Беременная от моего сына
Часть 6 из 33 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Когда ты пригласишь меня в гости? — спрашивает Анька. — Живешь там целую неделю, а я так и не побывала у тебя в апартаментах. Где справедливость?
— Ань, на следующей неделе обязательно, — спешу переодеть передник, потому что из-за сильного снегопада чуть не опоздала на рабочую смену.
К счастью, Олеся Максимовна тоже пока не приехала. Наверняка застряла где-нибудь в пробке и сейчас злится, что не может никого из нас проконтролировать.
— Расскажи, как там отец Макса? — Анька задумчиво подпирает голову рукой и смотрит на меня помутневшими зрачками. — Часто наведывается к тебе в гости?
— Что? Нет! Нет, конечно! — щеки тут же горят, словно меня поймали за чем-то постыдным. — Мы практически не видимся с ним.
Говорю подруге чистую правду. Все вопросы и правда стал решать Максим. Он появляется в моей квартире каждый день — притаскивает пакеты с продуктами, довозит до работы и часто успевает забрать. Мы почти не разговариваем с ним, да и, честно говоря, я понимаю, что в том настроении, котором приезжает Макс, его лучше не трогать. Я догадываюсь, что всё это делается только с подачи Артура, поэтому не хочу усугублять ситуацию между ними и нами.
Сегодня утром я сказала Максиму, что со всем справлюсь сама. Что, если он волнуется о том, как отреагирует на его неявку отец, я могу соврать и сказать, что он по-прежнему бывает у меня каждый день. Что отвозит на работу, исправно забирает и пачками таскает продукты. И только после этого, сегодняшним утром, Макс оттаивает. Довозит меня до работы, покупает на заправке горячий шоколад, булочку с корицей и даже желает хорошего дня.
— Ясно-о-о, — протяжно отвечает Анька. — Папаша решил проучить сыночка. Что же, правильно делает. С таким уродом только жёсткими методами…
Слышится громкий цокот каблуков и все мы дружно поднимаемся со своих мест, начиная рьяно протирать столы. Олеся Максимовна появляется в ресторане с часовым опозданием. Запыхавшаяся, недовольная, со взъерошенными волосами. Она окидывает каждого из нас пристальным взглядом и дольше остальных задерживает свой взгляд на мне, а точнее на моем округлившемся животе.
Анька говорит, что со спины совсем не видно, что я беременна, а спереди похоже, будто я максимум на четвертом месяце беременности, либо просто переела. Я не поправилась, лицо не покрылось пигментными пятнами, давление в норме, а шейка матки отлично выдерживает нагрузки. Иногда мне кажется, что я смогла бы проработать здесь до самых родов — настолько мне в кайф то, что я делаю.
— Интенсивнее, интенсивнее! — злобно выкрикивает начальница и проходит мимо нас.
Фух, кажется пронесло.
Рабочий день начинается по обычаю спокойно, а ближе к обеду в ресторан вваливает целая толпа посетителей. Мы бегаем от столика к столику, разносим заказы, улыбаемся каждому из них. За дальним столом сидит важный клиент — он явно торопится и просит принести мне заказ как можно скорее. Я ставлю на разнос, заказанный им суп из морепродуктов и чай с десертом, и толкнув ногой дверь, выхожу в полный зал.
Ловко лавирую между столиками, но, когда до клиента остается каких-нибудь пять метров, неожиданно сталкиваюсь с официантом по имени Марк, чувствуя, как разнос и всё его содержимое летит на пол. С грохотом, брызгами супа на посетителей. Под недовольный взгляд заказчика и жжение руки от кипятка. В зале воцаряется недолгое молчание, прерываемое стуком каблуков.
— Прошу прощения, я сейчас принесу новый заказ, — произношу, запинаясь перед клиентом.
За всю мою практику официантки такое со мной происходит впервые. Так, чтобы на глазах посетителей и коллег.
— Не стоит, девушка, — отвечает, пожав губы клиент, — на этом моё знакомство с вашим рестораном окончено.
Олеся Максимовна пытается сгладить ситуацию, пообещав бесплатный обед в качестве компенсации, но клиент слишком торопится, чтобы слушать её. Он покидает зал твёрдой походкой, а я плетусь следом за начальницей в её кабинет.
— Настя, я предупреждала тебя. Это была последняя твоя выходка, — произносит Олеся Максимовна, барабаня острыми ногтями по столу. — Говорила я тебе — иди в декрет, детка.
