Бесконечная война

Я сразу же отправил послание Лене со своим образом, вызывая ее на разговор, и даже смог сохранять самообладание все те пару минут, что ее не было.

— Вася, — повисшая в пустоте напротив меня девушка сначала попыталась броситься мне на шею, а потом встревоженно огляделась по сторонам. — Ты же не умер?

Интересная у нее ассоциация с местом нашей встречи.

— Нет, но, возможно, скоро это грозит тебе и Майе, так что я пришел выполнить свой долг как учителя, — ну что, имидж — наше все.

И ведь, несмотря на банальность, все равно сработало, и лицо Лены расплылось в довольной улыбке. Убедившись, что мне верят и готовы на любое сотрудничество, я тут же расспросил девушку о последних событиях. Как оказалось, пока все шло согласно рассказанному мне Медеей предсказанию. Девушки спешили уйти из долины новичков, столкнулись с отрядом Орлова и были вынуждены присоединиться. А вот потом настал момент, который, если честно, меня немного напряг.

— Геннадий — очень крутой, — восхищение в голосе Лены было сложно не заметить. — Он прекрасный командир, умный и справедливый. Разговаривает со всеми, рассказывает о нашей миссии, объясняет, из–за чего началась война и ради чего мы сражаемся.

Это все, конечно, замечательно, но как именно она смогла оценить командирские навыки этого Орлова, если они еще даже ни с кем и не сражались? Стоп! Я что, ревную, что моя ученица испытывает сильные чувства к кому–то кроме меня? Да нет, глупости. Меня просто раздражает ее неспособность делать выводы, основанные на объективных фактах, а не эмоциях!

Лена в этот момент как раз закончила пересказывать мне пафосный пассаж о том, почему мы должны остановить Семина, и перешла к описанию известной им стратегический обстановки. Так, их разведчики смогли выследить отряд Осипова, чьи воины уже каким–то образом узнали об их появлении и начали строить укрепления.

— В общем, через полчаса вернутся все дозорные отряды, мы собираем силы в кулак и идем громить войска этого сумасшедшего повелителя, — не уловил, когда именно Лена успела поставить диагноз психике Семина, но главное в ее рассказе я уловил.

У меня есть минимум полчаса до выступления, а значит, времени более чем достаточно. Можно будет и предупредить отряд о готовящейся им ловушке и попробовать получше узнать, что же собой представляет этот якобы свободный генерал — я‑то помню, как Медея назвала его жнецом. Да, пожалуй, разобраться в этой своеобразной личности будет на самом деле интересно.

Получив от Лены разрешение занять свое тело, я тут же чуть не ослеп от солнечного света. И откуда такое резкое неприятие — то ли это из–за темноты во время переноса (хотя физически–то глаза в это время точно не работают), то ли в мертвом мире свет солнца не такой яркий, то ли это просто психологическая привычка. И вообще — стану злоупотреблять такими переносами, как бы и мне в итоге не заслужить гордое звание психопата. По крайней мере, с женскими телами точно пора завязывать, а то вместо оценки обстановки стою и думаю, что у Лены–то грудь побольше. Да, мне срочно нужно будет сбросить сексуальное напряжение, главное, чтобы поблизости нашлась другая девушка помимо Медеи.

Избавившись от приступа охватившего меня вслед за последней мыслью хриплого кашля, я наконец–то смог осмотреться по сторонам. Настоящий лагерь — частокол, ров и тысячи воинов, каждый из которых занимается каким–то своим делом. Прямо римский легион времен расцвета древней империи: тогда знали толк в дисциплине и боевом духе. И понимание, что лишь загрузив людей постоянным делом ради общей цели можно их по–настоящему сплотить — важное открытие еще с тех времен. И почему сейчас про него многие забывают?

Несмотря на посторонние мысли, я не терял зря ни одной секунды. Продолжая осмотр лагеря и проверяя рефлексы и возможности нового тела, я успел создать свою копию, вызвать Брюса и отправить его на поиски Орлова, который, судя по открывшейся сверху картинке, куда–то уходил с десятком воинов. Надеюсь, они ненадолго? Впрочем, даже если это какая–то секретная операция, думаю, я смогу без проблем их догнать и выполнить свою миссию. Взгляд опять вернулся к шевелящемуся как муравейник лагерю. Маски, легендарные метки — все это спасует перед обычным предательством. Ведь кто–то же должен был их всех сдать — имена, схроны надгробий… Будь это мой план, пожалуй, я им бы гордился.

— Кот? — знакомый голос, но такое неожиданное приветствие.

