Беспощадный рай
Часть 5 из 68 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Фин хватает меня за руку. И мы бежим.
Проталкиваясь сквозь поток тел, мы направляемся в сторону кухни, уворачиваясь от опрокинутых стульев и стараясь не поскользнуться на мокром кафельном полу. Оказавшись внутри, я отпускаю руку Фин, и мы расходимся в разные стороны.
Она поворачивает налево к комнате отдыха для сотрудников. Я же бегу к запасному выходу. Мы встретимся позже на квартире после того, как все отправят «все чисто» код на специальной голосовой почте.
Если одна из нас не оставит сообщение, две другие не вернутся в квартиру.
Никогда.
Холодный вечерний воздух снаружи обжигает мои разгоряченные щеки. Я на парковке за рестораном. Переполненные вонючие мусорные баки окружают меня со всех сторон.
Не оглядываясь, добираюсь до улицы так быстро, как только могу. Оказавшись там, резко поворачиваю направо и бегу к оживленному бульвару с четырьмя полосами движения.
Позади себя я не слышу топота шагов. В ушах только дикий грохот моего сердцебиения и мое тяжелое, паническое дыхание.
Дойдя до угла бульвара, я оглядываюсь через плечо, но там никого нет.
Он не преследует меня.
Я сбежала.
Глотая воздух, я замедляю шаг, но продолжаю идти на яркие огни здания впереди. Это старомодный кинотеатр с крошечной кассой у тротуара и позолоченным шатром в стиле ар-деко. Небольшая компания толпится перед входом, ожидая, когда откроются двери.
Как подарок Вселенной, у тротуара останавливается такси.
Я снова перехожу на бег.
Сбив молодую пару, которая как раз собиралась открыть заднюю дверцу такси, я ныряю внутрь, захлопываю дверцу и опускаюсь на сиденье, выискивая в окне любой признак опасности.
— Бикон Хилл, пожалуйста, — переведя дыхание, говорю водителю.
— Маунт-Вернон-стрит, пятьдесят девять, если не ошибаюсь? — уточняет голос с ирландским акцентом.
Кровь застывает у меня в жилах.
Я поворачиваю голову и вижу, что он сидит на сиденье рядом со мной и улыбается, как накачанная тестостероном версия Чеширского кота.
Вулкан.
Он же Лиам Блэк.
Он же самый крупный, самый крутой, самый безжалостный гангстер по обе стороны Атлантики.
Человек, у которого я украла целый грузовик подгузников.
Вот дерьмо.
ГЛАВА 4
Джули
Когда я просто сижу и таращусь на него в ужасе, он говорит:
— Живешь в шикарном районе. — Его улыбка становится шире. Свет от театрального шатра мерцает на его кипельно-белых зубах. — Полагаю, старая поговорка «грабежи — дело невыгодное» неверна.
Такси отъезжает от тротуара и вливается в поток машин. Мне удается оторвать язык от неба и выпрямиться в кресле. Затем я одариваю его взглядом, демонстрирующим презрение, но, вероятно, выходит это не очень, если учесть, какое количество частей моего тела находятся на грани полного отказа.
— Тебе лучше знать, — язвлю я.
— Ого, дерзим, — хихикает он. — А я все гадал, как же ты себя поведешь. Большинство людей в твоей ситуации выбирают отрицание. Затем начинается торг. — Он делает паузу, и его улыбка исчезает. — Потом слезы.
— Ты не вытянешь из меня слез. И если ты думаешь, что запугиваешь меня, то рекомендую подумать еще раз.
Он выгибает брови.
— У тебя недавно была травма головы? Потому что это единственная логическая причина, по которой тебе не страшно. Судя по всему, тебе известно, кто я, учитывая твой с подружками драматический побег из ресторана.
Он ждет, наблюдая за мной своими, словно лазер, глазами со скупой самодовольной улыбкой, излучая опасность и мужественность в равных дозах.
Ненавижу.
Я прожила жизнь среди подобных людей и ненавижу их всех.