— Мы столкнулись и беременность здесь совершенно ни при чем, — отвечаю, едва сдерживая слёзы.
Сидеть в её кабинете под строгие нравоучения некомфортно. Я чувствую себя особо опасной преступницей, где за беременность меня порицают и осуждают, а за малейшую провинность — чуть ли не казнят.
— Нет, даже не проси меня, Настя! — взмахивает руками Олеся Максимовна. — Снимай униформу, забирай свои вещи и марш отсюда.
Я на секунду забываю о том, что только что лишилась любимой работы, потому что понимаю, что денег мне тоже не видать.
— Простите, в прошлый раз Вы выплатили мне не всю сумму. К тому же, за текущий период тоже не было выплат, — шмыгаю носом и часто моргаю глазами, чтобы предотвратить выступившие слёзы.
— Я сказала: Пошла вон отсюда! — шипит начальница с силой стукнув по рабочему столу ладонью.
Мне кажется, что о моём позорном увольнении теперь знают все, судя по тому, как сочувственно меня провожают взглядами коллеги и гости. Анька увязывается за мной, помогает собрать личные вещи и вызывает такси, пообещав, что утешать приедет только завтра.
Я выхожу на улицу с каким-то полным опустошением внутри. Забираюсь на заднее сиденье такси, диктую нужный адрес и прикрываю глаза от неожиданно накатившей на меня усталости. Руку сильно жжет и я хаотично вспоминаю, есть ли у меня дома что-нибудь из лекарств, чтобы убрать волдыри и неприятные болезненные ощущения. Обхватываю себя руками за плечи, поддаюсь нахлынувшим эмоциям и, впервые за время своей беременности, хочу вновь оказаться в детстве, где не было проблем и волнений. Открываю заплаканные глаза только тогда, когда водитель подвозит меня к дому.
Расплачиваюсь деньгами, выбираюсь из заднего сиденья и делаю несколько шагов в сторону подъезда. Ноги ватные, почти не слушаются меня. Я мечтаю о горячем чае и таблетке обезбаливающего, поэтому не сразу понимаю, что меня окликают по имени. Вздрагиваю, когда слышу за своей спиной твёрдый, чуть хрипловатый голос, и словно прирастаю к месту, когда осознаю, что ко мне приближается Артур. А я заплаканная, меня привез домой совершенно не Макс, поэтому придется искусно врать, прикрывая обожженую руку. К тому же, настроение такое, что впору убивать, а не улыбаться.
Глава 12
Артур.
Алла трещит без умолка практически всю дорогу — то, что нужно, чтобы разгрузить мозги после рабочего дня. В её болтовню я не вникаю. Смотрю на дорогу, думаю о том, что самый крупный наш проект надо бы закончить к Новому году, чтобы с чистой совестью отдохнуть. После завершения работ можно полететь на Мальдивы, или Бали. Выключить телефон и забыться.
— Артур, мне что-то планировать на Новый год или я смогу справить его с тобой? — кокетливо спрашивает Алла, склонив голову набок.
— Пока не планируй, — бросаю коротко. — Я что-нибудь придумаю.
Рука Аллы опускается на моё колено, а затем плавно поднимается вверх. Негромкий ласковый голос шепчет на ухо всякие пошлости, заставляя меня прибавить скорость, чтобы не трахнуть её прямо в машине. Обычно наши встречи проходят один раз в неделю и сегодня именно тот самый день, когда я сумел вырваться с работы пораньше.
Алла почти идеальная женщина — она всегда тонко улавливает мой настрой: когда нужно — замолкает; когда чувствует, что я не в духе — отступает; когда понимает, что я настроен на секс — делает всё, чтобы качественно меня удовлетворить. Она могла бы стать хорошей женой для меня, только вот жениться я никогда не собирался. К счастью, Алла из той категории женщин, которые никогда этого не требуют.
Я въезжаю на территорию комплекса, собираюсь свернуть в сторону подземной парковки, как вдруг вижу подъехавшее к подъезду такси. Из него выходит Настя, придерживая ладонью почти незаметный живот. Мне бы проехать дальше, ведь я сделал всё, что мог — подтолкнул немного Макса, пусть и не совсем честным путём. И теперь Настя и их совместный ребёнок — только лишь его забота. Но девушка выглядит такой расстроенной, что я неожиданно для самого себя притормаживаю.
