Баллада о Лорелее
Часть 129 из 131 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Да, как раньше.
Катя снова благодарно прижалась к твердому мужскому плечу. Глаза ее увлажнились, отзываясь на воспоминания о далеком счастливом детстве.
Жаклин, украдкой бросая взгляды в сторону замерших у парапета Кати и Алексея, подхватила под руку мужа и потащила к столу с закусками. Джошуа немного поупирался в безнадежных попытках завернуть по пути к бару, однако быстро понял, что сопротивление бесполезно, и сдался на милость жены. Рон, поразмыслив, присоединился к друзьям. Раздался дружный звон столовых приборов и тарелок.
Уединение Кати и Алексея бесцеремонно нарушила, конечно же, Наташа.
— Ма-ам, — сказала она, дергая Катю за подол длинного платья. — Можно мы с Эдди поиграем в перекидушки? Там, на берегу.
Наташа крепко держала за руку потупившего взор приятеля и смотрела на мать такими умоляющими глазами, что та не выдержала. Отпустив руку Алексея, она перевела взгляд в сторону Жаклин, которая едва уловимо качнула головой в знак согласия. Тогда Катя ответила:
— Ладно, только недалеко, чтобы мы вас видели. И на лед чтобы ни шагу!
— Ура! — закричала Наташа. — Чур, я прячусь первая!
Она вознамерилась сразу же убежать от невыносимо скучных взрослых, но не тут-то было.
— Стой! — строгий голос матери остановил ее порыв на полпути. — Одежду сложите аккуратно, а то вывозите ее так, что никакими силами не отмоешь. Лучше всего прямо здесь, на креслах… и осторожней там, на берегу!
— Ладно, — ответила Наташа и потащила Эдди за собой на левую сторону площадки. Остановившись рядом с ближайшим креслом она немедленно потянула через голову надоевшее платье. Эдди бросил короткий взгляд в сторону матери и тоже принялся раздеваться.
Катя заметила, что Рон смотрит на процедуру освобождения дочери от одежды с нескрываемым неодобрением.
— Она поразительно похожа на свою бабушку, — вдруг произнес Алексей. — Та же непосредственность.
— Да, — ответила Катя. — Очень похожа.
Две маленькие фигурки, наконец, забрались в лифт и исчезли из виду.
Рон сразу же подошел к Кате и недовольно сказал:
— Тебя не смущают подобные игры?
Катя молча смотрела на него, нахмурив брови.
«Опять он за свое, — думала она, разглядывая мужа так, словно увидела впервые. — И когда же ему все-таки надоест? Как же я устала снова и снова доказывать очевидное…»
— Что тебя не устраивает? — наконец, спросила она.
— Ну, хотя бы то, что мальчик и девочка десяти лет играют друг с другом на берегу абсолютно обнаженные, — пояснил Рон. — Они уже далеко не дети.
— Они и не люди, а ты почему-то об этом все время забываешь. Уясни, наконец, что они метаморфы и дети метаморфов.
— Ты знаешь, Рон, а ведь Катя права, — неожиданно поддержал свою приемную дочь Алексей. — Они действительно не люди, по крайней мере чисто физиологически. И тем не менее, тебя я тоже понимаю.
