Белое солнце дознавателей

— А если Данд не пройдет? Если род не примет его и…

— Примет. Он — Блау.

В комнате резко пахнуло силой, и я отступила. Родовой источник заворочался внизу, отзываясь на дядино недовольство. И — мое.

Мне хотелось спросить, если бы род не принял брата, дядя вообще стал бы считать его сыном? Или право называться сыном Кастуса Блау дозволено только тому, кого одобрили предки и принял алтарь?

Если бы Данд не прошел ритуал тогда, дядя вообще оставил бы его в поместье? Или отослал подальше, как сделал дедушка с дядей Ричардом?

— Хотела бы я знать, ты видишь в нас — нас, или просто продолжение рода Блау, — пробормотала я тихо, но дядя услышал.

— Пока я вижу только проблемы, Вайю, — конверт с темно-зеленой печатью Асклепия — официальное уведомление, дядя перебросил на край стола, поближе ко мне. — Повестка от Гильдии целителей. Назначена дата слушания.

— Значит, мистрис Айрель все-таки донесла на меня.

— Ты этого хотела. Слушание — в столице, когда вернешься с Юга. — Дядя прищурился. — Ты уверена, что не хочешь на целительский? Это не то, что можно будет изменить.

— Уверена. Корпус. — И Аксель уже прислал нам планы экзаменационных вопросов за две предыдущие зимы для Геба. — И…, — я удивилась дядиному равнодушию, — я думала, ты будешь против…

— Я — против. Это что-то меняет? — колечки сладковатого дыма взлетели к потолку, кружась в воздухе. — Я — против, — повторил дядя, указав кончиком курительной палочки на мое плечо, где черные линии татуировки влажно светились на белоснежной коже. — Это что-то меняет? Я — против, — он постучал кончиками пальцев по коробке с артефактами. — Где мои артефакты из Хранилища? Когда я что-то запрещаю, ты делаешь наоборот. Когда я отдаю приказ, ты нарушаешь его. Что мне делать с тобой, Вайю?

Я икнула. От страха. Дядины интонации были ласковыми, почти нежными и очень-очень спокойными. С таким же холодным и расчетливым спокойствием он ломал мою флейту. Специально ждал, когда я очнусь, чтобы продемонстрировать урок наглядно — «Вайю запрещено использовать Зов».

Последнего подарка Я-сина больше не было. Дядя разломал её на четыре неравные части, а потом растоптал в крошево — розовый нефрит разлетался кусками по всему кабинету. Всё это он сделал молча, а потом ласково погладил меня по голове — и это был первый раз, когда я не отшатнулась только усилием воли. Чем в большем бешенстве пребывает сир Блау, тем спокойнее и расчетливее становится.

Что он придумал на этот раз, мне не хотелось даже думать.

— Дядя…, — я прокашлялась, отгоняя клубы дыма от лица. Ему стоит курить меньше.

— Я думаю, Вайю. До этого ты была одна и я позволял тебе слишком много. Сейчас ты подаешь плохой пример, вассалы могут подумать, что им позволено то же, что и тебе…

— Дядя!

— … наказание не работает в твоем случае, поэтому наказывать тебя я больше не буду…

Я затаила дыхание.

— …я буду наказывать тех, за кого ты несешь ответственность, — закончил он очень нежно. — За каждый твой проступок, за каждое нарушение, за каждое открытое неповиновение, наказание будут нести леди Ву, мистер Лидс и юный Яо.

— Яо? Он вообще не причем. И это несправедливо!

— А кто говорит о справедливости, Вайю? — дядя улыбнулся мне ласково. — Я думаю, за сегодняшнюю выходку лишить мистера Лидса права посетить Южный предел, и оставить в поместье на время Турнира.

— Дядя, — я скрипнула зубами. Он выбрал Геба специально — никто не ждал поездки на Юг больше, чем он, только о ней и говорил. И у Лидсов там родичи.

— Или ускорить свадьбу. Роду Сяо совершенно всё равно, получат они невесту с десятью курсами Академии за плечами, или сразу после Школы… главное — земля и статус, — проговорил он медленно, отчетливо и очень холодно. — Леди Ву очень пойдет красное.

— Дя-дя!

— Если ты берешь кого-то под свою защиту, проверь, действительно ли ты сможешь их защитить, — он откинулся на спинку кресла и вытащил очередную курительную палочку из деревянной коробки. — Ближний круг — это слабость.

— И сила…

— До того момента, когда они станут силой пройдет очень много зим. Очень. Много. Зим. Я надеюсь, мы поняли друг друга, Вайю? — вспыхнул огонек плетений и дядя снова медленно затянулся. — Твое поведение на Юге будет безукоризненным. Твое послушание будут ставить в пример, как и твои манеры.

Я склонила голову вниз, чтобы спрятать глаза — пальцы неконтролируемо вспыхнули темным облаком силы.

— Тц-ц-ц, — прицокнул дядя. — Послушание и контроль, Вайю. Послушание и контроль. Ты сама превратила дом в приют для маленьких птенчиков. О птичках нужно очень хорошо заботиться, чтобы они могли вырасти. Немилости нет, но сегодня вечером — последняя проверка, не опаздывай, — повторил он.

— Тетя была бы огорчена, — пробормотала я саркастично.

— Что?

— Стоит ли мне нанести визит Айше, дядя, когда буду на Юге? Чтобы продемонстрировать прекрасные манеры. Входит ли это в обязательную программу?

— Не стоит, — отрезал дядя. — Пансион закрыт.

— Слушаюсь.