— Посиди в машине, я сейчас подойду, — откидываю ладонь Аллы в сторону, открываю дверцу и выхожу из машины.
Делаю несколько шагов навстречу девушке, утопая в нерасчищенном снегу, окрикиваю Настю и встречаюсь с ней взглядами.
— Добрый вечер, Артур, — произносит девушка дрогнувшим голосом.
Прячет глаза вниз, делает вид, что ищет ключи в сумочке, но я всё равно замечаю, что она плакала. Честно говоря, я терпеть не могу женские слёзы, но так как Настя делает это не так театрально, как другие женщины, пытаясь их скрыть, мне правда хочется ей помочь.
— Где Макс? — спрашиваю строго.
Я же просил сына приглядывать за ней, взамен на его дорогие совсем недетские прихоти. Максим честно заверил меня, что попытается сделать всё, что в его силах, а теперь получается, что он обманул меня. Наверное, слишком поздно применять к нему воспитательные меры — мальчишка вырос, фундамент заложен, но положительных результатов не наблюдается. Хреновый из меня отец всё же.
— Максим здесь ни при чем, — заверяет меня Настя. — Я не предупредила его, что вернусь с работы пораньше.
— Что-то случилось?
— Нет, все в порядке, — произносит Настя, пытаясь натянуть на симпатичное лицо подобие улыбки.
Получается, честно говоря, не очень. Её глаза красные от слёз, веки чуть припухли.
— Послушай, Насть, я могу сейчас позвонить Олесе Протасовой и выяснить, что произошло у вас в коллективе, но давай лучше ты расскажешь мне всё сама?
На лице девушки проскальзывает заметный испуг. Никак не получается у меня с ней помягче. Зелёные глазища с длинными черными ресницами несколько раз подряд моргают, глядя на меня. Настя закусывает нижнюю губу и дает себе несколько секунд на размышления. Девочка наверняка чувствует, что я не шучу. Если её обидел не Макс, значит кто-то на работе, в коллективе.
— Меня уволили сегодня, — вновь опускает глаза вниз и всхлипывает.
— За что? — хмурюсь. — Насколько я знаю, беременных увольнять нельзя.
— Я не была трудоустроена официально, — произносит негромко Настя. — Поэтому меня можно.
— Хм, значит уволили. Заработную плату хоть выплатили?
Настя отрицательно мотает головой и сильнее кутается в пушистый шарф. На руках те же самые дурацкие варежки с цветочками, которые делают её ещё на несколько лет младше, чем она есть. Из автомобиля уверенной походкой выходит Алла. Я узнаю её повадки хищницы: чуть прищуренные оценивающие глаза, соблазнительные покачивания бедрами, надменный взгляд. Она часто делает так, когда видит на своей территории чужачку. Разница только в том, что Настя — беременна от моего сына, да и самой Алле, я не принадлежу. И мы оба хорошо об этом знаем.
— Артур, ты скоро? Я уже заждалась! — звучит капризный голос. — Здравствуйте, девушка, — уже обращается к Насте.
— Здравствуйте.
Я достаю из кармана связку ключей и протягиваю её Алле. Обычно она ведёт себя деликатнее, без проявлений ревности и собственничества. Возможно, после сегодняшней стычки я ещё раз обговорю и ограничу наши с ней отношения.
— Поднимайся в квартиру и закажи ужин.
Алла не спорит — ещё раз смотрит на смущенную Настю и проходит мимо нас цокая по вычищенным ступеням каблуками.
— Кажется, ты замерзла, — произношу, оглядывая дрожащую Настю. — Давай поговорим у тебя в квартире?
***
Я очень сильно злюсь, когда понимаю, что работа в ресторане была важна для девушки. Негодую, когда понимаю, что причина увольнения — сущий пустяк и только лишь повод избавиться от беременной сотрудницы. Она рассказывает мне обо всём сбивчиво, немного волнуясь, поэтому когда Настя уходит в спальню, чтобы переодеться, я достаю мобильный и набираю номер Олеси. Она узнает меня сразу же. Молча выслушивает претензии и долго напряженно молчит.
— Приедешь к девочке лично и попросишь вернуться на работу, — говорю в трубку негромко. — Скажешь, что была не права, что сожалеешь о содеянном. Официально трудоустроишь, с полным соцпакетом.
