соседей. Завоевания империи в основном устремляются на юг, и за всё время существования Северных королевств у них не было серьёзных военных конфликтов с Грогантом, не до них империи. Единственной спорной территорией королевств и империи служит озеро Гелер, да и то это спорная территория чисто номинально. Королевства не хотят ссорится с империей, для них это самоубийственно, тем более что ссориться, считай, не из-за чего. Озеро хоть и большое, но ничем не интересное, кроме добычи рыбы и мелкого озёрного жемчуга.

В Гроганте, как культурном центре всего континента, неплохо развиты институты образования, в том числе и институт магии. Напротив, в Северных королевствах магов не так уж и много. Те же, что есть, как правило, повязаны с империей, так как все самые сильные маги обучались в Мидшире, столице Гроганта. Если в империи редко какой барон не имеет своего придворного мага, то в королевствах редко какой граф имеет хоть слабенького мага.

С магами вообще одни сплошные непонятки. Как только разговоры переходили на что-то магическое, необычное, то быстро пресекались. Однако кое-что мне удалось для себя уяснить. Магов боятся, магов ненавидят, но при этом магов терпят. Магов немного, чтобы их реально боялись, они скорее из категории детских страшилок. А ещё маги необходимы Северным королевствам.

Северные королевства образовались из вольных баронств и до сих пор не прекратили своей экспансии на север. Север остался за дикими видами, орками и прочими подобными им. Земли на севере негласно называют Сауруг, негласно, потому что Сауруг – это название самих орков. Политически корректно в королевствах земли орков называть ничейными или дикими землями.

Маги – естественный противовес шаманам диких племен. Шаманы орков доставляют большие проблемы для завоеваний Сауруга силам королевств. Если бы не постоянные междоусобицы между племенами орков, то кто знает, существовали ли бы сами королевства. Таков примерно расклад политических сил.

Помимо расклада в политике стоит учитывать и торговые расклады, которые тоже отчасти влияют на политику. Как я понял, в Северных королевствах до ужаса плохо с качественным железом, а это ресурс стратегический в условиях постоянных набегов и малых войн. Есть, конечно, в королевствах залежи железа, но оно дрянное, болотное, с кучей примесей, а качественное железо идёт из-за границы, в Алгар по морю, в Скаген с запада из-за гор.

Горы принадлежат каким-то бородатым коротышкам. Кто это, какие-то людские племена горцев или мифологические гномы, непонятно. Мои попутчики их никогда в глаза не видели и только передавали слухи, перемешанные с пятого на десятое со своими домыслами. К тому же местная народность засела у себя в горах и с людьми почти не контактирует. Единственное место, где их можно встретить, это ущелье Гартар, да и то по причине того, что это единственное удобопроходимое ущелье в горах. Через это ущелье пролегают торговые пути с востока по территории гномов – всё-таки гномов, просто мне хочется их таковыми считать, раз уж по описанию похожи.

Помимо качественного железа из-за гор идут товары с юга в обход империи Грогант, а именно благовония, какие-то масла, специи, ткани и прочее. Сам факт, что между Северными королевствами и империей нет постоянной, прямой торговли, уже заставляет задуматься… Хотя дело может быть и совсем в другом. Может, между королевствами и империей есть всё-таки прямая торговля, просто для всех посторонних озвучивается версия контрабанды. Риск и якобы существенно удлинённый путь караванов самое то для поднятия торговых наценок.

Отдельно стоит рассказать про народы. Про людские народы разговоров я специально не заводил, но по оговоркам и недосказанным фразам понял, что меня причисляют к западным варварам. В моей же ситуации гораздо лучше быть варваром, чем с пеной у рта доказывать что ты иномирянин. Что-то я сомневаюсь, что моя жизнь после таких откровений станет лучше. Скорее наоборот, я подозреваю, что после необдуманных признаний моя жизнь станет намного короче. Так что мне очень на руку такое заблуждение караванщиков. Похож я на западников – значит, западник, и всё тут, но не всё так и просто. Я ведь ничего не знаю про своих родичей с запада, и от этого риск рано или поздно пропалиться на незнании очень велик.

