Беременная от моего сына
Часть 18 из 33 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Добро пожаловать в жизнь, сынок, — целую его в макушку и чувствую тепло его тела.
Больше не ощущаю боли, когда меня осматривают. Не замечаю ничего вокруг, когда его бездонные глазки приоткрываются и заглядывают мне в душу. Это прямой удар в сердце, попадание чётко в цель. Я понимаю, что навсегда и отныне буду любить его и жить для него, чтобы не случилось.
— Там муж ваш спрашивает, можно ли войти, — произносит акушерка, прерывая нашу с сыночком идиллию.
Молчу, что Максим совсем не муж мне и просто киваю. Его густая темная шевелюра показывается в дверном проеме через несколько минут. На лице довольная улыбка, а глаза хаотично скользят по нас с сыном. Мне тут же хочется показать ему нашего Алёшку. Того, от кого он чуть было совсем не отказался.
— Смешной, — произносит Макс и трогает крошечные пальчики сына.
— Да, и милый. На тебя похож, — говорю чистую правду, но знаю, что ребенок ещё может поменяться.
Зато сейчас эти слова радуют Максима. Его губы вновь плывут в довольной улыбке и он тут же достает смартфон из кармана, неловко спрашивая, можно ли сфотографировать сына.
— Для инстаграм, — поясняет он. — Я только ладошку или пятку сфоткаю.
— Хорошо, — соглашаюсь.
Прекрасно понимаю его стремление поделиться своим счастьем с окружающими, пусть даже посредством инстаграма. Макс делает несколько фото, после чего обрабатывает их специальными фильтрами, добавляет милую надпись и показывает мне, чтобы я одобрила. Сама я не зарегистрирована в инстаграме, но данная фотография кажется мне очень и очень милой.
— Выкладывай, хорошая фотка, — произношу и целую Алёшку в лобик.
Сын уснул и я сама бы не прочь поспать после родов.
— Спасибо за сына, Насть, — Макс неожиданно склоняется над кроватью и коротко целует меня в щёку.
Именно в этот момент дверь в палату открывается и на пороге показывается Артур. В медицинском халате и бахилах. Его карие глаза внимательно смотрят то на меня, то на Алёшку, то на Максима. Уголки его рта слегка дёргаются вверх и он достает из-за спины роскошный букет цветов.
— Макс, ты кое-что забыл.
Максим перенимает букет у отца, протягивает его мне и ещё раз целует, только теперь уже сына. Отстраняется, кладёт цветы на столик, который находится поблизости.
— Спасибо, — говорю негромко и ошарашенно смотрю на Артура. — Я даже не ожидала, что будут цветы.
Да что там, ещё месяц назад я думала о том, что после выписки нас никто и не встретит, кроме Аньки.
— Поздравляю, Насть, — произносит Артур низким хрипловатым голосом, направляясь на выход. — Ты заслужила.
Глава 29
Артур.
Когда вхожу в палату, то первым делом мой взгляд цепляется за Настю. Она лежит на широкой кровати и прижимает к себе младенца. Уставшая, обессиленная, с искусанными до крови губами. Слишком сильная девочка в свои двадцать. Она смотрит на Алёшку особенным взглядом, наполненным любовью и радуется банальным цветам, которые я купил при роддоме.
Мне не нужно проводить ДНК-тест, чтобы убедиться в том, что ребёнок, который мирно лежит у Насти на руках — сын моего Макса. Слишком много похожего в них — волосы, глаза, губы, тон кожи. Максим светится от радости, словно новогодняя ёлка. Счастливый, прижимающий к себе малыша и … маму. И чтобы не рушить идиллию между ними, такую хрупкую и на грани, я решаю выйти.
Уже в коридоре слышу, как Макс окликает меня и просит, чтобы я подождал его в автомобиле. Выхожу на улицу где, не прекращая, валит снег, и останавливаюсь внизу, спустившись со ступеней.
— Твоя тоже родила? — слышу мужской голос откуда-то справа и равнодушно поворачиваю голову.
