Белая весна

Отказа Михаил не понял. Вообще. Ни одного, даже прямого посыла в такие дали, что все ЛГБТ-сообщество не дойдет. Так и продолжал липнуть при любой оказии. И отец его не мог урезонить.

То дурачок руку подает, то стихи читает собственного сочинения, то угощает вином из своей фляги, а по местным меркам это очень неприлично…

Яна отбиваться не успевала. Но убивать-то не за что?

Пусть пока живет.

Им предстояла дорога сначала в Беркут, по краю Хормельской волости, потом в Сарск, а оттуда и в Герцогства. И побыстрее бы! Поскорее!

В Русине Яна не чувствовала себя в безопасности. А потому и оружие всегда было при ней. И у детей тоже. Но ехать им предстояло еще дней десять, не меньше. А хватит ли у нее терпения? Или она Михаила в сугробе прикопает?

Яна не поручилась бы ни за один вариант.





Алоиз Зарайский. Карев


Легко ли пройти по следу женщины с четырьмя детьми?

Это как сказать! Примета, конечно, хорошая, но время очень плохое. Несколько раз жома Зарайского едва не пристрелили, два раза пытались ограбить, один раз направили не по той дороге, и он потерял малым не трое суток. Хорошо еще, жив остался.

Но вот он в Кареве.

Теперь надо отыскать дом купца Меншикова. На воротах хорошо запомнили Яну, которая про него расспрашивала, и продали информацию Алоизу по сходной цене.

Куда там завернуть?





* * *


СВОЛОЧИ!!!

Не было у жома Зарайского других слов, не было!!!

Столько проехать – и встать перед закрытой дверью и заколоченными воротами?! Это, знаете ли, даже не издевательство, это… ЖУТЬ!!!

– Так уехавши они! – сообщила словоохотливая соседка. – Ишшо кады уехавши…

Пара монет помогла уточнить информацию.

Приезжали к купцу гости? А то как же, баба с детьми! И жили они у него, и уехали с ним… вроде как баба ему внуков привезла! Дочка-то у купца погибла, а вот внуки уцелели…

Вот они вместе все и уехали. Буквально пару дней тому назад!

Куда?

Да вроде как в Сарск! А уж каким путем они поедут – только им и ведомо! Купец не доложился…

Алоиз заскрипел зубами. Но отчетливо понял, что если сейчас пустится в погоню, то пользы не будет. А потому еще пара монет…

Мыться, бриться, отсыпаться, отъедаться.

За купцом он поедет только через три-четыре дня. Заодно и точно разведает, куда он направился. В каком составе, по какой дороге…

Алоиз даже лионессцев уже не так боялся. Столько насмотрелся… Сможет его тор Дрейл найти? Что-то сомнительно! Но даже если и найдет…

Сейчас в Русине не одного лионессца потерять можно – а целую сотню. Пусть ищет.

Почему Зарайский до сих пор не бросил все и не удрал? Ответ был прост.

Наследница императора! А если – правда? И она не замужем? Авантюрист настроился на самый крупный выигрыш в своей жизни!






Ас-Дархан. Илья Алексеев


Не так Илья представлял себе свою свадьбу.

Нет, не так…

Не тот город, не то место, не та невеста…

Он мечтал о Звенигороде, его главном соборе, об Анне рядом, в белом, кружевном, воздушном… Петер с благосклонной улыбкой, генеральский мундир на самом Илье, белые голуби в вышине небес…

Вот голуби никуда не делись.

В Ас-Дархане они водились. А как гадили!

Спасибо, хоть коровы не летают! Маргоше повезло, а вот Илья не увернулся и был вынужден отчищать мундир от гадкой черно-белой кляксы.

И невеста была не в белом, и народа раз-два и обчелся… ее мать, брат да дед Савва – вот и вся семья. Это если не забывать, что у Ильи и того не было.

Всех положили, сволочи!

Ничего, он еще с освобожденцев плату втрое возьмет! Впятеро!

Священник гнусил что-то о любви и заботе, а Илья, словно в первый раз видел, разглядывал свою женщину. Свою жену…

Маргоша, увы, относилась к тем женщинам, которые во время беременности теряют половину красоты. Потускнели и словно свалялись пышные волосы, покрылась пигментными пятнами нежная кожа, да и носила ребенка она плохо, то ее мутило, то тошнило…

До срока доносит – уже счастье будет.

Но Илья принимал на себя ответственность за Маргошину судьбу. Навсегда.

Кольцо надевал, в губы целовал, обещал любить и беречь, заботиться и почитать… мать невесты утирала слезы. Дед Савва тоже. Мальчишка стоял, смотрел волчонком. Впрочем, Илью такие мелочи никогда не интересовали. Душевной тонкости в нем было, что в стенобитном таране.

Когда они выходили из храма, еще один голубь сорвался в синеву небес. На этот раз капнуло на Маргошу. Да так неудачно, прямо на лицо…

– Сволочь!!! – затопала ногами невеста. – Гадина летучая!!!

Мать стирала ей с лица грязь, дед Савва пытался успокоить, а Илья смотрел на супругу и понимал, что, наверное, совершил ошибку.

Но почему?

Он взял на себя ответственность за женщину, с которой спал.

За ребенка, которого сделал.

За…

Почему у него на душе так гадко? Просто – почему?!

И слышится где-то вдалеке серебристый женский смех, словно сотня хрустальных бокалов разбилась одновременно, и звенят они, и ранят осколками…

Больно.





Русина, поместье великого князя Гавриила Воронова


Они пришли ночью.

Скрипнула дверь, мелькнула полоска света.

Гаврюша даже глаз не открыл. А с чего бы ему? Пил он в последнее время по-черному, Мишель только головой качал. Пил князь зло, допился до белой горячки, сделался буен и опасен.

Орал, что богиня… продажных девок такими словами не кроют, что наследница… что все это освобождение… он свою часть работы сделал, а где его награда?!

Где, понимаешь, народные толпы, которые пытаются вознести героя на пьедестал?

Хотя бы на трон Русины?

Нетушки ликующих масс!

И перспектив нетути…