Беглянка Макс
Часть 10 из 23 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Женщина затушила сигарету о дно пустого стакана. Фильтр был вымазан красной помадой, как будто рот у нее был полон крови.
Она долго и злобно на меня смотрела. Лицо ее выглядело дряблым, уставшим.
– Думаешь, ты хорошо поступила?
Я пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушно, хотя на деле внутри кипел гнев. Меня бесило, что она хотела выставить меня посмешищем.
– Нет. Я поступила умно.
* * *
Майк несся вперед, словно куда-то торопился, но я-то знала, что он просто не хочет смотреть мне в глаза. Я последовала за ним. Я отдавала себе отчет в том, что не сумею его очаровать, все-таки я – не отец. Папа всегда умел разрядить обстановку. И ему никогда не приходилось спрашивать у людей, почему его ненавидят.
Чем я так насолила Майку, чтобы он так решительно от меня убегал? Может, он меня и не ненавидел, но вел себя так, будто я разрушила его жизнь. Я не могла позволить ему уйти без объяснений.
– Да, но ты не берешь меня в команду.
Он повернулся ко мне:
– Верно!
– Но почему?
– Потому что ты – надоеда!
Он сказал это жестким раздраженным голосом – по-видимому, думал, что это ранит мои чувства и заставит отступить. Но я же не неженка, для которой подобное оскорбление – страшное несчастье. Он просто не знает, каково жить с Билли.
Но я все равно не ожидала такого поворота. Его слова выбили воздух у меня из легких, но я взглянула на парня, стараясь совладать с эмоциями. По крайней мере, мы уже к чему-то пришли.
Теперь он был в ударе: перечислял, почему я им не нужна; говорил, что у каждого из них своя задача в команде, а у меня таковой нет. Нес какую-то фантастическую ерунду: паладины, клерики, вот эти все ролевые термины… А затем он и вовсе бредить начал:
– А Оди была нашим Магом!
Он изменился в лице. А я подумала: их же четверо в команде, а он перечислил пятерых. Секунда – и до меня дошло, что он говорил о ком-то, кого среди них уже нет.
Он продолжал говорить, стараясь выглядеть как можно равнодушней, но я-то понимала, о чем он. Меня не пускали из-за воспоминаний о другом человеке – о девочке, которая была среди них и знала все неизвестные мне секреты. О девочке, которую нельзя было назвать занудой; о девочке, которая не мешалась под ногами и не болтала лишнего. Ее больше не было с ними, и Майк просто пытался сказать, что мне не занять ее место. Место девчонки, которая была лучше меня.
Он смотрел в пол, словно хотел что-то рассказать, но не мог подобрать слов или произнести их вслух. Очевидно, эта история многое для него значила, но все, что он пытался сказать, не имело для меня никакого смысла.
Когда люди озвучивают свои сокровенные мысли, они как будто перед вами оголяются. Меня временами это так злило. Внутри зрел гнев, и хотелось поступить так же, как та женщина из «Черной двери», что пыталась высмеять мои чувства. Я не хотела причинять ему боль. Билли бы точно воспользовался шансом, но я не такая. Однако как же трудно оставаться добрым, когда знаешь чужие слабости.
Я кинула скейт на пол и поехала следом. Пока мы спорили, я начала кружить вокруг с расставленными руками, и он внезапно подарил мне улыбку, пусть и напряженную. Пол был отполирован до маслянистого блеска, и колеса плавно скользили. Признаюсь, я пыталась произвести на него впечатление. Иногда приходится хвастаться, чтобы мальчишки разглядели во мне личность, а не очередную обычную девчонку. Я хотела сделать все возможное, чтобы он перестал видеть во мне конкурента на место той девочки, с которой я даже никогда не встречалась.
Он наблюдал за мной и смеялся, старательно пытаясь сдержаться, когда случилось нечто странное.
Я ощутила в груди тяжесть, и скейт вылетел из-под ног, как будто кто-то схватился за доску и выдернул ее.
