Белая весна
Часть 102 из 118 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А еще тем, что животное думает о себе, а человек – о других.
Яна и возражать не стала. И не все животные, и не всегда о себе, но… в этом ли был смысл? Что толку спорить о зоологии?
– Все я понимаю. Но мне это безумно не нравится…
– Знаю.
– А знаете, что в итоге меня убьют? – не удержалась Яна.
– Воля Творца для нас неисповедима…
– Так на моей могилке и напишите. Считайте завещанием.
Епископ опустил глаза.
– Не надо о плохом, тора Яна. Я молиться за вас буду.
Сволочизм? Не без того. Яна поставила чашку и посмотрела на епископа ледяными глазами.
– Хорошо, любезнейший. Если от меня это время требует нелегких решений, то и от вас не меньше того! Слово мне дайте.
– О чем?
– Если меня убьют до конца этого года, то вы придете на мою могилку и службу там отслужите.
Епископ поднял на Яну глаза. Усталые, с покрасневшими веками, полопавшимися сосудиками. Нелегко ему пришлось. И еще веселее придется, только жалости у Яны не было. Перебьется! Кто его за язык тянул?!
– Обещаю… тора Яна.
– И второе мое условие. Хелла, говорите?
– Да, тора Яна.
– Над моей могилкой будет стоять часовенка Хеллы. И никто чтобы ее не трогал из ваших… долгополых.
– Это указ издать надо. Императорский.
Яна скрипнула зубами.
– Одно другому не мешает. Иконописцу расскажете, какой вы богиню видели. И все для того сделаете, чтобы ее правильно изобразили…
– Тора Яна, кажется мне или вы больше знаете… о моем видении?
Яна фыркнула:
– А вот этот вопрос касается только императорской династии.
Все она понимала, боги играют людьми, но…
Но злость все одно брала!
Выгодно – поменяем девчонок местами. Выгодно – подставим! Выгодно – положим… так, Хелла?! Да?!
Ответа не было. А вот злость была. Но уже не кипящая, а глухая, безнадежная, тоскливая…
Яна попрощалась и вышла на улицу. Валежный ждал ее там.
– Тора Яна?
– А что, я с утра поменялась? Все в силе, тор генерал, – вздохнула Яна. – Ирольск, Зараево, а там и подумаем, как и что. И вы подумайте. Кто сможет удержать страну? Кроме Пламенного, конечно, мне он просто не нравится.
Валежный посмотрел на тоскливую императрицу. А потом окончательно попрал этикет и коснулся тонкой женской кисти.
– Тора Яна, ну не звери ж мы… хотите, я вас отпущу?
– Хочу. Но вы так не поступите.
– Да.
Говорить было больше не о чем.
Если бы Яна рассчитывала прожить больше полугода, разговор сложился бы иначе. Положить жизнь на то, чтобы обеспечить чье-то процветание?
Вляпаться во власть?!
Жеваные мухоморы! В этом отношении Яна была полностью копией отца, который обожал свой кордон и свою работу.
Начальство?
Закон – тайга, прокурор – медведь. Как поймаешь, так и жалуйся. Кто ж тебе мешает-то? Тут и волки бегают, только не позорные, а самые настоящие, и тоже кушать хотят. Так что не стесняйся, страдай, родимый!
Яна обладала такой же непереносимостью начальства. И если бы она планировала жить долго и счастливо, она бы из шкуры вылезла, но ситуацию постаралась решить по-другому.
Она точно знала, что скоро умрет. А раз так… надо потратить это время с пользой для окружающих. Пристроить сына, сестру, обеспечить их благосостояние…
А потом можно и о Русине подумать.
К примеру, рассказать Валежному все, что она помнит из своей истории. И про НЭП, и про колхозы, и про демократию, не к ночи будь помянута. Яна-то помрет – и все. А им еще страну на ноги ставить… вот, пусть хоть каких-то ошибок не совершают! Может, МТС сделают, может, еще что…
Везде были и свои плюсы, и свои минусы.
Ладно уж. Если Яна поделится информацией, никакого вреда ей это не принесет. А людей жалко…
По улицам Беркута бок о бок ехали мужчина и женщина, связанные крепче любой цепи. Чувством долга.
Ида, Свободные герцогства
– Тора, умоляю! Минуту внимания!
Ида аж зубами заскрипела.
Несколько дней она сидела дома, с Полканом. Пока собака болела, Ида от него и на шаг не отходила. Сама поила, кормила, гладила, сама помогала дойти до палисадника – как настоящий мужик, Полкан отказывался делать свои черные дела на пеленку. Но ты поди задери лапу, если стоять приходится уже не на трех, а на двух? Псу приходилось помогать, опираться на раненую лапу несколько дней ему было попросту больно.