— Поняла тебя, Артур, — отвечает Олеся, тяжело вздохнув.
— Если Настя захочет простить тебя и вернуться, то поставь её в щадящий для беременной график. Часа три, не больше. Без тяжестей, ночных смен и капризных клиентов.
Мы ещё несколько минут оговариваем условия, с которыми бывшая жена Протасова беспрекословно соглашается. А всё потому, что знает — со мной шутить не стоит и мои угрозы насчёт налоговой и трудовой инспекции не просто угрозы. Если она надумает меня ослушаться, они перейдут в активные действия.
Настя возвращается в комнату, когда я кладу трубку. В последний момент успеваю набрать сообщение Максу, в котором прошу заехать ко мне сегодня, чтобы поговорить.
На девушке простое голубое платье, которое обтягивает её худенькую беременную фигуру. Светлые волнистые волосы распущены по плечам, на чистом, без макияжа лице, больше не видно красных пятен от слёз.
— Артур, я могу предложить Вам чай? — спрашивает девушка. — У меня есть один особенный: из сбора трав для успокоения нервной системы, который собирала лично моя бабушка в настоящем экологически чистом лесу.
— Считаешь, что у меня проблемы с нервной системой? — слегка усмехаюсь, когда девушка подходит к плите.
— Что Вы, Артур, — её пухлые губы растягиваются в открытой улыбке, а на щеках алеет румянец. — Чай действительно очень вкусный и полезный. А я всего лишь хотела Вас угостить.
Я почему-то киваю и не раздумывая соглашаюсь, хотя дома меня ждёт Алла, готовая на всё и изысканный итальянский ужин, выбранный по её изумительному вкусу. Вместо этого я смотрю за тем, как Настя забавно суетится на кухне и, помимо чая, начинает искать дедушкин пчелиный мёд и собственноручно приготовленный тыквенный пирог. Когда чашка чая на блюдце опускается прямо передо мной, я замечаю на руке Насти ожог. Он небольшой, но свежий. На покрасневшей воспаленной коже даже выступили волдыри. Она пытается одёрнуть руку и скрыть от меня след, но я перехватываю Настю за кисть руки и не отпускаю до тех пор, пока не убеждаюсь в том, что ей не требуется помощь медиков. К счастью, с таким ожогом я справлюсь собственными силами.
— У тебя есть аптечка?
— Ань, на следующей неделе обязательно, — спешу переодеть передник, потому что из-за сильного снегопада чуть не опоздала на рабочую смену.
К счастью, Олеся Максимовна тоже пока не приехала. Наверняка застряла где-нибудь в пробке и сейчас злится, что не может никого из нас проконтролировать.
— Расскажи, как там отец Макса? — Анька задумчиво подпирает голову рукой и смотрит на меня помутневшими зрачками. — Часто наведывается к тебе в гости?
— Что? Нет! Нет, конечно! — щеки тут же горят, словно меня поймали за чем-то постыдным. — Мы практически не видимся с ним.
Говорю подруге чистую правду. Все вопросы и правда стал решать Максим. Он появляется в моей квартире каждый день — притаскивает пакеты с продуктами, довозит до работы и часто успевает забрать. Мы почти не разговариваем с ним, да и, честно говоря, я понимаю, что в том настроении, котором приезжает Макс, его лучше не трогать. Я догадываюсь, что всё это делается только с подачи Артура, поэтому не хочу усугублять ситуацию между ними и нами.
Сегодня утром я сказала Максиму, что со всем справлюсь сама. Что, если он волнуется о том, как отреагирует на его неявку отец, я могу соврать и сказать, что он по-прежнему бывает у меня каждый день. Что отвозит на работу, исправно забирает и пачками таскает продукты. И только после этого, сегодняшним утром, Макс оттаивает. Довозит меня до работы, покупает на заправке горячий шоколад, булочку с корицей и даже желает хорошего дня.
— Ясно-о-о, — протяжно отвечает Анька. — Папаша решил проучить сыночка. Что же, правильно делает. С таким уродом только жёсткими методами…
Слышится громкий цокот каблуков и все мы дружно поднимаемся со своих мест, начиная рьяно протирать столы. Олеся Максимовна появляется в ресторане с часовым опозданием. Запыхавшаяся, недовольная, со взъерошенными волосами. Она окидывает каждого из нас пристальным взглядом и дольше остальных задерживает свой взгляд на мне, а точнее на моем округлившемся животе.
