Берег счастливых встреч

Колтон не был пациентом Сайфа – тот предполагал, что у него есть где-то личный врач, – так что Сайф его уже давно не видел.

Наверное, это было бы незаметно, если бы он общался с Колтоном каждый день.

Но Сайф понял. В его стране, где медицина была слишком дорогой, многие люди откладывали визит к врачу до тех пор, пока не становилось уже поздно. Зачастую слишком поздно. И когда они входили в его кабинет, вид у них был… Такой опыт учит быстро, и Сайф отлично все знал.

Он уставился на Колтона, весело смотревшего на него и протягивавшего ему пиво. Для себя Колтон прихватил виски.

Наконец Колтон оценил его взгляд. Сайф оглянулся вокруг, удостоверяясь, что рядом с ними никого нет. Он не заметил, как на лице Лорны сразу отразилось глубокое разочарование из-за того, что он ее видел, но отдал предпочтение Колтону.

Он не видел, как она в два глотка осушила бокал с вином и тут же схватила другой, а потом ушла, раскрасневшись, чтобы найти кого-нибудь – кого угодно, лишь бы поговорить и не разрыдаться.

– Что с вами? – тихо и настойчиво спросил Колтона Сайф.

Он даже не представлял, каким прямолинейным и резким может иногда показаться его английский. В английском языке не было таких грамматических конструкций, которые означали бы, что говорящий предполагает: вы не против того, как именно он с вами разговаривает.

– О чем это вы? – сказал Колтон. – Выпейте пива, наслаждайтесь прекрасным деньком. Вы ведь пьете пиво?

Сайф взял кружку с пивом и чуть расширил глаза.

– Вы ко мне никогда не приходили, – произнес он.

Говорил он тихо, почти шепотом.

Колтон тоже понизил голос.

– А зачем бы я пришел? – неловко произнес он.

– Вы сильно похудели.

– Я женюсь. С людьми такое случается от волнения.

– Мне не хочется вас пугать, – покачал головой Сайф. – Но мне бы очень хотелось, чтобы вы пришли ко мне на прием. Необходимо, чтобы вы прошли небольшое обследование. Я не хочу вас пугать или портить праздник. Но я бы весьма настойчиво рекомендовал вам…

Колтон схватил Сайфа за руку и утащил за амбар, где вообще никого не было.

– Замолчите! – прошипел он. – Я не желаю этого слышать! И я не хочу, чтобы вы об этом болтали!

– С какой стати я стал бы об этом болтать?

Колтон сплюнул на землю. Сайф заглянул в его затуманившиеся глаза и вздохнул.

– А он знает? – спросил он.

Они оба надолго замолчали. Колтон уставился на собственные ноги.

– Но вы женитесь! Вы должны ему сказать! Где это?

Сейчас ведь существует так много возможностей. Западная медицина изумляла Сайфа. При всех тех жалобах на систему здравоохранения, которые он слышал, он все равно находил ее действенной, сострадательной и невероятно эффективной.

– Поджелудочная железа, – пробормотал Колтон. – Ну да. Началось там.

Сайф никогда не ругался, и он даже не знал толком, какие из непристойных слов его нового языка были достаточно мягкими, а какие выглядели недопустимо оскорбительными. Но в этот момент… Худшего прогноза он и услышать не мог.

– Ну и хрень… – выдохнул он.

– У вас это забавно звучит, – заметил Колтон.

– Стадия?

Колтон поднял вверх четыре пальца:

– Вы ведь врач? Вы не можете кому-то рассказать.

– Вам, пожалуй, следует самому рассказать вашему партнеру.

– После свадьбы, – прошипел Колтон.

Они посмотрели по сторонам. Картина под легкими облачками в небе выглядела идиллически. Футбольный матч, танцы, звучащий в воздухе смех, бегающие вокруг дети, звуки скрипки… и зеленые холмы вокруг, холмы, чьи склоны были усеяны овцами и дикими цветами, и яркие маки, качающие головками вдоль всех дорог, до самого синего моря, вечного и неизменного.

– И ничего уже не сделать?..

– Думаете, я не могу позволить себе наилучших врачей, доктор? Не обижайтесь. Вам кажется, я просто не заметил эту дрянь? Что все дело в том, что я работаю как сумасшедший? Нет, я все давно заметил. У меня налажено снабжение морфином, у меня есть собственное производство виски… Черт, да я просто счастлив, что это не старческое слабоумие!