Если тебя принимают за варвара, то как-то глупо расспрашивать про этих самых варваров, просто не поймут. Однако мне кое-что удалось выяснить. Я прикрыл свой интерес тем, что мне стало любопытно, что тут говорят о моём народе чужаки. Со стороны, дескать, некоторые вещи лучше видны. Многое, впрочем, я не выяснил, а просто догадался.

Существуют западники за горами. Куча разных племён, живущих своими родами. Своего государства нет, или, скорее, есть куча мелких государств с территориями трёх, четырёх дней пути. По сути, каждый род – это отдельное баронство, только главный там не самодур барон, а вождь, связанный по рукам и ногам кучей обычаев, традиций и интригами среди ближайшей родни. Родов западников много, и в этом мне жутко повезло. Ну не хочу я прилюдно объявлять, из какого я рода, значит, имею на это полное право, а вот догадаться по моему поведению, из какого я рода, задача нетривиальная.

Отдельно стоит упомянуть про расы Сауруга. Тут, как я понял, существуют не только те, кого я заочно сравниваю с орками, но и другие подвиды, народы или, скорее, расы. В Сауруге есть те, кто подходит под описание гоблинов и троллей, но я боялся подробно про них расспрашивать караванщиков. Тут такие вещи все поголовно знают, а мне незачем привлекать к себе излишнее внимание. Мне хотелось о многом расспросить своих спутников, но я сдерживал себя. Слишком много вопросов вызывает тот, кто расспрашивает о вещах, известных любому ребёнку.

На данный момент я только уяснил, что в этом мире есть те, кого я условно считаю орками, условно считаю гоблинами, условно троллями, и те, кого условно можно считать гномами. Ни про каких эльфов мне ничего не известно, но если и есть такие, то они точно живут не на севере…

Впрочем, какие расспросы спутников?! Самому бы отбрехаться от расспросов! Если поначалу, когда я присоединился к каравану, я стремился не показывать своей чуждости, то теперь махнул на это рукой. Меня как-то поймали на том, что я процарапывал новые выученные слова на бересте. После этого скрывать то, что я умею писать, было бы как-то глупо и уже поздно. Дошло до того, что я стал, не скрывая, процарапывать новые слова на бересте.

Кстати, моё умение писать поразило всех. Большинство поразилось тому факту, что раз я умею писать, то не такой тупой и наивный, как они думали. Господина Каима, его помощника и старшого удивила форма записи фонетического письма. Не распространено у них тут фонетическое письмо, пишут то ли рунами, то ли иероглифами, то ли пиктограммами. В подробности написаний в этом мире я не встревал. Понял только то, что так просто за пару занятий эту их премудрость не освоить. Пишут они совсем на другой основе, так что выучиться у них грамоте – это целый геморрой. Так, между делом, разбились мои планы осесть где-нибудь в городе на ставке помощника писца или кого-то вроде этого.

Господин Каим, заинтересовавшись моими записями, стал проводить в моей компании больше времени. Потом он и вовсе стал время от времени расспрашивать меня о том, как у нас принято жить, какие цены, о боях и прочем, касающемся уклада жизни на моей родине.

Я, естественно, не стал рассказывать о самолётах, танках, компьютерах и остальном. Начнёшь рассказывать – и тебе или не поверят, или ещё хуже: поверят, и что после этого со мной сделают, одним местным богам известно. В общем, я вертелся как мог в своих сочинениях о стране, из которой прибыл.


По моим байкам выходила какая-то смесь жизни викингов и славян, со вставками слухов о западниках, которые я сам в своё время узнавал от спутников. Рассказы про богов выходили смесью скандинавской мифологии и христианства. В христианстве я делал больше упор на части Ветхого завета. Чуял, что не поймут меня, если бы стал рассказывать об Иисусе, другие тут нравы. На вопросы, где моя страна, я не скрывая своего огорчения, разводил руками и всячески показывал, что сам хотел бы знать, как мне теперь попасть домой. Ссылался на потерю памяти и на то, что не помню, как и для чего сюда попал. Для подтверждения своих баек мне даже пригодился застарелый шрам у меня на голове, мрачное подтверждение, что я не вру и память мне наглухо отбили в бою.