Мужчина моего возраста стоит возле урны и курит, глубоко затягиваясь сигаретой. Я бросил эту пагубную привычку примерно лет пять назад, вплотную занявшись спортом и собственным здоровьем, но каким-то образом сейчас я с легкостью принимаю у него сигарету и тоже вдыхаю едкий дым. Одна затяжка, вторая. Ощущение, что становится легче, пусть и ненадолго.
— Моя жена девку родила, — усмехается мужик, несмотря на то, что я молчу и не собираюсь вступать с ним в диалог.
Третья затяжка, четвертая. Хорошо-то как… надо бы купить и себе пачку.
— После троих сыновей девка для меня словно чудо! — восхищается мужик, который ведет речи сам с собой.
Благо, он совершенно меня не раздражает. Наоборот, развлекает своей болтовней. Его глаза сверкают точно так как у Макса. Наверное, это здорово — видеть первые мгновения рождения своего ребёнка. С сыном у меня этого не было и сомневаюсь, что когда-нибудь будет.
— Хороший ты роддом выбрал. Молодец, что не пожалел денег, — продолжает мой «собеседник». — Моего первенца жена рожала в обычном роддоме. Хрен знает, как так получилось, но сына вытягивали из неё щипцами. Повредили всё, что могли и теперь у старшего ДЦП. Возможно так случилось, потому что денег в те времена у меня не было, и я даже не думал о том, чтобы кому-нибудь заплатить… Зато здесь, в клинике, точно знаю, что всё пройдет как по маслу — никаких денег на это не жалко.
— Сочувствую, — тушу сигарету об урну, вдыхаю морозный воздух и понимаю, что ничерта мне не легче.
На душе какое-то странное чувство радости, смешанное с горечью. И последней с каждой секундой становится всё больше.
Спустя несколько минут на улицу торопливо выбегает Макс. Натягивает шапку на голову, не видит того, что я стою рядом, внизу, поэтому быстрой походкой направляется на парковку.
— Мне пора, — киваю мужику. — Здоровья семье.
— Взаимно, — слышу себе в спину. — А у тебя-то, кто родился?
Ничего не отвечаю и быстрой походкой, погрязая в снегу, направляюсь к машине, где уже стоит Макс. Забираюсь на переднее сиденье, cын, который час назад сам стал отцом — садится рядом и греет замерзшие руки о работающую печку.
— Видел его? Видел, пап? Правда ведь на меня похож? — возбужденно спрашивает Максим.
— Видел, Макс. Похож, — согласно киваю и трогаю в сторону дома, фоном включив музыку.
Сын замолкает. Долго щёлкает что-то в телефоне, а затем радостно присвистнув тычет Айфоном в мою сторону:
— Нифига себе! Ты посмотри, за полчаса фото моего сына собрало тысячу лайков и двести пятьдесят комментариев с поздравлениями!
Качаю головой, потому что несмотря на то, что новый статус у него появился, в целом забот не прибавилось.
— Надеюсь, ты поедешь к Насте завтра? Думаю, что ей нужна будет твоя помощь.
— Поеду, — восторг сменяется раздражением, потому что я не отреагировал на его фото в инстаграм так, как он того хотел бы.
— Я ещё вопрос хотел тебе задать. Макс, так как у тебя самого теперь есть ребёнок, мне хотелось бы, чтобы финансово о нем заботился не только я. Ты мог бы найти себе подработку…
— У меня группа! — перебивает Макс. — Я получаю деньги на выступлениях! Не так уж много, но лучше, чем ничего.
— Именно поэтому ты берёшь у меня деньги на съемку клипа? — хмыкаю и прибавляю скорости.
Не знаю, почему я вдруг решил завести этот разговор с ним сейчас. И почему срываю свою злость на него же, но остановиться уже не могу.
— За твою тачку просят две тысячи долларов, Максим. Ездить ты умеешь, молодец, но за бензин, как и за ремонт, плачу тоже я. Мне не сложно, ты мой сын, но так как ты приобрел новый статус, сделай, пожалуйста, так, чтобы твой сын однажды тобою гордился.