С глухими грохотом я приземлилась на баскетбольную площадку. В ушах стоял звон, а ребра стонали.
Майк подбежал ко мне с озадаченным видом и протянул руку, чтобы помочь подняться.
– Ты в порядке?
Я кивнула, держась за бок, и бросила взгляд в сторону дверей. Однако за стеклом никого не оказалось. Я направилась за скейтом, стараясь избавиться от жуткого чувства, будто меня кто-то коснулся.
В зале, однако, никого не было. Только я и Майк.
Глава 9
На следующее утро я проснулась с синяком на боку и странным, зыбким ощущением грядущих изменений. Вот только каких?
Вчерашний день был каким-то сумасшедшим. Сначала этот разговор с Майком, потом нам пришлось смириться с пропажей Дарта. Ко всему прочему поиски прервались очередным приступом Уилла. Когда за ним пришла его мама, он стоял позади школы – бледный, оцепеневший.
Я узнала маленькую темноволосую женщину со взволнованным лицом. Это она выбежала ко мне, когда я упала со скейта в центре города.
Она сразу поняла, что происходит, и, как только Уилл пришел в себя, забрала его домой.
Остальные вели себя очень странно – испугались, но не удивились. Ребята словно ожидали этого. Меня поразило, что Уиллу разрешали приходить в школу в столь тяжелом состоянии. Хотя, конечно, у меня была такая же одноклассница в прежней школе, Джейми Уинслоу. Она болела редким онкологическим заболеванием, и ей приходилось носить парик. Когда Джейми хорошо себя чувствовала, она приходила в школу. Наверное, им тоже иногда хотелось казаться нормальными здоровыми людьми.
После того как мы прекратили поиски Дарта, все разошлись в разных направлениях.
Билли, конечно же, на парковке не оказалось. Он и утром без меня уехал – хотел прийти пораньше из-за какой-то баскетбольной ерунды. Но я-то знала, что он все еще пытался наказать меня за то, что заставила его ждать. Мне было все равно, сколько идти до дома. Все лучше, чем оказаться в ловушке в его машине.
Неподалеку я заметила Майка и Лукаса. Я думала, ребята захотят вернуться в видеоклуб, но они ждали Дастина – хотели все-таки продолжить поиски Дарта. Мы начали без него – копались в мусорном баке за ступенями на тот случай, если Дарт волшебным образом решил вернуться в свою среду обитания. Я сомневалась, что мы его найдем, но мы все равно вываливали мусорные пакеты и рылись в них палками от швабр.
Я до сих пор не понимала, что такого в этом Дарте, но они его искали, а мне, как виноватой в побеге существа, ничего не оставалось, кроме как помогать.
Понятно, можно расстроиться из-за утери важного открытия или, например, питомца. Но столько переживаний из-за лягушки-мутанта? Мальчишки приходили в школу пораньше, шарились в мусорных контейнерах. Я до сих пор задавалась вопросом, о чем они говорили в видеоклубе. Мне так ничего и не рассказали. Однако вот что меня поразило: когда я видела Дарта в последний раз, у него выросла пара ног, которой не было всего за несколько часов до этого. Менее чем за день он отрастил совершенно новые части тела… Это определенно ненормально.
Мальчишек беспокоило отсутствие Уилла. Тем не менее до обеда все шло своим чередом.
Мы сидели на ступеньках, ели бутерброды и говорили о том, как в «Охотниках за привидениями» создали эффект эктоплазмы. Майк ушел к таксофону, чтобы позвонить Уиллу, и вдруг побежал назад, крича, что нужно срочно собраться в видеоклубе.
Лукас и Дастин подскочили с места, и все трое направились внутрь. Когда я попыталась последовать за ними, Майк повернулся и одарил меня сердитым взглядом.
– Только наша команда!
Нет, я не надеялась, что глупая откровенность сделает нас лучшими друзьями или что Майк встретит меня с распростертыми объятиями. Но, может быть, мы смогли бы найти компромисс.