Алексей вдруг заметил, что к его словам внимательно прислушиваются не только Рон и Катя, но также Жаклин и даже Джошуа, и продолжил чуть громче:
— Подумайте сами… Взять хотя бы всех присутствующих. В основе каждого из нас лежит человеческая природа, наша мораль и этические нормы веками устанавливались людьми и для людей. И мы вольно или невольно продолжаем цепляться за прошлое просто потому, что изначально рождены людьми и только потом стали кем-то другим. Лучше ли, хуже — это отдельный вопрос. Заметьте, мы продолжаем бережно хранить даже наш человеческий облик, хотя в изменившихся условиях это вовсе не обязательно. А ваши дети — другие, они рождены метаморфами и от метаморфов. И как результат — их моральные и этические устои неизбежно должны стать совершенно отличными от принятых в человеческом обществе. Просто потому, что сменить форму тела для них куда проще и естественней, чем для нас поменять одно платье на другое. А также потому, что в их представлении земная цивилизация — слишком абстрактная категория для того, чтобы хоть как-то с ней считаться. Все их человечество — это мы с вами. Сейчас родители пользуются безоговорочным авторитетом, но поверьте, так будет не всегда. Еще каких-то несколько лет, и все. Может случиться так, что привычные человеческие тела в какой-то момент перестанут соответствовать потребностям ваших детей, и они выберут существование в каких-то иных, возможно даже абсолютно чуждых нам формах. Поэтому, хочешь не хочешь, но придется идти на разного рода компромиссы, если мы хотим сохранить единство нашего маленького общества. В том числе и в вопросах морали и этики. Думаю, наша задача, как воспитателей, постараться сделать так, чтобы новое поколение смогло совместить свои ценности с нашими, оставшись людьми если не внешне, то хотя бы внутренне. Задача сложная, но, скорее всего, выполнимая. И никакие формы нажима, тем более грубого, здесь недопустимы. А форма… форма может быть любой.
— Да все я понимаю, — с досадой сказал Рон. — Вот только принять почему-то не получается.
— Ну хорошо, — хитро прищурившись, сказал Алексей. — А если бы я попросил тебя прямо сейчас сменить человеческий облик на облик демона? Ты сделал бы это, не снимая брюк и рубашки?
— Хотела бы я на это посмотреть, — заметила Жаклин, стреляя в Рона глазками.
— Ты что, никогда не видела разорванных в клочья тряпок? — поинтересовался Джошуа, всем видом демонстрируя искреннее удивление. — Или тебя интересует что-то еще?
— Все остальное я уже видела, — серьезно заявила Жаклин.
Катя прыснула в кулак.
— Да ну вас, — обиженно сказал Рон и уткнулся носом в тарелку. — Я серьезно, а вы…
— Смирись, старик, — сказал Джошуа, положив руку ему на плечо. — Алексей прав, мы можем только наблюдать… ну и, по-возможности, подталкивать их в нужном направлении.
С берега донесся веселый детский смех.
— Не дуйся, — примирительно сказала Катя. — В конце концов, Эдди ее будущий жених. К тому же единственный.
— Помнится, наши кураторы чуть с ума не сошли, когда ты объявила о своей беременности, — заметил Алексей. — Никто не верил, что на свет появится такая замечательная девчушка. Поначалу вообще ожидали рождения какого-то жуткого монстра.
— Да, — сразу же посерьезнела Катя. — Мы тогда и сами не знали, что из этого выйдет. И уж тем более не предполагали, что наш ребенок унаследует способности метаморфа. Помнится, пришлось на целый год забыть об изменениях формы и существовать исключительно в облике человека. Что временами раздражало до чрезвычайности.
— Зато наука обогатилась сведениями о том, что произошедшие с нами изменения закреплены на уровне ДНК, — заметил Джошуа. — Земляне до сих пор никак не оправятся от шока.
— Еще бы, — сказал Алексей. — До них, наконец-то дошло, что мы не жалкая кучка изгоев, а фактически новая ветвь человечества. Вполне себе самостоятельная, возможно даже зародыш новой цивилизации. Имеющей, к тому же немаленький потенциал к расширению.
— А пока эта цивилизация носится нагишом по берегу и в ус не дует, — произнесла Катя, перегнувшись через парапет и наблюдая за игрой детей на берегу.
— Как бы земляне не решили, что мы представляем для них угрозу и не шарахнули чем-нибудь этаким с орбиты, — озабоченно заметил Рон. — Чего не сделаешь с перепугу.
— Ну, если они не сделали этого десять лет назад, то вряд ли сделают сейчас, — сказала Жаклин. — Мы представляем для них немалую ценность, по крайней мере до тех пор, пока они не оставят надежду использовать нас в своих целях. Тем не менее, подумать о своей безопасности нам явно не помешает.
