Беспощадный рай
Часть 13 из 68 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Я превратился из обезьяны в дьявола? Довольно неплохой рост.
Из своего ограниченного опыта общения с ним я знаю, что мы могли бы вечно ходить вокруг да около, поэтому я перехожу к делу.
— Куда ты меня везешь?
— Домой.
Тошнота в животе подсказывает, что Лиам говорит не о моей квартире. Я в ужасе.
— Что бы ни слетело с твоих губ сейчас, пожалуйста, не позволяй этому быть ложью, — низким шепотом просит он.
Это «пожалуйста» резко останавливает меня. Он не похож на человека, который даже знает это слово, не говоря уже о том, чтобы его использовать.
— Окей. Никакой лжи. С этим я соглашусь. Итак, вот тебе несколько истин: я запуталась. Я очень устала. Я беспокоюсь о своих друзьях. Я выпила несколько рюмок, и мне кажется, что мой мозг работает не так, как надо. Ты мне не нравишься, но я не могу честно сказать, что ты мне противен, хотя мне бы очень этого хотелось. Из-за этого я немного разочарована в себе.
Он так пристально наблюдает за мной, что мне приходится глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться, прежде чем продолжить:
— Что еще? Хм. Я рада, что ты еще не убил меня…
— Клянусь могилой моей матери, я никогда не причиню тебе вреда. — Его голос жесткий и уверенный. Темные глаза сверкают, как драгоценные камни. В выражении его лица есть что-то такое, что как мне кажется, умоляет меня признать, что он говорит мне правду.
— Хорошо, — к своему удивлению шепчу я.
Похоже, он тоже удивлен.
— Ты мне веришь?
— Да.
Изучив мгновение мое лицо, он выдыхает.
— Спасибо.
Не знаю почему, но мои слова, судя по всему, для него очень много значат.
— А как насчет моих друзей?
— Они в безопасности. Даю тебе слово.
Он смотрит на меня так, словно за моей спиной солнце, которое слепит глаза. Когда тобой с непоколебимой настойчивостью любуется такой великолепный, такой сильный и такой абсолютно мужественный мужчина, это дезориентирует.
Это также, несомненно, захватывает.
Вот только я должна его ненавидеть. Я действительно ненавижу его.
Наверно.
— Насчет того, что ты везешь меня домой.
— Что насчет этого?
— Если я скажу, что не хочу ехать с тобой, аннулирует ли это все, что ты обещал мне ранее?
— Нет.
— Отлично. Я не хочу ехать с тобой домой.
С минуту он молча смотрит на меня. Потом улыбается.
— Может, ты прекратишь это делать? — раздраженно требую я.
— Ничего не могу поделать, милая. Твое лицо может прочитать даже слепой.
— Пожалуйста, послушай меня! Я. Не. Хочу. Идти. Домой. С. Тобой.
— Похоже на правду. Мы поедем туда.
Этот человек может заставить святого пойти на убийство.
— Я не хочу ввязываться в семантическую войну, ясно? Я хочу сказать, что это не очень хорошая идея.
— А я думаю, это лучшая идея, которая приходила мне в голову за последние десять лет.
— Нет! Мне следует оказаться подальше от тебя! Мне нужно переварить это безумие! Я не поеду к тебе домой!
— Это не дом. Это пентхаус. В небоскребе. Вид оттуда просто невероятный. И тебе не нужно ничего переваривать, кроме того факта, что это происходит. Ты поедешь ко мне, осмотришься, мы выпьем вина, немного поговорим, привыкнешь ко мне, а потом мы сделаем то, что оба хотели сделать с момента нашей встречи.
Я вглядываюсь в его лицо. Он пристально смотрит на меня, вызывая на ссору.
По крайней мере, я не единственная на грани сердечного приступа. Несмотря на все его внешнее спокойствие, пульс на его шее бьется так же сильно, как и мое сердце.
— Все это очень ненормально. Ты ведь это знаешь, правда?
— Я никогда не жил нормальной жизнью. И не собираюсь начинать. Вот в чем суть: я хочу тебя. Ты хочешь меня. Конец истории.
— Надеюсь, ты больше не выкинешь меня из машины, но я обязана тебе сказать, что у тебя совершенно отсутствует представление о романтике.
— Тебе не романтика нужна, — шепчет он.
По выражению его лица становиться очевидно, что он жаждет развить свою мысль. Чего я не потерплю.
— Оставим все как есть, спасибо.
— Ты этого не хочешь. Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что, по-моему, тебе нужно. А потом ты захочешь, чтобы я тебе это показал.
— Что ж, это просто… вау! Твое эго достойно своего почтового индекса.
Он тихо хихикает.