Лукас и Дастин смутились, однако заступаться за меня не стали. И то, что они извинились, никак не изменит этот факт.
Я всегда оставалась верна им, хотя и не понимала, что происходит. Я никому не рассказывала о приступе Уилла и о глупой лягушке и даже не спрашивала о пропавшем маге. Я просто копалась в мусоре вместе с ними.
День казался долгим и унылым. На уроке истории мы готовились к контрольной, где нужно назвать всех президентов по порядку, но я особо не вслушивалась – я выучила их еще в прошлом году.
Когда я попросила у соседки ластик, она посмотрела сквозь меня, будто на моем месте находилась дыра в форме человека.
Я старалась не думать о том, что меня не замечали в классе, и не вспоминать, что мама с папой разошлись и перекидывались мной, как запасным садовым шлангом или гаечным ключом. Но с появлением Нила даже это изменилось. Изначально родители договаривались, что я буду видеться с отцом каждые две недели, однако теперь мама вдруг решила держать меня подальше от единственного человека, который меня понимал.
Конечно, проблемы тоже случались. Папа хорошо выполнял обязательства и следил за графиком… когда пытался. Поначалу он радовался моим приездам из Сан-Диего, и мы меняли колеса на скейте или ездили в «Ягодную Ферму Нотта»[27]. Но потом он настолько отвлекался на пиво и подработки, что начинал терять счет времени и мы каждые выходные просто сидели в квартире.
Потом его, конечно, мучила совесть. Но если он считает, что дать мне выбрать лошадь на скачках – это своего рода извинение, то он ошибается. Я все еще чувствовала себя ненужной.
После уроков, уже убирая учебники в шкафчик, я услышала, как меня окликнули по имени. Это был Лукас. Я взяла скейт, закрыла шкафчик и вышла из школы, не глядя на него.
Он последовал на улицу за мной. Только вот мне надоело, что он притворялся другом, а включить в команду или хоть что-нибудь объяснить не удосуживался.
Он догнал меня на парковке, и я набросилась на него с обвинениями. Пришел, видите ли, и ведет себя так, будто это я необоснованно злюсь. Ну уж нет, я не буду стоять, кивать и улыбаться.
Лукас развел руками и выдал мне целый парад оправданий: утверждал, что все не так, что они хотели со мной дружить, но есть секреты, о которых нельзя говорить, потому что они хотят оградить меня от опасностей.
Последний аргумент казался настолько нелепым, что я скептически скривилась.
– Оградить? – в полном недоумении переспросила я.
То, что он говорил, не имело никакого отношения к реальной жизни.
– Потому что я девочка?
Он смотрел на меня, качая головой, и не мог найти разумный ответ. Неужели Лукас надеялся, что я поверю в эту странную чепуху и перестану задавать вопросы? Глупо полагать, что он способен меня от чего-то оградить. Это лишь доказывало, что он совершенно ничего не знал о моей жизни и том, что на самом деле мне нужно. Меня бесило, что кто-то пытался оградить меня от вещей, от которых не нужно спасаться.
Билли ждал на парковке. В моей жизни была масса проблем, от которых никто не мог меня защитить.
* * *
Когда дело касалось защиты или демонстрации силы, мама была бесполезна. Я читала, что волчицы, медведицы и львицы разорвут в клочья любого, кто осмелится приблизиться к их детенышам. У мамы подобный инстинкт отсутствовал. Она либо носилась вокруг, либо извинялась, будто не знала, что происходит в доме.
Однако иногда она замечала то, чего не видела я, и умела застать врасплох.
В Сан-Диего гараж соседствовал с домом. Там было достаточно места для двух машин, хотя обычно стояла только одна. В гараж можно было попасть через дверь в прачечной.
Билли часто приводил туда друзей или сидел один. В углу стоял жим, а на верстаке – транзисторное радио. По выходным и во второй половине будней он тусовался в тени открытой двери гаража: слушал музыку, поднимал штангу или ковырялся в машине.