Анька говорит, что со спины совсем не видно, что я беременна, а спереди похоже, будто я максимум на четвертом месяце беременности, либо просто переела. Я не поправилась, лицо не покрылось пигментными пятнами, давление в норме, а шейка матки отлично выдерживает нагрузки. Иногда мне кажется, что я смогла бы проработать здесь до самых родов — настолько мне в кайф то, что я делаю.
— Интенсивнее, интенсивнее! — злобно выкрикивает начальница и проходит мимо нас.
Фух, кажется пронесло.
Рабочий день начинается по обычаю спокойно, а ближе к обеду в ресторан вваливает целая толпа посетителей. Мы бегаем от столика к столику, разносим заказы, улыбаемся каждому из них. За дальним столом сидит важный клиент — он явно торопится и просит принести мне заказ как можно скорее. Я ставлю на разнос, заказанный им суп из морепродуктов и чай с десертом, и толкнув ногой дверь, выхожу в полный зал.
Ловко лавирую между столиками, но, когда до клиента остается каких-нибудь пять метров, неожиданно сталкиваюсь с официантом по имени Марк, чувствуя, как разнос и всё его содержимое летит на пол. С грохотом, брызгами супа на посетителей. Под недовольный взгляд заказчика и жжение руки от кипятка. В зале воцаряется недолгое молчание, прерываемое стуком каблуков.
— Прошу прощения, я сейчас принесу новый заказ, — произношу, запинаясь перед клиентом.
За всю мою практику официантки такое со мной происходит впервые. Так, чтобы на глазах посетителей и коллег.
— Не стоит, девушка, — отвечает, пожав губы клиент, — на этом моё знакомство с вашим рестораном окончено.
Олеся Максимовна пытается сгладить ситуацию, пообещав бесплатный обед в качестве компенсации, но клиент слишком торопится, чтобы слушать её. Он покидает зал твёрдой походкой, а я плетусь следом за начальницей в её кабинет.
— Настя, я предупреждала тебя. Это была последняя твоя выходка, — произносит Олеся Максимовна, барабаня острыми ногтями по столу. — Говорила я тебе — иди в декрет, детка.
— Мы столкнулись и беременность здесь совершенно ни при чем, — отвечаю, едва сдерживая слёзы.
Сидеть в её кабинете под строгие нравоучения некомфортно. Я чувствую себя особо опасной преступницей, где за беременность меня порицают и осуждают, а за малейшую провинность — чуть ли не казнят.
— Нет, даже не проси меня, Настя! — взмахивает руками Олеся Максимовна. — Снимай униформу, забирай свои вещи и марш отсюда.
Я на секунду забываю о том, что только что лишилась любимой работы, потому что понимаю, что денег мне тоже не видать.
— Простите, в прошлый раз Вы выплатили мне не всю сумму. К тому же, за текущий период тоже не было выплат, — шмыгаю носом и часто моргаю глазами, чтобы предотвратить выступившие слёзы.
— Я сказала: Пошла вон отсюда! — шипит начальница с силой стукнув по рабочему столу ладонью.
Мне кажется, что о моём позорном увольнении теперь знают все, судя по тому, как сочувственно меня провожают взглядами коллеги и гости. Анька увязывается за мной, помогает собрать личные вещи и вызывает такси, пообещав, что утешать приедет только завтра.
Я выхожу на улицу с каким-то полным опустошением внутри. Забираюсь на заднее сиденье такси, диктую нужный адрес и прикрываю глаза от неожиданно накатившей на меня усталости. Руку сильно жжет и я хаотично вспоминаю, есть ли у меня дома что-нибудь из лекарств, чтобы убрать волдыри и неприятные болезненные ощущения. Обхватываю себя руками за плечи, поддаюсь нахлынувшим эмоциям и, впервые за время своей беременности, хочу вновь оказаться в детстве, где не было проблем и волнений. Открываю заплаканные глаза только тогда, когда водитель подвозит меня к дому.
Расплачиваюсь деньгами, выбираюсь из заднего сиденья и делаю несколько шагов в сторону подъезда. Ноги ватные, почти не слушаются меня. Я мечтаю о горячем чае и таблетке обезбаливающего, поэтому не сразу понимаю, что меня окликают по имени. Вздрагиваю, когда слышу за своей спиной твёрдый, чуть хрипловатый голос, и словно прирастаю к месту, когда осознаю, что ко мне приближается Артур. А я заплаканная, меня привез домой совершенно не Макс, поэтому придется искусно врать, прикрывая обожженую руку. К тому же, настроение такое, что впору убивать, а не улыбаться.