— Не стоит воевать со мной, Вайю, — дядя положил правую руку на стол — она была до локтя объята темным пламенем, родовой перстень полыхал так, что слепило глаза. Проблемы с контролем не только у меня. — Хочешь решать все сама? Выросла? Вызови меня. Забери по праву, — он поддел пальцем цепочку с печатью Главы и покачал кругляш на весу, — нет? Тогда у нас в Клане только один Глава. Глава, который требует выполнения приказов. Сейчас есть только одна вещь, о которой ты должна думать, на которой ты должна сосредоточить всё своё внимание — ритуал.

— Слушаюсь, — я выполнила четкий положенный по этикету сухой поклон. — Разрешите идти, Глава?


Меня ждет ужин — рис и вода, всё четко по предписанию.

— Свободна.





* * *


Дуэльный зал я крушила с отчетливым удовольствием в полном одиночестве.

Три дня. Нужно продержаться только три дня, пока у дяди едут плетения. Как только пройдет ритуал, он будет так счастлив, что забудет вообще про всё.

Кольца щелкали, я отправляла в манекены-проекции плетение за плетением, кружилась на месте, уходя от перекрестного огня двоих противников.

Три дня. Мне нужно продержаться только три дня.

Плетения вспыхивали, я меняла руки, отбивала змейкой проекции чужих чар, и выкладывалась на полную. Чтобы не думать. О дяде, Данде, и чашке пустого риса, которая ожидала меня вместо сытного ужина.

Псаков ритуал!





* * *


Сейра я вытащила из конюшни, они закрылись в каморке Старика и обсуждали очень-важные-планы, под вторую бутылку аларийского самогона.

Я слышала «Ликас», но старые хрычи заткнулись сразу, когда поняли, что они не одни. Что аларийские, что наши — хрычи везде одинаковы. «Ликас скоро вернется, Вайю» — эта фраза за три декады уже успела изрядно надоесть. Сейр врал. И я не могла понять, в чем именно. Что в понимании Мастера «скоро»? Если всё время мира в его распоряжении?

Тренировались мы с огоньком. Толи аларийское расслабляло, толи был повод для благодушного настроения, но Мастер Сейр снизошел до объяснений, похвалил мой лабиринт, похвалил ученика Ликаса, точнее было сказано тихим шепотом: «Хоть что-то этот юнец в состоянии сделать нормально».

Змей вообще привел Сейра в неописуемый восторг — уровень моей тупости просто не позволил мне осознать степень моего счастья и нереального везения. Создать и внедрить такую устойчивую ментальную проекцию, как Змей, в систему защиты дано не каждому, и это без учета расхода энергии и уровня контроля, для поддержания проекции постоянной. Я своего счастья не ценила. Змей не слушался, Сейр басовито хохотал, когда чешуйчатый хвост раз за разом откидывал меня на стены лабиринта, и я вылетала обратно.

— Это твой мир, — пояснял он раз за разом. — Ты — хозяйка. Если ты не в состоянии обрести контроль даже над своими мыслями, над своими страхами, как ты хочешь изменить мир?

Змей был не в курсе, что он обязан подчиняться. И я боялась. Боялась Немеса, и его порождение.

— Если бы это было пламя так почитаемого у вас Великого, а не Змей, тебе было бы легче? — спрашивал Сейр.

— Легче. Пламя — созидает.

Сейр фыркал в усы, тряс косичками, и обреченно прикрывал глаза — безнадежна.

— Это просто проявление. Инструмент. Только от тебя зависит, как ты будешь это использовать.

И это был первый раз, когда Сейр замедлил время для меня — до этого никакие мои просьбы не могли поколебать его решение — или сама или никак. В лабиринте мы провели декаду, пока не стало получаться — я научилась уворачиваться и предугадывать место, куда в следующий раз придется удар чешуйчатого хвоста. Если менталист нарушит правила и проломит защиту — моя задача заманить его глубже и… уйти. Оставив его в лабиринте. А дальше — пусть встретится лицом к лицу с моими страхами. У которых был чешуйчатый хвост и огромная жажда силы.

— Это — ты, — втолковывал он мне, больно тыкая пальцем в лоб. Пальцы у аларийца были почти железными. — Змей — это ты. Теперь часть тебя. Ты сама дала волю своим страхам настолько, что проекция осталась в такой форме. Пока ты не поймешь это — будешь бегать от своих страхов по лабиринтам своей души.

Я фыркала. Философия аллари была мне не близка. Есть опасность? Нужно убрать или убить. Или отступить, пока не накопишь силу. Но стать единым целым с тем, что пугает — это извращенная логика аларийцев.

— Мир — един, — мягко объяснял Сейр. — Ты — часть мира, мы — часть мира, Змей — часть мира, все есть одно, и в одном заключено всё. Не нужно сражаться. Выбирая страх — ты вешаешь на себя мишень — «нападайте», и мир становится враждебным.

Змей жрал незаметно, но так же много, как и браслеты Арритидесов, поэтому уставала я быстро.

— Для поддержания постоянной формы — нужна энергия, — пояснял Сейр, когда сетовал на то, какие слабые пошли Высшие.

Я даже не кивала — не было сил — просто жадно заглатывала воздух, когда меня вышвыривало обратно на коврик в зале для медитаций. Тренировки с Мастером Сейром были результативными, но… как же мне не хватало моего Ликаса. Как же мне его не хватало.





* * *


Вестник от Геба прилетел поздней ночью — Нэнс уже расчесала мне волосы и ушла к себе, приготовив одежду на завтра.

«Яо нет в комнате. Одеяло он тоже не взял» — я схлопнула послание, и со вздохом вытащила пару меховых плащей из шкафа. Если он опять на крыше, а на мое место не посягал никто, кроме Яо — нужно отправить его спать. Неужели Фей-Фей опять учила его жизни?