— Это не единственная моя часть, которая нуждается в собственном почтовом индексе, милая.
— Как пошло, — кривлюсь я.
— Не веришь? Могу продемонстрировать.
— Если ты сейчас попытаешься расстегнуть штаны, мистер, я ударю тебя по горлу.
— Боже, — хрипло вздыхает он, — ты чертовски сексуальна, когда угрожаешь. Мне это нравится даже больше, чем когда ты крадешь мои вещи.
Мы в двух футах друг от друга и не соприкасаемся, но с таким же успехом мы могли бы лежать голыми в постели. Все слишком интимно — весь этот жар, потрескивание и тяжелое дыхание. Меня бросает в пот.
Это сотня различных видов неправильности.
Выпрыгивай из машины, Джулс. Просто открой дверь и прыгай.
Как будто Лиама тянет ко мне, его взгляд падает на мой рот. Когда я прикусываю нижнюю губу, его глаза темнеют. Он наклоняется, его губы приоткрываются.
Именно в этот момент первый град пуль разрывается о бок автомобиля.
ГЛАВА 8
Джули
Я падаю на пол за водительским сиденьем — рефлекс. Никаких визгов, никакой паники. Спокойное действие, рожденное мышечной памятью в ответ на то, что я неоднократно практиковала в детстве.
Я сворачиваюсь в клубок, закрываю голову руками и смыкаю веки.
Пули тем временем продолжают лететь.
Автомобиль резко сворачивает влево, от огня. Лиам что-то кричит Деклану на иностранном языке — думается мне, на гэльском — и машина ускоряется, визжа шинами по асфальту.
Окна не разбиваются, пули не проникают в стальную обшивку автомобиля.
Спасибо тебе, Господи, за бронированные машины.
Лиам накрывает мое тело собой, заслоняя меня, словно щитом.
— Просто лежи, милая, — кричит он. — Постарайся сохранять спокойствие. Через минуту мы будем в безопасности.
— Если только они так не разогреваются, пытаясь испугать нас.
Я чувствую, как его внимание переключается со стрельбы на меня.
— А у тебя большой опыт в диверсионной тактике?
Да. И в обращении с холодным оружием, умением покидать высокие здания и убегать из запертых комнат. Будучи единственной дочерью босса мафии, пришлось приобрести навыки всех видов выживания, чтобы не растеряться при похищении врагами папы.
Мужчин вроде тебя.
Из своего ограниченного опыта общения с ним я знаю, что мы могли бы вечно ходить вокруг да около, поэтому я перехожу к делу.
— Куда ты меня везешь?
— Домой.
Тошнота в животе подсказывает, что Лиам говорит не о моей квартире. Я в ужасе.
— Что бы ни слетело с твоих губ сейчас, пожалуйста, не позволяй этому быть ложью, — низким шепотом просит он.
Это «пожалуйста» резко останавливает меня. Он не похож на человека, который даже знает это слово, не говоря уже о том, чтобы его использовать.
— Окей. Никакой лжи. С этим я соглашусь. Итак, вот тебе несколько истин: я запуталась. Я очень устала. Я беспокоюсь о своих друзьях. Я выпила несколько рюмок, и мне кажется, что мой мозг работает не так, как надо. Ты мне не нравишься, но я не могу честно сказать, что ты мне противен, хотя мне бы очень этого хотелось. Из-за этого я немного разочарована в себе.
Он так пристально наблюдает за мной, что мне приходится глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться, прежде чем продолжить:
— Что еще? Хм. Я рада, что ты еще не убил меня…
— Клянусь могилой моей матери, я никогда не причиню тебе вреда. — Его голос жесткий и уверенный. Темные глаза сверкают, как драгоценные камни. В выражении его лица есть что-то такое, что как мне кажется, умоляет меня признать, что он говорит мне правду.
— Хорошо, — к своему удивлению шепчу я.
Похоже, он тоже удивлен.
— Ты мне веришь?
— Да.
Изучив мгновение мое лицо, он выдыхает.
— Спасибо.
Не знаю почему, но мои слова, судя по всему, для него очень много значат.
— А как насчет моих друзей?
— Они в безопасности. Даю тебе слово.
Он смотрит на меня так, словно за моей спиной солнце, которое слепит глаза. Когда тобой с непоколебимой настойчивостью любуется такой великолепный, такой сильный и такой абсолютно мужественный мужчина, это дезориентирует.
Это также, несомненно, захватывает.
Вот только я должна его ненавидеть. Я действительно ненавижу его.
Наверно.
— Насчет того, что ты везешь меня домой.
— Что насчет этого?
— Если я скажу, что не хочу ехать с тобой, аннулирует ли это все, что ты обещал мне ранее?
