Бесогон на взводе!
Часть 17 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Мон дьё, позвольте ли подавать уже горячее? Треска а-ля рюс по-новгородски! Куриная печень по-французски с воздушным картофельным пюре, сливочным маслом и зеленью. Белый хлеб, натёртый чесноком, чуть поджарен на оливковом масле, но не пересушен. Следом за ним…
— Да уж тащи от всё, что стол выдержит, — не сдержавшись, сглотнул слюну святой отец, — а тока в разговоры от наши не лезь. Не про тебя от эта тема, не тебе-то на ней и уши греть!
Надо было видеть на тот момент лицо Анчутки. Высокий бесхвостый красавчик, несправедливо уязвлённый в самое нутро, закатил глаза и безропотно ушёл на кухню. Откуда ещё несколько минут раздавались сдавленные мужские рыдания…
— Чё-то круто я с ним, да?
— Он же бес, сами знаете.
— Он-то да. Но мы ж от как-никак люди.
В общем, по-моему, это был первый случай в мировой христианской православной религии и практике, когда священник честно извинялся перед нечистой силой. И, уж поверьте, духовная победа осталась именно за ним! Хотя мало кто из верующих поддержал бы такую природную скромность или открытое самоуничижение отца Пафнутия. Безрогий бес плакал у него в ногах…
Я сейчас даже не смогу пересказать, о чём и как они там говорили, когда всё закончилось. Буквально тремя-четырьмя фразами обменялись с обеих сторон, помолчали, вытерли слёзы, подали друг другу руки, и всё. Анчутка вновь был готов нам служить, а мы в свою очередь обещали не доставать его по поводу и без повода, как обычно. Ну хотя бы до понедельника.
На том, собственно, и продолжился разговор:
— Скажите честно, чего вы от меня хотите?
— От если б я тока сам знал, паря, — столь же откровенно вздохнул батюшка, в задумчивости оглаживая бороду. — Я-то по жизни хочу, чтоб от черти не наглели, чтоб от Система тоньше работала, чтоб от ты-то бесогонил, как все, а не…
— А не что?
— Бесишь от меня!
Можно подумать, он меня не бесит?! Нет, я категорически не считал себя виноватым в том, что влюбился в Марту, и уж тем более в том, что (возможно, вдруг, не специально) вызвал в ней какие-то ответные чувства. Сердцу не прикажешь, так только Калиостро умел, но он мошенник известный.
Я также не был виноват в том, что мой друг и напарник не простой доберман, а… как бы так поделикатнее выразиться… очень уж непростой! Если он вообще собака. В чём у меня уже есть нездоровые сомнения, подтверждённые фактами. Или глюками…
И вот ещё, я ничем не провоцировал визиты Якутянки в наше тихое снежное село, а исходя из этой позиции, тем более вряд ли мог нести хоть какую-то ответственность за её агрессивное поведение в иных местах. Если она демон довольно высокого ранга, то в моей стимуляции не нуждается, а всё и всегда решает сама, по-своему!
Но наш доброй души отец Пафнутий вдруг упёрся рогом, стал в позу диванных войск, покрикивая свысока: «А вот сделайте мне хорошо, и всё тут!», без малейшего понятия или хотя бы обоснования, что такое это самое «хорошо» и как его достичь. Просто пойди да сделай, Федька, и слушать ничего не желаю! Да лысина Сократова, что же меня сегодня все делают крайним?!
Видимо, мой внутренний монолог вполне читался у меня на лице, поскольку тот же Анчутка толкнул меня локтем в бок, елейным голоском предлагая ещё чашечку чаю или кофе. Отец Пафнутий тоже въехал, что явно перегибает палку, и сбавил обороты.