Как-то само собой я стал что-то вроде баснопевца, сказочника, который травит байки на привале для развлечения всей честной компании. Самое сложное было описать своё происхождение. Для человека, который не умеет ездить верхом, что выяснилось, как только караван начал свой путь из Мийята, но при этом умеет немного фехтовать и писать, происхождение было выдумать не так просто. Впрочем, я выкрутился. Сослался на то, что у нас почти нет лошадей и они очень дорогие, только для вождей. Сказал, что в основном мы плаваем на кораблях и живём на небольших островах. Зачем нам на небольших островах лошади, если лошадь ещё кормить надо, а по земле небольших островов можно и пешком ходить ввиду маленьких расстояний. Отмазался, в общем.

Насчёт того, что я с островов, наверное, зря брякнул. Этим я только дополнительно привлек к себе внимание. С водой, как я понял, ещё выйдя к дому Ойхи, тут не принято дружить. В Раян мало кто умеет плавать, да и с гигиеной тут не особо дружат. Повезло и на том, что тут моются хотя бы раз в несколько месяцев. Ну и под дождём любят гулять. Есть у них тут какое-то верование, суть которого я не понял. Что-то у них связано с прогулками под дождём: то ли ходить под дождём угодно удаче, то ли богам. Хоть в чём-то мне повезло, что я не попал в средневековую Европу. Вот где я от вони сдох бы.

В качестве исторической справки поясню. Тут по укладу жизни полноценное Средневековье. Время, характерное не рассветом искусств, науки и нравов, а затяжным падением всего перечисленного после античности. Время скотства, дикости, жестокости и вони. Именно вони!

Наивные школьницы, насмотревшись фильмов, снятых для малообразованной публики, почему-то считают, что жить в Средневековье было увлекательно и интересно. Однако сценаристы и писатели забывают уточнять, а может, и просто не знают кучу неприятных моментов быта в другие времена.

Для примера Людовик Четырнадцатый, Король-солнце, был прогрессивным монархом, но не умел читать и мылся. Он мылся аж целых два раза в жизни, при рождении и при смерти. Чукчи и те прогрессивнее.

Духи европейцы придумали не просто так, а чтобы маскировать свою вонь. Чтобы бороться со вшами и блохами, придумали носить специальные ладанки, кожаные мешочки, изнутри смазанные жиром, насекомые, заползая в ловушку, там и оставались.

Про обычай ошпаривать паром парики от вшей лучше и не вспоминать. В самой этимологии слова «парик» в русском языке есть указание на пар.

У реальных мушкетёров времён д’Артаньяна было записано в правилах: раз в год или стирать, или надевать новую рубашку.

Мода на плащи и шляпы с широкими полями была сугубо практичной. Канализации в средневековых городах, в отличие от городов античности, не было. Просто жители городов опорожняли ночные горшки через окна прямо на улицы, и лучше было, когда моча стекала по широким полям шляп, чем наслаждаться тёплой, жёлтой жидкостью за шиворотом рубашки.

И после этого русские были варварами для европейцев, потому что у русских даже значительная часть крестьян умела читать и все мылись не реже раза в неделю. Из-за любви мыться русские почти не умирали от эпидемий, в отличие от европейцев, у которых двадцати лет не проходило без глобальной вспышки чумы, холеры и оспы.

В каком-то веке, который не особо и помню, чума вынесла в Европе три четверти населения. В России, если не ошибаюсь, была только одна серьёзная вспышка чумы, да и та в Новгороде, в городе, который постоянно торговал с иностранцами.