Впрочем, в глубине души я подозревал, что дочь жнеца–менталиста сможет раскрыть мое присутствие. Вот только что мне не нравится — уже второй раз за последнее время я не замечаю опасность вблизи, слишком привыкнув полагаться на Брюса, который в это время контролирует что–нибудь вдали.

— Да, это я, — когда я рассматривал возможность этого разоблачения, то решил, что перед Майей нет смысла пытаться играть ничего не понимающую дурочку. — Вас скоро будут продавать в плен людям Семина. И твою жизнь планируют использовать как разменную монету для разжигания ненависти между твоей матерью и большими городами.

В общем, я быстро ввел девушку в курс дела. Учитывая, что мы имеем дело с предателями, поддержка мне очень даже не помешает. И тут меня осенило, что именно все это время смущало в картине десятка воинов, сопровождающих генерала куда–то в лес. А что если это предатели, которые решили попробовать уничтожить главного врага заранее и заполучить себе всю награду? Выглядит рискованно, но приз, уверен, того стоит. Тем более же они считают Орлова всего лишь генералом, который без поддержки собственного города должен по умолчанию терять часть своих сил.

И что теперь, хватать Майю и бежать спасать этого типа, которому, кстати, учитывая его настоящую природу, вряд ли понадобится помощь? На всякий случай отдаю приказ Брюсу спуститься пониже в надежде, что получится уловить хотя бы часть разговора, который, судя по начавшим открываться ртам, явно начался.

— Нас шантажируют, но мы в вас верим и хотим предупредить… — все не разобрать, но суть понятна и так. Кто бы мог подумать, что в этом мире смогут найтись люди, готовые рискнуть своей последней жизнью? Пусть даже их и оказалось всего десять человек из тысячи. Честно, я удивлен.

— Идиоты… — небрежно слушавший слова своего солдата Орлов покачал головой.

А я, кажется, начал догадываться, что будет дальше. Впрочем, вот таким течением событий меня не удивить. Сейчас–то как раз все вполне обыденно и привычно.





Глава 19. Зависть




— Неужели вы думали, что такая диверсия могла пройти без моего ведома? — казалось, свободный генерал наслаждается растерянностью своих людей. Может быть, попробовать спасти их? Люди, умеющие быть верными, могли бы мне пригодиться… Но нет, слишком далеко — вряд ли разговор продлится дольше минуты. А если ситуация все–таки дойдет до открытой драки с Орловым, было бы лучше, находись я при этом здесь в лагере. Есть у меня один план на крайний случай…

— Значит, вы знаете, как разобраться с этим предательством? — похоже, солдаты до конца не хотят верить в очевидное. — Мы думали, что можно отправить часть наших к надгробиям и отбить их. Если бы вы помогли нам разработать план операции…

Как же жалко они сейчас выглядят!

— Вы ведь уже все поняли? — в отличие от меня, Орлов явно наслаждался ситуацией. Но, похоже, как я и думал, тянуть он не стал и решил сразу переходить к концовке драмы. — Именно я все это и организовал…

— Но почему? Вы же наш генерал! — впервые солдаты перебили своего кумира. И, как ни странно, их слова смогли его задеть. Интересно, может быть, и удастся выяснить чего–нибудь новенькое.

— Да что вы обо мне знаете? — в словах Орлова блеснула… Нет, не боль, самая настоящая ненависть. Что за историю он скрывает?

— Ваш город вырезали монстры, вы пошли вглубь диких земель, чтобы стать сильнее и отомстить. А потом вернулись, почувствовав опасность для других городов, — я слушал человека, вроде бы бывалого воина, и не мог поверить, что тот смог купиться на такую очевидную сказку.

— Да, Семин постарался, создавая мой имидж… — одна фраза от Орлова, и все сразу встало на свои места. Если этот старик поучаствовал в вербовке генерала с самого начала, то ничего удивительного в таком восприятии нет. Если десятки лет долбить одно и то же, люди еще и не в такое поверят.

— На самом деле я сам вырезал свой город. Они узнали мою тайну, и пришлось от них от всех избавиться, — похоже, считая стоящих перед ним людей смертниками, генерал, вернее, теперь–то уже точно можно называть его жнецом, решил выговориться. Удивительно, насколько это важно даже для таких существ. — Уничтожить город не так сложно, как может показаться. Гораздо тяжелее потом сидеть и скрываться, ожидая, пока истают следы преступления, которое обратило бы против меня слишком многих.

Похоже, даже у жнецов есть какие–то границы. Или, может быть, это их внутренняя договоренность, чтобы все остальные не объединились против них? Это бы, кстати, объяснило опасения Орлова — с чего бы ему бояться обычных людей? А вот месть собратьев за подставу — это совсем другое.

