Баллада о Лорелее
Часть 34 из 131 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Катерина и сама не знала теперь, человек она или нет. Думается, скорее нет, чем да. С одной стороны, она пребывала в твердом убеждении, что психологически ничуть не изменилась со времен произошедшей с ней метаморфозы. Она по-прежнему та же Катя, которая когда-то сидела у костра на берегу Рейнского моря и слушала дяди Лешины песни под гитару. А вот биологически… с этим все гораздо сложнее. Назвать себя человеком у нее почему-то язык не поворачивался. Тогда кто же она на самом деле? Хм… Метаморф, оборотень — вот кто, но только не человек. Поскольку обычным людям совершенно не свойственно нежданно полученное в дар умение по своему усмотрению менять форму и биохимию собственного тела, превращаясь порою в весьма необычных существ, как правило в максимальной степени приспособленных к обитанию в быстро меняющихся условиях окружающей среды. Вроде тех, что сейчас наблюдаются на несчастной Лорелее.
Кстати, Рона и Джошуа все вышесказанное касается в той же степени. Сказать по-правде, Катерина совершенно не знала, что они думают о своем теперешнем modus vivendi на самом деле. Не сейчас, под яркими звездами и светом двух Лор. А во тьме глубокой пещеры, в полном одиночестве, когда единственными живыми — условно живыми! — существами на сотни миль вокруг являются лишь тысячи спящих лорнов, бывших хозяев планеты.
Тогда, когда никто на тебя не смотрит, и ты остаешься наедине со своими мыслями.
Катя испытывала неловкость и легкую тень сожаления по поводу того, что именно она явилась тому причиной. С Роном-то все понятно, он бросился вслед за ней, очертя голову, просто потому, что влюблен по уши. А Джош… хм, вероятно, тоже. Однако, вины за сломанные человеческие судьбы это обстоятельство нисколько с нее не снимает. С этим грузом в душе ей придется жить теперь до скончания дней. Пусть даже сами пострадавшие так не считают.
Она продолжала задумчиво смотреть на взбирающихся по крутому склону спутников.
Н-да… Ледяные львы. Точно такие же, как она сама.
Надо признать, Рон придумал весьма удачное название для существующего лишь в воображении Катерины фантастического зверя. Однако, этим он и ограничился, не став вникать в причины, побудившие ее вырубить из камня столь впечатляющее, по его словам, произведение искусства. Скорее всего, он решил, что таким нетривиальным способом она просто-напросто пытается реализовать свой творческий потенциал. Либо разогнать скуку от вынужденного ничегонеделания, потому что, вопреки ожиданиям, пребывающим в анабиозе аборигенам требовался всего лишь самый минимальный уход.
Изредка то один лорн, то другой вдруг пробуждались к активности, внезапно поднимались со своего ложа и начинали бесцельно бродить по убежищу, всматриваясь в темноту ничего не выражающими незрячими глазами и то и дело натыкаясь на стены и своих спящих собратьев. Оскальзываясь на предательски подворачивающихся под ноги камнях и падая… И тогда их нужно было успокоить, вернуть на место и проследить, чтобы они снова мирно заснули, не успев причинить никакого вреда окружающим, а прежде всего — самим себе. Фактически это было все, что требовалось от оберегающих их сон и покой метаморфов.
Не слишком-то разнообразная жизнь… Далеко не. А если вспомнить, что впереди им светит как минимум пара столетий темноты и одиночества глубокой пещеры, можно завыть от безысходности. Как-то совсем не так представлялось добровольным стражам жертвенное служение спящим в анабиозе хозяевам планеты еще несколько лет назад, когда за их спинами впервые захлопнулись двери подземного убежища. А теперь… воистину, впору сойти с ума. И ничего удивительного в том, что желание выбраться из мрачного склепа очень быстро стало чуть ли не навязчивой идеей. Рон и Джошуа все чаще и чаще погружались в угрюмое молчание, и Кате удавалось расшевелить их все с большим и большим трудом. Поиск способов выбраться на простор и при этом уцелеть, не замерзнув и не задохнувшись, очень быстро перерос из чисто технической проблемы в проблему выживания. Просто Рон и Джошуа до сих пор так и не сумели ничего придумать. А вот она, похоже, догадалась, и рукотворный ледяной лев — не что иное как ключ к абсолютной свободе.
В отличие от Рона Джошуа, похоже, понял все сразу. Он медленно обошел изваяние по кругу, потрогал широкие лапы, провел рукой по каменной гриве, а затем с сомнением в голосе спросил, глядя Катерине прямо в глаза:
— А дальше что?
Катерина прекрасно понимала его скептицизм. Еще недавно она сама думала точно так же.
Метаморфы способны приобретать любую форму, с которой так или иначе когда-либо соприкоснулись. Будь то живое существо или неодушевленный предмет. Но для этого указанный образец обязательно должен существовать где-то в пределах досягаемости. Это, как говорится, аксиома их нынешнего образа жизни. А вот как быть, если условия требуют использования формы, созданием которой природа так никогда и не озаботилась? И возможно ли подобное преобразование в принципе? Катерина этого не знала, однако всерьез намеревалась попробовать. А в качестве модели для воспроизведения формы использовать вот эту самую скульптуру.
