Беглец

– А вы предусмотрительны, – закашлялся собеседник. На его губах появилась розоватая пена.

– Пить хотите?

– Давайте…

– Водку будете?

– А у вас есть?!

Вытащив из рюкзака фляжку, Беглец отдал её раненому. И тот одним махом опустошил её больше, чем наполовину. Опустил разом обессилевшую руку. Пришлось подхватывать флягу, чтобы она не упала.

– Уф-ф-ф… спасибо!

– Как я понимаю, оставшиеся машины…

– Ну, да – их тоже «встретят». А что ж вы хотели-то? Все «договорные» прорывы так заканчиваются! Через передовойо рубеж пропустят, да ещё и деньги вперёд возьмут…

– А на выходе, стало быть…

– Расстреливают их. А трупы сжигают. Никто ещё не ушёл. Настоящий кордон там, около города только передовые рубежи. Главная их задача – отследить направление, по которому идут на прорыв. И по возможности не слишком напугать идущих…

– Так на что же вы рассчитывали? Хотели водой уйти?

– Да. И ведь ушёл бы! – банкир закашлялся. – Водки дайте!

Допив флягу, он отбросил её в сторону.

– Ну, вот… теперь легче. Черт… надо было им сказать, что у меня есть второй препарат!

– Думаете, выпустили бы?

– Меня-то?! Хотя да, могли бы и…

– Мины на вас кто ставил?

– Свои… у нас тут тоже хватает всяких… сволочей… На моё место уже наверняка есть желающие!

Он слабел на глазах, кровь пропитала щегольскую куртку, потемнели и брюки. Пусть уж лучше так, от потери крови теряют сознание, и смерть приходит в беспамятстве. Клиент отключился, похоже, что всё именно так и будет. Навряд ли он ещё хоть чего-нибудь поведает…

Быстро осмотрев броневичок, Пётр мысленно восхитился предусмотрительностью банкира – в машине не осталось ничего лишнего, всё успели перегрузить в лодку. Ну, что ж… мы тоже не будем валять дурака, прорываясь к городу на броневике. Не факт, что минные поля уже не восстановлены. Жаль оставленных трофеев, но их и потом забрать можно. Заодно и новые постановки проредить…

Беглец быстро перетаскал в лодку всё, что представляло хоть какой-то интерес.

Обследовал погибших спецов – так и есть! У всех троих имелись включённые маячки-опознаватели.

Зародились в этот момент кое-какие нехорошие подозрения… впрочем, вполне обоснованные. Ну, что ж, ребятки, головоломку я вам обеспечу!

Один маячок занял место на крыше броневичка, под коробкой кондиционера. Так броня не будет его экранировать. Оставшиеся отправились в лодку и были пока размещёны на корме, в куче всякого добра.

По всем прикидкам, какое-то время в запасе имелось. Кто-то наверняка отслеживает маячки и фиксирует их перемещение. И что, интересно, там подумают, когда зафиксируют факт разделения группы?

Слишком много добра с собою прихватили?

Вполне вероятно, такая версия имела право на существование.

Но ведь «окно» в границе – пусть и морской, долго не может существовать! Не факт, кстати, что оно вообще есть… Вполне ведь могли банкиру попросту в уши напеть. Но что могут сделать встречающие в подобном случае? Понятно, что судьбы людей, которых они тут ожидают, мало кого беспокоят. Относительно них уже принято соответствующее решение. А вот то, что они могут с собой притащить…

И вот за этим следить будут!

Осмотрев пластиковые бутылки с водой, Пётр выбрал одну – пошире прочих. Вылил воду и аккуратно надрезал ножом верхушку. В получившуюся дыру отправился ещё один маячок. А прорезь была заклеена скотчем – в бардачке машины его нашлось аж три бобины! К горловине короткой веревочкой он привязал гаечный ключ – импровизированный якорь. Всё, можно стартовать!

Свистнув Анчара, который с интересом обследовал пляж, он оттолкнул лодку от берега. Мокрый собакин тотчас же в неё запрыгнул. Вот те раз – он, что, раньше с хозяином на рыбалку ходил? Пёс с довольным видом уселся на носу лодки. Не страшно, у нас большой недогруз, это «лодочка» рассчитана на шесть человек со снаряжением.

А вот мотор завелся не сразу, пришлось подергать веревку стартера.

Есть!

И лодка двинулась вдоль береговой черты.

Не просто так выворачивал руль Беглец – имелась у него цель…

Тут, если не изменяет склероз, ещё в незапамятные времена (перед войной) строились долгое время всяческие сооружения. Как чисто военные – артиллерийские батареи береговой обороны, доты и дзоты, так и относительно оборонительные. Ну, если артсклад к таковым относился во всех случаях, то вот, например, склад АХО подразделения ОВРА[9] отчего-то таковым не считался. Хотя и располагался точно в таком же подземном помещении. Может быть, из-за того, что хранились там всевозможные, абсолютно невоенные мелочи? Старые плакаты, даже бюсты руководителей. И прочее малоценное барахло. Артскладом сие помещение не стало по причине недостройки к нему железнодорожной ветки – не на руках же снаряды туда таскать? Да и батарею, для которой предназначался склад, тоже построить не успели. Началась война, и всем сразу стало не до этого. А по её окончании – так и вовсе… Иные времена, иные приоритеты…


Но бросить помещение просто так?

Щас! Зеленое земноводное и в те времена было немаленьким!

Вот так переходя из рук в руки, и перекочевало данное сооружение к МЧС. Ибо больше никому оно было не нужно – во всех бумагах склад проходил как недострой.

