Бестиарий
Часть 1 из 83 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
(I триада)
Среди людей, где Сатана покажется светом…
© Эль Бруно, 2021
Пролог
– Что ты ищешь? Только честно, – спросил старик.
Точнее, пожилой человек юного возраста. Пожилой – потому что волосы его седы, а лицо исчерчено морщинами, словно линиями тонкого карандаша. Юного возраста – потому что он презирал слабость старости, ходил прямо, быстро, решительно. Потому что ещё даже не носил очки и умел ухаживать за собой.
Он задал свой вопрос сыну.
– Ты согласился работать со мной в этом городе, как послушная собачонка, но я тебя слишком хорошо знаю. И знаю – ты что-то ищешь.
– Все мы что-то ищем, – он даже не скрыл издевательской нотки в голосе, давая понять, что этим философским тезисом намеренно обесцветил его вопросы.
– Не води меня за нос, я этого не люблю.
Не отец с сыном, а враг с врагом, вынужденные делить общее дело. Протянутая между ними нить напряжения всегда осязалась физически.
– Я ничего не ищу. Просто… развлекаюсь, – он улыбнулся, и, как прежде, улыбка эта его отцу не понравилась. Никому не нравилось, когда он так улыбался, потому что изгиб его губ напоминал острие кинжала, который ещё в тебя не нацелен, но это может произойти в любой момент.
– Твои развлечения часто ведут к крови… К большой крови.
– Не переживай. Всё в рамках горячо любимого тобой закона. Ну, почти… – он усмехнулся и, не прощаясь, вышел из кабинета отца.
Часть 1
Аластор
* * *
Полицейская лента тревожно жёлтого цвета кривой ломаной линией очертила территорию площадью в двенадцать квадратных метров. Ее Саша увидела издалека и сразу замедлила бег.
Она выходила на пробежку в парк 850-летия Москвы каждое утро, если не шёл сильный дождь, и ей удавалось проснуться пораньше. Такой погожий день выпал как раз на одиннадцатое мая. Однообразный пейзаж вдоль реки навевал грусть, в воздухе носились чайки и утки. Дул слабый, свежий ветер, машин не было слышно, будто из Москвы ты сразу попадаешь в пригород. Саша бежала в направлении Братеевского моста, пробегала под ним и мчалась дальше. Она почти достигала конца дорожки, упиравшейся в поросший густым сорняком берег реки, а затем делала перерыв на быструю ходьбу, после чего двигалась в противоположном направлении.
Саша замедлила бег, всматриваясь вдаль.
Часть территории, огороженная сигнальной лентой, оказалась под Братеевским мостом, вторая часть – на выложенной серой брусчаткой пешеходной дорожке. Проход посетителям парка загораживали две машины полиции и одна «неотложка».
«Если бы это был несчастный случай, при котором остались выжившие, в сигнальной ленте не осталось бы нужды. Но лента есть, и есть две машины полиции. Много полицейских, оперативники в гражданской одежде. Тут труп. Точнее, его уже убрали в машину», – подумала Саша, мельком взглянув на место происшествия.
Она прошла мимо него так же, как и все. С тем же лицом, с каким проходят мимо нищих, инвалидов или человека в беде, которому ты объективно не можешь помочь. Она прошла мимо почти по привычке, подобно всем гражданским, гулявшим в парке.
Саша решила закончить с пробежкой и сразу пошла в кофейню.
«Кофе-Хауз» расположился прямо у метро. Она вошла в тесноватое помещение с высокими окнами в стиле модерн и села в кресло. Рассеянно взяла в руки меню и, кусая губы, слепо посмотрела на страничку.
– Что закажете? – раздался голос вежливого официанта над ухом.
– Большой капучино, – ответила она автоматически. – С собой.
– Хорошо. Может быть десерт? Мороженое?
– Нет, спасибо.
Саша открыла нетбук и включила его.
