Белая весна
Часть 107 из 118 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ур-р-ра-а-а!
Гошка и так не боялся взбучки. Но приятно ведь понимать, что твоя мама – лучшая?
Очень приятно…
* * *
Пашку долго ждать не пришлось.
Мальчик выглядел едва ли не младше Гошки. Тощий, что та селедка, бледный весь, какой-то блеклый… волосы светлые, черты лица невыразительные. Но даже сейчас Яна видела, что он гибкий. И ловкий, это тоже ясно по тому, как мальчишка двигается.
Что ж, поговорим…
– Пашенька, здравствуй.
– И вам не хворать, тора.
– Гоша тебе сказал, что я не стану ругаться?
– Сказал, тора…
После того происшествия отец отправил Пашку к тетке. Подумал – и отправил.
Мало ли что… а все ж ребенок! Так вот языком болтанет, и прощай – жизнь родимая. А в Беркуте пусть болтает… кто там кого знает?
Пашка и поехал.
А кольца с собой взял. И сейчас ругательски ругал себя, что решился на мену. Но десять рублей золотом! Это ж… ого! И мамке передать можно… ежели тятьке, когда тот приедет, по-тихому в подкладку тулупа зашить… придумает он, как передать! Но это ж деньги!
Да такие, каких мальчишка в жизни в руках не держал…
Яна медленно достала кошелек.
И на стол легли десять десяток, сияя золотом.
– Паша, так получилось, что я знаю владельца этого кольца. Ты можешь мне рассказать, как оно к тебе попало?
– А…
– Мы так поступим. Ты сейчас возьмешь эти деньги и спрячешь. А еще возьмешь вот эту монету, – на стол легло серебро. – И скажешь тетке, что я тебе заплатила за игру с моим сыном. Знаешь, так детей берут и платят им…
– Знаю, тора.
– Золото спрячь, а тетке скажи, что я тебя наняла. Как приятеля для Гошки. И буду платить столько же каждый день.
– Тора?
– И буду. А если ты решишь рассказать мне, откуда у тебя это кольцо, подойдешь и расскажешь. Только так, чтобы никто не видел и не слышал.
Пашка судорожно сглотнул.
Золото притягивало, манило мягким блеском… он не выдержал. Да и кто бы устоял на его месте?
Мальчишка сгреб монеты и выскочил за дверь.
Прятать побежал…
Яна проводила его насмешливым взглядом. Она все сделала правильно. Завоевать доверие этого звереныша? Да за пару дней?
Это нереально…
Но деньги очень хорошо отбивают и разум, и недоверчивость… посмотрим, что получится.
* * *
Пашка смотрел на состояние в своих руках. Для его возраста, для его времени – состояние. Он спрятал деньги в потайное место, серебро отдал тетке и задумался.
А ведь тора добрая…
Ладно, не особо добрая, это видно. Но хотя бы честная. А коли так…
Нужны ему те кольца? Нет.
Ему золото нужно, а колечки только опасность принесут. И если он торе расскажет, как там и что было…
Расскажет?
Наверняка.
Она не просто может заплатить.
Она – заплатит.
Пашка еще раздумывал, но второе кольцо уже вытащил. И в пояс штанов завязал покрепче, чтобы не потерять.
Завтра он пойдет к торе Яне…
Анна, Россия
– Вот ты стерва!
Кира подняла глаза от тетради и посмотрела на говорящую.
Олеся Рябченко, признанная первая красавица класса, некогда восхищала Киру.
Давным-давно…
Сейчас она смотрела и не понимала своего восхищения.
Чем?
Обесцвеченными тусклыми волосами? Попугайскими одежками? Кучей драгоценностей, которые не соответствуют возрасту?
Макияжем, которым только ирокезов распугивать?
Чем, чем она восхищалась?!
Не понять…
– В чем дело, Рябченко? – нелюбезно осведомилась Кира.
– Витя… твоя работа?!
Кира подняла брови. Она еще этого не понимала, но действовала, как Анна. Так же улыбалась, так же двигалась, так же не собиралась ввязываться в базарные склоки… вот еще не хватало!
– Моя? В самом деле?
Класс (хоть и небольшой) прислушивался со всем вниманием.
– Мне Витя все написал! Все-все… пока у него телефон был!
– Слушаю.
Рябченко аж стушевалась немного. Ненадолго, правда. Она ожидала, что Кира будет оправдываться, объясняться, но не так вот…
– Витя мне сказал, что ты тоже была в общаге!
– Была. И его отец в курсе.
– Его отец в пансион закатал! Считай, посадил на пять лет!
Кира вздохнула:
– Рябченко, тебя интересует, что было в общаге? Что тебе мог рассказать Витя, который сразу же набухался и наширялся?