Глава 12
Артур.
Алла трещит без умолка практически всю дорогу — то, что нужно, чтобы разгрузить мозги после рабочего дня. В её болтовню я не вникаю. Смотрю на дорогу, думаю о том, что самый крупный наш проект надо бы закончить к Новому году, чтобы с чистой совестью отдохнуть. После завершения работ можно полететь на Мальдивы, или Бали. Выключить телефон и забыться.
— Артур, мне что-то планировать на Новый год или я смогу справить его с тобой? — кокетливо спрашивает Алла, склонив голову набок.
— Пока не планируй, — бросаю коротко. — Я что-нибудь придумаю.
Рука Аллы опускается на моё колено, а затем плавно поднимается вверх. Негромкий ласковый голос шепчет на ухо всякие пошлости, заставляя меня прибавить скорость, чтобы не трахнуть её прямо в машине. Обычно наши встречи проходят один раз в неделю и сегодня именно тот самый день, когда я сумел вырваться с работы пораньше.
Алла почти идеальная женщина — она всегда тонко улавливает мой настрой: когда нужно — замолкает; когда чувствует, что я не в духе — отступает; когда понимает, что я настроен на секс — делает всё, чтобы качественно меня удовлетворить. Она могла бы стать хорошей женой для меня, только вот жениться я никогда не собирался. К счастью, Алла из той категории женщин, которые никогда этого не требуют.
Я въезжаю на территорию комплекса, собираюсь свернуть в сторону подземной парковки, как вдруг вижу подъехавшее к подъезду такси. Из него выходит Настя, придерживая ладонью почти незаметный живот. Мне бы проехать дальше, ведь я сделал всё, что мог — подтолкнул немного Макса, пусть и не совсем честным путём. И теперь Настя и их совместный ребёнок — только лишь его забота. Но девушка выглядит такой расстроенной, что я неожиданно для самого себя притормаживаю.
— Посиди в машине, я сейчас подойду, — откидываю ладонь Аллы в сторону, открываю дверцу и выхожу из машины.
Делаю несколько шагов навстречу девушке, утопая в нерасчищенном снегу, окрикиваю Настю и встречаюсь с ней взглядами.
— Добрый вечер, Артур, — произносит девушка дрогнувшим голосом.
Прячет глаза вниз, делает вид, что ищет ключи в сумочке, но я всё равно замечаю, что она плакала. Честно говоря, я терпеть не могу женские слёзы, но так как Настя делает это не так театрально, как другие женщины, пытаясь их скрыть, мне правда хочется ей помочь.
— Где Макс? — спрашиваю строго.
Я же просил сына приглядывать за ней, взамен на его дорогие совсем недетские прихоти. Максим честно заверил меня, что попытается сделать всё, что в его силах, а теперь получается, что он обманул меня. Наверное, слишком поздно применять к нему воспитательные меры — мальчишка вырос, фундамент заложен, но положительных результатов не наблюдается. Хреновый из меня отец всё же.
— Максим здесь ни при чем, — заверяет меня Настя. — Я не предупредила его, что вернусь с работы пораньше.
— Что-то случилось?
— Нет, все в порядке, — произносит Настя, пытаясь натянуть на симпатичное лицо подобие улыбки.
Получается, честно говоря, не очень. Её глаза красные от слёз, веки чуть припухли.
— Послушай, Насть, я могу сейчас позвонить Олесе Протасовой и выяснить, что произошло у вас в коллективе, но давай лучше ты расскажешь мне всё сама?
На лице девушки проскальзывает заметный испуг. Никак не получается у меня с ней помягче. Зелёные глазища с длинными черными ресницами несколько раз подряд моргают, глядя на меня. Настя закусывает нижнюю губу и дает себе несколько секунд на размышления. Девочка наверняка чувствует, что я не шучу. Если её обидел не Макс, значит кто-то на работе, в коллективе.
— Меня уволили сегодня, — вновь опускает глаза вниз и всхлипывает.
— За что? — хмурюсь. — Насколько я знаю, беременных увольнять нельзя.
— Я не была трудоустроена официально, — произносит негромко Настя. — Поэтому меня можно.