Она долго и злобно на меня смотрела. Лицо ее выглядело дряблым, уставшим.
– Думаешь, ты хорошо поступила?
Я пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушно, хотя на деле внутри кипел гнев. Меня бесило, что она хотела выставить меня посмешищем.
– Нет. Я поступила умно.
* * *
Майк несся вперед, словно куда-то торопился, но я-то знала, что он просто не хочет смотреть мне в глаза. Я последовала за ним. Я отдавала себе отчет в том, что не сумею его очаровать, все-таки я – не отец. Папа всегда умел разрядить обстановку. И ему никогда не приходилось спрашивать у людей, почему его ненавидят.
Чем я так насолила Майку, чтобы он так решительно от меня убегал? Может, он меня и не ненавидел, но вел себя так, будто я разрушила его жизнь. Я не могла позволить ему уйти без объяснений.
– Да, но ты не берешь меня в команду.
Он повернулся ко мне:
– Верно!
– Но почему?
– Потому что ты – надоеда!
Он сказал это жестким раздраженным голосом – по-видимому, думал, что это ранит мои чувства и заставит отступить. Но я же не неженка, для которой подобное оскорбление – страшное несчастье. Он просто не знает, каково жить с Билли.
Но я все равно не ожидала такого поворота. Его слова выбили воздух у меня из легких, но я взглянула на парня, стараясь совладать с эмоциями. По крайней мере, мы уже к чему-то пришли.
Теперь он был в ударе: перечислял, почему я им не нужна; говорил, что у каждого из них своя задача в команде, а у меня таковой нет. Нес какую-то фантастическую ерунду: паладины, клерики, вот эти все ролевые термины… А затем он и вовсе бредить начал:
– А Оди была нашим Магом!
Он изменился в лице. А я подумала: их же четверо в команде, а он перечислил пятерых. Секунда – и до меня дошло, что он говорил о ком-то, кого среди них уже нет.
Он продолжал говорить, стараясь выглядеть как можно равнодушней, но я-то понимала, о чем он. Меня не пускали из-за воспоминаний о другом человеке – о девочке, которая была среди них и знала все неизвестные мне секреты. О девочке, которую нельзя было назвать занудой; о девочке, которая не мешалась под ногами и не болтала лишнего. Ее больше не было с ними, и Майк просто пытался сказать, что мне не занять ее место. Место девчонки, которая была лучше меня.
Он смотрел в пол, словно хотел что-то рассказать, но не мог подобрать слов или произнести их вслух. Очевидно, эта история многое для него значила, но все, что он пытался сказать, не имело для меня никакого смысла.
Когда люди озвучивают свои сокровенные мысли, они как будто перед вами оголяются. Меня временами это так злило. Внутри зрел гнев, и хотелось поступить так же, как та женщина из «Черной двери», что пыталась высмеять мои чувства. Я не хотела причинять ему боль. Билли бы точно воспользовался шансом, но я не такая. Однако как же трудно оставаться добрым, когда знаешь чужие слабости.
Я кинула скейт на пол и поехала следом. Пока мы спорили, я начала кружить вокруг с расставленными руками, и он внезапно подарил мне улыбку, пусть и напряженную. Пол был отполирован до маслянистого блеска, и колеса плавно скользили. Признаюсь, я пыталась произвести на него впечатление. Иногда приходится хвастаться, чтобы мальчишки разглядели во мне личность, а не очередную обычную девчонку. Я хотела сделать все возможное, чтобы он перестал видеть во мне конкурента на место той девочки, с которой я даже никогда не встречалась.
Он наблюдал за мной и смеялся, старательно пытаясь сдержаться, когда случилось нечто странное.
Я ощутила в груди тяжесть, и скейт вылетел из-под ног, как будто кто-то схватился за доску и выдернул ее.
С глухими грохотом я приземлилась на баскетбольную площадку. В ушах стоял звон, а ребра стонали.