— Не знаю и сам от, паря, как выкручиваться? От того незнания-то и зол на тебя, ровно от на себя самого! Якутянку ты ничем не побьёшь, не твоего от она масштаба птица. Но остановить её всё одно надо! Я уж от всех наверху на ноги поднял, все от всё понимают, в затылках чешут, а тока и у них от руки-то связаны. — Он скрипнул зубами, сжимая крест на груди, так что пальцы побелели. — Она-то, стервь бесстыжая, никаких от рамок не нарушает, делает то, что и всегда от, бесогонов во искушение-то вводит! Не более! Дальше их затык, не ведитесь от, да и всех делов! А только не устоять от человеку-то против демона! И скока ж ещё Системе-то тех смертей надобно, чтоб они против неё твою от рыжую поставили. Думается, что уже и немного…
У меня в памяти всплыло наше первое совместное дело в Нижнем Новгороде, когда Марта в камуфляже от кутюр объявила, что у неё тут так называемая полевая практика. В реальности же её просто кинули в омут с головой, совершенно не подготовленную на настоящее боевое задание, где целью оказался даже не мелкий бес, а крупный чёрт. То есть куда более сильный противник, и не окажись у меня под рукой пера чёрного ангела, то…
— Им не придётся уговаривать Марту прятаться от Якутянки или искать её, — тихо пробормотал я, больше разговаривая сам с собой. — Просто она будет выходить со мной на задания, где рано или поздно столкнётся с ней. И вот тогда Хан получит то, чего хотел, в обоих случаях.
Гесс заскулил под столом, он же всё слышал и прекрасно понимал. Не в его правилах рычать на женщин, но если встанет выбор, то он точно знает, кого кусь, а кого лизь. В любом случае разбираться со всем этим предстоит не отцу Пафнутию, не Анчутке, не Системе, не каким-то другим там бесобоям, а именно мне и моему псу.
— Кстати, — по-прежнему неизвестно к кому обращаясь, и, видимо, как раз таки очень некстати, вспомнил я. — А ведь Якутянка боится Гесса.
— Да ну? — не поверил батюшка.
Я честно от души перекрестился.
— В прошлый раз, когда она была у нас в Пияле, он так на неё зарычал, что она в наш пакет с яйцами села.
— Все от подавила-то?
— Все, — подтвердил я.
— Ох же крепкая-то задница у бабы, — с нескрываемым уважением протянул мой наставник, закатывая глаза. — Тьфу, аж грех! Но ежели Геську она боится, так ты от, паря, тем её и бей! Чтоб ни шагу из дому-то без добермана и делать от не смел!
— Принято.
На том длинный, суматошный, но полезный и чуточку продуктивный разговор был закончен.
От тренировок меня на сегодня освободили, домашних дел было немного. По сути, почти весь труд брал на себя красавчик Анчутка, который буквально ужом извивался, но всё везде успевал — и полы подмести, и баню истопить, и на стол накрыть. Ну и были случаи, как помнится, он и за оружие брался не задумываясь, защищая наш дом и собственную бесхвостую задницу.
Иногда я даже задумывался: а так ли уж велика сила георгиевской ленты, что повязана у него на шее? По факту это вообще что? Полоска плотной двухцветной ткани, не более. Не святой Георгий её придумал, не он её носил и даже цвета оранжевый и чёрный к победителю дракона не относятся. Всё это придумали обычные люди, такие же, как мы с вами.
Но тогда почему же Анчутка как полноценный бес и яростный враг всего рода человеческого принял условия этой игры? Я попробую пояснить. Вот, допустим, лента заставляет его служить нам, не вредить и вообще держит в покорности. То есть он не может меня убить, да?
Декарт мне в печень, а то, что он лупит меня и в хвост и в гриву на каждой тренировке, это как?! Это не причинение вреда, что ли? Я после каждого совместного спарринга могу синяки десятками насчитывать! Значит, может, когда надо? Может и не стесняется.
А то, что наш безрогий красавчик с арийско-римско-греческим профилем, «не причиняя вреда», просто спит у себя на кухне, пока подчинённые ему же мелкие бесы душат нас ночью? Это георгиевская лента с православными молитвами позволяет? Такое тоже ему позволительно, да?