Она заранее продумала весь набор свойств, которыми должен обладать созданный с нуля организм, необходимый для осуществления поставленной цели: устойчивость к условиям глубокого вакуума, жесткой космической радиации и предельно низким температурам на поверхности планеты. Это, так сказать, самый минимум, основная программа, которой следует неукоснительно придерживаться. Ну и возможность общения посредством радиосвязи в качестве опции, для чего и предусмотрены смешные рожки на месте ушей, поскольку в условиях вакуума любые акустические приспособления становятся попросту бесполезными.
Рон так и не понял ничего до того самого момента, когда она начала превращение. Хм… пытался что-то крикнуть, предостеречь, но опоздал. Катерине просто невероятно повезло, что все окончилось благополучно, именно так, как и было задумано. Н-да… Помнится, Рон тогда не разговаривал с ней почти целую неделю. Пока не осознал, наконец, что Катерина не стала предупреждать его именно потому, что он никогда бы ей не позволил… Зато теперь в их арсенале появилась новая форма, весьма неплохо приспособленная для существования в самых экстремальных условиях. Ну а Рону и Джошуа освоить ее оказалось довольно просто, поскольку исходным образцом для метаморфозы послужила сама Катерина.
В последующие дни они много и упорно тренировались, пока новый облик не стал таким же привычным, как и базовая форма крылатого демона, заложенная в программу преобразований изначально. Все трое понимали, что только в случае успеха они смогут, наконец, покинуть мрачное подземелье и стать воистину свободными. Ну, а цель путешествия — город, даже не обсуждалась, до такой степени выглядела очевидной. Верхом глупости было бы не воспользоваться брошеными в спешке богатствами земной цивилизации.
Однако, прежде чем отправиться в путь, предстояло решить еще одну немаловажную проблему.
Спящие лорны. Мысль о том, что можно попросту предоставить их самим себе, никому даже в голову не приходила.
Строго говоря, в убежище под Кошачьей горой Катерина с товарищами были не совсем одиноки. Трое лорнов-метаморфов несли бессрочную вахту бок о бок с землянами, хотя по неведомой никому причине старательно избегали любых контактов. Просто молча уходили в глубь пещеры, едва рядом появлялась Катерина, не говоря уж о Роне или Джошуа. Подобное поведение ее весьма задевало, тем более что в общении с обычными лорнами никаких проблем никогда не возникало. Джошуа считал это следствием пренебрежительного высокомерия, с которым каста лорнов-метаморфов взирала на всех прочих смертных, и был, скорее всего, недалек от истины. Во всяком случае, Катерина все больше и больше склонялась к его точке зрения. Любые попытки наладить диалог неизменно разбивались о глухую стену молчания.
И вот теперь ее просто необходимо было разрушить. Без договора с лорнами весьма длительный поход в город очевидным образом состояться не мог, поскольку часть работы, которую до того выполняли земляне, теперь легла бы на их плечи. А просто взять и уйти тоже позволить себе оказалось невозможно. Обострение отношений, неизбежно возникавшее в подобном случае, совершенно точно никому не было нужно. Хотя, следует признать, контактов и так никаких…
Катерина отправилась на переговоры без особой надежды на успех. Хотя в глубине души весьма рассчитывала на особое внимание со стороны предводителя лорнов по причине того, что когда-то именно он занимался ее лечением после падения со скалы…
Как называли его лорны? Кажется, Флар… Ну что ж, Флар, вся надежда исключительно на твою память.
Ни Рон, ни Джошуа ни на секунду не верили в успех ее миссии. А когда Катерина вернулась и сообщила, что договоренность с Фларом достигнута, удивленно переглянулись и сразу же засобирались в дорогу, пока непомерная гордыня не заставила того передумать.
*
Ледяные львы взобрались, наконец, на вершину утеса и встали рядом, медленно поворачивая из стороны в сторону головами, украшенными блестящими от инея косматыми гривами.
«Ну и за какой такой надобностью нам понадобились упражнения в скалолазании?» — недовольно спросил Рон, отряхиваясь всем телом. — «Что мы, снега не видели?»
«Осторожнее,» — отозвался Джошуа. — «Козырек и так держится на честном слове. Можно и вниз улететь.»
«По крайней мере, не придется карабкаться по скалам при возвращении», — буркнул Рон, но тем не менее прекратил совершать резкие телодвижения. — «Быстро и с гарантией.»
Джошуа осторожно подошел к краю пропасти и заглянул вниз.
«Хм… не думаю, что тебе понравится. Судя по всему, у подножия весьма приличных размеров озеро из жидкого азота. Что-то мне подсказывает, что подобное купание вряд ли пойдет тебе на пользу.»
«Подумаешь, азот», — буркнул Рон, однако, от края отодвинулся. — «Что мы, азота не видели?»
«Смотрите,» — негромко произнесла Катерина. Тем не менее, ее услышали. — «Город. Справа, у самого горизонта.»
Разговоры прекратились сами собой, и вся троица молча уставилась на темные, скованные льдом и засыпанные снегом глыбы, маячившие на самой границе земли и неба. Любой другой принял бы их за обычные скалы, однако обмануть зрение ледяных львов оказалось невозможно. Действительно, город, вне всяких сомнений, и так близко. Только теперь стало окончательно ясно, что большая часть опасного путешествия уже позади, и осталась самая малость. Настроение стремительно поползло вверх, несмотря на то, что город производил весьма удручающее впечатление. Мертвый, застывший, брошеный всеми… взирающий на разрушенный мир пустыми глазницами разбитых окон, в которых никогда уже не мелькнет ни единого огонька.