— Вот об этом я и хотел поговорить, — с самым серьезным видом произнес Алексей. — И именно с этой целью собрал вас здесь, в единственном более-менее цивилизованном месте, где нас никто не сможет ни подслушать, ни подсмотреть. Можно было бы, конечно, устроить пикник где-то на дикой природе, но там сейчас такая слякоть… Давайте, присядем, — он указал на кресла. — Джош, возьми там что-нибудь, специально для разговора…
— Понял, — оживился Джошуа. — Сейчас организуем.
Он мгновенно нырнул в недра бара и спустя несколько секунд вернулся к столику, держа в одной руке поднос с бокалами, а в другой — пару пузатых бутылок. Наполнив бокалы, он счел свою миссию полностью выполненной и с умиротворенным видом уселся в свободное кресло.
— Итак, — начал Алексей. — Ситуация вокруг Лорелеи пока не внушает особых опасений, однако обстановка быстро меняется. Хорошим признаком является то, что блокада, установленная двести лет назад Службой безопасности, пока еще в силе, а значит, в ближайшем будущем нам ничто не угрожает. Тем не менее, так не может продолжаться вечно. По мере восстановления биосферы земляне наверняка начнут проявлять все более и более нарастающую активность, что может привести к частичной или полной отмене любых запретов, касающихся высадки на поверхность. Вы можете спросить, откуда у меня такая уверенность? Дело в том, что вот уже несколько дней подряд в небе Лорелеи наблюдаются ярко выраженные инверсионные следы. Не мне объяснять вам, что это означает.
— Судя по всему, земляне возобновили полеты в атмосфере, — хмуро заметил Рон.
— Именно так. Не знаю только, с ведома Службы безопасности или без. Как минимум, подобная деятельность настораживает. Я пытался задать вопрос куратору, но внятного ответа до сих пор не получил.
— Та-ак, — протянул Джошуа и пригубил из бокала. — Занятненько. А у нас в Долине ничего такого… правда, Жаклин?
Жаклин согласно кивнула. Она, не отрываясь, смотрела на Алексея, и было заметно, что слова бывшего десантника восприняты ей крайне серьезно.
— Ты прав, — вдруг сказала Катя. — Самолично видела два шаттла над полем бывшего космодрома. Судя по всему, земляне изучают возможности восстановления Города.
— А почему я об этом ничего не знаю? — удивился Рон.
— Теперь знаешь. Извини, просто не успела рассказать.
— Та-ак… Значит, в ближайшем будущем нас снова ожидают толпы туристов, тысячи новых переселенцев, обслуживающих сферу развлечений… торговцы… бандиты и прочие прелести, вроде торна… — Рон криво усмехнулся. — Хорошенькое дельце. От чего ушли, к тому и вернулись…
— Переселенцы — далеко не самое худшее, — заметила Жаклин. — И туристов можно как-то пережить… Куда больше меня беспокоит то, что спецслужбы всего мира, скорее всего, опять откроют сезон охоты на нас и наших детей, едва им представится такая возможность.
— С чего вдруг? — засомневался Рон. — Мы и так не скрываемся… более того, позволяем проводить на нас свои дурацкие опыты.
— Наивный ты человек, Рон, — заявила Жаклин, криво усмехнувшись. — Как думаешь, есть ли в мире хоть одна спецслужба, которая добровольно откажется от использования наших способностей в своих целях? Хотя бы для разведывательной деятельности? Или хуже того, для устранения неугодных?
— Ну, ты и хватила, — произнес Рон. — Устранение — это уже чересчур. Чтобы в наше-то просвещенное время…
— А на разведку, значит, согласен? — Жаклин буравила его пронзительным взглядом.
— Ну что ты ко мне пристала? — возмутился Рон. — Можно подумать, будто я их защищаю.
Жаклин опустила глаза.
— Ненавижу, — глухо сказала она. — Пусть только попробуют.
— Еще как попробуют, — сказал Джошуа. — Даже не сомневайся.
— Пусть в таком случае пеняют на себя.
— Предлагаю всем успокоиться, — сказал Алексей. — Пока еще ничего не случилось и, возможно, не случится. Да, спецслужбы — это, конечно, не сахар. И правильно сказала Жаклин — они нас в покое не оставят. Тем не менее, предостерегаю всех от опрометчивых шагов. Грубо говоря, устроить резню мы всегда успеем, куда сложнее решить вопрос миром.