Спала Ида тоже рядом с собакой. И спалось ей, кстати, замечательно! Ни кошмары не мучили, ни бессонница. Так вот уляжешься, пальцы в шерсть зароешь – и словно теплым одеялом накрывает. А то в аптеках таблеточками кормят! От которых то не уснешь, то не проснешься, то попросту не выживешь! То ли дело – Полкан? Но собак в аптеках не продавали и не предлагали, особенно в качестве снотворного.
Хорошо еще, на Полкане все заживало как на собаке. Через несколько дней он уже вставал сам, потом ходить начал, а потом Ида решила дойти в лечебницу. Хоть посмотреть, как там дела.
И Полкана посмотрят.
Так-то Стас предлагал прийти к ней на дом, но Ида отказалась. Ее квалификации уже хватало проследить за заживлением раны. А что-то более серьезное – вот. Сейчас они сядут в экипаж и доедут.
Ага, куда там!
Явился, зануда надоедная!
Армандо за неделю умудрился достать ее больше, чем все освобожденцы разом! Он был активен, как бешеный таракан, и назойлив, как целое стадо его сородичей.
Он пытался просочиться в дом, он присылал цветы и сладости, он писал письма, дежурил под окнами…
Яна сказала бы: «секс-террорист». Ида таких слов не знала и просто мечтала. О гранате.
Кинуть – и нет никакого назойливого типа! В Русине она бы так и сделала…
Или Яна бы его пристрелила… есть и свои хорошие стороны в безвластии? Определенно… Законными методами с Армандо ничего нельзя было поделать. Полиция?
Он уплатил штраф и вернулся.
Полкан?
Собака пока еще болела. А и выздоровеет – Ида его натравливать не станет. Все же тор… если он повредит Полкану… ведь может! Она не станет рисковать другом! А что еще можно сделать с негодяем?
Сейчас она пыталась не обращать на него внимания.
– Тора, неужели вы так и пройдете мимо? Умоляю вас, снизойдите к очарованному вашей красотой несчастному…
Ида скрипнула зубами и опять промолчала.
Зря.
Армандо от слов перешел к действиям и попробовал взять девушку за локоть.
Ида дернулась, но пальцы впились, словно клещи.
– Пустите!
Яна и возражать не стала. И не все животные, и не всегда о себе, но… в этом ли был смысл? Что толку спорить о зоологии?
– Все я понимаю. Но мне это безумно не нравится…
– Знаю.
– А знаете, что в итоге меня убьют? – не удержалась Яна.
– Воля Творца для нас неисповедима…
– Так на моей могилке и напишите. Считайте завещанием.
Епископ опустил глаза.
– Не надо о плохом, тора Яна. Я молиться за вас буду.
Сволочизм? Не без того. Яна поставила чашку и посмотрела на епископа ледяными глазами.
– Хорошо, любезнейший. Если от меня это время требует нелегких решений, то и от вас не меньше того! Слово мне дайте.
– О чем?
– Если меня убьют до конца этого года, то вы придете на мою могилку и службу там отслужите.
Епископ поднял на Яну глаза. Усталые, с покрасневшими веками, полопавшимися сосудиками. Нелегко ему пришлось. И еще веселее придется, только жалости у Яны не было. Перебьется! Кто его за язык тянул?!
– Обещаю… тора Яна.
– И второе мое условие. Хелла, говорите?
– Да, тора Яна.
– Над моей могилкой будет стоять часовенка Хеллы. И никто чтобы ее не трогал из ваших… долгополых.
– Это указ издать надо. Императорский.
Яна скрипнула зубами.
– Одно другому не мешает. Иконописцу расскажете, какой вы богиню видели. И все для того сделаете, чтобы ее правильно изобразили…
– Тора Яна, кажется мне или вы больше знаете… о моем видении?
Яна фыркнула:
– А вот этот вопрос касается только императорской династии.
Все она понимала, боги играют людьми, но…
Но злость все одно брала!
Выгодно – поменяем девчонок местами. Выгодно – подставим! Выгодно – положим… так, Хелла?! Да?!
Ответа не было. А вот злость была. Но уже не кипящая, а глухая, безнадежная, тоскливая…
Яна попрощалась и вышла на улицу. Валежный ждал ее там.
– Тора Яна?
– А что, я с утра поменялась? Все в силе, тор генерал, – вздохнула Яна. – Ирольск, Зараево, а там и подумаем, как и что. И вы подумайте. Кто сможет удержать страну? Кроме Пламенного, конечно, мне он просто не нравится.