«Сегодня в десять часов утра. Братеевский мост. Возможно, труп. Слишком много полицейских. Если это и убийство, то либо совершено не сегодня, либо совершено по неосторожности, на эмоциях. Слишком открытое место. Хочу посмотреть, что удастся выведать».
Она вела закрытый блог на сайте mydiary, у нее не было читателей, и записи от мужского лица могла читать только она.
Саша проверила, взяла ли с собой таблетки, дождалась свой заказ, посидела в кафе двадцать минут, а потом вернулась в парк.
Он был так же чист, как и вчера в это же время – ни сигнальной ленты, ни машин, ни людей.
«Быстро они. Если бы я пошла на пробежку позже, то могла бы ничего не узнать».
С Братеевского моста каждый год падают или прыгают примерно три человека. Почти всегда это – самоубийцы. Саша это знала, потому что успела изучить статистику. В последнее время там стали находить расчлененные трупы, их приносило к берегу течением: черные свертки полиэтилена путались в камышах.
Саша спустилась по бетонной дорожке к воде и сразу заметила множество листов бумаги, испещренных напечатанными одинаковыми абзацами. Среди них попадались тетрадные листы из блокнота. У опоры моста поблескивал в воде CD-диск.
Она осторожно встала на самый край берега, присела и дотянулась рукой до одного из листов бумаги. Затем достала маленькие прямоугольники страничек из блокнота. До диска она не дотянулась бы даже длинной палкой.
Саша присела на корточки, не боясь испачкать штаны, сфотографировала записи из блокнота – там было название какого-то храма и адрес сайта. На листе бумаги побольше оказалась распечатка нескольких абзацев одинакового текста – русская транскрипция каких-то молитв на санскрите.
Брать с собой сырые листы бумаги она не стала и посмотрела вверх на мост.
«Сильный ветер. Ни одного листа на берегу – все в воде. Вещи выпали откуда-то, но не рассеялись на сильном ветру, а попали в воду. Значит, были в аккуратной пачке и упали вместе с сумкой в реку. Именно поэтому они теперь здесь, а не на берегу».
«Она» – такой вывод сделала Саша из почерка, обнаруженного на бумаге. «Почерк округлый, аккуратный, мягкий. Такой бывает, в основном, у женщин. У мужчин формат такого почерка имеет элементы неряшливости. Но пока нужно учитывать, что почерк не обязательно принадлежит той, что упала в воду».
Саша продолжила осмотр.
«Молитвы на санскрите, посвященные Кришне. Вероятно, йога? Она не обязательно занимается йогой и имеет к этому отношение. Здесь одинаковые абзацы, сильно разделенные пробелами. Некоторые разрезаны. Их очень много. Такое большое количество ни для каких занятий не понадобится. Вероятно, их предстояло раздавать на улице».
Саша прочла в блокноте упоминание о священном озере в Индии. Похоже на сбор сведений для того, чтобы отправиться туда в паломничество.
«Скорее всего, почерк всё же её. И она собиралась в поездку либо помогала кому-то туда собираться. Во всяком случае, дел у неё точно сегодня должно было быть много. И она бросилась в реку? Не упала, потому что поручни надёжные и высокие. Или её столкнули? Но тогда убийца должен быть безумцем, ведь на мосту есть камеры и всегда полно свидетелей. Учитывая, что жертва должна была бороться или пытаться убежать, а парапет высокий, у него ушло бы много времени на то, чтобы бросить её в воду. Это похоже на бред, и я пока не стану принимать в расчёт убийство».
Саша поднялась на мост по лестнице.
«Если это – самоубийство, то логично прыгать ближе к центру моста – река очень широкая, у берегов мелководье. Но она почему-то упала близко к берегу», – Саша перегнулась через парапет, сильный ветер немедленно взвыл ей в ухо.
«Словно она торопилась».
Саша резко обернулась, ей показалось, что в спину ей кто-то пристально смотрит. Но никого не было.
«Раннее утро. Ты идёшь через мост с сумочкой через плечо. У тебя сегодня много дел. Но потом ты просто останавливаешься. Потом ты просто прыгаешь с моста. Слишком нетипично для самоубийства.»