«Хорошо бы найти там приличный компьютер,» — мечтательно произнес Рон. — «Или планшет на худой конец. Тогда я точно сказал бы вам, что произойдет дальше с Лорелеей.»
«Это я и так знаю,» — ухмыльнулся Джошуа. — «И компьютер мне для этого ни к чему. Хочешь, расскажу?»
«Попробуй. Посмотрим, какой из тебя пророк.»
«Хороший, даже не сомневайся. Тем более, что теперь я единственный действующий пророк на целой планете. А прорицаю я следующее: Лорелея и дальше будет мчаться куда глаза глядят, пока, наконец, окончательно не затеряется в межзвездном пространстве, превратившись в планету-шатуна. Возможно, через миллионы лет ее и приютит подле себя какая-нибудь сердобольная звездочка, однако, я бы надеяться на это не стал. Шансы подобного развития событий весьма призрачны. Вот такой мой прогноз, нравится тебе или нет.»
«Совсем не нравится. Орбита Лорелеи, как мне представляется, сильно эллиптическая, и рано или поздно планета вновь вернется к своим Лорам. А вот для того, чтобы понять, когда именно это произойдет, мне и нужен компьютер. В самом худшем варианте согласен даже на калькулятор.»
«А счеты не подойдут?» — ехидно осведомился Джошуа. — «Или абак?»
«Прекратите уже, наконец,» — не выдержала Катерина. — «Надоело.»
Мужчины то и дело затевали друг с другом пикировку, буквально по любому поводу, как говорится, на ровном месте, и Катерина не без оснований считала, что именно она является тому причиной. Нельзя сказать, чтобы подобное соперничество ее сильно радовало. Тем более, что свой выбор она сделала уже давно.
«Нужно идти,» — хмуро сказала она. — «Давайте спускаться.»
Рон тяжко вздохнул, однако тут же развернулся с явным намерением начать спуск, а вот Джошуа даже не шелохнулся. Он стоял на краю утеса, неподвижный, как изваяние, и пристально всматривался в заснеженный пейзаж.
«Ты идешь?» — окликнула его Катерина.
Джошуа вздрогнул, однако с места не двинулся.
«Был момент, когда именно вот так я и представлял себе рай,» — вместо ответа сказал он. — «Ледяные торосы и снежные поля до самого горизонта… Тысячи тонн льда и снега. И даже в самых буйных фантазиях не предполагал, что когда-нибудь наяву увижу на Лорелее что-либо подобное.»
Катя и Рон остановились и одновременно посмотрели на него. Причем Катя смотрела внимательно и задумчиво, словно вспоминая нечто давным-давно забытое, а вот Рон, похоже, решил, что Джош окончательно спятил.
Мол, что это за рай, доверху набитый льдом и снегом? Не бывает таких раев… и даже не пытайтесь убедить меня в обратном.
«Помнишь?» — обернулся к Катерине Джошуа. — «Сезон Огненных стрел… удушающая жара и палящие лучи Маленькой Лоры. Почему-то тогда подобное представление о рае вовсе не казалось безумием.»
«А-а…» — разочарованно заметил Рон. — «Понятно. А то я совсем уж было решил, что ты у нас… э-э… немного того.»
«Помню,» — ответила Катерина. — «Я много чего помню.»
*
Именно Сезон Огненных стрел ознаменовал собой начало целой серии катаклизмов планетарного масштаба, в конце концов приведших планету к ее теперешнему безрадостному существованию. Катя прекрасно помнила то воистину счастливое время, когда Лорелея только-только выбралась из глубокой гравитационной ямы между двумя Лорами и, набирая скорость, помчалась вокруг Лоры Большой. Немыслимая жара стремительно уступала свои позиции, температура воздуха быстро возвращалась к норме. Думается, не только метаморфы вздохнули тогда с нескрываемым облегчением, решив, что уж теперь-то самое худшее наверняка осталось позади. Даже отток с Лорелеи поселенцев практически прекратился, что само по себе стало весьма красноречивым показателем царивших в обществе настроений.
Однако, радость оказалась явно преждевременной.
Миллионы тонн воды, испарившейся с поверхности Рейнского моря и многочисленных озер в жаркий период, практически сразу же сконденсировались в сплошной облачный покров, накрывший плотным покрывалом всю планету. Температура упала еще сильнее, и начался нескончаемый дождь. Сезон Небесной воды по календарю лорнов.
Собственно, разгулявшуюся не на шутку стихию назвать обычным дождем ни у кого просто язык не повернулся бы. Ливень. Потоп. Может быть, даже Великий Потоп. Ничего подобного Катерина не видела за всю свою жизнь. Возникло устойчивое впечатление, что именно здесь, на Лорелее, обрел, наконец, реальное воплощение один из библейских мифов, когда воистину разверзлись хляби небесные, и из плотных черных туч на несчастную землю обрушился целый океан воды. Ливень не прекращался сутками напролет… тугие холодные струи хлестали нещадно и упорно норовили сбить с ног. И так день за днем, неделя за неделей… Джунгли мгновенно превратились в непролазное болото, вода быстро размывала почву под корнями гигантских деревьев, и те то и дело с жутким грохотом заваливались прямо в трясину.