Бравада Колтона выглядела трогательной, но ведь ему еще и пятидесяти не исполнилось…

– Доктор… – Колтон слегка наклонился к Сайфу.

Говорил он слегка неотчетливо. Казалось невозможным, чтобы Финтан ничего не замечал.

– У меня осталось одно последнее лето. И я хочу провести его здесь, в этом месте, которое люблю. Я хочу жениться на юноше, которого люблю, и чтобы никто не смотрел на меня со щенячьей жалостью. Я хочу быть счастливым, а потом хочу просто спокойно уйти. Да, химиотерапия может дать мне лишних шесть месяцев. Но в этом нет никакого смысла, потому что эта дрянь повлияет на мой мозг, а вы знаете, что это означает.

Сайф знал. Расстройство сознания. Галлюцинации. Умственная беспомощность. Полный список кошмаров.

– И поэтому я справляюсь сам, – продолжил Колтон. – Я управляю собственной жизнью. Я контролирую свои действия. Я всегда так делал. И я вам говорю: я разберусь и со своей смертью.

– Только больше об этом не говорите, – тихо попросил его Сайф.

Это ведь было чрезвычайно опасно с точки зрения закона.

– Пожалуйста, больше так не говорите.

Колтон сделал большой глоток из бумажного стаканчика с виски.

– Я заметил, что в последнее время меньше тревожусь, – сказал он. – Не думаю, допустим ли для меня алкоголь. – Он внимательно посмотрел на Сайфа. – Клянетесь помалкивать? Клятва Гиппократа.

– А кто уже знает?

– Мой проклятый юрист, – со вздохом ответил Колтон. – Уж лучше бы я ему ничего не говорил! Он просто сломался от этого. И это единственное, из-за чего мне тяжело.

Внезапно рядом с ними возникла Агот и уставилась на Колтона с хитрым видом.

– Дяди Койтон, дяди Койтон, Агот твоя невеста?

– Конечно, это ты, Агот! И никто больше!

– Нам надо лосадка! Мне и Эш лосадка!

Эш подпрыгивал на месте, делая вид, что прекрасно все понимает.

– И ты, и Эша папуля такзе! – требовательно добавила Агот.

И в итоге, отставив в сторону тяжкие вести, Сайф и Колтон, еще разок как следует глотнувший виски, закончили тем, что принялись скакать на четвереньках в высокой траве, среди маргариток и одуванчиков, у каждого на спине сидело по ребенку, а мужчины ржали, храпели и всячески старались изображать лошадок.

А Лорна сдалась и, выпив еще один, слишком большой бокал вина, решила пойти проверить, чем занимается Иннес.



Флора безумствовала на кухне, снимая пищевую пленку с блюд салата и всего того, что принесли люди, отправляя Хэмиша наружу с новыми бутылками… Но она готова была делать что угодно, лишь бы избавиться от понимающих улыбок и вопросов о Джоэле. Она тяжело вздохнула, когда пришел Марк с самой дорогой из тех бутылок вина, какие только нашлись в их маленьком супермаркете, – и которая на самом деле была не слишком дорогой, – и с огромным куском зажаренной на вертеле свинины. Он выглядел вполне счастливым, но при виде Флоры его лицо изменилось.

– Ах, моя Флора! – сказал он, обнимая ее за плечи. – Я понимаю, понимаю…

– Я его даже не видела, – пожаловалась Флора. – Я его вообще не видела!

– Вы должны дать ему время прийти в себя. Просто позвольте ему побыть наедине с собой.

– А если он не поправится?

– Жизнь – штука сложная. – Марк похлопал ее по плечу. – С другой стороны, ваша еда… она изумительна! И день такой замечательный, светит солнце, и у нас есть вино… Могло быть и хуже.

– Да, могло бы. Но, Марк… Почему… почему он просто не подпускает меня?

Марк грустно вздохнул. Он мог бы сказать ей так много… Но он не мог.

– Все это очень трудно для него, – ответил Марк.

– Это для всех трудно, – возразила Флора. – Могу я задать вам один вопрос?

– Ну… не знаю.

– На моем месте вы стали бы ждать?

Марк потер шею:

– Послушайте, Флора… Ответить на это может только один человек.

– Нет, таких по меньшей мере трое, и двое из них не хотят со мной разговаривать. Я подразумеваю вас и Джоэла, кстати, на тот случай, если для вас это не очевидно.

– Все совершенно очевидно, благодарю, – любезно откликнулся Марк. – Но, таким образом, остается только одна персона, способная дать ответ.