— Нет.
— Отлично. Я не хочу ехать с тобой домой.
С минуту он молча смотрит на меня. Потом улыбается.
— Может, ты прекратишь это делать? — раздраженно требую я.
— Ничего не могу поделать, милая. Твое лицо может прочитать даже слепой.
— Пожалуйста, послушай меня! Я. Не. Хочу. Идти. Домой. С. Тобой.
— Похоже на правду. Мы поедем туда.
Этот человек может заставить святого пойти на убийство.
— Я не хочу ввязываться в семантическую войну, ясно? Я хочу сказать, что это не очень хорошая идея.
— А я думаю, это лучшая идея, которая приходила мне в голову за последние десять лет.
— Нет! Мне следует оказаться подальше от тебя! Мне нужно переварить это безумие! Я не поеду к тебе домой!
— Это не дом. Это пентхаус. В небоскребе. Вид оттуда просто невероятный. И тебе не нужно ничего переваривать, кроме того факта, что это происходит. Ты поедешь ко мне, осмотришься, мы выпьем вина, немного поговорим, привыкнешь ко мне, а потом мы сделаем то, что оба хотели сделать с момента нашей встречи.
Я вглядываюсь в его лицо. Он пристально смотрит на меня, вызывая на ссору.
По крайней мере, я не единственная на грани сердечного приступа. Несмотря на все его внешнее спокойствие, пульс на его шее бьется так же сильно, как и мое сердце.
— Все это очень ненормально. Ты ведь это знаешь, правда?
— Я никогда не жил нормальной жизнью. И не собираюсь начинать. Вот в чем суть: я хочу тебя. Ты хочешь меня. Конец истории.
— Надеюсь, ты больше не выкинешь меня из машины, но я обязана тебе сказать, что у тебя совершенно отсутствует представление о романтике.
— Тебе не романтика нужна, — шепчет он.
По выражению его лица становиться очевидно, что он жаждет развить свою мысль. Чего я не потерплю.
— Оставим все как есть, спасибо.
— Ты этого не хочешь. Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что, по-моему, тебе нужно. А потом ты захочешь, чтобы я тебе это показал.
— Что ж, это просто… вау! Твое эго достойно своего почтового индекса.
Он тихо хихикает.
— Это не единственная моя часть, которая нуждается в собственном почтовом индексе, милая.
— Как пошло, — кривлюсь я.
— Не веришь? Могу продемонстрировать.
— Если ты сейчас попытаешься расстегнуть штаны, мистер, я ударю тебя по горлу.
— Боже, — хрипло вздыхает он, — ты чертовски сексуальна, когда угрожаешь. Мне это нравится даже больше, чем когда ты крадешь мои вещи.
Мы в двух футах друг от друга и не соприкасаемся, но с таким же успехом мы могли бы лежать голыми в постели. Все слишком интимно — весь этот жар, потрескивание и тяжелое дыхание. Меня бросает в пот.
Это сотня различных видов неправильности.
Выпрыгивай из машины, Джулс. Просто открой дверь и прыгай.
Как будто Лиама тянет ко мне, его взгляд падает на мой рот. Когда я прикусываю нижнюю губу, его глаза темнеют. Он наклоняется, его губы приоткрываются.
Именно в этот момент первый град пуль разрывается о бок автомобиля.
ГЛАВА 8
Джули
Я падаю на пол за водительским сиденьем — рефлекс. Никаких визгов, никакой паники. Спокойное действие, рожденное мышечной памятью в ответ на то, что я неоднократно практиковала в детстве.
Я сворачиваюсь в клубок, закрываю голову руками и смыкаю веки.
Пули тем временем продолжают лететь.
Автомобиль резко сворачивает влево, от огня. Лиам что-то кричит Деклану на иностранном языке — думается мне, на гэльском — и машина ускоряется, визжа шинами по асфальту.
Окна не разбиваются, пули не проникают в стальную обшивку автомобиля.
Спасибо тебе, Господи, за бронированные машины.
Лиам накрывает мое тело собой, заслоняя меня, словно щитом.
— Просто лежи, милая, — кричит он. — Постарайся сохранять спокойствие. Через минуту мы будем в безопасности.
— Если только они так не разогреваются, пытаясь испугать нас.
Я чувствую, как его внимание переключается со стрельбы на меня.
— А у тебя большой опыт в диверсионной тактике?
Да. И в обращении с холодным оружием, умением покидать высокие здания и убегать из запертых комнат. Будучи единственной дочерью босса мафии, пришлось приобрести навыки всех видов выживания, чтобы не растеряться при похищении врагами папы.
Мужчин вроде тебя.