Поселенцы снова кинулись в бега. Именно тогда эвакуация с Лорелеи приняла воистину массовый характер. Подобравшись к самому городу, Катерина, Рон и Джошуа угрюмо наблюдали, как на чавкающую и хлюпающую равнину, когда-то служившую посадочным полем космопорта, один за другим опускаются космические корабли, как в спешке по трапам поднимаются сотни грязных, вымокших до нитки, продрогших людей, как медленно закрываются наружные люки, и корабли сразу же устремляются в тяжелое мокрое небо, чтобы уступить место новым…
Самым мрачным моментом стал, несомненно, старт последнего корабля. Только когда на фоне низких туч окончательно растаял белый инверсионный след, Катерина в полной мере осознала, что вот теперь они точно остались абсолютно одни. Трое землян-метаморфов, единственное население когда-то цветущей, а ныне совершенно утонувшей планеты. Спящие в глубоких пещерах лорны, разумеется, не в счет. Точно так же как и немногочисленные лорны-метаморфы где-то в соседних убежищах, все контакты с которыми по не зависящим от землян причинам уже давно и прочно оборваны.
Рон и Джошуа в полной мере разделяли чувства Катерины. Они исподлобья смотрели в темное хмурое небо и молчали. Для всех троих это явно был далеко не самый лучший день в жизни. Пока хотя бы малая часть землян-поселенцев оставалась в городе, никто из метаморфов не чувствовал себя окончательно оторванным от цивилизации, присутствие рядом даже совершенно незначительного количества людей придавало сил и уверенности в себе. Зато теперь впереди просматривалась лишь абсолютно безрадостная перспектива полного и окончательного одиночества на умирающей планете.
Когда они мрачные и подавленные, наконец, вернулись к убежищу, и массивные каменные двери надежно отгородили их от окружающего мира, Джошуа угрюмо произнес:
— Самое время напиться.
Катерина и Рон промолчали, хотя в глубине души вполне разделяли чувства своего друга.
Сезон Небесной воды оказался на удивление коротким, что было очень даже кстати, поскольку Рон и Джошуа не на шутку начали беспокоиться за сохранность подземного убежища. Однако, как выяснилось довольно быстро, неведомые строители предусмотрели даже подобный вариант развития событий, снабдив пещеру весьма совершенной дренажной системой. А когда бурные потоки, стекающие по рукотворным каналам куда-то в бездонную черную пропасть, неожиданно иссякли, метаморфы сразу же поняли, что Сезон Небесной воды, наконец-то, пришел к своему завершению. Лорелея пережила очередной катаклизм и теперь полностью готова переживать следующий.
Катерина не питала никаких иллюзий по этому поводу. Мифы и легенды лорнов утверждали со всей определенностью: наступает эпоха невиданной стужи, и длится она будет долгие-долгие годы… Сезон Ледяного безмолвия… так говорят сказания.
Хм… А откуда аборигенам известно про лед? На планете вечного жаркого лета никакого снега и тем более льда никогда не существовало, даже на полюсах. По крайней мере в обозримой исторической ретроспективе, насчитывающей как минимум несколько тысяч лет. Тогда как могло возникнуть подобное название очередного сезона? Неужели осталось в памяти поколений со времен предыдущей катастрофы? Н-да… единственное разумное объяснение. И кстати, причем здесь безмолвие? Лорны никогда и ничего не называют просто так… Очередная загадка, вроде пресловутых огненных стрел…
Еще недавно Катерина ни за что не поверила бы ни во что подобное. Она скорее признала бы досадной ошибкой в сказаниях лорнов любое упоминание о застывших морях и бескрайних снежных просторах. Но только не теперь. Предыдущие сезоны продемонстрировали со всей наглядностью, что к любым, даже самым незначительным, казалось бы, намекам, разбросанным в местных легендах и сагах, следует относиться с предельной серьезностью. Достаточно вспомнить черные травы, невероятные огненные стрелы и, наконец, Великий Потоп. Как-то так получалось, что до сего момента лорны в своих предсказаниях не ошиблись ни разу. Вероятно, и упомянутое ледяное безмолвие не станет в этом ряду досадным исключением. Впрочем, последнее утверждение настоятельно требовало проверки.
Катерине не пришлось долго убеждать своих друзей в необходимости вылазки на поверхность. В конце-то концов, нужно же выяснить, какие новые сюрпризы подготовила для них прекрасная Лорелея. Рон и Джошуа поддержали идею с неподдельным энтузиазмом. Тишина и покой подземного убежища уже начали изрядно действовать всем на нервы, а тут какое-никакое, но все-таки приключение.
Когда метаморфы выбрались наружу, они не узнали Лорелею. Покрытые коркой льда обширные лужи перед входом и крупные снежные хлопья, в медленном танце кружащиеся над головой и неторопливо ложащиеся прямо под ноги…
Черные джунгли, полукругом охватывавшие обширную поляну перед входом, больше не были черными, как и сама поляна. Ничто не напоминало о том времени, когда заросли представлялись воистину непроходимыми, а гигантские деревья могучими. Теперь джунгли являли собой скорее жалкое зрелище. Покорно склонившиеся почти до земли кроны древесных гигантов, пожухлые черные листья, увядшие травы…
Преобладающим цветом открывшегося взорам унылого пейзажа, несомненно, стал белый. Вся влага, не успевшая пролиться дождем в Сезон Небесной воды, очевидным образом возвращалась на поверхность в виде снега. Снежинки падали на волосы, лица и плечи застывших в изумлении метаморфов, тут же таяли и холодными противными струйками стекали по щекам. Катя, Рон и Джошуа не замечали ничего, завороженные никогда не виданным на жаркой планете зрелищем. Не оставалось никаких сомнений, что в ближайшем будущем Лорелею накроют огромные сугробы в человеческий рост. Как минимум. И это уже надолго, если не навсегда.
