Белиал: Война богов

– С каких пор ты стал волноваться о соблюдении законов? – пробурчала Грим. – Тебя просто бесит, что Янус занял место в Совете, от которого ты до этого отказался.

В точку. Потому что так и есть. К сожалению, Грим обладала поразительной наблюдательностью, а вдобавок к этому и смелостью высказывать мне в лицо все, что у нее на уме. Два качества, сочетание которых уже неоднократно доводило меня до белого каления. Не будь она самой сильной колдуньей среди моих отмеченных, я бы дважды подумал, брать ли ее с собой в Рим. Не потому, что время от времени я не ценил ее прямоту, а потому, что конкретно сейчас нервы у меня и так натянуты до предела.

– Политика мне не идет, – пренебрежительно заявил я, надеясь, что Грим расслышит скрытое предостережение в моем голосе. Я не в настроении для ее претензий. Тем более мы уже почти дошли до площади перед цирком и скоро окажемся в зоне видимости императорского дворца. Пора сосредоточиться на других вещах.

Внезапно маленькая германка свернула, с легкостью обогнула тележку, в которую был запряжен осел, и оказалась передо мной, при этом продолжая идти спиной вперед, – чтобы я больше не смог увернуться от ее строгого взгляда.

– Зависть тебе тоже не идет!

Я угрожающе прищурился.

– Тебе известно, что меня совершенно не волнует чужое тщеславное продвижение по служебной лестнице, пока мне не начинают ставить палки в колеса.

– А не ты ли первым поставил палку в колесо Януса, когда выгнал его из Египта?

– Да прошла уже целая вечность! – прорычал я. – За это он сорвал мою сделку с персидским шахом.

– А что насчет Японии? – не сдавалась Гримхильда. – Когда ты утопил вторые частички его порталов-призм в океане?

Ради Отечества и Древнейших! Нельзя было ни в коем случае разрешать этой женщине рыться в моей библиотеке.

– Это еще весьма милосердное наказание за то, что Янус похитил у меня семь отмеченных.

Вдруг Грим так неожиданно остановилась, что я чуть не врезался в нее и ее укоризненно вытянутый вперед указательный палец.

– Ты переспал с его женой!

У меня вырвался стон. Само собой, она откопала и эту тривиальную историю.

– Это была не жена, а всего лишь наложница. Кроме того, она буквально сама на меня набросилась. В том, что Янус, по всей видимости, оказался для нее недостаточно мужественным, вряд ли можно винить меня.

– Разумеется, – усмехнулась Грим. – Человеческая девчонка склонила великого Белиала к прелюбодеянию и заставила повиноваться ей против его воли.

Неприязнь в ее голосе задела мое самолюбие. Поэтому, наклонившись к колдунье, я смерил ее предостерегающим взглядом.

– Оставь свой сарказм при себе.

К несчастью, Грим принадлежала к немногочисленной группе людей, которых мне не так-то легко удавалось запугать.

– За это он велел казнить ту девушку.

– Довольно! – я обладал превосходной памятью и не нуждался в том, чтобы кто-то напоминал мне о последствиях моих действий. Тем более какая-то ведьма.

Грим с отвращением покачала головой:

– Вы наделены мощью богов, а ведете себя как дети. Если бы я…

– Я сказал, ДОВОЛЬНО!

Рот женщины захлопнулся, как только моя сила обрушилась на нее, подобно удару молнии, и напомнила, кто перед ней. Она жива, потому что я ее спас. Она могла надеяться на месть римлянам, потому что я дал ей такое обещание. Она могла говорить открыто, потому что я ей разрешал. Однако между честностью и неуважением есть огромная разница. И последнего я не потерплю! Ни о нее, ни от кого-либо из праймусов.

– Янус отнял у меня Мальту. Что бы ни происходило раньше, тут он зашел слишком далеко! Мне плевать, что любой новый член Совета волен выбрать место для своей резиденции. И плевать, что он имел право лишить меня собственности. Я ХОЧУ ВЕРНУТЬ СВОЙ ОСТРОВ!

Грим с трудом сглотнула и прохрипела:

– Так чего же мы… тогда ждем? Давай… вернем то… что принадлежит тебе!

Так-то лучше. Я медленно втянул в себя силу и позволил ведьме вновь обрести контроль над ее телом. И в конце концов устремил взгляд на императорский дворец, который уже показался перед нами. Что-то там, внутри, должно представлять для Януса невероятную ценность. Это доказывало одно лишь число защитных чар, наложенных на здание. Даже если мне придется похитить его императора-марионетку или взять в заложники всю столицу, я найду то, что представляет для Януса ценность, и таким образом получу назад Мальту.

Последний отрезок пути мы прошли молча. Добравшись до дворца, я ощутил присутствие Хиро. Мой неразговорчивый друг и самопровозглашенный телохранитель настоял на том, чтобы разведать обстановку еще до моего прибытия. Сейчас он дожидался нас под тремя внушительными пиниями[3] и поприветствовал меня поклоном.

– Император Нерон пару дней назад покинул Рим и оставил вместо себя Януса. В остальном, кажется, привычный порядок вещей не изменился.