— У меня нет травмы головы, — отвечаю, выдержав его взгляд. — И я точно знаю, кто ты. И хочу предупредить, что независимо от того, что ты со мной сделаешь, как сильно будешь меня мучить или как долго будешь это делать, я тебе ничего не скажу.
На его лице появляется странное выражение. Отвращение или разочарование, не могу сказать точно. Но потом такси подпрыгивает на ухабе, и этот взгляд исчезает, как будто его никогда и не было.
— Так жаждешь встречи с создателем? — мурлычет он, сверкая темными глазами.
— Не терпится расстаться с тобой, — огрызаюсь я в ответ. — Так что поторопись и пристрели меня, или задуши, или что там у тебя на уме, чтобы мы уже могли покончить с этим.
Странный взгляд возвращается.
У водителя теперь тоже странный вид: он испуганно поглядывает на заднее сиденье, где я требую, чтобы другой пассажир меня убил.
— Откуда такая враждебность? — спрашивает Лиам, как будто ему действительно интересно. — В конце концов, я здесь жертва.
Резкий смех вырывается из моей груди.
— Жертва? Ты такая же жертва, как я — орангутанг.
Он осматривает меня с ног до головы, его острый как бритва взгляд скользит по моему телу.
— Интересно, где ты прячешь свой хвост? — с ирландским акцентом протягивает он.
Я изумленно на него таращусь. Он играет со мной. Он смеется надо мной. Он собирается убить меня, но решил сначала немного позабавиться.
Какая наглость!
— У орангутангов нет хвостов, — говорю я сквозь стиснутые зубы.
— Я думал, у всех обезьян есть хвосты.
— Они не обезьяны. Они приматы. — Поскольку я скоро умру, я решаю добавить в наш диалог немного острот. — Как и ты.
— Примат? С этим я справлюсь. Меня называли и похуже.
Он не выглядит обиженным. Напротив, он, кажется, наслаждается происходящим. А улыбка у него как у психопата.
Какое-то время мы едем молча, глядя друг на друга, пока я не начинаю уставать.
— Скажи мне хотя бы, как ты собираешься это сделать, — требую я.
Его взгляд опускается на мой рот, и он облизывает губы.
— Что «это»? — повторяет он хриплым голосом. Его взгляд снова поднимается, и я встречаюсь с его полыхающим взглядом. — Что сделать?
— Убить меня.
Таксист резко поворачивает, отчего я прижимаюсь к двери. Лиам же продолжает невозмутимо сидеть на своем месте, глядя на меня с обжигающей интенсивностью тысячи солнц.
— Мне любопытно… — начинает он.
— Хочешь вступить в половую связь с другим мужчиной? Ты молодец. Мужчины должны признать, что они би-любопытны. В этом нет ничего постыдного.
Желваки на его челюсти дергаются. Его взгляд снова опускается на мой рот.
— О, я кристально чист в своих сексуальных предпочтениях, маленькая воровка, — убийственно мягким голосом произносит он.
Его темные ресницы приподнимаются, и теперь он испепеляет меня своим взглядом.
— Я бы устроил тебе демонстрацию, если бы уже не знал, как тебе это понравится.
Я отказываюсь разрывать зрительный контакт с этим высокомерным ублюдком, хотя почти уверена, что если я каким-то образом выберусь из этого такси живой, то получу посттравматическое расстройство.
Лиам Блэк — это настолько сильный удар по нервной системе, что следующие несколько лет придется прибегнуть к психотерапии, чтобы расслабиться.
— Не льсти себе, — отмахиваюсь я.
— Ни в коем случае. И перестань играть с ножом в кармане. Замах им меня только разозлит.
Я долго смотрю вперед, раздумывая, стоит ли все же наброситься на него, как я планировала.
Лиам плотно сжимает губы. Подозреваю для того, чтобы не рассмеяться.
— Как я уже говорил до того, как меня так грубо прервали, мне любопытно: зачем отдавать то, что ты у меня украла?