— Хм, значит уволили. Заработную плату хоть выплатили?
Настя отрицательно мотает головой и сильнее кутается в пушистый шарф. На руках те же самые дурацкие варежки с цветочками, которые делают её ещё на несколько лет младше, чем она есть. Из автомобиля уверенной походкой выходит Алла. Я узнаю её повадки хищницы: чуть прищуренные оценивающие глаза, соблазнительные покачивания бедрами, надменный взгляд. Она часто делает так, когда видит на своей территории чужачку. Разница только в том, что Настя — беременна от моего сына, да и самой Алле, я не принадлежу. И мы оба хорошо об этом знаем.
— Артур, ты скоро? Я уже заждалась! — звучит капризный голос. — Здравствуйте, девушка, — уже обращается к Насте.
— Здравствуйте.
Я достаю из кармана связку ключей и протягиваю её Алле. Обычно она ведёт себя деликатнее, без проявлений ревности и собственничества. Возможно, после сегодняшней стычки я ещё раз обговорю и ограничу наши с ней отношения.
— Поднимайся в квартиру и закажи ужин.
Алла не спорит — ещё раз смотрит на смущенную Настю и проходит мимо нас цокая по вычищенным ступеням каблуками.
— Кажется, ты замерзла, — произношу, оглядывая дрожащую Настю. — Давай поговорим у тебя в квартире?
***
Я очень сильно злюсь, когда понимаю, что работа в ресторане была важна для девушки. Негодую, когда понимаю, что причина увольнения — сущий пустяк и только лишь повод избавиться от беременной сотрудницы. Она рассказывает мне обо всём сбивчиво, немного волнуясь, поэтому когда Настя уходит в спальню, чтобы переодеться, я достаю мобильный и набираю номер Олеси. Она узнает меня сразу же. Молча выслушивает претензии и долго напряженно молчит.
— Приедешь к девочке лично и попросишь вернуться на работу, — говорю в трубку негромко. — Скажешь, что была не права, что сожалеешь о содеянном. Официально трудоустроишь, с полным соцпакетом.
— Поняла тебя, Артур, — отвечает Олеся, тяжело вздохнув.
— Если Настя захочет простить тебя и вернуться, то поставь её в щадящий для беременной график. Часа три, не больше. Без тяжестей, ночных смен и капризных клиентов.
Мы ещё несколько минут оговариваем условия, с которыми бывшая жена Протасова беспрекословно соглашается. А всё потому, что знает — со мной шутить не стоит и мои угрозы насчёт налоговой и трудовой инспекции не просто угрозы. Если она надумает меня ослушаться, они перейдут в активные действия.
Настя возвращается в комнату, когда я кладу трубку. В последний момент успеваю набрать сообщение Максу, в котором прошу заехать ко мне сегодня, чтобы поговорить.
На девушке простое голубое платье, которое обтягивает её худенькую беременную фигуру. Светлые волнистые волосы распущены по плечам, на чистом, без макияжа лице, больше не видно красных пятен от слёз.
— Артур, я могу предложить Вам чай? — спрашивает девушка. — У меня есть один особенный: из сбора трав для успокоения нервной системы, который собирала лично моя бабушка в настоящем экологически чистом лесу.
— Считаешь, что у меня проблемы с нервной системой? — слегка усмехаюсь, когда девушка подходит к плите.
— Что Вы, Артур, — её пухлые губы растягиваются в открытой улыбке, а на щеках алеет румянец. — Чай действительно очень вкусный и полезный. А я всего лишь хотела Вас угостить.
Я почему-то киваю и не раздумывая соглашаюсь, хотя дома меня ждёт Алла, готовая на всё и изысканный итальянский ужин, выбранный по её изумительному вкусу. Вместо этого я смотрю за тем, как Настя забавно суетится на кухне и, помимо чая, начинает искать дедушкин пчелиный мёд и собственноручно приготовленный тыквенный пирог. Когда чашка чая на блюдце опускается прямо передо мной, я замечаю на руке Насти ожог. Он небольшой, но свежий. На покрасневшей воспаленной коже даже выступили волдыри. Она пытается одёрнуть руку и скрыть от меня след, но я перехватываю Настю за кисть руки и не отпускаю до тех пор, пока не убеждаюсь в том, что ей не требуется помощь медиков. К счастью, с таким ожогом я справлюсь собственными силами.
— У тебя есть аптечка?