Чем больше я задумывался над всеми этими вопросами, тем больше этих же самых вопросов и возникало. Они буквально плодились у меня в голове в какой-то ужасающе-логической геометрической прогрессии! Поверьте, иногда лучше не думать вообще, а уж тем более не философствовать по поводу и без повода. Хотя именно нас учили прямо противоположному.
…Остаток дня прошёл тихо и незаметно, в делах по дому, в разговорах ни о чём, что, наверное, надо признать, не так уж плохо. По крайней мере, у меня нашлось некоторое время просто посидеть у окна, рассеянно глядя сквозь морозные узоры на падающий снег. Не знаю, наступает ли хоть когда-нибудь в этих краях весна, какая она, связан ли её приход с теплом или хотя бы таянием льда?
Ведь я ни разу не видел Пиялу летом в зелёном убранстве весёлой листвы и цветов. Моё заселение пришлось на самый конец осени, когда дороги уже реально начало заметать, потому что зима в Архангельском крае приходит рано, остаётся надолго и прощается тоже не навсегда.
Русский Север всегда седой и глаза у него голубые, но тот, кто поймёт и примет всем сердцем эту хрустальную, неподкупную красоту, никогда уже не сможет забыть запах свежего снега. Многие уверены, что замёрзшая вода, падающая с неба, ничем не пахнет?
О, это глубокая ошибка глупых, заносчивых людей, мнящих себя царями природы. Снег — удивительное, волшебное и почти религиозное таинство, очищающее весь этот мир от скверны и всегда дарующее надежду. Вот прямо сейчас серебряная пороша скроет все язвы и раны земли, а по весне, когда снежные бинты будут сняты, мы увидим, какие дивные и яркие цветы поднимутся к небу, приветствуя жёлтое солнце и новый мир!
Утром следующего дня отец Пафнутий перед выходом из дома поманил меня пальцем.
— От что скажу тебе, паря, — запахивая тулуп, тяжело вздохнул он. — Связался-то я в ночь от с кем надо. Так что плохо всё! За девицу-то твою Система от в бой не пойдёт. Нет у них на то ни сил от, ни времени, ни от желания тоже. Якутянку тебе трогать нельзя! Её от для того и подставили, чтоб тебя да и прочих-то бесогонов спровоцировать от на открытый конфликт. Хорошего с того не будет.
— То есть Марту просто сдадут Хану?
— Не просто, — буркнул батюшка, явно досадуя на собственную беспомощность и мою недогадливость. — Тебе-то от руки никто не связывал. Одному! На прочих от не надейся. Один-то несознательный бесогон — то хоть какая-никакая проблема, но от решаемая. Ты же всех-то за свою любовь не подставляй. Но…
Я поднял на него глаза.
Отец Пафнутий широко перекрестил меня и быстро шепнул на ухо:
— Но от сам-то им не сдавайся. Держись от, Федька, держись!
Собственно, на данном напутствии мы сердечно и попрощались до вечера. Не знаю, кто как, а я лично вполне чётко смог выстроить в голове главную схему — делай, что должен, и будь что будет!
Старинный рыцарский девиз, абсолютно не подходящий для современной дипломатии, но так страстно любимый романтиками всех мастей. Я даже на минуточку вспомнил наше недавнее приключение с крестоносцами и шайтанами в аравийских песках под Иерусалимом. Оно бы как раз было в тему. Сплошь из себя рыцарское, хоть книжки пиши…
— Эй, амиго, — в сени высунулся безрогий красавец с чеканным профилем, — там твой пёс уже пять минут по майне либе кюхе оранжевого беса гоняет. Пни его оттуда на фиг! Ещё кастрюлю с супом мне перевернёт. Ист ду ферштейн?
Ферштейн, ферштейн, понятно, что нас ожидает очередной вызов в Систему. Всё как всегда. Чем больше у нас удачно выполненных заданий, тем чаще нас вызывают, это естественно.
Народная поговорка «кто везёт, на того и грузят» в наших реалиях оправдывает себя на все сто! В России всегда только так и есть, по-другому не было и вряд ли когда будет.