Жаклин скептически хмыкнула, всем видом демонстрируя глубокое сомнение в самой возможности какого-либо договора.
— Да, реальность такова, что придется научиться как-то сосуществовать, — твердо сказал Алексей.
— А вариант нашего уничтожения ты, получается, окончательно отбрасываешь? — вдруг спросил Джошуа. — Один удар с орбиты — и нет проблемы.
— Полностью исключать ничего нельзя, — согласился Алексей. — Однако, подобное развитие событий крайне маловероятно. Само появление вблизи Города землян говорит о том, что орбитальной бомбардировки скорее всего не будет. Ведь не станут же они кидать бомбы себе на голову. А с прочим мы в состоянии справиться, несмотря на скепсис твоей супруги.
Наступило долгое молчание; каждый в глубине души прикидывал шансы на долгую счастливую жизнь в новых, быстро меняющихся реалиях. Со стороны моря отчетливо доносился треск лопающегося льда.
— Джош! — нарушила затянувшуюся паузу Катя. — Мы были у вас в гостях так давно, что уже и не помню, когда. Что нового происходит в Долине? Вопрос не праздный, и, полагаю, ты должен понимать, что конкретно я имею в виду.
Джошуа одним глотком осушил бокал и отставил его в сторону.
— Русалочье озеро покрыто льдом, так что пейзаж из нашего окна не слишком отличается от этого, — он кивнул в сторону моря. — На горных склонах, особенно с южной стороны, вовсю пробивается молодая трава. Еще неделя-другая, и все зацветет. Думаю, наш папоротник тоже не заставит себя ждать, тем более что у нас в оранжерее он растет просто замечательно.
— Ты хочешь сказать, что вы сумели разрешить проблему, над которой много лет безуспешно ломали голову дельцы из «Celestial Food»? — удивился Рон.
— Они ее все-таки решили, — возразил Джошуа, — только не успели воспользоваться. Вы не поверите, какое условие должно быть соблюдено, чтобы папоротник начал произрастать на чужой почве.
Катя снова благодарно прижалась к твердому мужскому плечу. Глаза ее увлажнились, отзываясь на воспоминания о далеком счастливом детстве.
Жаклин, украдкой бросая взгляды в сторону замерших у парапета Кати и Алексея, подхватила под руку мужа и потащила к столу с закусками. Джошуа немного поупирался в безнадежных попытках завернуть по пути к бару, однако быстро понял, что сопротивление бесполезно, и сдался на милость жены. Рон, поразмыслив, присоединился к друзьям. Раздался дружный звон столовых приборов и тарелок.
Уединение Кати и Алексея бесцеремонно нарушила, конечно же, Наташа.
— Ма-ам, — сказала она, дергая Катю за подол длинного платья. — Можно мы с Эдди поиграем в перекидушки? Там, на берегу.
Наташа крепко держала за руку потупившего взор приятеля и смотрела на мать такими умоляющими глазами, что та не выдержала. Отпустив руку Алексея, она перевела взгляд в сторону Жаклин, которая едва уловимо качнула головой в знак согласия. Тогда Катя ответила:
— Ладно, только недалеко, чтобы мы вас видели. И на лед чтобы ни шагу!
— Ура! — закричала Наташа. — Чур, я прячусь первая!
Она вознамерилась сразу же убежать от невыносимо скучных взрослых, но не тут-то было.
— Стой! — строгий голос матери остановил ее порыв на полпути. — Одежду сложите аккуратно, а то вывозите ее так, что никакими силами не отмоешь. Лучше всего прямо здесь, на креслах… и осторожней там, на берегу!
— Ладно, — ответила Наташа и потащила Эдди за собой на левую сторону площадки. Остановившись рядом с ближайшим креслом она немедленно потянула через голову надоевшее платье. Эдди бросил короткий взгляд в сторону матери и тоже принялся раздеваться.
Катя заметила, что Рон смотрит на процедуру освобождения дочери от одежды с нескрываемым неодобрением.