— Я понял тебя, — ворчит Максим, нахмурившись. — Обещаю, я что-нибудь придумаю.
***
На следующий день к Насте я, конечно же, не приезжаю. Знаю, что Макс был у них, поэтому не лезу со своими подарками, которые второй день заполняют мой немаленький багажник. Честно говоря, когда я впервые попал в детский магазин, то растерялся и в итоге скупил половину из предложенного продавцом-консультантом. На второй день, освободившись с работы пораньше, я все же сажусь в машину и трогаю в сторону роддома.
Остановившись у двери палаты, негромко стучу и услышав робкое: «Войдите», переступаю порог и оказываюсь в царстве детских присыпок, подгузников и молока. Настя выглядит просто отлично: светлые волосы собраны в высокий хвост, на лице алеет румянец, а глаза по-особенному светятся от радости. На ней простой халат с цветочками, который завязан поясом на талии. И хотя я был уверен, что женщины после родов обычно выглядят устрашающе, в Насте ни капли этого нет. Она по-прежнему милая и очаровательная девушка и только следы запекшейся крови на её губах напоминают о том, что несколько дней назад она воспроизвела на свет ребёнка.
— Привет, — улыбается, глядя на меня и тут же опускает взгляд.
— Здравствуй, Настя. Как вы? — прохожу по палате и кидаю взгляд на детскую кроватку, в которой мирно спит ребёнок.
Вылитый Макс. Даже хмурится точно, как и он.
— Кажется, Алёшка перепутал день с ночью, — произносит смеясь. — Не давал мне спать, зато теперь отсыпается весь день.
— Макс приезжал? — спрашиваю серьезным голосом и, скорее всего, пугаю этим Настю.
Она вдруг перестает смеяться и пятится назад.
— Приезжал, Артур. Не надо… пожалуйста, не надо только его заставлять, — произносит, закусывая нижнюю губу.
На ней опять появляются вкрапления крови, которые мне почему-то дико хочется слизать. Удерживаясь от соблазна, сую руки в карманы и сжимаю пальцы в кулаки.
— Я всегда думала, что буду независимой и сильной, а он потом сам всё осознает…
— Ты и есть сильная, Настя, — говорю твёрдым голосом. — А вот ему стоит этому научиться.
Выдыхаю и понимаю, что срываю свое дурное настроение на невинной девушке. Радует меня только то, что Настя в целом веселая и никаких признаков послеродовой депрессии у неё нет, точно, как и разочарования в том, что её сын будет расти в неполноценной семье. Я молча протягиваю ей пакеты с подарками, которые Настя принимает, широко раскрыв глаза от удивления.
— Это все нам? Артур, я уже говорила, что не знаю, как отблагодарить тебя за твою помощь, — когда Настя принимает пакеты, то случайно задевает пальцами мои руки, отчего слегка вздрагивает и краснеет.
От неё приятно пахнет — ванилью и детской присыпкой, и я осознаю, что рядом с ней как-то особенно уютно. Тихий писк в детской кроватке раздается слишком неожиданно. Я никогда не имел дел с детьми, особенно с такими маленькими. Макс достался мне уже взрослым сообразительным парнем и, признаюсь честно, что, если бы получил в подарок такой вот сверток, точно бы растерялся.
— Хочешь взять его? — спрашивает Настя, вновь улыбаясь мне.
— Боюсь, я что-нибудь ему сломаю, — качаю в ответ головой.
— Не сломаешь, — смеется Настя. — Бери!
Она ловко достает сына из кроватки и, несмотря на мои слова, сказанные всерьез, протягивает мне младенца прямо в руки. Настя так искреннее смотрит в мои глаза, что не принять Алёшку я не могу. Внимательно слушаю её советы и осторожно придерживаю голову ребёнка рукой, замечая восхищенный Настин взгляд, который она бросает на нас украдкой.
Когда выхожу из палаты, то встречаю в коридоре знакомого мне мужика из курилки, который крепко пожимает мою руку, словно мы с ним старые приятели.