Я быстро накинул плечевую кобуру с заряженным наганом, проверил наличие святой воды (то есть попросту на всякий случай долил фляжку), убедился, что молитвенник умещается в кармане, и свистнул Гесса. Деятельный доберман появился словно из-под земли, загребая когтями по полу, с огнём в глазах и языком из пасти набок. Типа очень устал, аж запыхался, пока нёсся целых пять метров.
— Идём бить бесов?
— Да, — согласился я, гладя его между ушей. — Хлопни того оранжевого по макушке, нам пора.
— Оранжевую, — поправил он. — Это же девочка.
— Извини, тогда деликатно и по попке.
Мой пёс кивнул, точечно хлопнул левой задней лапой, впечатывая оранжевую бесовку в коврик. Ну всё, поехали…
На этот раз в коридоре дожидались своей очереди сразу четыре бесогона. Мы вежливо приветствовали всех их, присев на край скамьи в длинном коридоре. Особо интересных или хотя бы заслуживающих внимания разговоров по службе не озвучивалось, каждый терпеливо ждал своего вызова и на лишнюю болтовню не распылялся. Это просто никому не было интересно.
Бесогоны, или бесобои, по факту люди очень разные, зачастую противоречивые, и всяческие там идеи братства, взаимовыручки, единения крови для них чужды. Достаточно уважения к общему труду, а в остальном эти ребята в первую очередь мгновенно объединяются, только если грядущая опасность реальна для всех.
То есть не бывает так, чтоб ради одного занюханного новичка вдруг резко все опытные бесобои страны (или даже нескольких стран) дружно вышли на забастовку. Нет, парни всегда воюют с нечистью в одиночку, поэтому и свой голос поднимают, лишь когда что-то всерьёз угрожает всем.
Не уверен, кстати, что это плохо. Мы ведь не «жёлтые жилеты», чтобы устраивать французские революции каждые выходные, когда людям и так есть чем заняться. Лично я тоже не готов срываться ни с того ни с сего на каждое маловразумительное восстание. Хотя, например, в случае с гибелью мальчика Грицко из Харькова поднялись все, и я в том числе. Потому что, в конце концов, оно того действительно стоило!
Очередь перед нами двигалась довольно быстро, значит, в офисе, скорее всего, Марта. Она никогда никого не грузила лишними сложностями в заданиях и в отличие от Дезмо не нудела без повода. Другой разговор, что уж повод-то наша парочка давала практически всегда. Тут мы молодцы, не поспоришь.
— Мы следующие? — спросил Гесс, когда все рассосались.
— Да, — согласился я, тем более что за нами пока никто не занимал.
В конце концов, даже если бесы проявляют себя ежедневно и ежечасно, то ведь на каждый чих всё равно не наздравствуешься. Бесогонов, как правило, вызывают, когда ситуация выходит за рамки. Если бы нас обязали спасать каждого человека на планете, которого вдруг искусал бес, то у какой угодно Системы на это никаких сил не хватит. Люди, ну вы хоть что-то сами делайте, а?
— Следующий, — призвал механический голос, не похожий тембром или интонациями ни на Марту, ни на Дезмо.
Мы с Гессом подобрались, стёрли привычные улыбки с физиономий и, постаравшись сделаться максимально серьёзными, вежливо толкнули дверь. В офисе нас ждала рыжая недотрога в ярком сине-бело-красно-зелёном платье. То есть, Диоген мне в бочку, крайне красивая и стильная вещь.
— О, Тео пришёл с собаченькой! — Моя любовь, чуть пошатываясь, встала со стула, придерживая сумочку в руках. — Ребята-а, я так скучала!
— Она… пьяная? — втянув ноздрями воздух, не поверил мой доберман.
— Глупости, — поспешил успокоить я. — Один бокал шампанского, не более. Марта, милая, а что у нас сегодня за праздник?