Гошка и так не боялся взбучки. Но приятно ведь понимать, что твоя мама – лучшая?
Очень приятно…
* * *
Пашку долго ждать не пришлось.
Мальчик выглядел едва ли не младше Гошки. Тощий, что та селедка, бледный весь, какой-то блеклый… волосы светлые, черты лица невыразительные. Но даже сейчас Яна видела, что он гибкий. И ловкий, это тоже ясно по тому, как мальчишка двигается.
Что ж, поговорим…
– Пашенька, здравствуй.
– И вам не хворать, тора.
– Гоша тебе сказал, что я не стану ругаться?
– Сказал, тора…
После того происшествия отец отправил Пашку к тетке. Подумал – и отправил.
Мало ли что… а все ж ребенок! Так вот языком болтанет, и прощай – жизнь родимая. А в Беркуте пусть болтает… кто там кого знает?
Пашка и поехал.
А кольца с собой взял. И сейчас ругательски ругал себя, что решился на мену. Но десять рублей золотом! Это ж… ого! И мамке передать можно… ежели тятьке, когда тот приедет, по-тихому в подкладку тулупа зашить… придумает он, как передать! Но это ж деньги!
Да такие, каких мальчишка в жизни в руках не держал…
Яна медленно достала кошелек.
И на стол легли десять десяток, сияя золотом.
– Паша, так получилось, что я знаю владельца этого кольца. Ты можешь мне рассказать, как оно к тебе попало?
– А…
– Мы так поступим. Ты сейчас возьмешь эти деньги и спрячешь. А еще возьмешь вот эту монету, – на стол легло серебро. – И скажешь тетке, что я тебе заплатила за игру с моим сыном. Знаешь, так детей берут и платят им…
– Знаю, тора.
– Золото спрячь, а тетке скажи, что я тебя наняла. Как приятеля для Гошки. И буду платить столько же каждый день.
– Тора?
– И буду. А если ты решишь рассказать мне, откуда у тебя это кольцо, подойдешь и расскажешь. Только так, чтобы никто не видел и не слышал.
Пашка судорожно сглотнул.
Золото притягивало, манило мягким блеском… он не выдержал. Да и кто бы устоял на его месте?
Мальчишка сгреб монеты и выскочил за дверь.
Прятать побежал…
Яна проводила его насмешливым взглядом. Она все сделала правильно. Завоевать доверие этого звереныша? Да за пару дней?
Это нереально…
Но деньги очень хорошо отбивают и разум, и недоверчивость… посмотрим, что получится.
* * *
Пашка смотрел на состояние в своих руках. Для его возраста, для его времени – состояние. Он спрятал деньги в потайное место, серебро отдал тетке и задумался.
А ведь тора добрая…
Ладно, не особо добрая, это видно. Но хотя бы честная. А коли так…
Нужны ему те кольца? Нет.
Ему золото нужно, а колечки только опасность принесут. И если он торе расскажет, как там и что было…
Расскажет?
Наверняка.
Она не просто может заплатить.
Она – заплатит.
Пашка еще раздумывал, но второе кольцо уже вытащил. И в пояс штанов завязал покрепче, чтобы не потерять.
Завтра он пойдет к торе Яне…
Анна, Россия
– Вот ты стерва!
Кира подняла глаза от тетради и посмотрела на говорящую.
Олеся Рябченко, признанная первая красавица класса, некогда восхищала Киру.
Давным-давно…
Сейчас она смотрела и не понимала своего восхищения.
Чем?
Обесцвеченными тусклыми волосами? Попугайскими одежками? Кучей драгоценностей, которые не соответствуют возрасту?
Макияжем, которым только ирокезов распугивать?
Чем, чем она восхищалась?!
Не понять…
– В чем дело, Рябченко? – нелюбезно осведомилась Кира.
– Витя… твоя работа?!
Кира подняла брови. Она еще этого не понимала, но действовала, как Анна. Так же улыбалась, так же двигалась, так же не собиралась ввязываться в базарные склоки… вот еще не хватало!
– Моя? В самом деле?
Класс (хоть и небольшой) прислушивался со всем вниманием.
– Мне Витя все написал! Все-все… пока у него телефон был!
– Слушаю.
Рябченко аж стушевалась немного. Ненадолго, правда. Она ожидала, что Кира будет оправдываться, объясняться, но не так вот…
– Витя мне сказал, что ты тоже была в общаге!
– Была. И его отец в курсе.
– Его отец в пансион закатал! Считай, посадил на пять лет!
Кира вздохнула:
– Рябченко, тебя интересует, что было в общаге? Что тебе мог рассказать Витя, который сразу же набухался и наширялся?