Больше не ощущаю боли, когда меня осматривают. Не замечаю ничего вокруг, когда его бездонные глазки приоткрываются и заглядывают мне в душу. Это прямой удар в сердце, попадание чётко в цель. Я понимаю, что навсегда и отныне буду любить его и жить для него, чтобы не случилось.
— Там муж ваш спрашивает, можно ли войти, — произносит акушерка, прерывая нашу с сыночком идиллию.
Молчу, что Максим совсем не муж мне и просто киваю. Его густая темная шевелюра показывается в дверном проеме через несколько минут. На лице довольная улыбка, а глаза хаотично скользят по нас с сыном. Мне тут же хочется показать ему нашего Алёшку. Того, от кого он чуть было совсем не отказался.
— Смешной, — произносит Макс и трогает крошечные пальчики сына.
— Да, и милый. На тебя похож, — говорю чистую правду, но знаю, что ребенок ещё может поменяться.
Зато сейчас эти слова радуют Максима. Его губы вновь плывут в довольной улыбке и он тут же достает смартфон из кармана, неловко спрашивая, можно ли сфотографировать сына.
— Для инстаграм, — поясняет он. — Я только ладошку или пятку сфоткаю.
— Хорошо, — соглашаюсь.
Прекрасно понимаю его стремление поделиться своим счастьем с окружающими, пусть даже посредством инстаграма. Макс делает несколько фото, после чего обрабатывает их специальными фильтрами, добавляет милую надпись и показывает мне, чтобы я одобрила. Сама я не зарегистрирована в инстаграме, но данная фотография кажется мне очень и очень милой.
— Выкладывай, хорошая фотка, — произношу и целую Алёшку в лобик.
Сын уснул и я сама бы не прочь поспать после родов.
— Спасибо за сына, Насть, — Макс неожиданно склоняется над кроватью и коротко целует меня в щёку.
Именно в этот момент дверь в палату открывается и на пороге показывается Артур. В медицинском халате и бахилах. Его карие глаза внимательно смотрят то на меня, то на Алёшку, то на Максима. Уголки его рта слегка дёргаются вверх и он достает из-за спины роскошный букет цветов.
— Макс, ты кое-что забыл.
Максим перенимает букет у отца, протягивает его мне и ещё раз целует, только теперь уже сына. Отстраняется, кладёт цветы на столик, который находится поблизости.
— Спасибо, — говорю негромко и ошарашенно смотрю на Артура. — Я даже не ожидала, что будут цветы.
Да что там, ещё месяц назад я думала о том, что после выписки нас никто и не встретит, кроме Аньки.
— Поздравляю, Насть, — произносит Артур низким хрипловатым голосом, направляясь на выход. — Ты заслужила.
Глава 29
Артур.
Когда вхожу в палату, то первым делом мой взгляд цепляется за Настю. Она лежит на широкой кровати и прижимает к себе младенца. Уставшая, обессиленная, с искусанными до крови губами. Слишком сильная девочка в свои двадцать. Она смотрит на Алёшку особенным взглядом, наполненным любовью и радуется банальным цветам, которые я купил при роддоме.
Мне не нужно проводить ДНК-тест, чтобы убедиться в том, что ребёнок, который мирно лежит у Насти на руках — сын моего Макса. Слишком много похожего в них — волосы, глаза, губы, тон кожи. Максим светится от радости, словно новогодняя ёлка. Счастливый, прижимающий к себе малыша и … маму. И чтобы не рушить идиллию между ними, такую хрупкую и на грани, я решаю выйти.
Уже в коридоре слышу, как Макс окликает меня и просит, чтобы я подождал его в автомобиле. Выхожу на улицу где, не прекращая, валит снег, и останавливаюсь внизу, спустившись со ступеней.
— Твоя тоже родила? — слышу мужской голос откуда-то справа и равнодушно поворачиваю голову.