Валежный посмотрел на тоскливую императрицу. А потом окончательно попрал этикет и коснулся тонкой женской кисти.
– Тора Яна, ну не звери ж мы… хотите, я вас отпущу?
– Хочу. Но вы так не поступите.
– Да.
Говорить было больше не о чем.
Если бы Яна рассчитывала прожить больше полугода, разговор сложился бы иначе. Положить жизнь на то, чтобы обеспечить чье-то процветание?
Вляпаться во власть?!
Жеваные мухоморы! В этом отношении Яна была полностью копией отца, который обожал свой кордон и свою работу.
Начальство?
Закон – тайга, прокурор – медведь. Как поймаешь, так и жалуйся. Кто ж тебе мешает-то? Тут и волки бегают, только не позорные, а самые настоящие, и тоже кушать хотят. Так что не стесняйся, страдай, родимый!
Яна обладала такой же непереносимостью начальства. И если бы она планировала жить долго и счастливо, она бы из шкуры вылезла, но ситуацию постаралась решить по-другому.
Она точно знала, что скоро умрет. А раз так… надо потратить это время с пользой для окружающих. Пристроить сына, сестру, обеспечить их благосостояние…
А потом можно и о Русине подумать.
К примеру, рассказать Валежному все, что она помнит из своей истории. И про НЭП, и про колхозы, и про демократию, не к ночи будь помянута. Яна-то помрет – и все. А им еще страну на ноги ставить… вот, пусть хоть каких-то ошибок не совершают! Может, МТС сделают, может, еще что…
Везде были и свои плюсы, и свои минусы.
Ладно уж. Если Яна поделится информацией, никакого вреда ей это не принесет. А людей жалко…
По улицам Беркута бок о бок ехали мужчина и женщина, связанные крепче любой цепи. Чувством долга.
Ида, Свободные герцогства
– Тора, умоляю! Минуту внимания!
Ида аж зубами заскрипела.
Несколько дней она сидела дома, с Полканом. Пока собака болела, Ида от него и на шаг не отходила. Сама поила, кормила, гладила, сама помогала дойти до палисадника – как настоящий мужик, Полкан отказывался делать свои черные дела на пеленку. Но ты поди задери лапу, если стоять приходится уже не на трех, а на двух? Псу приходилось помогать, опираться на раненую лапу несколько дней ему было попросту больно.
Спала Ида тоже рядом с собакой. И спалось ей, кстати, замечательно! Ни кошмары не мучили, ни бессонница. Так вот уляжешься, пальцы в шерсть зароешь – и словно теплым одеялом накрывает. А то в аптеках таблеточками кормят! От которых то не уснешь, то не проснешься, то попросту не выживешь! То ли дело – Полкан? Но собак в аптеках не продавали и не предлагали, особенно в качестве снотворного.
Хорошо еще, на Полкане все заживало как на собаке. Через несколько дней он уже вставал сам, потом ходить начал, а потом Ида решила дойти в лечебницу. Хоть посмотреть, как там дела.
И Полкана посмотрят.
Так-то Стас предлагал прийти к ней на дом, но Ида отказалась. Ее квалификации уже хватало проследить за заживлением раны. А что-то более серьезное – вот. Сейчас они сядут в экипаж и доедут.
Ага, куда там!
Явился, зануда надоедная!
Армандо за неделю умудрился достать ее больше, чем все освобожденцы разом! Он был активен, как бешеный таракан, и назойлив, как целое стадо его сородичей.
Он пытался просочиться в дом, он присылал цветы и сладости, он писал письма, дежурил под окнами…
Яна сказала бы: «секс-террорист». Ида таких слов не знала и просто мечтала. О гранате.
Кинуть – и нет никакого назойливого типа! В Русине она бы так и сделала…
Или Яна бы его пристрелила… есть и свои хорошие стороны в безвластии? Определенно… Законными методами с Армандо ничего нельзя было поделать. Полиция?
Он уплатил штраф и вернулся.
Полкан?
Собака пока еще болела. А и выздоровеет – Ида его натравливать не станет. Все же тор… если он повредит Полкану… ведь может! Она не станет рисковать другом! А что еще можно сделать с негодяем?
Сейчас она пыталась не обращать на него внимания.
– Тора, неужели вы так и пройдете мимо? Умоляю вас, снизойдите к очарованному вашей красотой несчастному…
Ида скрипнула зубами и опять промолчала.
Зря.
Армандо от слов перешел к действиям и попробовал взять девушку за локоть.
Ида дернулась, но пальцы впились, словно клещи.
– Пустите!