Европейцы, кстати, не просто так не любили мыться, а по серьёзным причинам. Просто европейцы, неженки такие, мылись в тёпленькой водичке, в отличие от древних римлян и греков, любивших термы с паром. Чуть тёплая вода – лучшая среда для переноса и размножения микробов и бактерий, в том числе и бактерий, вызывающих холеру. Холера нередко возникает от бактерий, размножающихся в воде с фекалиями. С учётом того, что в Европе любили опорожняться прямо в водоёмы, то мыться непрокипячённой водой было смерти подобно. Н-да, губит людей не пиво, губит людей вода, в особенности, если это вода с фекалиями.

Как-то по молодости я спросил у учительницы по истории бестактную вещь. Я уточнил, что бумага была очень дорогой, и спросил, чем же очищали себя люди средневековья после выполнения физиологических потребностей. Молодой был, наивный. Урок, понятное дело, был сорван. Кто-то говорит про лопухи и снег зимой, кто-то ржёт как лошадь. Учительница краснеет и что-то говорит про специальные тряпки-подтиралки. В общем, посмеялись и поверили на слово учительнице, пока через неделю я не узнал, что тряпки в Средневековье до запуска крупных мануфактур были дороже золота. Какие тогда, спрашивается, тряпки-подтиралки, если они по цене золота идут?

Мне тогда и в голову не приходило, что европейцы просто не подтирали пятую точку после выполнения физиологических потребностей, или подтирали, как Гаргантюа в сочинениях Франсуа Рабле[37], всем, что под руку попадётся, вплоть до цыплят[38]. С учётом того, что европейцы, в отличие от древних греков и римлян, на которых равнялись в культуре, и мыться не любили, то запашок, наверное, был ещё тот.

Подлинная средневековая жизнь сильно отличается от сопливой романтики, про которую я могу много чего рассказать, была бы внимательная публика. Мне всегда были смешны наивные дурочки, считающие рыцарей удовлетворителями женских прихотей, а не тем, кем они были на самом деле. Любой мужчина хоть раз в жизни слышал, что он ведёт себя не как рыцарь. Некоторым закоренело-наивным просто лень объяснять, что быть подлинным средневековым рыцарем – это оскорбление. Рыцари были ещё теми парнями, и идеалы короля Артура и Дон-Кихота появились только потому, что были нетипичным поведением для рыцарей. Байки про идеальных бойцов, которые были к тому же бескорыстными и жеманными, служили мыльными операми того времени.

Ну не хотел я всё это высказывать, но уж вырвалось.

Безделье по пути следования каравана ещё тот стимулятор для воспоминаний истории Земли-матушки и примерного сравнения с местным бытом. О чём я только от нечего делать не задумывался и не вспоминал. В последнее время меня одолевают воспоминания о сауне, тьфу ты, я и на ванную с горячей водой согласен. Да что там ванна, хотя бы побриться нормальной бритвой и зубы почистить, и то за счастье.

Все прелести средневекового быта я сейчас познаю на своей шкуре и ничего привлекательного в вони спутников не нахожу. Сам я наверняка пахну ничуть не лучше, но и бани в этом захолустье не наблюдаю.

Я порядком зарос волосами и бородой, цирюльник – дорогое удовольствие, а мои первые опыты бритья ножом, а точнее, количество порезов на лице, заставили меня оставить эту глупую затею.

Я мечтаю почистить зубы, а не как местные раз в несколько дней уксусом или чем-то ему подобным полоскать рот, чтобы устранить запредельную вонь из-за рта.

Слякоть дорог после дождя, пыльные колеи местных трасс, полузаросшие лесные дороги – все эти прелести Средневековья, что я познал на своей шкуре…

За месяц, что я провёл в странствиях с караваном, ничего толком в этом мире не увидел – леса, редкие посёлки, колеса фургонов и копыта коней. Караван за это время успел сгонять в Алгар и вернулся обратно в Скаген.

Каим вёл караван в глубь территории Скагена. Места пошли более обжитые. После раздолья пограничья, когда между ближайшими поселениями было по пять дней пути, непривычно миновать по два, а изредка и по три поселения за день. Мелкие посёлки, посёлки покрупнее и мелкие города районного значения с населением примерно до тысячи человек. Смешно, но в бывших вольных баронствах не было вольных городов. Все города принадлежали дворянству и выросли из их анклавов. За всё время пути мы объезжали стороной два таких города, хотя скорее городка. В города караван, естественно, не заезжал, дорого это – платить пошлины за транзит товаров по городу, да и другие причины на это имелись.