Майк подбежал ко мне с озадаченным видом и протянул руку, чтобы помочь подняться.
– Ты в порядке?
Я кивнула, держась за бок, и бросила взгляд в сторону дверей. Однако за стеклом никого не оказалось. Я направилась за скейтом, стараясь избавиться от жуткого чувства, будто меня кто-то коснулся.
В зале, однако, никого не было. Только я и Майк.
Глава 9
На следующее утро я проснулась с синяком на боку и странным, зыбким ощущением грядущих изменений. Вот только каких?
Вчерашний день был каким-то сумасшедшим. Сначала этот разговор с Майком, потом нам пришлось смириться с пропажей Дарта. Ко всему прочему поиски прервались очередным приступом Уилла. Когда за ним пришла его мама, он стоял позади школы – бледный, оцепеневший.
Я узнала маленькую темноволосую женщину со взволнованным лицом. Это она выбежала ко мне, когда я упала со скейта в центре города.
Она сразу поняла, что происходит, и, как только Уилл пришел в себя, забрала его домой.
Остальные вели себя очень странно – испугались, но не удивились. Ребята словно ожидали этого. Меня поразило, что Уиллу разрешали приходить в школу в столь тяжелом состоянии. Хотя, конечно, у меня была такая же одноклассница в прежней школе, Джейми Уинслоу. Она болела редким онкологическим заболеванием, и ей приходилось носить парик. Когда Джейми хорошо себя чувствовала, она приходила в школу. Наверное, им тоже иногда хотелось казаться нормальными здоровыми людьми.
После того как мы прекратили поиски Дарта, все разошлись в разных направлениях.
Билли, конечно же, на парковке не оказалось. Он и утром без меня уехал – хотел прийти пораньше из-за какой-то баскетбольной ерунды. Но я-то знала, что он все еще пытался наказать меня за то, что заставила его ждать. Мне было все равно, сколько идти до дома. Все лучше, чем оказаться в ловушке в его машине.
Неподалеку я заметила Майка и Лукаса. Я думала, ребята захотят вернуться в видеоклуб, но они ждали Дастина – хотели все-таки продолжить поиски Дарта. Мы начали без него – копались в мусорном баке за ступенями на тот случай, если Дарт волшебным образом решил вернуться в свою среду обитания. Я сомневалась, что мы его найдем, но мы все равно вываливали мусорные пакеты и рылись в них палками от швабр.
Я до сих пор не понимала, что такого в этом Дарте, но они его искали, а мне, как виноватой в побеге существа, ничего не оставалось, кроме как помогать.
Понятно, можно расстроиться из-за утери важного открытия или, например, питомца. Но столько переживаний из-за лягушки-мутанта? Мальчишки приходили в школу пораньше, шарились в мусорных контейнерах. Я до сих пор задавалась вопросом, о чем они говорили в видеоклубе. Мне так ничего и не рассказали. Однако вот что меня поразило: когда я видела Дарта в последний раз, у него выросла пара ног, которой не было всего за несколько часов до этого. Менее чем за день он отрастил совершенно новые части тела… Это определенно ненормально.
Мальчишек беспокоило отсутствие Уилла. Тем не менее до обеда все шло своим чередом.
Мы сидели на ступеньках, ели бутерброды и говорили о том, как в «Охотниках за привидениями» создали эффект эктоплазмы. Майк ушел к таксофону, чтобы позвонить Уиллу, и вдруг побежал назад, крича, что нужно срочно собраться в видеоклубе.
Лукас и Дастин подскочили с места, и все трое направились внутрь. Когда я попыталась последовать за ними, Майк повернулся и одарил меня сердитым взглядом.
– Только наша команда!
Нет, я не надеялась, что глупая откровенность сделает нас лучшими друзьями или что Майк встретит меня с распростертыми объятиями. Но, может быть, мы смогли бы найти компромисс.