Я кивнул. Что приятно, молодой праймус был полной противоположностью Грим. По причинам, как-то связанным с честью его семьи, он следовал за мной по пятам безмолвной тенью и никогда не ставил под вопрос мои решения – за исключением тех случаев, когда считал, что моя безопасность под угрозой. Это, мягко говоря… лишнее, но я уже полюбил этого паренька.

– Тогда, – произнес я, глядя на ворота дворца, – встряхнем немножко привычный порядок вещей.

Преторианцев, которые охраняли ворота, наше появление явно ошарашило: гладко выбритый северянин в римской одежде, рыжеволосая женщина в штанах с сердитым взглядом и азиат в черном кимоно. Чтобы избежать ненужной суматохи, я стер из их памяти воспоминание о нас. Эти человеческие солдаты и так стояли здесь только для видимости. В действительности же здание охранялось магией. Силой, мерзко пахнувшей холодным дымом и засохшей кровью. Силой Януса. Я помрачнел. Почти забыл, как ненавидел этот запах.

По тенистому коридору мы попали в атриум, достойный императора. Темно-красные колонны поддерживали несколько этажей, мозаичные галереи которых переливались всеми цветами радуги. В центре располагался квадратный бассейн с чистой водой, откуда возвышались четыре искусно выполненные скульптуры. Можете думать о римлянах что хотите, но тонкую грань между роскошью и вульгарностью они соблюдали мастерски.

К нам примчался взволнованный домашний раб.


– Приветствую тебя, досточтимый Белиал. – Пожилой мужчина был одет в благородную тунику и лишь железным обручем на шее отличался от жившего здесь высшего римского сословия. – Я только что узнал о твоем прибытии. Надеюсь, путешествие оказалось… не очень утомительным. Янус разрешил тебе свободно пользоваться его порталами… поэтому я думал…

– Его порталами? – перебил я раба. – Твой господин управляет системой порталов только от лица Верховного Совета. Ни один из них не является его собственностью, как бы часто он ни называл себя богом дверей и переходов.

На самом деле было бы проще воспользоваться одним из официальных порталов. Но в итоге мне больше захотелось уязвить гордость Януса. Пусть поломает голову, как у меня получилось так быстро добраться до Рима – без его любимой и строго охраняемой портальной системы.

– Конечно. Прошу прощения, – пролепетал раб, склонившись в глубоком поклоне. Это меня удовлетворило.

– А теперь проводи меня к своему хозяину!

– Он занят.

Я приподнял бровь. То, что меня встретил раб, и так было достаточным оскорблением. Лично меня ничего не беспокоило, однако я знал, насколько позорным это считалось в местных кругах. А то, что теперь Янус слишком занят, чтобы соблаговолить провести аудиенцию, граничило с публичным унижением. Даже домашний раб это понимал и нервно переминался с ноги на ногу.

– Господин приказал мне создать для вас лучшие условия, пока вы будете ждать.

Я сделал глубокий вдох и выдох, чтобы не потерять самообладание. Чем сильнее разозлюсь, тем выгоднее это будет для хозяина дома.

– В мои намерения не входит дожидаться твоего господина, – ледяным тоном проинформировал я раба.

Он широко распахнул глаза:

– Прошу прощения?

– Отведи меня к Янусу! Где бы он ни находился.

– Как пожелаете, – поспешно откликнулся раб и подобострастным жестом пригласил меня следовать за ним.

Вот теперь я окончательно сбит с толку.

«Слишком легко», – раздался предупреждающий голос Хиро у меня в голове.

«Знаю», – отозвался я и быстрым шагом направился за рабом. В какую бы ловушку я ни угодил, скоро определенно придется за это расплачиваться.

Нас вели через многочисленные залы и другие атриумы, пока в результате мы не остановились у огромной двери, по обеим сторонам которой разместились две чудовищные скульптуры. У каждой из них оказалось по два лица, обладающих поразительным сходством с любимой оболочкой Януса.

– К слову о тщеславии, – пробормотал я, качнув головой.

Позади меня фыркнула Грим:

«А разве не ты позировал для статуи Колосса Родосского?»

Я бросил на нее строгий взгляд. Да, я тоже порой давал волю своему тщеславию. Но в отличие от Януса у меня хотя бы есть вкус. Колосс в порту Родоса стал элегантным отражением могучей мужественности. Не то что эта безвкусица. Скорее выдуманный мной ад замерзнет, чем я позволю увековечить себя с поджатыми губами, томно глядящим в небо. В двух экземплярах.

– Куда? – спросил Хиро, после того как мы перешагнули порог помещения без окон, находившегося за дверью. Только праймусы способны активировать портал, следовательно, дальше раб-человек нам ничем помочь не сможет.

– В пещеры, – прозвучал неуверенный ответ. Три простых слова, которые ощущались как ожидаемая ловушка, которая уже захлопнулась у меня за спиной. Вот ублюдок! Если и существовало в Риме место, к которому я испытывал большее отвращение, чем ко всему остальному городу, то это пещеры. Янусу это известно. Равно как и то, что я бы никогда не стал ждать его во дворце.