— У тебя я ничего не крала. Я украла со склада.
Проталкиваясь сквозь поток тел, мы направляемся в сторону кухни, уворачиваясь от опрокинутых стульев и стараясь не поскользнуться на мокром кафельном полу. Оказавшись внутри, я отпускаю руку Фин, и мы расходимся в разные стороны.
Она поворачивает налево к комнате отдыха для сотрудников. Я же бегу к запасному выходу. Мы встретимся позже на квартире после того, как все отправят «все чисто» код на специальной голосовой почте.
Если одна из нас не оставит сообщение, две другие не вернутся в квартиру.
Никогда.
Холодный вечерний воздух снаружи обжигает мои разгоряченные щеки. Я на парковке за рестораном. Переполненные вонючие мусорные баки окружают меня со всех сторон.
Не оглядываясь, добираюсь до улицы так быстро, как только могу. Оказавшись там, резко поворачиваю направо и бегу к оживленному бульвару с четырьмя полосами движения.
Позади себя я не слышу топота шагов. В ушах только дикий грохот моего сердцебиения и мое тяжелое, паническое дыхание.
Дойдя до угла бульвара, я оглядываюсь через плечо, но там никого нет.
Он не преследует меня.
Я сбежала.
Глотая воздух, я замедляю шаг, но продолжаю идти на яркие огни здания впереди. Это старомодный кинотеатр с крошечной кассой у тротуара и позолоченным шатром в стиле ар-деко. Небольшая компания толпится перед входом, ожидая, когда откроются двери.
Как подарок Вселенной, у тротуара останавливается такси.
Я снова перехожу на бег.
Сбив молодую пару, которая как раз собиралась открыть заднюю дверцу такси, я ныряю внутрь, захлопываю дверцу и опускаюсь на сиденье, выискивая в окне любой признак опасности.
— Бикон Хилл, пожалуйста, — переведя дыхание, говорю водителю.
— Маунт-Вернон-стрит, пятьдесят девять, если не ошибаюсь? — уточняет голос с ирландским акцентом.
Кровь застывает у меня в жилах.
Я поворачиваю голову и вижу, что он сидит на сиденье рядом со мной и улыбается, как накачанная тестостероном версия Чеширского кота.
Вулкан.
Он же Лиам Блэк.
Он же самый крупный, самый крутой, самый безжалостный гангстер по обе стороны Атлантики.
Человек, у которого я украла целый грузовик подгузников.
Вот дерьмо.
ГЛАВА 4
Джули
Когда я просто сижу и таращусь на него в ужасе, он говорит:
— Живешь в шикарном районе. — Его улыбка становится шире. Свет от театрального шатра мерцает на его кипельно-белых зубах. — Полагаю, старая поговорка «грабежи — дело невыгодное» неверна.
Такси отъезжает от тротуара и вливается в поток машин. Мне удается оторвать язык от неба и выпрямиться в кресле. Затем я одариваю его взглядом, демонстрирующим презрение, но, вероятно, выходит это не очень, если учесть, какое количество частей моего тела находятся на грани полного отказа.
— Тебе лучше знать, — язвлю я.
— Ого, дерзим, — хихикает он. — А я все гадал, как же ты себя поведешь. Большинство людей в твоей ситуации выбирают отрицание. Затем начинается торг. — Он делает паузу, и его улыбка исчезает. — Потом слезы.
— Ты не вытянешь из меня слез. И если ты думаешь, что запугиваешь меня, то рекомендую подумать еще раз.
Он выгибает брови.
— У тебя недавно была травма головы? Потому что это единственная логическая причина, по которой тебе не страшно. Судя по всему, тебе известно, кто я, учитывая твой с подружками драматический побег из ресторана.
Он ждет, наблюдая за мной своими, словно лазер, глазами со скупой самодовольной улыбкой, излучая опасность и мужественность в равных дозах.
Ненавижу.
Я прожила жизнь среди подобных людей и ненавижу их всех.