— Посидели немножечко с подругами, — так же откровенно кивнула она. — Ты прав, один фужер. Я же на работе, мне нельзя-а.
— Это правильно, — переглянулись мы. — А какая у нас сегодня работа, если не секрет?
— Да уж тащи от всё, что стол выдержит, — не сдержавшись, сглотнул слюну святой отец, — а тока в разговоры от наши не лезь. Не про тебя от эта тема, не тебе-то на ней и уши греть!
Надо было видеть на тот момент лицо Анчутки. Высокий бесхвостый красавчик, несправедливо уязвлённый в самое нутро, закатил глаза и безропотно ушёл на кухню. Откуда ещё несколько минут раздавались сдавленные мужские рыдания…
— Чё-то круто я с ним, да?
— Он же бес, сами знаете.
— Он-то да. Но мы ж от как-никак люди.
В общем, по-моему, это был первый случай в мировой христианской православной религии и практике, когда священник честно извинялся перед нечистой силой. И, уж поверьте, духовная победа осталась именно за ним! Хотя мало кто из верующих поддержал бы такую природную скромность или открытое самоуничижение отца Пафнутия. Безрогий бес плакал у него в ногах…
Я сейчас даже не смогу пересказать, о чём и как они там говорили, когда всё закончилось. Буквально тремя-четырьмя фразами обменялись с обеих сторон, помолчали, вытерли слёзы, подали друг другу руки, и всё. Анчутка вновь был готов нам служить, а мы в свою очередь обещали не доставать его по поводу и без повода, как обычно. Ну хотя бы до понедельника.
На том, собственно, и продолжился разговор:
— Скажите честно, чего вы от меня хотите?
— От если б я тока сам знал, паря, — столь же откровенно вздохнул батюшка, в задумчивости оглаживая бороду. — Я-то по жизни хочу, чтоб от черти не наглели, чтоб от Система тоньше работала, чтоб от ты-то бесогонил, как все, а не…
— А не что?
— Бесишь от меня!
Можно подумать, он меня не бесит?! Нет, я категорически не считал себя виноватым в том, что влюбился в Марту, и уж тем более в том, что (возможно, вдруг, не специально) вызвал в ней какие-то ответные чувства. Сердцу не прикажешь, так только Калиостро умел, но он мошенник известный.
Я также не был виноват в том, что мой друг и напарник не простой доберман, а… как бы так поделикатнее выразиться… очень уж непростой! Если он вообще собака. В чём у меня уже есть нездоровые сомнения, подтверждённые фактами. Или глюками…
И вот ещё, я ничем не провоцировал визиты Якутянки в наше тихое снежное село, а исходя из этой позиции, тем более вряд ли мог нести хоть какую-то ответственность за её агрессивное поведение в иных местах. Если она демон довольно высокого ранга, то в моей стимуляции не нуждается, а всё и всегда решает сама, по-своему!
Но наш доброй души отец Пафнутий вдруг упёрся рогом, стал в позу диванных войск, покрикивая свысока: «А вот сделайте мне хорошо, и всё тут!», без малейшего понятия или хотя бы обоснования, что такое это самое «хорошо» и как его достичь. Просто пойди да сделай, Федька, и слушать ничего не желаю! Да лысина Сократова, что же меня сегодня все делают крайним?!
Видимо, мой внутренний монолог вполне читался у меня на лице, поскольку тот же Анчутка толкнул меня локтем в бок, елейным голоском предлагая ещё чашечку чаю или кофе. Отец Пафнутий тоже въехал, что явно перегибает палку, и сбавил обороты.