Она посмотрела вниз, в парк. Ей показалось, что кто-то смотрит на неё, стоя в тени среди диких яблонь у дорожки для пешеходов.
Приступы паранойи случались с ней чаще, чем приступы панической атаки. Чтобы бороться с социофобией она пила таблетки, использовала черные очки и наушники.
Когда Саше позвонили, она вздрогнула. Ее нервировал звонок телефона. Облизав губы, она взяла трубку.
– Привет! – раздался в динамике звонкий голос. – Я звоню, чтобы торжественно позвать тебя сегодня… в ночной клуб!
– Ты хочешь отмечать день рождения там? – с вялым воодушевлением спросила Саша. – Ладно, я приду.
– Ну, ради меня, – протянула девушка. – Я позвала Машку и Генри.
– Ты помирилась с Генриэттой? – снова воодушевление в голосе слишком вялое. – Здорово! А я тут кое на что интересное наткнулась.
– Наверное речь идёт о каком-то загадочном убийстве, – усмехнулась ее собеседница. – Мне кажется, тебе нужен парень. Будем его сегодня тебе искать.
– У тебя тоже нет парня, – сощурившись, напомнила Саша.
– Тогда мы будем искать двух парней, – не сдавалась подруга. – Отказы не принимаются!
«Я прощу ей это только потому, что сегодня ей исполняется семнадцать», – подумала Саша.
Еще ей захотелось сказать своей подруге, что сегодня с моста в реку прыгнула девушка, и это пока не очень похоже на самоубийство. Она хотела рассказать, что узнала о произошедшем, даже не увидев тела и ориентируясь всего лишь на листы бумаги в воде.
Но Саша не стала этого делать, она словно наткнулась на бетонную глухую стену внутри собственной грудной клетки. Это чувство было с ней всегда. В семье и в кругу друзей никто не понимал её «увлечения». Поэтому она старалась не упоминать о нём в разговорах.
Среди людей, где Сатана покажется светом…
© Эль Бруно, 2021
Пролог
– Что ты ищешь? Только честно, – спросил старик.
Точнее, пожилой человек юного возраста. Пожилой – потому что волосы его седы, а лицо исчерчено морщинами, словно линиями тонкого карандаша. Юного возраста – потому что он презирал слабость старости, ходил прямо, быстро, решительно. Потому что ещё даже не носил очки и умел ухаживать за собой.
Он задал свой вопрос сыну.
– Ты согласился работать со мной в этом городе, как послушная собачонка, но я тебя слишком хорошо знаю. И знаю – ты что-то ищешь.
– Все мы что-то ищем, – он даже не скрыл издевательской нотки в голосе, давая понять, что этим философским тезисом намеренно обесцветил его вопросы.
– Не води меня за нос, я этого не люблю.
Не отец с сыном, а враг с врагом, вынужденные делить общее дело. Протянутая между ними нить напряжения всегда осязалась физически.
– Я ничего не ищу. Просто… развлекаюсь, – он улыбнулся, и, как прежде, улыбка эта его отцу не понравилась. Никому не нравилось, когда он так улыбался, потому что изгиб его губ напоминал острие кинжала, который ещё в тебя не нацелен, но это может произойти в любой момент.
– Твои развлечения часто ведут к крови… К большой крови.
– Не переживай. Всё в рамках горячо любимого тобой закона. Ну, почти… – он усмехнулся и, не прощаясь, вышел из кабинета отца.
Часть 1
Аластор
* * *
Полицейская лента тревожно жёлтого цвета кривой ломаной линией очертила территорию площадью в двенадцать квадратных метров. Ее Саша увидела издалека и сразу замедлила бег.