Старшой как-то случайно при мне обронил фразу, что Каим всегда водит караван в обход густонаселённых районов, но в этот раз он страх потерял, слишком сильно приблизился туда, куда не стоит без крайней нужды заезжать. Почему он это мне сказал, непонятно. Понятно другое, старшой догадывается, что я понимаю, что караван везёт не только разрешённые вещи. Если старшой меня на что-то провоцировал или подталкивал к чему-то, то до меня не дошло, чего он от меня добивается. Если же он просто ворчал себе под нос, то мне всё равно не понятно, в связи с чем у него случился краткий приступ откровенности.

Впрочем, все остальные караванщики опасений старшого не разделяли, расслабились в относительной безопасности обжитых мест после лихого пограничья. Парни строили планы на посещение борделя и были только рады тому, что наконец-то выбрались ближе к цивилизации.

Между простыми охранниками и возницами ходил слух, что мы заглянем в Рикманд. Рикманд – это не какой-то провинциальный городишко, а это «ого-го», полноценный город. Не столица, конечно, но город, которым труппы странствующих актёров не брезгуют.

Я общими восторгами не проникся, да и как тут ими проникнешься, если мрачная рожа старшого вызывает на душе лёгкое беспокойство. Само собой, мне интересно посмотреть на полноценный средневековый город, но уж очень на меня давит нотка безумия в глазах начальника охраны.

Когда до вожделенного города осталось несколько дней пути, мы встали засветло на ночлег в какой-то мелкой деревушке. Так-то можно было ещё несколько часов продолжать путь, но эта деревушка была в нескольких часах езды от пересечения торговых дорог, и в следующем поселении цены на провиант должны быть гораздо выше.

Караван раскинул лагерь чуть в стороне от дороги, на окраине поселения. Охрана каравана почти всем составом пошла пить в местный кабак. Почему почти все, так потому, что я вместе с четырьмя возницами остался сторожить фургоны. Старшой расстарался, определил меня в сторожа, когда все остальные пошли нажираться. Каим и его помощник куда-то пропали. В общем, расслабились черти, как из пограничья выбрались. Возницы ещё час продержались, а после забухали без палева. Меня же с собой не позвали, кому-то надо же оставаться на стреме в случае чего. Так я и скучал, сидя в одиночестве, до того момента, как появился старшой.

Старшой был уже на кочерге, раздражён, но своей хватки не потерял. Словесно досталось всем, и мне в том числе, но дальше слов дело не пошло. Старшой не стал осматривать караван, а просто присел рядом со мной, помолчал о чём-то своём и заговорил.

– Тебе надо уходить. – сказал он после долгого молчания. – Со своими людьми я честен… Ты не мой человек… ты бы мог им быть… не сложилось… Беги!

– В смысле?

– Ты чужак! Можешь этого не отрицать. Ты чужак. Чужаков у нас не любят…

– И?!..

– Ты другой! Любой дикарь проще… понятнее… Ты другой! – Старшой глотнул из фляги и продолжил: – Я расскажу один слух… Лет пятнадцать назад маги искали чуждого человека… За него платили большие деньги… Маги считали, что этот человек демон из другого мира… Каим думает, что ты демон… Слишком ты чужой, не такой, как все… Не знаешь простых вещей… Знаешь то, что не должен знать… Мне посрать, как на самом деле… Ты себя хорошо проявил в бою… Тебя надо было там успокоить или не искать встречи с магами… Теперь уже не важно, демон ты или нет… Если демон, то Каим получит большие деньги, если нет, то привлечёшь лишнее внимание к нашим делам… Каим дурак… Не понимает этого… Тебе лучше уйти! Так будет лучше для всех…

– Почему сейчас, а не раньше? Каим меня продал?

– А зачем тебя вязать и трястись над тобой? Спокойно доедем до Рикманда, спокойно сдадим… Зачем лишние движения?