— Не знаю и сам от, паря, как выкручиваться? От того незнания-то и зол на тебя, ровно от на себя самого! Якутянку ты ничем не побьёшь, не твоего от она масштаба птица. Но остановить её всё одно надо! Я уж от всех наверху на ноги поднял, все от всё понимают, в затылках чешут, а тока и у них от руки-то связаны. — Он скрипнул зубами, сжимая крест на груди, так что пальцы побелели. — Она-то, стервь бесстыжая, никаких от рамок не нарушает, делает то, что и всегда от, бесогонов во искушение-то вводит! Не более! Дальше их затык, не ведитесь от, да и всех делов! А только не устоять от человеку-то против демона! И скока ж ещё Системе-то тех смертей надобно, чтоб они против неё твою от рыжую поставили. Думается, что уже и немного…
У меня в памяти всплыло наше первое совместное дело в Нижнем Новгороде, когда Марта в камуфляже от кутюр объявила, что у неё тут так называемая полевая практика. В реальности же её просто кинули в омут с головой, совершенно не подготовленную на настоящее боевое задание, где целью оказался даже не мелкий бес, а крупный чёрт. То есть куда более сильный противник, и не окажись у меня под рукой пера чёрного ангела, то…
— Им не придётся уговаривать Марту прятаться от Якутянки или искать её, — тихо пробормотал я, больше разговаривая сам с собой. — Просто она будет выходить со мной на задания, где рано или поздно столкнётся с ней. И вот тогда Хан получит то, чего хотел, в обоих случаях.
Гесс заскулил под столом, он же всё слышал и прекрасно понимал. Не в его правилах рычать на женщин, но если встанет выбор, то он точно знает, кого кусь, а кого лизь. В любом случае разбираться со всем этим предстоит не отцу Пафнутию, не Анчутке, не Системе, не каким-то другим там бесобоям, а именно мне и моему псу.
— Кстати, — по-прежнему неизвестно к кому обращаясь, и, видимо, как раз таки очень некстати, вспомнил я. — А ведь Якутянка боится Гесса.
— Да ну? — не поверил батюшка.
Я честно от души перекрестился.
— В прошлый раз, когда она была у нас в Пияле, он так на неё зарычал, что она в наш пакет с яйцами села.
— Все от подавила-то?
— Все, — подтвердил я.
— Ох же крепкая-то задница у бабы, — с нескрываемым уважением протянул мой наставник, закатывая глаза. — Тьфу, аж грех! Но ежели Геську она боится, так ты от, паря, тем её и бей! Чтоб ни шагу из дому-то без добермана и делать от не смел!
— Принято.
На том длинный, суматошный, но полезный и чуточку продуктивный разговор был закончен.
От тренировок меня на сегодня освободили, домашних дел было немного. По сути, почти весь труд брал на себя красавчик Анчутка, который буквально ужом извивался, но всё везде успевал — и полы подмести, и баню истопить, и на стол накрыть. Ну и были случаи, как помнится, он и за оружие брался не задумываясь, защищая наш дом и собственную бесхвостую задницу.
Иногда я даже задумывался: а так ли уж велика сила георгиевской ленты, что повязана у него на шее? По факту это вообще что? Полоска плотной двухцветной ткани, не более. Не святой Георгий её придумал, не он её носил и даже цвета оранжевый и чёрный к победителю дракона не относятся. Всё это придумали обычные люди, такие же, как мы с вами.
Но тогда почему же Анчутка как полноценный бес и яростный враг всего рода человеческого принял условия этой игры? Я попробую пояснить. Вот, допустим, лента заставляет его служить нам, не вредить и вообще держит в покорности. То есть он не может меня убить, да?
Декарт мне в печень, а то, что он лупит меня и в хвост и в гриву на каждой тренировке, это как?! Это не причинение вреда, что ли? Я после каждого совместного спарринга могу синяки десятками насчитывать! Значит, может, когда надо? Может и не стесняется.
А то, что наш безрогий красавчик с арийско-римско-греческим профилем, «не причиняя вреда», просто спит у себя на кухне, пока подчинённые ему же мелкие бесы душат нас ночью? Это георгиевская лента с православными молитвами позволяет? Такое тоже ему позволительно, да?
Чем больше я задумывался над всеми этими вопросами, тем больше этих же самых вопросов и возникало. Они буквально плодились у меня в голове в какой-то ужасающе-логической геометрической прогрессии! Поверьте, иногда лучше не думать вообще, а уж тем более не философствовать по поводу и без повода. Хотя именно нас учили прямо противоположному.