— Невероятно, — тихо произнес Джошуа, не отрывая взгляда от накрытых белым саваном зарослей. — Кто-нибудь может объяснить мне, что здесь происходит?
— Взгляните на небо, — так же тихо ответил Рон. — Многое станет понятным.
Катерина и Джошуа, словно по команде, подняли головы вверх.
Кстати, Рона и Джошуа все вышесказанное касается в той же степени. Сказать по-правде, Катерина совершенно не знала, что они думают о своем теперешнем modus vivendi на самом деле. Не сейчас, под яркими звездами и светом двух Лор. А во тьме глубокой пещеры, в полном одиночестве, когда единственными живыми — условно живыми! — существами на сотни миль вокруг являются лишь тысячи спящих лорнов, бывших хозяев планеты.
Тогда, когда никто на тебя не смотрит, и ты остаешься наедине со своими мыслями.
Катя испытывала неловкость и легкую тень сожаления по поводу того, что именно она явилась тому причиной. С Роном-то все понятно, он бросился вслед за ней, очертя голову, просто потому, что влюблен по уши. А Джош… хм, вероятно, тоже. Однако, вины за сломанные человеческие судьбы это обстоятельство нисколько с нее не снимает. С этим грузом в душе ей придется жить теперь до скончания дней. Пусть даже сами пострадавшие так не считают.
Она продолжала задумчиво смотреть на взбирающихся по крутому склону спутников.
Н-да… Ледяные львы. Точно такие же, как она сама.
Надо признать, Рон придумал весьма удачное название для существующего лишь в воображении Катерины фантастического зверя. Однако, этим он и ограничился, не став вникать в причины, побудившие ее вырубить из камня столь впечатляющее, по его словам, произведение искусства. Скорее всего, он решил, что таким нетривиальным способом она просто-напросто пытается реализовать свой творческий потенциал. Либо разогнать скуку от вынужденного ничегонеделания, потому что, вопреки ожиданиям, пребывающим в анабиозе аборигенам требовался всего лишь самый минимальный уход.
Изредка то один лорн, то другой вдруг пробуждались к активности, внезапно поднимались со своего ложа и начинали бесцельно бродить по убежищу, всматриваясь в темноту ничего не выражающими незрячими глазами и то и дело натыкаясь на стены и своих спящих собратьев. Оскальзываясь на предательски подворачивающихся под ноги камнях и падая… И тогда их нужно было успокоить, вернуть на место и проследить, чтобы они снова мирно заснули, не успев причинить никакого вреда окружающим, а прежде всего — самим себе. Фактически это было все, что требовалось от оберегающих их сон и покой метаморфов.
Не слишком-то разнообразная жизнь… Далеко не. А если вспомнить, что впереди им светит как минимум пара столетий темноты и одиночества глубокой пещеры, можно завыть от безысходности. Как-то совсем не так представлялось добровольным стражам жертвенное служение спящим в анабиозе хозяевам планеты еще несколько лет назад, когда за их спинами впервые захлопнулись двери подземного убежища. А теперь… воистину, впору сойти с ума. И ничего удивительного в том, что желание выбраться из мрачного склепа очень быстро стало чуть ли не навязчивой идеей. Рон и Джошуа все чаще и чаще погружались в угрюмое молчание, и Кате удавалось расшевелить их все с большим и большим трудом. Поиск способов выбраться на простор и при этом уцелеть, не замерзнув и не задохнувшись, очень быстро перерос из чисто технической проблемы в проблему выживания. Просто Рон и Джошуа до сих пор так и не сумели ничего придумать. А вот она, похоже, догадалась, и рукотворный ледяной лев — не что иное как ключ к абсолютной свободе.
В отличие от Рона Джошуа, похоже, понял все сразу. Он медленно обошел изваяние по кругу, потрогал широкие лапы, провел рукой по каменной гриве, а затем с сомнением в голосе спросил, глядя Катерине прямо в глаза:
— А дальше что?
Катерина прекрасно понимала его скептицизм. Еще недавно она сама думала точно так же.
Метаморфы способны приобретать любую форму, с которой так или иначе когда-либо соприкоснулись. Будь то живое существо или неодушевленный предмет. Но для этого указанный образец обязательно должен существовать где-то в пределах досягаемости. Это, как говорится, аксиома их нынешнего образа жизни. А вот как быть, если условия требуют использования формы, созданием которой природа так никогда и не озаботилась? И возможно ли подобное преобразование в принципе? Катерина этого не знала, однако всерьез намеревалась попробовать. А в качестве модели для воспроизведения формы использовать вот эту самую скульптуру.
Она заранее продумала весь набор свойств, которыми должен обладать созданный с нуля организм, необходимый для осуществления поставленной цели: устойчивость к условиям глубокого вакуума, жесткой космической радиации и предельно низким температурам на поверхности планеты. Это, так сказать, самый минимум, основная программа, которой следует неукоснительно придерживаться. Ну и возможность общения посредством радиосвязи в качестве опции, для чего и предусмотрены смешные рожки на месте ушей, поскольку в условиях вакуума любые акустические приспособления становятся попросту бесполезными.