«Если не хочешь вернуть Янусу его раба хорошенько поджаренным, то лучше тебе успокоиться», – заговорила Грим у меня в голове. Лишь сейчас я заметил, что воздух в портальной комнате потрескивал от моей ярости. Проклятье! Нужно снова взять себя в руки! Продолжу в том же духе, и все закончится катастрофой, а о Мальте можно будет навсегда забыть.

Кивком головы я дал понять Грим, что понял ее, и обуздал свою силу. Тем временем Хиро заставил дверь во дворец исчезнуть, а вместо нее появилась другая, деревянная и обитая металлом. Дверь, за которой со мной еще никогда не случалось ничего хорошего. Когда раб Януса ее отворил, великолепие дворца столкнулось с абсолютно иным миром. Грязным миром, темным и переполненным – как визуально, так и морально. Несколько случайных солнечных лучей проникало в отверстия в скальных стенах. Они едва пробивались сквозь густой чад, скапливающийся под каменным потолком. Поэтому повсюду горели масляные лампы и факелы, которые, в свою очередь, делали воздух еще более спертым. В этой покрытой копотью атмосфере торговцы громко продвигали свой товар, а неугомонные покупатели пытались поймать лучшие предложения: рабов – точнее говоря, людей, ведьм, отмеченных и их души. Пещеры служили черным рынком для демонических потребностей. Закованные в цепи ведьмы выставлялись тут как животные. Некоторые из них были полуобнажены и все в грязи, другие – разодеты как куклы. Здесь торговались, рассматривали, спорили и отбраковывали, а над этой мерзкой возней висела невыносимая мешанина демонической энергии. Я не появлялся тут сотни лет и точно знал почему.

«Ждите меня. Много времени это не займет, – велел я Хиро. – И приглядывай за Грим!»

Моя отмеченная не всегда сдерживала свой взрывной характер и в данный момент выглядела так, будто собиралась превратить весь рынок в один огромный огненный шар. Я бы не стал ее винить.

Хиро кивнул. Он выполнит мое распоряжение. Так что я нырнул в эту отвратительную толчею и начал пробиваться к дальней части пещер. Я знал, где обнаружу Януса. Только один торговец предлагал тот вид эксклюзивных товаров, который отвечал его пристрастиям, – Друз Септимус. Его аукционы проводились на огороженной площади пещер, куда имели доступ лишь избранные праймусы. Те, кто обладал достаточной силой, чтобы пройти через защитные чары, или те, у кого достаточно денег, чтобы купить себе право на вход. В последнем я не нуждался. Беспрепятственно пройдя мимо печатей, я попал в заставленный кушетками и заваленный подушками зрительный зал. Каждая туника, каждая тога, каждое платье и каждая накидка, надетые на присутствующих здесь, были сшиты из самых дорогих материалов, которые только мог предложить Рим. Везде высокие прически, сверкающие украшения и соответствующее высокомерие на лицах. Да, это именно тот тип общества, который предпочитал Янус.

На постаменте из старых корабельных досок стоял закованный в цепи ведьмак, которого нахваливал тучный лысый мужчина. Чрезмерно перегруженная тесьмой туника работорговца была заметно тесна для его массивного телосложения. Друз собственной персоной. Поскольку заинтересованные лица перекрикивали друг друга, а ставки росли, он улыбался от уха до уха. Этот тип принадлежал к одним из старейших отмеченных Януса и своим ремеслом буквально делал деньги из ничего. Точно так же, как и его хозяин, который, само собой, загребал изрядную долю.

А потом я увидел его. Януса. Этот надутый петух, естественно, сидел в первом ряду. На протяжении нескольких веков он носил одну и ту же человеческую оболочку, но если бы и нет, я все равно где угодно узнал бы его жутко воняющую сущность. Из-за него мне иногда хотелось, чтобы праймусы не были бессмертными, только ради того, чтобы я мог его убить. Медленно. С упоением. Мучительно.

– Белиал! – резкий голос Януса выдернул меня из фантазий о насилии. Он заметил меня и махнул мне рукой идти к нему, как старому другу – или псу. То и другое неприемлемо.

М-да, видимо, игры начались. Нацепив на лицо максимально равнодушное выражение, я направился к своему заклятому врагу и его гадкой ухмылке.

– Как неожиданно встретить тебя здесь! – солгал он, глядя мне прямо в глаза. – Тебе не понравилось во дворце, раз пришел искать меня именно сюда?

Я уже собирался засунуть этот самодовольный комментарий обратно в его заносчивую глотку, как вдруг он вскочил и выкрикнул:

– Шесть с половиной тысяч сестерциев!

Ох, умоляю… Янус настолько предсказуем. Разумеется, ему надо было меня заткнуть, чтобы продемонстрировать отсутствие интереса.

– Не собираешься тоже поучаствовать в торгах, Бел? – поинтересовался он, не отрывая темного взгляда от аукциона. Затем неожиданно хлопнул себя ладонью по лбу. – Ах, верно! Чуть не забыл, такое ведь ниже твоего достоинства.