Мужчина моего возраста стоит возле урны и курит, глубоко затягиваясь сигаретой. Я бросил эту пагубную привычку примерно лет пять назад, вплотную занявшись спортом и собственным здоровьем, но каким-то образом сейчас я с легкостью принимаю у него сигарету и тоже вдыхаю едкий дым. Одна затяжка, вторая. Ощущение, что становится легче, пусть и ненадолго.
— Моя жена девку родила, — усмехается мужик, несмотря на то, что я молчу и не собираюсь вступать с ним в диалог.
Третья затяжка, четвертая. Хорошо-то как… надо бы купить и себе пачку.
— После троих сыновей девка для меня словно чудо! — восхищается мужик, который ведет речи сам с собой.
Благо, он совершенно меня не раздражает. Наоборот, развлекает своей болтовней. Его глаза сверкают точно так как у Макса. Наверное, это здорово — видеть первые мгновения рождения своего ребёнка. С сыном у меня этого не было и сомневаюсь, что когда-нибудь будет.
— Хороший ты роддом выбрал. Молодец, что не пожалел денег, — продолжает мой «собеседник». — Моего первенца жена рожала в обычном роддоме. Хрен знает, как так получилось, но сына вытягивали из неё щипцами. Повредили всё, что могли и теперь у старшего ДЦП. Возможно так случилось, потому что денег в те времена у меня не было, и я даже не думал о том, чтобы кому-нибудь заплатить… Зато здесь, в клинике, точно знаю, что всё пройдет как по маслу — никаких денег на это не жалко.
— Сочувствую, — тушу сигарету об урну, вдыхаю морозный воздух и понимаю, что ничерта мне не легче.
На душе какое-то странное чувство радости, смешанное с горечью. И последней с каждой секундой становится всё больше.
Спустя несколько минут на улицу торопливо выбегает Макс. Натягивает шапку на голову, не видит того, что я стою рядом, внизу, поэтому быстрой походкой направляется на парковку.
— Мне пора, — киваю мужику. — Здоровья семье.
— Взаимно, — слышу себе в спину. — А у тебя-то, кто родился?
Ничего не отвечаю и быстрой походкой, погрязая в снегу, направляюсь к машине, где уже стоит Макс. Забираюсь на переднее сиденье, cын, который час назад сам стал отцом — садится рядом и греет замерзшие руки о работающую печку.
— Видел его? Видел, пап? Правда ведь на меня похож? — возбужденно спрашивает Максим.
— Видел, Макс. Похож, — согласно киваю и трогаю в сторону дома, фоном включив музыку.
Сын замолкает. Долго щёлкает что-то в телефоне, а затем радостно присвистнув тычет Айфоном в мою сторону:
— Нифига себе! Ты посмотри, за полчаса фото моего сына собрало тысячу лайков и двести пятьдесят комментариев с поздравлениями!
Качаю головой, потому что несмотря на то, что новый статус у него появился, в целом забот не прибавилось.
— Надеюсь, ты поедешь к Насте завтра? Думаю, что ей нужна будет твоя помощь.
— Поеду, — восторг сменяется раздражением, потому что я не отреагировал на его фото в инстаграм так, как он того хотел бы.
— Я ещё вопрос хотел тебе задать. Макс, так как у тебя самого теперь есть ребёнок, мне хотелось бы, чтобы финансово о нем заботился не только я. Ты мог бы найти себе подработку…
— У меня группа! — перебивает Макс. — Я получаю деньги на выступлениях! Не так уж много, но лучше, чем ничего.
— Именно поэтому ты берёшь у меня деньги на съемку клипа? — хмыкаю и прибавляю скорости.
Не знаю, почему я вдруг решил завести этот разговор с ним сейчас. И почему срываю свою злость на него же, но остановиться уже не могу.
— За твою тачку просят две тысячи долларов, Максим. Ездить ты умеешь, молодец, но за бензин, как и за ремонт, плачу тоже я. Мне не сложно, ты мой сын, но так как ты приобрел новый статус, сделай, пожалуйста, так, чтобы твой сын однажды тобою гордился.