— Вот и вся история, — генерал–жнец тем временем почти закончил свой рассказ. — А Семин в отличие от ваших генералов готов был платить не бесполезной славой. Он будет платить силой — а что может быть важнее?

На этой фразе мне показалось, что все внизу замерли, а потом рванувшийся с места предатель за несколько секунд обезглавил всех своих противников. Кстати, я, кажется, понимаю, почему он такой разговорчивый — даже сейчас, когда рядом никого не было, он продолжал бормотать себе под нос, что эти мертвецы не должны на него обижаться. Они хотели отправиться к своим надгробиям и сразиться за них — он им даже помог. Да, десять, без оружия и против сотни, но шанс–то им был дан. Похоже, годы одиночества, о которых этот жнец рассказывал, не прошли для него даром. Но как при таком поведении та же Лена могла считать его таким замечательным командиром? Или он скрывал свои не самые приятные стороны?


Пока я размышлял об этом, Брюс спустился еще ниже, зашел на очередной круг и неожиданно пропал — ох, не нравится мне это. Если сначала Орлов был занят своими бойцами, то что если сейчас он смог заметить моего питомца, а потом еще и отследить его хозяина? Последнее — это просто моя догадка, но иначе какой смысл избавляться от раскрытого шпиона? Неужели все–таки дойдет до драки?

Задав сам себе последний вопрос, я неожиданно понял, что в отличие от того, что было буквально несколько минут назад, я хочу этого. Хочу сразиться с жнецом и победить! Пусть не до конца — я не переоцениваю свои возможности — но хоть как–то поставить его на место я должен. Даже интересно, это во мне проснулась неприязнь к предателям и психопатам или я, как тот же Ли (пусть я человек, а он тень), просто хочу проверить предел своей силы? Но, в любом случае, сначала стоит заручиться поддержкой младшей Лютовой.

— Вводные изменились, главный предатель — Орлов, и есть подозрения, что на самом деле он один из жнецов, — я пристально смотрю на Майю, а потом не могу удержаться от еще одного вопроса. — А ты тоже, как и Лена, считала его великим полководцем?

— Она так считала? Я что, дура? Он же обычный психопат, хоть и не обделенный силой! — мой вопрос вывел Майю из ступора, а мне подкинул не самых приятных подозрений.

— Но остальные–то видят его иначе — и солдаты, и Лена. Может ли это быть внушение, что–то наподобие того, чем пользуетесь вы с матерью? — похоже, я сейчас вижу Майю в самом настоящем смятении. Попади я в молоко, такого бы точно не было, а значит, у нас проблемы.

Дополняю информацию тем, что успел узнать про генерала–жнеца во время полета Брюса.

— Нам надо его убить или разрушить союз с Семиным! — ответ Майи смог меня удивить, хотя, казалось, я готов ко всему. Похоже, девушка увидела в ситуации что–то свое. Ладно, послушаем, ради чего она считает, что мы должны бросаться в бой против полноценного жнеца.

— Может быть, просто сбежим? — Майя молчала, и пришлось ее немного подтолкнуть к рассуждениям.

— Тогда матери придется покинуть Париж, а это потеря всех связей, наработанных за эти годы, — неужели она проговорилась, и сила Лютовых как–то завязана на их присутствие поблизости от жертв? Не совсем рядом (помню, как Майя убила стрелков, ушедших на перерождение), но в каком–то определенном радиусе. — У Семина там слишком много людей, они смогут поднять волну, обвинив меня в предательстве. Как иронично, да? И тогда Сартру не останется ничего другого, кроме как изгнать нас, против всего города он не пойдет.

Она боится простого изгнания? Неужели из–за этого готова рисковать жизнью? Похоже, мои сомнения оказались настолько явными для менталистки вроде Майи, что она решила продолжить.

— Жнецы сильны, но начнись война на уничтожение, атаки без остановки уничтожат даже их. Да, умрут многие, очень и очень многие, но лично мне до этого и дела нет. Кстати, как думаешь, почему жнецы никогда не задерживаются на одном месте?

Если до этого я немного свысока поглядывал на с трудом удерживающую себя в руках Майю, то теперь ей удалось загнать меня в тупик.

— Страх, он слишком быстро заканчивается, — девушка не стала дожидаться моего ответа. — Когда жнец приходит в город, все боятся. Первые дни даже не попадаются на пути, потом привыкают, а через пару месяцев начинают находиться те, кто не может удержаться и пытается попробовать свои силы. Продолжать последовательность?