— У меня нет травмы головы, — отвечаю, выдержав его взгляд. — И я точно знаю, кто ты. И хочу предупредить, что независимо от того, что ты со мной сделаешь, как сильно будешь меня мучить или как долго будешь это делать, я тебе ничего не скажу.
На его лице появляется странное выражение. Отвращение или разочарование, не могу сказать точно. Но потом такси подпрыгивает на ухабе, и этот взгляд исчезает, как будто его никогда и не было.
— Так жаждешь встречи с создателем? — мурлычет он, сверкая темными глазами.
— Не терпится расстаться с тобой, — огрызаюсь я в ответ. — Так что поторопись и пристрели меня, или задуши, или что там у тебя на уме, чтобы мы уже могли покончить с этим.
Странный взгляд возвращается.
У водителя теперь тоже странный вид: он испуганно поглядывает на заднее сиденье, где я требую, чтобы другой пассажир меня убил.
— Откуда такая враждебность? — спрашивает Лиам, как будто ему действительно интересно. — В конце концов, я здесь жертва.
Резкий смех вырывается из моей груди.
— Жертва? Ты такая же жертва, как я — орангутанг.
Он осматривает меня с ног до головы, его острый как бритва взгляд скользит по моему телу.
— Интересно, где ты прячешь свой хвост? — с ирландским акцентом протягивает он.
Я изумленно на него таращусь. Он играет со мной. Он смеется надо мной. Он собирается убить меня, но решил сначала немного позабавиться.
Какая наглость!
— У орангутангов нет хвостов, — говорю я сквозь стиснутые зубы.
— Я думал, у всех обезьян есть хвосты.
— Они не обезьяны. Они приматы. — Поскольку я скоро умру, я решаю добавить в наш диалог немного острот. — Как и ты.
— Примат? С этим я справлюсь. Меня называли и похуже.
Он не выглядит обиженным. Напротив, он, кажется, наслаждается происходящим. А улыбка у него как у психопата.
Какое-то время мы едем молча, глядя друг на друга, пока я не начинаю уставать.
— Скажи мне хотя бы, как ты собираешься это сделать, — требую я.
Его взгляд опускается на мой рот, и он облизывает губы.
— Что «это»? — повторяет он хриплым голосом. Его взгляд снова поднимается, и я встречаюсь с его полыхающим взглядом. — Что сделать?
— Убить меня.
Таксист резко поворачивает, отчего я прижимаюсь к двери. Лиам же продолжает невозмутимо сидеть на своем месте, глядя на меня с обжигающей интенсивностью тысячи солнц.
— Мне любопытно… — начинает он.
— Хочешь вступить в половую связь с другим мужчиной? Ты молодец. Мужчины должны признать, что они би-любопытны. В этом нет ничего постыдного.
Желваки на его челюсти дергаются. Его взгляд снова опускается на мой рот.
— О, я кристально чист в своих сексуальных предпочтениях, маленькая воровка, — убийственно мягким голосом произносит он.
Его темные ресницы приподнимаются, и теперь он испепеляет меня своим взглядом.
— Я бы устроил тебе демонстрацию, если бы уже не знал, как тебе это понравится.
Я отказываюсь разрывать зрительный контакт с этим высокомерным ублюдком, хотя почти уверена, что если я каким-то образом выберусь из этого такси живой, то получу посттравматическое расстройство.
Лиам Блэк — это настолько сильный удар по нервной системе, что следующие несколько лет придется прибегнуть к психотерапии, чтобы расслабиться.
— Не льсти себе, — отмахиваюсь я.
— Ни в коем случае. И перестань играть с ножом в кармане. Замах им меня только разозлит.
Я долго смотрю вперед, раздумывая, стоит ли все же наброситься на него, как я планировала.
Лиам плотно сжимает губы. Подозреваю для того, чтобы не рассмеяться.
— Как я уже говорил до того, как меня так грубо прервали, мне любопытно: зачем отдавать то, что ты у меня украла?
— У тебя я ничего не крала. Я украла со склада.