Она выходила на пробежку в парк 850-летия Москвы каждое утро, если не шёл сильный дождь, и ей удавалось проснуться пораньше. Такой погожий день выпал как раз на одиннадцатое мая. Однообразный пейзаж вдоль реки навевал грусть, в воздухе носились чайки и утки. Дул слабый, свежий ветер, машин не было слышно, будто из Москвы ты сразу попадаешь в пригород. Саша бежала в направлении Братеевского моста, пробегала под ним и мчалась дальше. Она почти достигала конца дорожки, упиравшейся в поросший густым сорняком берег реки, а затем делала перерыв на быструю ходьбу, после чего двигалась в противоположном направлении.
Саша замедлила бег, всматриваясь вдаль.
Часть территории, огороженная сигнальной лентой, оказалась под Братеевским мостом, вторая часть – на выложенной серой брусчаткой пешеходной дорожке. Проход посетителям парка загораживали две машины полиции и одна «неотложка».
«Если бы это был несчастный случай, при котором остались выжившие, в сигнальной ленте не осталось бы нужды. Но лента есть, и есть две машины полиции. Много полицейских, оперативники в гражданской одежде. Тут труп. Точнее, его уже убрали в машину», – подумала Саша, мельком взглянув на место происшествия.
Она прошла мимо него так же, как и все. С тем же лицом, с каким проходят мимо нищих, инвалидов или человека в беде, которому ты объективно не можешь помочь. Она прошла мимо почти по привычке, подобно всем гражданским, гулявшим в парке.
Саша решила закончить с пробежкой и сразу пошла в кофейню.
«Кофе-Хауз» расположился прямо у метро. Она вошла в тесноватое помещение с высокими окнами в стиле модерн и села в кресло. Рассеянно взяла в руки меню и, кусая губы, слепо посмотрела на страничку.
– Что закажете? – раздался голос вежливого официанта над ухом.
– Большой капучино, – ответила она автоматически. – С собой.
– Хорошо. Может быть десерт? Мороженое?
– Нет, спасибо.
Саша открыла нетбук и включила его.
«Сегодня в десять часов утра. Братеевский мост. Возможно, труп. Слишком много полицейских. Если это и убийство, то либо совершено не сегодня, либо совершено по неосторожности, на эмоциях. Слишком открытое место. Хочу посмотреть, что удастся выведать».
Она вела закрытый блог на сайте mydiary, у нее не было читателей, и записи от мужского лица могла читать только она.
Саша проверила, взяла ли с собой таблетки, дождалась свой заказ, посидела в кафе двадцать минут, а потом вернулась в парк.
Он был так же чист, как и вчера в это же время – ни сигнальной ленты, ни машин, ни людей.
«Быстро они. Если бы я пошла на пробежку позже, то могла бы ничего не узнать».
С Братеевского моста каждый год падают или прыгают примерно три человека. Почти всегда это – самоубийцы. Саша это знала, потому что успела изучить статистику. В последнее время там стали находить расчлененные трупы, их приносило к берегу течением: черные свертки полиэтилена путались в камышах.
Саша спустилась по бетонной дорожке к воде и сразу заметила множество листов бумаги, испещренных напечатанными одинаковыми абзацами. Среди них попадались тетрадные листы из блокнота. У опоры моста поблескивал в воде CD-диск.
Она осторожно встала на самый край берега, присела и дотянулась рукой до одного из листов бумаги. Затем достала маленькие прямоугольники страничек из блокнота. До диска она не дотянулась бы даже длинной палкой.
Саша присела на корточки, не боясь испачкать штаны, сфотографировала записи из блокнота – там было название какого-то храма и адрес сайта. На листе бумаги побольше оказалась распечатка нескольких абзацев одинакового текста – русская транскрипция каких-то молитв на санскрите.
Брать с собой сырые листы бумаги она не стала и посмотрела вверх на мост.
«Сильный ветер. Ни одного листа на берегу – все в воде. Вещи выпали откуда-то, но не рассеялись на сильном ветру, а попали в воду. Значит, были в аккуратной пачке и упали вместе с сумкой в реку. Именно поэтому они теперь здесь, а не на берегу».