Лукас и Дастин смутились, однако заступаться за меня не стали. И то, что они извинились, никак не изменит этот факт.
Я всегда оставалась верна им, хотя и не понимала, что происходит. Я никому не рассказывала о приступе Уилла и о глупой лягушке и даже не спрашивала о пропавшем маге. Я просто копалась в мусоре вместе с ними.
День казался долгим и унылым. На уроке истории мы готовились к контрольной, где нужно назвать всех президентов по порядку, но я особо не вслушивалась – я выучила их еще в прошлом году.
Когда я попросила у соседки ластик, она посмотрела сквозь меня, будто на моем месте находилась дыра в форме человека.
Я старалась не думать о том, что меня не замечали в классе, и не вспоминать, что мама с папой разошлись и перекидывались мной, как запасным садовым шлангом или гаечным ключом. Но с появлением Нила даже это изменилось. Изначально родители договаривались, что я буду видеться с отцом каждые две недели, однако теперь мама вдруг решила держать меня подальше от единственного человека, который меня понимал.
Конечно, проблемы тоже случались. Папа хорошо выполнял обязательства и следил за графиком… когда пытался. Поначалу он радовался моим приездам из Сан-Диего, и мы меняли колеса на скейте или ездили в «Ягодную Ферму Нотта»[27]. Но потом он настолько отвлекался на пиво и подработки, что начинал терять счет времени и мы каждые выходные просто сидели в квартире.
Потом его, конечно, мучила совесть. Но если он считает, что дать мне выбрать лошадь на скачках – это своего рода извинение, то он ошибается. Я все еще чувствовала себя ненужной.
После уроков, уже убирая учебники в шкафчик, я услышала, как меня окликнули по имени. Это был Лукас. Я взяла скейт, закрыла шкафчик и вышла из школы, не глядя на него.
Он последовал на улицу за мной. Только вот мне надоело, что он притворялся другом, а включить в команду или хоть что-нибудь объяснить не удосуживался.
Он догнал меня на парковке, и я набросилась на него с обвинениями. Пришел, видите ли, и ведет себя так, будто это я необоснованно злюсь. Ну уж нет, я не буду стоять, кивать и улыбаться.
Лукас развел руками и выдал мне целый парад оправданий: утверждал, что все не так, что они хотели со мной дружить, но есть секреты, о которых нельзя говорить, потому что они хотят оградить меня от опасностей.
Последний аргумент казался настолько нелепым, что я скептически скривилась.
– Оградить? – в полном недоумении переспросила я.
То, что он говорил, не имело никакого отношения к реальной жизни.
– Потому что я девочка?
Он смотрел на меня, качая головой, и не мог найти разумный ответ. Неужели Лукас надеялся, что я поверю в эту странную чепуху и перестану задавать вопросы? Глупо полагать, что он способен меня от чего-то оградить. Это лишь доказывало, что он совершенно ничего не знал о моей жизни и том, что на самом деле мне нужно. Меня бесило, что кто-то пытался оградить меня от вещей, от которых не нужно спасаться.
Билли ждал на парковке. В моей жизни была масса проблем, от которых никто не мог меня защитить.
* * *
Когда дело касалось защиты или демонстрации силы, мама была бесполезна. Я читала, что волчицы, медведицы и львицы разорвут в клочья любого, кто осмелится приблизиться к их детенышам. У мамы подобный инстинкт отсутствовал. Она либо носилась вокруг, либо извинялась, будто не знала, что происходит в доме.
Однако иногда она замечала то, чего не видела я, и умела застать врасплох.
В Сан-Диего гараж соседствовал с домом. Там было достаточно места для двух машин, хотя обычно стояла только одна. В гараж можно было попасть через дверь в прачечной.
Билли часто приводил туда друзей или сидел один. В углу стоял жим, а на верстаке – транзисторное радио. По выходным и во второй половине будней он тусовался в тени открытой двери гаража: слушал музыку, поднимал штангу или ковырялся в машине.