Да чего уж, и так все понятно — мотаю головой. Жнец убивает все больше и больше людей, пока против него не выходит целая толпа при поддержке глав кварталов и генерала, которые вынуждены участвовать. Не выступи они и сейчас, жнец точно всех вырежет, и они гарантированно лишатся своей власти, а так — будет шанс хоть что–то, хоть в урезанном виде, но сохранить.

— Когда я была маленькой, — в этом мире не принято рассказывать о своем прошлом, ну или детстве, но Майю, похоже, уже понесло, — мы жили вот так в бегах, путешествуя и нигде не задерживаясь. Я больше так не хочу.

И столько страдания в ее голосе? Черт, и кого я жалею? Да и способов победить полноценного жнеца это не добавляет, особенно в моем–то состоянии.

— Может быть, найдем свидетелей предательства Орлова? — я пытаюсь найти хоть один не такой убийственный вариант развития событий.

— Не выйдет, с нашими силами им никто не поверит, — тут же отрезала Майя, и я с ней, в принципе, согласен. Как доверять показаниям вступающихся за Лютову, если та просто могла промыть им мозги? И, уверен, никакое очищение на алтаре не сможет служить достаточной гарантией обратного.

— То есть нам надо выбирать между изгнанием когда–нибудь в будущем и сражением сейчас? — я постарался открыть Майе глаза на ситуацию. Как же эмоции мешают, и свои, и чужие. — Сражением против жнеца, ты же понимаешь?

Вот только девушка так и не успела ответить на мой вопрос, когда к нашему разговору присоединилось еще одно действующее лицо.

— Значит, тебе известно о моей тайне. Интересно, откуда? Впрочем, неважно. Точно стоит от тебя избавиться, — черт побери, это же Орлов. Но я ведь следил за окрестностями, да и Майя, я видел, тоже, как он смог подойти к нам незамеченным?

— Отвод глаз, — одними губами прошептала Майя. — Больше не дам его использовать.

Только она договорила, и я неожиданно понял, что генерал–жнец в сопровождении небольшого отряда воинов стоит примерно в двух метрах от того места, куда я до этого смотрел. Вот же черт, похоже, на самом деле ментальные техники. Но насколько он силен? И точно ли получится теперь отсюда убраться хотя бы просто так?

— И что в этом такого? — я решил сыграть на уже известном мне желании поговорить. И заодно было бы хорошо до активной фазы успеть активировать ментальную защиту. Пусть она и ослаблена, но полагаться только на Майю очень не хочется.

— Все просто, — я до последнего боялся, что Орлов все–таки сразу атакует, но он предпочел начать говорить. — Жнецы не могут владеть городами, люди слишком боятся нас. А лишь власть над другими можно назвать настоящей силой.

Я сначала не понял, что так сильно резануло слух во время этой речи, а потом до меня неожиданно дошло. Зависть! Самая обычная и банальная зависть! Он же завидует генералам, которые обладают этой властью над людьми, завидует другим жнецам, что могли не скрываться, как он. А ту же Лютову, которая и не пряталась, и по факту делила власть над городом, умело используя свою силу для снижения конфликтов, думаю, он просто ненавидит. Это так жалко. Но, тем не менее, не стоит забывать, что сейчас передо мной стоит один из жнецов, а я до сих пор так и не понимаю, что за силой он обладает. Те же ментальные техники не в счет — на каком–то уровне и Осипов ими владеет, так что это не показатель.

— А ведь я же могу все, что и они, — Орлов поддался каким–то своим воспоминаниям. Но о чем это он? — Пусть не так идеально, но все. В одних руках. Чего еще людям надо? Но Семин научит их уважать меня таким, какой я есть. А потом придет и его черед.

Значит, и Семину он завидует — впрочем, этого следовало бы ожидать. Но вот что этот психопат имеет в виду, говоря, что может все? А еще этот его голос и привычка бормотать короткими рублеными фразами — так и передергивает. Хорошо, что хоть ментальная защита успела появиться.

— Василий Котов в теле своей ученицы. Интересно, — вот это неприятно. Если честно, до конца предпочел бы сохранить инкогнито. Но как он это сделал? Он что, серьёзно, тоже настоящий менталист, как и Лютовы? Не много ли их тогда в этом мире?

— Иди ко мне! — после этих слов я чуть не сделал шаг вперед, но в последний момент смог заставить себя устоять на месте. А вот Майя нет! Он смог ее подчинить? Значит, точно ментальные способности!

Или нет?

Именно в этот момент, по мере приближения младшей Лютовой к Орлову, его рот начал расширяться все больше и больше, открывая разрастающееся там «ничто». Совсем как у Хангерса — пусть я и видел эту способность лишь раз, но вряд ли смогу перепутать.

Да кто же такой этот Орлов?





Глава 20. Всё