— Я понял тебя, — ворчит Максим, нахмурившись. — Обещаю, я что-нибудь придумаю.
***
На следующий день к Насте я, конечно же, не приезжаю. Знаю, что Макс был у них, поэтому не лезу со своими подарками, которые второй день заполняют мой немаленький багажник. Честно говоря, когда я впервые попал в детский магазин, то растерялся и в итоге скупил половину из предложенного продавцом-консультантом. На второй день, освободившись с работы пораньше, я все же сажусь в машину и трогаю в сторону роддома.
Остановившись у двери палаты, негромко стучу и услышав робкое: «Войдите», переступаю порог и оказываюсь в царстве детских присыпок, подгузников и молока. Настя выглядит просто отлично: светлые волосы собраны в высокий хвост, на лице алеет румянец, а глаза по-особенному светятся от радости. На ней простой халат с цветочками, который завязан поясом на талии. И хотя я был уверен, что женщины после родов обычно выглядят устрашающе, в Насте ни капли этого нет. Она по-прежнему милая и очаровательная девушка и только следы запекшейся крови на её губах напоминают о том, что несколько дней назад она воспроизвела на свет ребёнка.
— Привет, — улыбается, глядя на меня и тут же опускает взгляд.
— Здравствуй, Настя. Как вы? — прохожу по палате и кидаю взгляд на детскую кроватку, в которой мирно спит ребёнок.
Вылитый Макс. Даже хмурится точно, как и он.
— Кажется, Алёшка перепутал день с ночью, — произносит смеясь. — Не давал мне спать, зато теперь отсыпается весь день.
— Макс приезжал? — спрашиваю серьезным голосом и, скорее всего, пугаю этим Настю.
Она вдруг перестает смеяться и пятится назад.
— Приезжал, Артур. Не надо… пожалуйста, не надо только его заставлять, — произносит, закусывая нижнюю губу.
На ней опять появляются вкрапления крови, которые мне почему-то дико хочется слизать. Удерживаясь от соблазна, сую руки в карманы и сжимаю пальцы в кулаки.
— Я всегда думала, что буду независимой и сильной, а он потом сам всё осознает…
— Ты и есть сильная, Настя, — говорю твёрдым голосом. — А вот ему стоит этому научиться.
Выдыхаю и понимаю, что срываю свое дурное настроение на невинной девушке. Радует меня только то, что Настя в целом веселая и никаких признаков послеродовой депрессии у неё нет, точно, как и разочарования в том, что её сын будет расти в неполноценной семье. Я молча протягиваю ей пакеты с подарками, которые Настя принимает, широко раскрыв глаза от удивления.
— Это все нам? Артур, я уже говорила, что не знаю, как отблагодарить тебя за твою помощь, — когда Настя принимает пакеты, то случайно задевает пальцами мои руки, отчего слегка вздрагивает и краснеет.
От неё приятно пахнет — ванилью и детской присыпкой, и я осознаю, что рядом с ней как-то особенно уютно. Тихий писк в детской кроватке раздается слишком неожиданно. Я никогда не имел дел с детьми, особенно с такими маленькими. Макс достался мне уже взрослым сообразительным парнем и, признаюсь честно, что, если бы получил в подарок такой вот сверток, точно бы растерялся.
— Хочешь взять его? — спрашивает Настя, вновь улыбаясь мне.
— Боюсь, я что-нибудь ему сломаю, — качаю в ответ головой.
— Не сломаешь, — смеется Настя. — Бери!
Она ловко достает сына из кроватки и, несмотря на мои слова, сказанные всерьез, протягивает мне младенца прямо в руки. Настя так искреннее смотрит в мои глаза, что не принять Алёшку я не могу. Внимательно слушаю её советы и осторожно придерживаю голову ребёнка рукой, замечая восхищенный Настин взгляд, который она бросает на нас украдкой.
Когда выхожу из палаты, то встречаю в коридоре знакомого мне мужика из курилки, который крепко пожимает мою руку, словно мы с ним старые приятели.