И вот как раз Петру выпало его принимать. Прибыв на место и узрев невзрачный домишко, он только сплюнул – стоило ли только ботинки топтать. Сопровождавший его пожилой дядька из расформировываемого АХО усмехнулся в густые усы.

– Удивлены?

– Да… как вам сказать…

– Так и говорите – разочарован! Вы-то, небось, какого-нибудь капитального здания ожидали? Но смею вас уверить – домик сей ещё вас переживёт!

И действительно, посмотрев на него изнутри, Беглец уверовал в слова провожатого – стены имели толщину около полуметра! Из крепкого железобетона… А само строение служило запасным входом на склад – основной был ниже. Там находились крепкие ворота, к которым должна была подходить узкоколейка. Но её так и не подвели. И все грузы затаскивались через вход для личного состава – тот самый домик. Вниз вела шестипролётная железная лестница. А рядом с ней имелся подъёмник для доставки негабаритных грузов.

– Это уже позже присобачили, изначально в плане его не было… – пояснил дядька.

Внизу имелся широкий коридор, соединявший несколько помещений. По полу шли рельсы узкоколейки, на которых стояло несколько платформ. Правда, возить на них было нечего. А из помещений занято было только одно, в прочих валялся всякий хлам. Из того, что и к делу уже непригодно, но и выкинуть жалко. Мало ли… может ведь что-то понадобиться, а это только вчера списали!

Было на складе и электричество – в скалах установили хитрую турбину, она и давала ток. Немного, но данному помещению хватало. Совсем недавно её даже заменили – всё-таки военный объект…

Но на доклад Петра руководство только плечами пожало.

– Понятно, что для всякого минно-взрывного добра – это самое то. Но у нас ведь не война! И добра этого в наличии нет. Да и расположен склад далеко, персонал туда как доставлять? Машиной? А сколько она бензина сожрёт? А главное – зачем? Нечего нам там хранить…

Пару раз заезжал ещё он в те края. В основном когда на рыбалку ездили. Один раз, в первый приезд, даже удалось увидеть того самого старика. Дернули с ним тогда по двести грамм… А во второй раз домик оказался закрыт, на двери висел основательный замок, а на окнах – массивные ставни. Перед дверью ветром намело песка и всякого мусора. Давно, видать, её не открывали…

Туда и шла сейчас лодка. По воде можно подойти достаточно близко, а там и до склада недалеко. Замок на двери – оно, конечно, препятствие… для лохов.

Прижавшись к берегу, Беглец размахнулся и забросил подальше в воду бутылку с включённым маячком – пусть себе плывёт к морю… Третий же, будучи выключенным, упокоился пока среди прочего барахла.

Вот и домик. Приставив к стене предусмотрительно захваченный из лодки ящичек, Беглец вскарабкался на крышу. С трудом протиснувшись в узкое слуховое окошко, он оказался на чердаке. А вот и люк…

В комнате царил полумрак, и отыскать рубильник удалось не сразу. Но свет был! Видать, на совесть сработали тогда неведомые электрики – турбина функционировала.

Вспыхнула под потолком лампочка. Теперь дело пошло увереннее!

Щелчок – и осветились уходящие вниз ступени. Можно идти!

На складе всё оставалось по-прежнему. Протопав по узкоколейке до въездных ворот, Пётр стал искать аварийный выход. По рассказам смотрителя склада, он был где-то здесь…

Ага!

За крепкой железной дверью (с амбразурой, между прочим) оказался узкий коридор. Здесь уже света не было, пришлось включать фонарь. Ещё метров тридцать, поворот… Люк в торцевой стене. Закрытая задвижкой амбразура в нём. Ещё одна – просто в стене. И тоже закрыта бронезаслонкой. Приржавело… Удар прикладом – и в подземелье повеяло свежим ветерком.

Ага, смотрим сбоку, слева от входа. Отсюда и ворота просматриваются. Вернее, где они должны быть. Сейчас там ноль видимости – кусты разрослись. Ну и фиг с ними, откровенно говоря, нам и этого люка – по уши!

А вот тяжелую створку удалось открыть далеко не сразу. Что уж там стряслось, землёю привалили или попросту заржавело всё – Бог весть. Только притащив из основного помещения специальный домкрат (до чего же были запасливы строители!), удалось наконец приоткрыть люк настолько, что стало возможным кое-как вылезти наружу.

Ну, точно – землею все позасыпало к чертям! Ничего, пехотная лопатка у нас есть… даже несколько!

Перекидав в темпе почти четверть кубометра, удалось-таки расчистить нормальный проход – люк откинулся полностью и, щелкнув, встал на фиксаторы. Есть путь в глубину!

А теперь – таскать…





* * *


– Сэр!

Сидевший у стола человек обернулся.

Он прибыл сюда совсем недавно и не успел примелькаться на заставе. Да, собственно говоря, он и на улице-то практически не показывался. Засел в предоставленной ему комнате и никуда не выходил. Постоянно торчал у своего ноутбука и появлялся только в столовой, где сидел рядом с начальником заставы. Неторопливо ел, перекидывался несколькими фразами и снова исчезал за закрытой дверью. Кто он, что он – никто, кроме двух-трех старших офицеров, не знал.

А у них и без него хватало забот…

Некогда рутинная, неспешная служба безвозвратно канула в прошлое – наступили дни тяжелой, можно сказать, тяжкой работы.

Это раньше на заставе имелась возможность никуда не спешить, со стороны России никаких проблем не наблюдалось. И работа на погранпереходе была самой трудной из всего прочего. Сейчас те дни вспоминались с ностальгией…