— Она поразительно похожа на свою бабушку, — вдруг произнес Алексей. — Та же непосредственность.
— Да, — ответила Катя. — Очень похожа.
Две маленькие фигурки, наконец, забрались в лифт и исчезли из виду.
Рон сразу же подошел к Кате и недовольно сказал:
— Тебя не смущают подобные игры?
Катя молча смотрела на него, нахмурив брови.
«Опять он за свое, — думала она, разглядывая мужа так, словно увидела впервые. — И когда же ему все-таки надоест? Как же я устала снова и снова доказывать очевидное…»
— Что тебя не устраивает? — наконец, спросила она.
— Ну, хотя бы то, что мальчик и девочка десяти лет играют друг с другом на берегу абсолютно обнаженные, — пояснил Рон. — Они уже далеко не дети.
— Они и не люди, а ты почему-то об этом все время забываешь. Уясни, наконец, что они метаморфы и дети метаморфов.
— Ты знаешь, Рон, а ведь Катя права, — неожиданно поддержал свою приемную дочь Алексей. — Они действительно не люди, по крайней мере чисто физиологически. И тем не менее, тебя я тоже понимаю.
Алексей вдруг заметил, что к его словам внимательно прислушиваются не только Рон и Катя, но также Жаклин и даже Джошуа, и продолжил чуть громче:
— Подумайте сами… Взять хотя бы всех присутствующих. В основе каждого из нас лежит человеческая природа, наша мораль и этические нормы веками устанавливались людьми и для людей. И мы вольно или невольно продолжаем цепляться за прошлое просто потому, что изначально рождены людьми и только потом стали кем-то другим. Лучше ли, хуже — это отдельный вопрос. Заметьте, мы продолжаем бережно хранить даже наш человеческий облик, хотя в изменившихся условиях это вовсе не обязательно. А ваши дети — другие, они рождены метаморфами и от метаморфов. И как результат — их моральные и этические устои неизбежно должны стать совершенно отличными от принятых в человеческом обществе. Просто потому, что сменить форму тела для них куда проще и естественней, чем для нас поменять одно платье на другое. А также потому, что в их представлении земная цивилизация — слишком абстрактная категория для того, чтобы хоть как-то с ней считаться. Все их человечество — это мы с вами. Сейчас родители пользуются безоговорочным авторитетом, но поверьте, так будет не всегда. Еще каких-то несколько лет, и все. Может случиться так, что привычные человеческие тела в какой-то момент перестанут соответствовать потребностям ваших детей, и они выберут существование в каких-то иных, возможно даже абсолютно чуждых нам формах. Поэтому, хочешь не хочешь, но придется идти на разного рода компромиссы, если мы хотим сохранить единство нашего маленького общества. В том числе и в вопросах морали и этики. Думаю, наша задача, как воспитателей, постараться сделать так, чтобы новое поколение смогло совместить свои ценности с нашими, оставшись людьми если не внешне, то хотя бы внутренне. Задача сложная, но, скорее всего, выполнимая. И никакие формы нажима, тем более грубого, здесь недопустимы. А форма… форма может быть любой.
— Да все я понимаю, — с досадой сказал Рон. — Вот только принять почему-то не получается.
— Ну хорошо, — хитро прищурившись, сказал Алексей. — А если бы я попросил тебя прямо сейчас сменить человеческий облик на облик демона? Ты сделал бы это, не снимая брюк и рубашки?
— Хотела бы я на это посмотреть, — заметила Жаклин, стреляя в Рона глазками.
— Ты что, никогда не видела разорванных в клочья тряпок? — поинтересовался Джошуа, всем видом демонстрируя искреннее удивление. — Или тебя интересует что-то еще?
— Все остальное я уже видела, — серьезно заявила Жаклин.
Катя прыснула в кулак.
— Да ну вас, — обиженно сказал Рон и уткнулся носом в тарелку. — Я серьезно, а вы…
— Смирись, старик, — сказал Джошуа, положив руку ему на плечо. — Алексей прав, мы можем только наблюдать… ну и, по-возможности, подталкивать их в нужном направлении.
С берега донесся веселый детский смех.