…Остаток дня прошёл тихо и незаметно, в делах по дому, в разговорах ни о чём, что, наверное, надо признать, не так уж плохо. По крайней мере, у меня нашлось некоторое время просто посидеть у окна, рассеянно глядя сквозь морозные узоры на падающий снег. Не знаю, наступает ли хоть когда-нибудь в этих краях весна, какая она, связан ли её приход с теплом или хотя бы таянием льда?
Ведь я ни разу не видел Пиялу летом в зелёном убранстве весёлой листвы и цветов. Моё заселение пришлось на самый конец осени, когда дороги уже реально начало заметать, потому что зима в Архангельском крае приходит рано, остаётся надолго и прощается тоже не навсегда.
Русский Север всегда седой и глаза у него голубые, но тот, кто поймёт и примет всем сердцем эту хрустальную, неподкупную красоту, никогда уже не сможет забыть запах свежего снега. Многие уверены, что замёрзшая вода, падающая с неба, ничем не пахнет?
О, это глубокая ошибка глупых, заносчивых людей, мнящих себя царями природы. Снег — удивительное, волшебное и почти религиозное таинство, очищающее весь этот мир от скверны и всегда дарующее надежду. Вот прямо сейчас серебряная пороша скроет все язвы и раны земли, а по весне, когда снежные бинты будут сняты, мы увидим, какие дивные и яркие цветы поднимутся к небу, приветствуя жёлтое солнце и новый мир!
Утром следующего дня отец Пафнутий перед выходом из дома поманил меня пальцем.
— От что скажу тебе, паря, — запахивая тулуп, тяжело вздохнул он. — Связался-то я в ночь от с кем надо. Так что плохо всё! За девицу-то твою Система от в бой не пойдёт. Нет у них на то ни сил от, ни времени, ни от желания тоже. Якутянку тебе трогать нельзя! Её от для того и подставили, чтоб тебя да и прочих-то бесогонов спровоцировать от на открытый конфликт. Хорошего с того не будет.
— То есть Марту просто сдадут Хану?
— Не просто, — буркнул батюшка, явно досадуя на собственную беспомощность и мою недогадливость. — Тебе-то от руки никто не связывал. Одному! На прочих от не надейся. Один-то несознательный бесогон — то хоть какая-никакая проблема, но от решаемая. Ты же всех-то за свою любовь не подставляй. Но…
Я поднял на него глаза.
Отец Пафнутий широко перекрестил меня и быстро шепнул на ухо:
— Но от сам-то им не сдавайся. Держись от, Федька, держись!
Собственно, на данном напутствии мы сердечно и попрощались до вечера. Не знаю, кто как, а я лично вполне чётко смог выстроить в голове главную схему — делай, что должен, и будь что будет!
Старинный рыцарский девиз, абсолютно не подходящий для современной дипломатии, но так страстно любимый романтиками всех мастей. Я даже на минуточку вспомнил наше недавнее приключение с крестоносцами и шайтанами в аравийских песках под Иерусалимом. Оно бы как раз было в тему. Сплошь из себя рыцарское, хоть книжки пиши…
— Эй, амиго, — в сени высунулся безрогий красавец с чеканным профилем, — там твой пёс уже пять минут по майне либе кюхе оранжевого беса гоняет. Пни его оттуда на фиг! Ещё кастрюлю с супом мне перевернёт. Ист ду ферштейн?
Ферштейн, ферштейн, понятно, что нас ожидает очередной вызов в Систему. Всё как всегда. Чем больше у нас удачно выполненных заданий, тем чаще нас вызывают, это естественно.
Народная поговорка «кто везёт, на того и грузят» в наших реалиях оправдывает себя на все сто! В России всегда только так и есть, по-другому не было и вряд ли когда будет.
