Беспощадный рай

Я даже не подозревала, что мое сердце способно делать то, что оно делает — пульсирует и трепещет, превращая мои конечности в лапшу и заставляя все мое тело дрожать.

— Я… у меня есть парень.

Он издает тихий звук недовольства.

— У нас так хорошо обстояло дело с правдой, маленькая воришка. Я знаю, что у тебя нет парня. Я знаю, что у тебя уже много лет ни с кем не было серьезных отношений. Я знаю твою кредитную историю, сколько денег у тебе на счете и что, вероятно, твоя фамилия фальшивая, потому что я покопался в твоей прошлом и обнаружил несколько интересных дыр в твоей истории. — Его голос падает. — А еще я знаю, что нравлюсь тебе, хотя ты никогда в этом не признаешься.

Я не могу говорить. В любом случае, вряд ли существуют слова, которые могли бы должным образом передать глубину моего шока.

Наконец, я вытаскиваю голову из задницы и говорю единственное, что приходит на ум, хотя это даже не входит в десятку самых актуальных тем разговора после бомб, которые он только что на меня сбросил.

— Как ты нашел меня?

— Я повесил на твою куртку маячок. Под воротником, с левой стороны.

Моя рука взлетает вверх, чтобы пошарить под воротником куртки, и мои пальцы натыкаются на крошечный круглый кусочек металла, гладкий и прохладный.

Я снимаю его и с неверием изучаю. Меньше десятицентовика. Маленькая электронная штука с мигающей лампочкой.

— Я бы сказал, что сожалею, но мне не жаль. И, как я уже сказал, мне хочется начать все правильно. Так что никакой лжи. Для каждого из нас, — добавляет он сурово, как будто это вполне разумно.

Как будто он не полностью закоротил мой мозг.

— Что происходит? — едва слышно спрашиваю я.

— Будь в переулке за баром через шестьдесят секунд, и я тебе все объясню.

Телефон в моей руке умирает.

Я смотрю на него, застыв, пока кто-то не стучит в стекло телефонной будки. Подпрыгнув на месте, вижу Макс. Она поднимает вверх большой палец, спрашивая, все ли нормально.

Я медленно вешаю трубку и открываю дверь.

— Ну? Как все прошло? — налетает она.

— Я почти уверена, что он не собирается нас убивать.

Какое-то время она изучает выражение моего лица.

— Тогда почему у тебя такой вид, будто тебя сейчас стошнит?

— Потому что он ждет меня снаружи.

Она резко оборачивается и в шоке смотрит на выход, на который я указала.

— Там? Сейчас? Зачем?

— Я… Я думаю, мы идем на свидание.

Она поворачивается ко мне и комично медленно моргает.

— Свидание.

— Похоже на то. Либо это свидание, либо он недавно уволил своего психотерапевта и ему нужно излить кому-нибудь душу.

— Понятия не имею, что это значит.

— Это значит, что для бездушного, безжалостного, хладнокровного гангстера он на удивление охотно признается в своих ошибках.

Макс молчит.

— И честного. Похоже, еще он большой любитель честности. Он не прекращая убеждал меня, что мы не должны лгать друг другу. — Мой смешок тихий и полуистеричный. — Чтобы мы «начали правильно».

— Вот дерьмо.

— Ага.

Какое-то время мы смотрим друг на друга, понимая, что мой выбор ограничен.

Я могу попытаться сбежать, подвергая опасности не только свою жизнь, но и жизни моих друзей, если он найдет меня. Что, как я начинаю подозревать, он легко бы сделал. У него, кажется, есть парочка трюков для этого.

И, несмотря на его обещания, нет никакой гарантии, что он не перебьет нас всех, если я не выполню его желания.

Или.


Я могу выйти через заднюю дверь.

— А где Фин?

— Она пошла в туалет.

Я делаю глубокий вдох, выдыхаю и быстро читаю беззвучную молитву.

— Не возвращайтесь сегодня в квартиру. Идите в свои «норы» и оставайтесь там. Если до рассвета ты не получишь от меня вестей, свяжись с моим отцом.

Макс бледнеет.

— Твоим отцом? Зачем?

— Он единственный, кто сможет защитить тебя и Фин от Лиама Блэка.

Затем я быстро крепко обнимаю ее и выхожу.

ГЛАВА 7

Джули

Тяжелая задняя дверь закрывается за мной со зловещим стуком, когда я выхожу в переулок из бара.

Меня встречает пугающий вид пяти выстроившихся в ряд черных внедорожников с затемненными стеклами и работающими двигателями, чьи выхлопные газы из труб вздымаются в ночном воздухе.

Водительская дверь центрального внедорожника открывается, и оттуда выходит здоровяк в темном костюме, застегивая на ходу пиджак. Его волосы черные как смоль, глаза льдисто-голубые, а лицо сурово.

Как и его босс, он потрясающе красив для гангстера.

У большинства из них разбитые носы или мелкие черты лица, множество шрамов и уродств, полученных в боях. Сходки моего отца с его соратниками напоминали сборище троллей.

Водитель открывает заднюю дверцу внедорожника и отходит в сторону.

Я пытаюсь собраться с духом.

— Заходи, девочка, мистер Блэк не любит, когда его заставляют ждать.

Забавно, как мелодичный ирландский акцент может заставить любые слова звучать прекрасно. Даже угрозы.

Я иду вперед с высоко поднятой головой, пока не оказываюсь в нескольких футах от машины. Затем останавливаюсь и пронзаю водителя злобным взглядом.

— На будущее, я не люблю, когда меня торопят.

Он смотрит на меня так, словно пытается не закатить глаза.

— Обязательно это запомню, Ваше Высочество, — сухо говорит он. — А теперь тащи свою задницу в машину.

— Деклан.

Резкий выговор доносится из салона внедорожника. Лиам выглядывает со своего места и с неодобрением смотрит на водителя.

— Извините, босс. — Деклан поворачивается ко мне. — Прошу прощения, девочка.

Искренние извинения не от одного, а от двух убийц за один вечер. Вот так да.

— Не беспокойся. Мне недавно сказали, что у меня язык как у змеи, так что я едва ли могу винить тебя. — Я бросаю взгляд на машину и бормочу: — Кроме того, работа на Принца Чармлесса должна сказаться на твоем характере.

Тень улыбки мелькает на его губах, но он быстро ее подавляет.

Я забираюсь в машину, и водитель захлопывает за мной дверцу. Через мгновение мы отъезжаем.

Напряженный и горячий Лиам на сиденье рядом со мной начинает разговор только когда мы проезжаем три квартала.

— Ты еще долго собираешь заставлять меня ждать, прежде чем посмотришь на меня?

— Я пытаюсь выровнять дыхание, чтобы не потерять сознание. Так что, пожалуй, десять минут.

Его низкий и чувственный смех повышает мое кровяное давление по крайней мере на двести пунктов.

— Ты справишься быстрее. Даю тебе десять секунд.

Когда проходит несколько секунд, я поворачиваю голову и краем глаза смотрю на него.