— Не дуйся, — примирительно сказала Катя. — В конце концов, Эдди ее будущий жених. К тому же единственный.
— Помнится, наши кураторы чуть с ума не сошли, когда ты объявила о своей беременности, — заметил Алексей. — Никто не верил, что на свет появится такая замечательная девчушка. Поначалу вообще ожидали рождения какого-то жуткого монстра.
— Да, — сразу же посерьезнела Катя. — Мы тогда и сами не знали, что из этого выйдет. И уж тем более не предполагали, что наш ребенок унаследует способности метаморфа. Помнится, пришлось на целый год забыть об изменениях формы и существовать исключительно в облике человека. Что временами раздражало до чрезвычайности.
— Зато наука обогатилась сведениями о том, что произошедшие с нами изменения закреплены на уровне ДНК, — заметил Джошуа. — Земляне до сих пор никак не оправятся от шока.
— Еще бы, — сказал Алексей. — До них, наконец-то дошло, что мы не жалкая кучка изгоев, а фактически новая ветвь человечества. Вполне себе самостоятельная, возможно даже зародыш новой цивилизации. Имеющей, к тому же немаленький потенциал к расширению.
— А пока эта цивилизация носится нагишом по берегу и в ус не дует, — произнесла Катя, перегнувшись через парапет и наблюдая за игрой детей на берегу.
— Как бы земляне не решили, что мы представляем для них угрозу и не шарахнули чем-нибудь этаким с орбиты, — озабоченно заметил Рон. — Чего не сделаешь с перепугу.
— Ну, если они не сделали этого десять лет назад, то вряд ли сделают сейчас, — сказала Жаклин. — Мы представляем для них немалую ценность, по крайней мере до тех пор, пока они не оставят надежду использовать нас в своих целях. Тем не менее, подумать о своей безопасности нам явно не помешает.
— Вот об этом я и хотел поговорить, — с самым серьезным видом произнес Алексей. — И именно с этой целью собрал вас здесь, в единственном более-менее цивилизованном месте, где нас никто не сможет ни подслушать, ни подсмотреть. Можно было бы, конечно, устроить пикник где-то на дикой природе, но там сейчас такая слякоть… Давайте, присядем, — он указал на кресла. — Джош, возьми там что-нибудь, специально для разговора…
— Понял, — оживился Джошуа. — Сейчас организуем.
Он мгновенно нырнул в недра бара и спустя несколько секунд вернулся к столику, держа в одной руке поднос с бокалами, а в другой — пару пузатых бутылок. Наполнив бокалы, он счел свою миссию полностью выполненной и с умиротворенным видом уселся в свободное кресло.
— Итак, — начал Алексей. — Ситуация вокруг Лорелеи пока не внушает особых опасений, однако обстановка быстро меняется. Хорошим признаком является то, что блокада, установленная двести лет назад Службой безопасности, пока еще в силе, а значит, в ближайшем будущем нам ничто не угрожает. Тем не менее, так не может продолжаться вечно. По мере восстановления биосферы земляне наверняка начнут проявлять все более и более нарастающую активность, что может привести к частичной или полной отмене любых запретов, касающихся высадки на поверхность. Вы можете спросить, откуда у меня такая уверенность? Дело в том, что вот уже несколько дней подряд в небе Лорелеи наблюдаются ярко выраженные инверсионные следы. Не мне объяснять вам, что это означает.
— Судя по всему, земляне возобновили полеты в атмосфере, — хмуро заметил Рон.
— Именно так. Не знаю только, с ведома Службы безопасности или без. Как минимум, подобная деятельность настораживает. Я пытался задать вопрос куратору, но внятного ответа до сих пор не получил.
— Та-ак, — протянул Джошуа и пригубил из бокала. — Занятненько. А у нас в Долине ничего такого… правда, Жаклин?
Жаклин согласно кивнула. Она, не отрываясь, смотрела на Алексея, и было заметно, что слова бывшего десантника восприняты ей крайне серьезно.
— Ты прав, — вдруг сказала Катя. — Самолично видела два шаттла над полем бывшего космодрома. Судя по всему, земляне изучают возможности восстановления Города.