Рон так и не понял ничего до того самого момента, когда она начала превращение. Хм… пытался что-то крикнуть, предостеречь, но опоздал. Катерине просто невероятно повезло, что все окончилось благополучно, именно так, как и было задумано. Н-да… Помнится, Рон тогда не разговаривал с ней почти целую неделю. Пока не осознал, наконец, что Катерина не стала предупреждать его именно потому, что он никогда бы ей не позволил… Зато теперь в их арсенале появилась новая форма, весьма неплохо приспособленная для существования в самых экстремальных условиях. Ну а Рону и Джошуа освоить ее оказалось довольно просто, поскольку исходным образцом для метаморфозы послужила сама Катерина.
В последующие дни они много и упорно тренировались, пока новый облик не стал таким же привычным, как и базовая форма крылатого демона, заложенная в программу преобразований изначально. Все трое понимали, что только в случае успеха они смогут, наконец, покинуть мрачное подземелье и стать воистину свободными. Ну, а цель путешествия — город, даже не обсуждалась, до такой степени выглядела очевидной. Верхом глупости было бы не воспользоваться брошеными в спешке богатствами земной цивилизации.
Однако, прежде чем отправиться в путь, предстояло решить еще одну немаловажную проблему.
Спящие лорны. Мысль о том, что можно попросту предоставить их самим себе, никому даже в голову не приходила.
Строго говоря, в убежище под Кошачьей горой Катерина с товарищами были не совсем одиноки. Трое лорнов-метаморфов несли бессрочную вахту бок о бок с землянами, хотя по неведомой никому причине старательно избегали любых контактов. Просто молча уходили в глубь пещеры, едва рядом появлялась Катерина, не говоря уж о Роне или Джошуа. Подобное поведение ее весьма задевало, тем более что в общении с обычными лорнами никаких проблем никогда не возникало. Джошуа считал это следствием пренебрежительного высокомерия, с которым каста лорнов-метаморфов взирала на всех прочих смертных, и был, скорее всего, недалек от истины. Во всяком случае, Катерина все больше и больше склонялась к его точке зрения. Любые попытки наладить диалог неизменно разбивались о глухую стену молчания.
И вот теперь ее просто необходимо было разрушить. Без договора с лорнами весьма длительный поход в город очевидным образом состояться не мог, поскольку часть работы, которую до того выполняли земляне, теперь легла бы на их плечи. А просто взять и уйти тоже позволить себе оказалось невозможно. Обострение отношений, неизбежно возникавшее в подобном случае, совершенно точно никому не было нужно. Хотя, следует признать, контактов и так никаких…
Катерина отправилась на переговоры без особой надежды на успех. Хотя в глубине души весьма рассчитывала на особое внимание со стороны предводителя лорнов по причине того, что когда-то именно он занимался ее лечением после падения со скалы…
Как называли его лорны? Кажется, Флар… Ну что ж, Флар, вся надежда исключительно на твою память.
Ни Рон, ни Джошуа ни на секунду не верили в успех ее миссии. А когда Катерина вернулась и сообщила, что договоренность с Фларом достигнута, удивленно переглянулись и сразу же засобирались в дорогу, пока непомерная гордыня не заставила того передумать.
*
Ледяные львы взобрались, наконец, на вершину утеса и встали рядом, медленно поворачивая из стороны в сторону головами, украшенными блестящими от инея косматыми гривами.
«Ну и за какой такой надобностью нам понадобились упражнения в скалолазании?» — недовольно спросил Рон, отряхиваясь всем телом. — «Что мы, снега не видели?»
«Осторожнее,» — отозвался Джошуа. — «Козырек и так держится на честном слове. Можно и вниз улететь.»
«По крайней мере, не придется карабкаться по скалам при возвращении», — буркнул Рон, но тем не менее прекратил совершать резкие телодвижения. — «Быстро и с гарантией.»
Джошуа осторожно подошел к краю пропасти и заглянул вниз.
«Хм… не думаю, что тебе понравится. Судя по всему, у подножия весьма приличных размеров озеро из жидкого азота. Что-то мне подсказывает, что подобное купание вряд ли пойдет тебе на пользу.»
«Подумаешь, азот», — буркнул Рон, однако, от края отодвинулся. — «Что мы, азота не видели?»
«Смотрите,» — негромко произнесла Катерина. Тем не менее, ее услышали. — «Город. Справа, у самого горизонта.»
Разговоры прекратились сами собой, и вся троица молча уставилась на темные, скованные льдом и засыпанные снегом глыбы, маячившие на самой границе земли и неба. Любой другой принял бы их за обычные скалы, однако обмануть зрение ледяных львов оказалось невозможно. Действительно, город, вне всяких сомнений, и так близко. Только теперь стало окончательно ясно, что большая часть опасного путешествия уже позади, и осталась самая малость. Настроение стремительно поползло вверх, несмотря на то, что город производил весьма удручающее впечатление. Мертвый, застывший, брошеный всеми… взирающий на разрушенный мир пустыми глазницами разбитых окон, в которых никогда уже не мелькнет ни единого огонька.
«Хорошо бы найти там приличный компьютер,» — мечтательно произнес Рон. — «Или планшет на худой конец. Тогда я точно сказал бы вам, что произойдет дальше с Лорелеей.»
«Это я и так знаю,» — ухмыльнулся Джошуа. — «И компьютер мне для этого ни к чему. Хочешь, расскажу?»
«Попробуй. Посмотрим, какой из тебя пророк.»
«Хороший, даже не сомневайся. Тем более, что теперь я единственный действующий пророк на целой планете. А прорицаю я следующее: Лорелея и дальше будет мчаться куда глаза глядят, пока, наконец, окончательно не затеряется в межзвездном пространстве, превратившись в планету-шатуна. Возможно, через миллионы лет ее и приютит подле себя какая-нибудь сердобольная звездочка, однако, я бы надеяться на это не стал. Шансы подобного развития событий весьма призрачны. Вот такой мой прогноз, нравится тебе или нет.»
«Совсем не нравится. Орбита Лорелеи, как мне представляется, сильно эллиптическая, и рано или поздно планета вновь вернется к своим Лорам. А вот для того, чтобы понять, когда именно это произойдет, мне и нужен компьютер. В самом худшем варианте согласен даже на калькулятор.»
«А счеты не подойдут?» — ехидно осведомился Джошуа. — «Или абак?»
«Прекратите уже, наконец,» — не выдержала Катерина. — «Надоело.»
Мужчины то и дело затевали друг с другом пикировку, буквально по любому поводу, как говорится, на ровном месте, и Катерина не без оснований считала, что именно она является тому причиной. Нельзя сказать, чтобы подобное соперничество ее сильно радовало. Тем более, что свой выбор она сделала уже давно.
«Нужно идти,» — хмуро сказала она. — «Давайте спускаться.»
Рон тяжко вздохнул, однако тут же развернулся с явным намерением начать спуск, а вот Джошуа даже не шелохнулся. Он стоял на краю утеса, неподвижный, как изваяние, и пристально всматривался в заснеженный пейзаж.
«Ты идешь?» — окликнула его Катерина.
Джошуа вздрогнул, однако с места не двинулся.
«Был момент, когда именно вот так я и представлял себе рай,» — вместо ответа сказал он. — «Ледяные торосы и снежные поля до самого горизонта… Тысячи тонн льда и снега. И даже в самых буйных фантазиях не предполагал, что когда-нибудь наяву увижу на Лорелее что-либо подобное.»
Катя и Рон остановились и одновременно посмотрели на него. Причем Катя смотрела внимательно и задумчиво, словно вспоминая нечто давным-давно забытое, а вот Рон, похоже, решил, что Джош окончательно спятил.
Мол, что это за рай, доверху набитый льдом и снегом? Не бывает таких раев… и даже не пытайтесь убедить меня в обратном.
«Помнишь?» — обернулся к Катерине Джошуа. — «Сезон Огненных стрел… удушающая жара и палящие лучи Маленькой Лоры. Почему-то тогда подобное представление о рае вовсе не казалось безумием.»
«А-а…» — разочарованно заметил Рон. — «Понятно. А то я совсем уж было решил, что ты у нас… э-э… немного того.»
«Помню,» — ответила Катерина. — «Я много чего помню.»
*
Именно Сезон Огненных стрел ознаменовал собой начало целой серии катаклизмов планетарного масштаба, в конце концов приведших планету к ее теперешнему безрадостному существованию. Катя прекрасно помнила то воистину счастливое время, когда Лорелея только-только выбралась из глубокой гравитационной ямы между двумя Лорами и, набирая скорость, помчалась вокруг Лоры Большой. Немыслимая жара стремительно уступала свои позиции, температура воздуха быстро возвращалась к норме. Думается, не только метаморфы вздохнули тогда с нескрываемым облегчением, решив, что уж теперь-то самое худшее наверняка осталось позади. Даже отток с Лорелеи поселенцев практически прекратился, что само по себе стало весьма красноречивым показателем царивших в обществе настроений.
Однако, радость оказалась явно преждевременной.
Миллионы тонн воды, испарившейся с поверхности Рейнского моря и многочисленных озер в жаркий период, практически сразу же сконденсировались в сплошной облачный покров, накрывший плотным покрывалом всю планету. Температура упала еще сильнее, и начался нескончаемый дождь. Сезон Небесной воды по календарю лорнов.
Собственно, разгулявшуюся не на шутку стихию назвать обычным дождем ни у кого просто язык не повернулся бы. Ливень. Потоп. Может быть, даже Великий Потоп. Ничего подобного Катерина не видела за всю свою жизнь. Возникло устойчивое впечатление, что именно здесь, на Лорелее, обрел, наконец, реальное воплощение один из библейских мифов, когда воистину разверзлись хляби небесные, и из плотных черных туч на несчастную землю обрушился целый океан воды. Ливень не прекращался сутками напролет… тугие холодные струи хлестали нещадно и упорно норовили сбить с ног. И так день за днем, неделя за неделей… Джунгли мгновенно превратились в непролазное болото, вода быстро размывала почву под корнями гигантских деревьев, и те то и дело с жутким грохотом заваливались прямо в трясину.
Поселенцы снова кинулись в бега. Именно тогда эвакуация с Лорелеи приняла воистину массовый характер. Подобравшись к самому городу, Катерина, Рон и Джошуа угрюмо наблюдали, как на чавкающую и хлюпающую равнину, когда-то служившую посадочным полем космопорта, один за другим опускаются космические корабли, как в спешке по трапам поднимаются сотни грязных, вымокших до нитки, продрогших людей, как медленно закрываются наружные люки, и корабли сразу же устремляются в тяжелое мокрое небо, чтобы уступить место новым…
Самым мрачным моментом стал, несомненно, старт последнего корабля. Только когда на фоне низких туч окончательно растаял белый инверсионный след, Катерина в полной мере осознала, что вот теперь они точно остались абсолютно одни. Трое землян-метаморфов, единственное население когда-то цветущей, а ныне совершенно утонувшей планеты. Спящие в глубоких пещерах лорны, разумеется, не в счет. Точно так же как и немногочисленные лорны-метаморфы где-то в соседних убежищах, все контакты с которыми по не зависящим от землян причинам уже давно и прочно оборваны.