Я быстро накинул плечевую кобуру с заряженным наганом, проверил наличие святой воды (то есть попросту на всякий случай долил фляжку), убедился, что молитвенник умещается в кармане, и свистнул Гесса. Деятельный доберман появился словно из-под земли, загребая когтями по полу, с огнём в глазах и языком из пасти набок. Типа очень устал, аж запыхался, пока нёсся целых пять метров.
— Идём бить бесов?
— Да, — согласился я, гладя его между ушей. — Хлопни того оранжевого по макушке, нам пора.
— Оранжевую, — поправил он. — Это же девочка.
— Извини, тогда деликатно и по попке.
Мой пёс кивнул, точечно хлопнул левой задней лапой, впечатывая оранжевую бесовку в коврик. Ну всё, поехали…
На этот раз в коридоре дожидались своей очереди сразу четыре бесогона. Мы вежливо приветствовали всех их, присев на край скамьи в длинном коридоре. Особо интересных или хотя бы заслуживающих внимания разговоров по службе не озвучивалось, каждый терпеливо ждал своего вызова и на лишнюю болтовню не распылялся. Это просто никому не было интересно.
Бесогоны, или бесобои, по факту люди очень разные, зачастую противоречивые, и всяческие там идеи братства, взаимовыручки, единения крови для них чужды. Достаточно уважения к общему труду, а в остальном эти ребята в первую очередь мгновенно объединяются, только если грядущая опасность реальна для всех.
То есть не бывает так, чтоб ради одного занюханного новичка вдруг резко все опытные бесобои страны (или даже нескольких стран) дружно вышли на забастовку. Нет, парни всегда воюют с нечистью в одиночку, поэтому и свой голос поднимают, лишь когда что-то всерьёз угрожает всем.
Не уверен, кстати, что это плохо. Мы ведь не «жёлтые жилеты», чтобы устраивать французские революции каждые выходные, когда людям и так есть чем заняться. Лично я тоже не готов срываться ни с того ни с сего на каждое маловразумительное восстание. Хотя, например, в случае с гибелью мальчика Грицко из Харькова поднялись все, и я в том числе. Потому что, в конце концов, оно того действительно стоило!
Очередь перед нами двигалась довольно быстро, значит, в офисе, скорее всего, Марта. Она никогда никого не грузила лишними сложностями в заданиях и в отличие от Дезмо не нудела без повода. Другой разговор, что уж повод-то наша парочка давала практически всегда. Тут мы молодцы, не поспоришь.
— Мы следующие? — спросил Гесс, когда все рассосались.
— Да, — согласился я, тем более что за нами пока никто не занимал.
В конце концов, даже если бесы проявляют себя ежедневно и ежечасно, то ведь на каждый чих всё равно не наздравствуешься. Бесогонов, как правило, вызывают, когда ситуация выходит за рамки. Если бы нас обязали спасать каждого человека на планете, которого вдруг искусал бес, то у какой угодно Системы на это никаких сил не хватит. Люди, ну вы хоть что-то сами делайте, а?
— Следующий, — призвал механический голос, не похожий тембром или интонациями ни на Марту, ни на Дезмо.
Мы с Гессом подобрались, стёрли привычные улыбки с физиономий и, постаравшись сделаться максимально серьёзными, вежливо толкнули дверь. В офисе нас ждала рыжая недотрога в ярком сине-бело-красно-зелёном платье. То есть, Диоген мне в бочку, крайне красивая и стильная вещь.
— О, Тео пришёл с собаченькой! — Моя любовь, чуть пошатываясь, встала со стула, придерживая сумочку в руках. — Ребята-а, я так скучала!
— Она… пьяная? — втянув ноздрями воздух, не поверил мой доберман.
— Глупости, — поспешил успокоить я. — Один бокал шампанского, не более. Марта, милая, а что у нас сегодня за праздник?
— Посидели немножечко с подругами, — так же откровенно кивнула она. — Ты прав, один фужер. Я же на работе, мне нельзя-а.
— Это правильно, — переглянулись мы. — А какая у нас сегодня работа, если не секрет?