— А почему я об этом ничего не знаю? — удивился Рон.
— Теперь знаешь. Извини, просто не успела рассказать.
— Та-ак… Значит, в ближайшем будущем нас снова ожидают толпы туристов, тысячи новых переселенцев, обслуживающих сферу развлечений… торговцы… бандиты и прочие прелести, вроде торна… — Рон криво усмехнулся. — Хорошенькое дельце. От чего ушли, к тому и вернулись…
— Переселенцы — далеко не самое худшее, — заметила Жаклин. — И туристов можно как-то пережить… Куда больше меня беспокоит то, что спецслужбы всего мира, скорее всего, опять откроют сезон охоты на нас и наших детей, едва им представится такая возможность.
— С чего вдруг? — засомневался Рон. — Мы и так не скрываемся… более того, позволяем проводить на нас свои дурацкие опыты.
— Наивный ты человек, Рон, — заявила Жаклин, криво усмехнувшись. — Как думаешь, есть ли в мире хоть одна спецслужба, которая добровольно откажется от использования наших способностей в своих целях? Хотя бы для разведывательной деятельности? Или хуже того, для устранения неугодных?
— Ну, ты и хватила, — произнес Рон. — Устранение — это уже чересчур. Чтобы в наше-то просвещенное время…
— А на разведку, значит, согласен? — Жаклин буравила его пронзительным взглядом.
— Ну что ты ко мне пристала? — возмутился Рон. — Можно подумать, будто я их защищаю.
Жаклин опустила глаза.
— Ненавижу, — глухо сказала она. — Пусть только попробуют.
— Еще как попробуют, — сказал Джошуа. — Даже не сомневайся.
— Пусть в таком случае пеняют на себя.
— Предлагаю всем успокоиться, — сказал Алексей. — Пока еще ничего не случилось и, возможно, не случится. Да, спецслужбы — это, конечно, не сахар. И правильно сказала Жаклин — они нас в покое не оставят. Тем не менее, предостерегаю всех от опрометчивых шагов. Грубо говоря, устроить резню мы всегда успеем, куда сложнее решить вопрос миром.
Жаклин скептически хмыкнула, всем видом демонстрируя глубокое сомнение в самой возможности какого-либо договора.
— Да, реальность такова, что придется научиться как-то сосуществовать, — твердо сказал Алексей.
— А вариант нашего уничтожения ты, получается, окончательно отбрасываешь? — вдруг спросил Джошуа. — Один удар с орбиты — и нет проблемы.
— Полностью исключать ничего нельзя, — согласился Алексей. — Однако, подобное развитие событий крайне маловероятно. Само появление вблизи Города землян говорит о том, что орбитальной бомбардировки скорее всего не будет. Ведь не станут же они кидать бомбы себе на голову. А с прочим мы в состоянии справиться, несмотря на скепсис твоей супруги.
Наступило долгое молчание; каждый в глубине души прикидывал шансы на долгую счастливую жизнь в новых, быстро меняющихся реалиях. Со стороны моря отчетливо доносился треск лопающегося льда.
— Джош! — нарушила затянувшуюся паузу Катя. — Мы были у вас в гостях так давно, что уже и не помню, когда. Что нового происходит в Долине? Вопрос не праздный, и, полагаю, ты должен понимать, что конкретно я имею в виду.
Джошуа одним глотком осушил бокал и отставил его в сторону.
— Русалочье озеро покрыто льдом, так что пейзаж из нашего окна не слишком отличается от этого, — он кивнул в сторону моря. — На горных склонах, особенно с южной стороны, вовсю пробивается молодая трава. Еще неделя-другая, и все зацветет. Думаю, наш папоротник тоже не заставит себя ждать, тем более что у нас в оранжерее он растет просто замечательно.
— Ты хочешь сказать, что вы сумели разрешить проблему, над которой много лет безуспешно ломали голову дельцы из «Celestial Food»? — удивился Рон.
— Они ее все-таки решили, — возразил Джошуа, — только не успели воспользоваться. Вы не поверите, какое условие должно быть соблюдено, чтобы папоротник начал произрастать на чужой почве.