Рон и Джошуа в полной мере разделяли чувства Катерины. Они исподлобья смотрели в темное хмурое небо и молчали. Для всех троих это явно был далеко не самый лучший день в жизни. Пока хотя бы малая часть землян-поселенцев оставалась в городе, никто из метаморфов не чувствовал себя окончательно оторванным от цивилизации, присутствие рядом даже совершенно незначительного количества людей придавало сил и уверенности в себе. Зато теперь впереди просматривалась лишь абсолютно безрадостная перспектива полного и окончательного одиночества на умирающей планете.
Когда они мрачные и подавленные, наконец, вернулись к убежищу, и массивные каменные двери надежно отгородили их от окружающего мира, Джошуа угрюмо произнес:
— Самое время напиться.
Катерина и Рон промолчали, хотя в глубине души вполне разделяли чувства своего друга.
Сезон Небесной воды оказался на удивление коротким, что было очень даже кстати, поскольку Рон и Джошуа не на шутку начали беспокоиться за сохранность подземного убежища. Однако, как выяснилось довольно быстро, неведомые строители предусмотрели даже подобный вариант развития событий, снабдив пещеру весьма совершенной дренажной системой. А когда бурные потоки, стекающие по рукотворным каналам куда-то в бездонную черную пропасть, неожиданно иссякли, метаморфы сразу же поняли, что Сезон Небесной воды, наконец-то, пришел к своему завершению. Лорелея пережила очередной катаклизм и теперь полностью готова переживать следующий.
Катерина не питала никаких иллюзий по этому поводу. Мифы и легенды лорнов утверждали со всей определенностью: наступает эпоха невиданной стужи, и длится она будет долгие-долгие годы… Сезон Ледяного безмолвия… так говорят сказания.
Хм… А откуда аборигенам известно про лед? На планете вечного жаркого лета никакого снега и тем более льда никогда не существовало, даже на полюсах. По крайней мере в обозримой исторической ретроспективе, насчитывающей как минимум несколько тысяч лет. Тогда как могло возникнуть подобное название очередного сезона? Неужели осталось в памяти поколений со времен предыдущей катастрофы? Н-да… единственное разумное объяснение. И кстати, причем здесь безмолвие? Лорны никогда и ничего не называют просто так… Очередная загадка, вроде пресловутых огненных стрел…
Еще недавно Катерина ни за что не поверила бы ни во что подобное. Она скорее признала бы досадной ошибкой в сказаниях лорнов любое упоминание о застывших морях и бескрайних снежных просторах. Но только не теперь. Предыдущие сезоны продемонстрировали со всей наглядностью, что к любым, даже самым незначительным, казалось бы, намекам, разбросанным в местных легендах и сагах, следует относиться с предельной серьезностью. Достаточно вспомнить черные травы, невероятные огненные стрелы и, наконец, Великий Потоп. Как-то так получалось, что до сего момента лорны в своих предсказаниях не ошиблись ни разу. Вероятно, и упомянутое ледяное безмолвие не станет в этом ряду досадным исключением. Впрочем, последнее утверждение настоятельно требовало проверки.
Катерине не пришлось долго убеждать своих друзей в необходимости вылазки на поверхность. В конце-то концов, нужно же выяснить, какие новые сюрпризы подготовила для них прекрасная Лорелея. Рон и Джошуа поддержали идею с неподдельным энтузиазмом. Тишина и покой подземного убежища уже начали изрядно действовать всем на нервы, а тут какое-никакое, но все-таки приключение.
Когда метаморфы выбрались наружу, они не узнали Лорелею. Покрытые коркой льда обширные лужи перед входом и крупные снежные хлопья, в медленном танце кружащиеся над головой и неторопливо ложащиеся прямо под ноги…
Черные джунгли, полукругом охватывавшие обширную поляну перед входом, больше не были черными, как и сама поляна. Ничто не напоминало о том времени, когда заросли представлялись воистину непроходимыми, а гигантские деревья могучими. Теперь джунгли являли собой скорее жалкое зрелище. Покорно склонившиеся почти до земли кроны древесных гигантов, пожухлые черные листья, увядшие травы…
Преобладающим цветом открывшегося взорам унылого пейзажа, несомненно, стал белый. Вся влага, не успевшая пролиться дождем в Сезон Небесной воды, очевидным образом возвращалась на поверхность в виде снега. Снежинки падали на волосы, лица и плечи застывших в изумлении метаморфов, тут же таяли и холодными противными струйками стекали по щекам. Катя, Рон и Джошуа не замечали ничего, завороженные никогда не виданным на жаркой планете зрелищем. Не оставалось никаких сомнений, что в ближайшем будущем Лорелею накроют огромные сугробы в человеческий рост. Как минимум. И это уже надолго, если не навсегда.
— Невероятно, — тихо произнес Джошуа, не отрывая взгляда от накрытых белым саваном зарослей. — Кто-нибудь может объяснить мне, что здесь происходит?
— Взгляните на небо, — так же тихо ответил Рон. — Многое станет понятным.
Катерина и Джошуа, словно по команде, подняли головы вверх.