«Она» – такой вывод сделала Саша из почерка, обнаруженного на бумаге. «Почерк округлый, аккуратный, мягкий. Такой бывает, в основном, у женщин. У мужчин формат такого почерка имеет элементы неряшливости. Но пока нужно учитывать, что почерк не обязательно принадлежит той, что упала в воду».
Саша продолжила осмотр.
«Молитвы на санскрите, посвященные Кришне. Вероятно, йога? Она не обязательно занимается йогой и имеет к этому отношение. Здесь одинаковые абзацы, сильно разделенные пробелами. Некоторые разрезаны. Их очень много. Такое большое количество ни для каких занятий не понадобится. Вероятно, их предстояло раздавать на улице».
Саша прочла в блокноте упоминание о священном озере в Индии. Похоже на сбор сведений для того, чтобы отправиться туда в паломничество.
«Скорее всего, почерк всё же её. И она собиралась в поездку либо помогала кому-то туда собираться. Во всяком случае, дел у неё точно сегодня должно было быть много. И она бросилась в реку? Не упала, потому что поручни надёжные и высокие. Или её столкнули? Но тогда убийца должен быть безумцем, ведь на мосту есть камеры и всегда полно свидетелей. Учитывая, что жертва должна была бороться или пытаться убежать, а парапет высокий, у него ушло бы много времени на то, чтобы бросить её в воду. Это похоже на бред, и я пока не стану принимать в расчёт убийство».
Саша поднялась на мост по лестнице.
«Если это – самоубийство, то логично прыгать ближе к центру моста – река очень широкая, у берегов мелководье. Но она почему-то упала близко к берегу», – Саша перегнулась через парапет, сильный ветер немедленно взвыл ей в ухо.
«Словно она торопилась».
Саша резко обернулась, ей показалось, что в спину ей кто-то пристально смотрит. Но никого не было.
«Раннее утро. Ты идёшь через мост с сумочкой через плечо. У тебя сегодня много дел. Но потом ты просто останавливаешься. Потом ты просто прыгаешь с моста. Слишком нетипично для самоубийства.»
Она посмотрела вниз, в парк. Ей показалось, что кто-то смотрит на неё, стоя в тени среди диких яблонь у дорожки для пешеходов.
Приступы паранойи случались с ней чаще, чем приступы панической атаки. Чтобы бороться с социофобией она пила таблетки, использовала черные очки и наушники.
Когда Саше позвонили, она вздрогнула. Ее нервировал звонок телефона. Облизав губы, она взяла трубку.
– Привет! – раздался в динамике звонкий голос. – Я звоню, чтобы торжественно позвать тебя сегодня… в ночной клуб!
– Ты хочешь отмечать день рождения там? – с вялым воодушевлением спросила Саша. – Ладно, я приду.
– Ну, ради меня, – протянула девушка. – Я позвала Машку и Генри.
– Ты помирилась с Генриэттой? – снова воодушевление в голосе слишком вялое. – Здорово! А я тут кое на что интересное наткнулась.
– Наверное речь идёт о каком-то загадочном убийстве, – усмехнулась ее собеседница. – Мне кажется, тебе нужен парень. Будем его сегодня тебе искать.
– У тебя тоже нет парня, – сощурившись, напомнила Саша.
– Тогда мы будем искать двух парней, – не сдавалась подруга. – Отказы не принимаются!
«Я прощу ей это только потому, что сегодня ей исполняется семнадцать», – подумала Саша.
Еще ей захотелось сказать своей подруге, что сегодня с моста в реку прыгнула девушка, и это пока не очень похоже на самоубийство. Она хотела рассказать, что узнала о произошедшем, даже не увидев тела и ориентируясь всего лишь на листы бумаги в воде.
Но Саша не стала этого делать, она словно наткнулась на бетонную глухую стену внутри собственной грудной клетки. Это чувство было с ней всегда. В семье и в кругу друзей никто не понимал её «увлечения». Поэтому она старалась не упоминать о нём в разговорах.
Перейти к странице: