Баллада о Лорелее
Часть 104 из 131 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Заканчивать жизнь в чьем-то желудке было противно. Хотелось зажать руками уши и закрыть глаза. Казалось, если удастся это сделать, то ничего страшного наверняка не случится. Вот только одна беда: ни ушей у меня, ни рук, ни глаз…
Гигантская пасть раскрывалась все шире и шире, словно кошмарная тварь всерьез вознамерилась сожрать не только меня, но и всю доступную взгляду вселенную. Я уже видела дрожащий от вожделения темный провал воистину невероятных размеров глотки, капающую с клыков ядовито-зеленую слюну и вот-вот готовую слизнуть меня длинную розовую лопату языка, всю в крупных полупрозрачных пупырышках…
«Все. Похоже, шансов у меня никаких, — равнодушно подумала я. — Жаль только, что финал получается настолько гадким… Чтоб тебя разорвало, окаянную!..»
И снова, как и в прошлый раз, мою мысль словно кто-то подслушал, поспешив максимально точно исполнить столь явно высказанное мысленное пожелание. Правда, никакого впечатляющего взрыва с разбрасыванием внутренностей так и не произошло. Раскрывшаяся самым невероятным образом пасть внезапно вывернулась буквально наизнанку и после серии тошнотворных метаморфоз бесследно растворилась в пространстве. Явление всепожирающего вселенского чудовища закончилось полным пшиком. У меня отчего-то создалось устойчивое впечатление, будто одержимая неутолимым голодом тварь попросту не удержалась и в порыве жадности заглотала саму себя, хотя я и не представляла, как такое может воплотиться в действительность. Ничего подобного на самом деле не бывает, потому что не бывает никогда… Но, с другой стороны, мы же все-таки не в реальности, уж теперь-то я это очень даже отчетливо понимаю. А значит, самое невероятное здесь совсем не исключено.
Провал, поглотивший бегемотообразную тварь, неторопливо сменил цвет на малиново-розовый. Не иначе как перед очередным пришествием.
«Ну, так и есть, напророчила. А вот, кстати, и новые гости… Опять меня кто-то будет есть?»
Между мерно колыхавшимися желеобразными стенками провала внезапно нарисовалась огромная рыбья голова с выпученными глазами и толстыми беззвучно чмокающими губами. Вот это да! Окунь. Обычный морской окунь, если бы не размеры. Вероятно, где-то должен быть и хвост, но я видела только голову и пару передних, слабо помахивающих плавников. Рыба тупо взирала на меня, не предпринимая никаких действий, однако зрелище показалось мне на редкость отвратительным.
«Почему рыба? Откуда рыба? Она что, тоже мечтает меня сожрать? — подумала я. — Не выйдет. Уж если слонобегемоту я оказалась не по зубам, то какому-то дурацкому окуню и подавно… Вали-ка ты отсюда с миром. По добру по здорову, так сказать. А то сейчас как пожелаю…»
Окунь, что называется, даже плавником не повел.
Странно. На сей раз прогнать незваную гостью отчего-то не получилось.
Зависшая в пространстве гигантская рыба вдруг быстро-быстро зашевелила губами. Раздался слабый звук, словно где-то далеко лопнула струна, и я тут же отчетливо услышала обращенные ко мне фразы. Почему-то я даже не удивилась, что какой-то безмозглой рыбе вдруг вздумалось со мной поговорить.
«Хочешь что-то сказать, — пожалуйста, а мы с удовольствием послушаем. Надеюсь, рычать на меня ты не станешь.»
Ожидания оправдались. Голос у окуня оказался чрезвычайно противным, к тому же не вполне человеческим. И уж наверняка совершенно не похожим на рев слона с бегемотом. Вот только жаль, что ни единого слова разобрать так и не удалось. Сплошное бульканье, перемежающееся подхрипами и подвздохами.
«Впрочем, не так уж это и удивительно, — подумала я. — Было бы куда более странно, если бы рыба вдруг заговорила со мной по-русски. Хотя, в сказках и не такое бывает… А я сейчас где? В сказке? Как-то не очень похоже… Слишком тоскливая сказка получается.»
Окунь, видимо, осознав бесплодность попыток достучаться до моего сознания, умолк, а затем прямо на глазах начал превращаться вообще во что-то невообразимое. Несколько абсолютно бесформенных трансформаций, а затем… Черная оскаленная пасть, пара горящих красных глаз и чуть загнутые вперед рога… Чертовщина какая-то.
«Где-то я такое уже видела. Вспомнить бы только, где… Почему-то сейчас это кажется особенно важным. Важнее всего, что случилось со мной в этой дурацкой дрожащей студнем вселенной.
Но как же все-таки осточертел этот театр одного зрителя! Идиотские декорации с не менее идиотскими персонажами! Никакой фантазии у устроителей всего этого балагана! Ни единого балла по любой оценочной шкале. Сказали бы прямо, что им всем от меня понадобилось! Так нет же… слишком просто выходит. Не хотят или не могут… У-у-у! Видеть больше не желаю эти на редкость жалкие попытки то ли напугать, то ли свести с ума… а еще глупые рыбьи шарады и унылую череду дурных бессмысленных метаморфоз…»
Слово показалось знакомым. Даже не столько знакомым, сколько значимым… именно здесь, именно сейчас… Растворившийся в небытие окунь своим превращением в черное рогатое чудовище явно хотел что-то сказать. Понять бы еще, что. Откуда-то пришла уверенность в том, что черная демоновидная тварь — не просто тварь, а некий символ… знак, который должен все объяснить. И кто я такая… и почему вдруг зависла без движения в этой дрожащей студнеобразной вселенной… И чья злая воля держит меня здесь в заточении, не позволяя вырваться на свободу…
Я без особого страха взирала на рогатое и клыкастое послание, изо всех сил пытаясь разгадать его смысл. Не вызвало никакого особенного удивления даже исчезновение из поля зрения желеобразной полупрозрачной амебы, что бы это ни означало для меня самой… Только разрыв в ткани пространства и неведомая тварь внутри.
В свою очередь ужасающая демоническая морда посреди вселенной тоже застыла в полной неподвижности, не предпринимая вообще никаких действий, явно в ожидании ответной реакции с моей стороны. Словно и в самом деле послание…
«Метаморфозы, метаморфозы… — пульсировало в сознании необычное слово. — Мета… мета-морфы… — где-то в глубине моего естества словно провернулись невидимые шестеренки и неожиданно встали на положенное им место. — Метаморфы! Вот! Кажется, я поняла… Тварь напротив меня — никакая не тварь. Как ни дико подобное предположение, но это я, Екатерина Павловна Решетникова, собственной персоной. Именно так я выгляжу на самом деле. Не бесформенная амеба, даже не человек… но и не совсем чтобы монстр. Метаморф…»
Словно бомба разорвалась в мозгу. Вспомнилось все: и белоснежный пляж, и жаркое искусственное солнце, и море… и добровольные помощники, под руки вытаскивающие меня из воды. И довольно болезненный укол в правое плечо.
«Ну, я вам… — со злостью подумала я. — Как говорится, не буди лихо… А теперь держитесь, сами напросились.»
Я абсолютно точно знала, что следует сделать, чтобы вырваться, наконец, из невидимых пут, затуманивших сознание. Окружавшая субстанция внезапно дрогнула, качнулась из стороны в сторону густым киселем и со все возрастающей скоростью принялась втягиваться в сияющий розовым огнем провал, не оставляя за собой ничего, кроме пустоты. Черная морда, сверкнув на прощание огненными глазами, стремительно канула в пропасть.
Коллапс. Так, и только так. И никак иначе.
Небольшое мысленное усилие, треск разрываемой в клочья одежды и, наконец, окончательная ясность в мыслях.
Я осторожно пошевелилась и открыла глаза.
Низкий металлический свод над головой, жесткое ложе внизу с обрывками удерживающих ремней и приглушенный свет, льющийся из полуоткрытого овального люка у меня в ногах. И негромкий голос, произносящий короткие отрывистые фразы:
— Порт Асари, здесь борт SH-12. Запрашиваю разрешение на взлет.
«Вот оно что. Порт Асари… взлет… Это что же получается? Судя по всему, я на борту космического аппарата, который вот-вот унесет меня неведомо куда. Сначала обкололи какой-то дрянью, а теперь… Ну уж нет! Второй раз у вас этот номер не пройдет! Ни на какие полеты я согласия не давала! Нужно остановить это безобразие…»
Металлический безликий голос из динамика:
— Борт SH-12, ждите.
— Принято, — ответил первый голос, после чего послышались какие-то непонятные щелчки. Те самые, только приглушенные в несколько раз удары ковбойского бича.
«Переключает что-то на пульте. Что ж, скорее всего, мы еще на стартовом столе, а значит, время у меня есть. Было бы куда хуже, если бы корабль уже вышел на орбиту. Пришлось бы что-то выдумывать, чтобы вернуться обратно, тем более что я не пилот. А так… будем считать, мне повезло.»
В разговор внезапно вклинился кто-то другой, с досадой заявив:
— Черт! Ну сколько же можно ждать! Торчим здесь без движения… А у нас груз, можно сказать, скоропортящийся! Представляешь, что будет, если она очнется?
— Не очнется. Я ей столько вколол… динозавра свалит.
— Оптимист… Вспомни инструктаж. Что нам о ней говорили? Уже забыл?
— Ничего я не забыл! Но и паниковать попусту не намерен. Полученной дозы ей хватит как минимум дня на три, если не больше. Обычный человек вообще давно сыграл бы в ящик… Но, если до тебя еще не дошло, она вообще не человек. Как сам понимаешь, лучше перестраховаться, потому что рисковать здоровьем я совершенно никакого желания не испытываю. И тебе того же желаю.
— Ты что, совсем не соображаешь?.. Был же приказ, — обязательно живую. А если она… ну, того… окочурится у нас на руках? Представляешь, что с нами сделают? В лучшем случае разжалуют или отправят на Меркурий, кайлом махать и черпать радиацию столовыми ложками… Или и то и другое вместе. Сколько ты ей вколол?
— Неважно… Ничего с ней не сделается. Не веришь, можешь пойти и посмотреть. Все равно никуда пока не летим… Да не бойся! Ты же ее крепко привязал?
— А вот пойду и посмотрю, — пригрозил второй и чем-то загремел, судя по всему, выбираясь из кресла.
— Только быстро, — откликнулся первый. — Если дадут старт, я тебя ждать не стану.
— Ну-ну, попробуй. Сильно смелый стал?
— Да иди ты…
Я слегка напряглась, сползла с жесткой кушетки, стараясь производить как можно меньше шума, и, еле слышно шурша крыльями, притаилась в тени рядом с полуоткрытой дверью.
«Хорошо, что этот второй гремит так, что сам себя не слышит. Трудно представить реакцию обычного неподготовленного человека, когда вместо пенорожденной Венеры он вдруг обнаружит кошмарное адское чудовище. Вернее, представить-то можно, да только хотелось бы избежать совершенно излишних воплей, бессмысленных метаний по отсеку и — кто знает? — возможно, даже стрельбы. Лучше принять его тихо и без ненужной в таком деликатном деле суеты. Причем одновременно не следует забывать, что есть еще первый, и он тоже, скорее всего, вооружен. На такое дело с пустыми руками не ходят. Хотя вряд ли ему это поможет. И вообще, зря они со мной связались. Не повезло им.»
Дверь легко сдвинулась в сторону, полностью освободив проход. Темная фигура возникла на фоне слабо освещенного проема, окончательно перекрыв доступ света в и без того погруженное в полумрак помещение. Чуть наклонившись, «второй» шагнул через комингс. Судя по всему, он так и не успел разглядеть, что погруженная в бессознательный наркотический сон пленница бесследно исчезла. А я вовсе не намеревалась предоставлять ему время на размышления.
Сильный удар лбом о железный косяк, и безвольно обмякшее тело в моих черных, украшенных острыми когтями, лапах. Бедняга, наверное, так и не понял, что же именно с ним приключилось.
«Возможно, так будет лучше для всех, — мелькнула и тут же унеслась прочь короткая мысль. — Надеюсь, я его не убила. Впрочем, это абсолютно неважно. Жаль только, что не получилось избежать излишнего шума.»
Я отбросила жертву на свое бывшее ложе, не слишком заботясь о здоровье и целостности костей, и черной молнией метнулась прочь из отсека. Туда, где меня наверняка уже поджидал «первый».
Конечно, я не ошиблась. Услышав посторонний шум, противник сделал правильные выводы.
«Соображает… Вот только реакция, к сожалению, подкачала. Не тебе, несчастный, тягаться в скорости с метаморфом.»
Красавчик с залитого солнцем пляжа медленно, невероятно медленно разворачивался в пилотском кресле, пристегнутый к нему основательно мешающими страховочными ремнями… сжимая в руке лазерный пистолет… цепляясь за него как за последнюю в своей жизни соломинку. А в широко раскрытых глазах читался неподдельный животный ужас, когда он осознал, наконец, что не успевает…
Шейные позвонки противно хрустнули, и тот, кто еще несколько секунд назад считал себя победителем, мешком обвис на ремнях, уронив на грудь непослушную голову. Из раскрытого рта показалась тонкая струйка крови, стекла по подбородку и вязкими гранатовыми бусинами закапала на комбинезон. В одно короткое мгновение живой человек превратился в обычное тело.
Никаких сожалений я не испытывала. Мысль о том, что противника можно было просто обезоружить, возникла позднее, однако не вызвала никакого отклика.
«С какой стати? — думала я. — Они же меня не пожалели. Не побоялись отравить какой-то дрянью безо всяких гарантий того, что я вообще очнусь. И наверняка если не знали, то догадывались, что в конце концов я окажусь на хирургическом столе очередного высоколобого вивисектора. Ну конечно, по их понятиям я натуральный монстр, а монстра не жалко… Так почему же я должна относиться к ним иначе? Если разобраться, то эта парочка — не меньшие монстры… а возможно, даже и большие. Ведь я-то никого не готовила на заклание, если не считать, конечно, до смерти напуганного Романа. Да и то в конце концов передумала.»
Я спокойно, без каких-либо эмоций, взирала на труп своего врага и удивлялась самой себе. Первый убитый мной человек… и не просто убитый, а голыми руками. Если не считать, конечно, «второго», валяющегося где-то в отсеке за спиной. Хотя, не исключено, что он еще жив. А я стою здесь и спокойно смотрю на дело рук своих, не испытывая ничего кроме облегчения. И осознания того, что наконец-то свободна.
«Наверное, что-то со мной не так. Возможно, личина демона накладывает свой отпечаток. Не знаю… Будь я в человеческом теле, до смертоубийства, может быть, и не дошло бы. А так… Поднимается откуда-то с самого дна души непонятная гордость и удовлетворение от содеянного. И ничего больше.»
Я опустила лапы, зажмурилась и мысленным усилием вернула себе прежний вид.
Дороти Найт. Та самая пенорожденная Венера, чьи формы вызывали неподдельное восхищение у этих невезучих, оказавшихся насквозь фальшивыми спасателей. Впрочем, не только у них.
— Борт SH-12. Взлет разрешаю.
Голос диспетчера обрушился откуда-то с потолка совершенно неожиданно. Как снежная лавина… как горный обвал, как цунами. Я даже вздрогнула.
«Кажется, пора уносить ноги. Пока у диспетчеров не успели возникнуть крайне неприятные для меня подозрения… Если эта штука вовремя не взлетит… да даже просто не отзовется, они обязательно вызовут охрану космопорта. А те в свою очередь полицию… Возможно, я что-нибудь и сумела бы наплести… если бы знала, как. Так что времени у меня на самом деле в обрез, каких-то несколько минут… Черт! Не могу же я объявиться в городе в таком виде! Моя собственная одежда… впрочем, это уже не одежда, а лохмотья. Спокойно, без паники… Что ж, придется „второму“ поделиться со мной комбинезоном, потому как у „первого“ он, к сожалению, весь в крови. Городская полиция такой вариант может сильно не одобрить. Особенно, если к тому времени уже объявят в розыск злоумышленника, совершившего ужасное преступление на стартовой площадке.»
Не теряя ни мгновения я вернулась в темный отсек, еще недавно служивший мне тюрьмой, и незамедлительно принялась вытряхивать своего похитителя из одежды. Он так и не очнулся, несмотря на то что обращалась я с ним самым безжалостным образом. Видно, бедолагу все-таки здорово приложило о косяк. Пусть радуется, что вообще жив остался. И для него же лучше, если он так и продолжит пребывать в отключке, пока я отсюда не выйду. А то может получиться, как с напарником.
Комбинезон оказался велик. Я вертела его так и сяк, не в силах решить, каким образом нацепить все это безразмерное хозяйство на себя, чтобы не слишком бросаться в глаза блюстителям порядка. В поле зрения неожиданно попала крупная круглая эмблема на левом рукаве: «Скай Хантер».
«Кто бы сомневался. Выходит, Алекс был прав, и меня теперь считают настолько важной персоной, что не поскупились пригнать целый крейсер. Можно гордиться, такая честь…»
Я как смогла подтянула штанины, чтобы не волочились по земле, и занялась обувью. Ноги в ботинках размера на три больше, чем нужно, болтались совершенно произвольным образом, и для того, чтобы просто пройтись по ровному полу, пришлось прилагать немалые усилия. Полный набор ощущений от хотьбы в ластах посуху.
Из нагрудного кармана неожиданно посыпались какие-то бумажки и мелкие предметы. Один из них, довольно весомый, грохнулся на пол с отчетливым металлическим стуком. Я торопливо собрала все в кучу с намерением засунуть обратно, чтобы разобраться на досуге, как вдруг замерла, обнаружив, что же именно попало мне в руки.
На ладони, не подавая никаких признаков жизни, лежал, чуть поблескивая в отраженном свете, крупный черный жук. Тот самый, с пляжа. Только теперь, вблизи, стало ясно, что к фауне он никакого отношения не имеет.
«Чертов шпион! — ошеломленно подумала я. — Так, значит, мой разговор с Алексом был благополучно подслушан и записан… а, возможно, даже подсмотрен. После чего на берегу объявились так называемые „спасатели“… Вот же сволочи! Если они успели передать на „Скай Хантер“ полученную информацию, то на Марсе Алекса непременно будет ждать засада… И кто меня дернул за язык, заставив вывалить подробные сведения о контейнерах с пиратской „Ириды“! Теперь противник без труда сможет определить их местонахождение. Черт, черт!..»
И тут же новая пугающая мысль:
«Рон! Сами того не ведая, мы с Алексом подставили его, и теперь моему мужу угрожает реальная опасность. Правда, насколько я помню, имя не было произнесено… хотя, не так уж оно и необходимо. Установят слежку за Алексом, а тот сам приведет их к Рону и, в конце концов, к контейнерам. Что же мы наделали… Ладно я полный профан, но Алекс… Профессионал, так его и разэтак… Мог бы просчитать, что подслушать нас могут даже на пустынном пляже.»
— Борт SH-12, — снова ожил динамик за спиной. — Ответьте диспетчеру. Причина задержки?
«Бежать! Срочно бежать! Оставить этот чертов корабль… а то сижу здесь, как в мышеловке. Можно подумать, специально поджидаю тех, кто придет меня арестовывать.»
Гигантская пасть раскрывалась все шире и шире, словно кошмарная тварь всерьез вознамерилась сожрать не только меня, но и всю доступную взгляду вселенную. Я уже видела дрожащий от вожделения темный провал воистину невероятных размеров глотки, капающую с клыков ядовито-зеленую слюну и вот-вот готовую слизнуть меня длинную розовую лопату языка, всю в крупных полупрозрачных пупырышках…
«Все. Похоже, шансов у меня никаких, — равнодушно подумала я. — Жаль только, что финал получается настолько гадким… Чтоб тебя разорвало, окаянную!..»
И снова, как и в прошлый раз, мою мысль словно кто-то подслушал, поспешив максимально точно исполнить столь явно высказанное мысленное пожелание. Правда, никакого впечатляющего взрыва с разбрасыванием внутренностей так и не произошло. Раскрывшаяся самым невероятным образом пасть внезапно вывернулась буквально наизнанку и после серии тошнотворных метаморфоз бесследно растворилась в пространстве. Явление всепожирающего вселенского чудовища закончилось полным пшиком. У меня отчего-то создалось устойчивое впечатление, будто одержимая неутолимым голодом тварь попросту не удержалась и в порыве жадности заглотала саму себя, хотя я и не представляла, как такое может воплотиться в действительность. Ничего подобного на самом деле не бывает, потому что не бывает никогда… Но, с другой стороны, мы же все-таки не в реальности, уж теперь-то я это очень даже отчетливо понимаю. А значит, самое невероятное здесь совсем не исключено.
Провал, поглотивший бегемотообразную тварь, неторопливо сменил цвет на малиново-розовый. Не иначе как перед очередным пришествием.
«Ну, так и есть, напророчила. А вот, кстати, и новые гости… Опять меня кто-то будет есть?»
Между мерно колыхавшимися желеобразными стенками провала внезапно нарисовалась огромная рыбья голова с выпученными глазами и толстыми беззвучно чмокающими губами. Вот это да! Окунь. Обычный морской окунь, если бы не размеры. Вероятно, где-то должен быть и хвост, но я видела только голову и пару передних, слабо помахивающих плавников. Рыба тупо взирала на меня, не предпринимая никаких действий, однако зрелище показалось мне на редкость отвратительным.
«Почему рыба? Откуда рыба? Она что, тоже мечтает меня сожрать? — подумала я. — Не выйдет. Уж если слонобегемоту я оказалась не по зубам, то какому-то дурацкому окуню и подавно… Вали-ка ты отсюда с миром. По добру по здорову, так сказать. А то сейчас как пожелаю…»
Окунь, что называется, даже плавником не повел.
Странно. На сей раз прогнать незваную гостью отчего-то не получилось.
Зависшая в пространстве гигантская рыба вдруг быстро-быстро зашевелила губами. Раздался слабый звук, словно где-то далеко лопнула струна, и я тут же отчетливо услышала обращенные ко мне фразы. Почему-то я даже не удивилась, что какой-то безмозглой рыбе вдруг вздумалось со мной поговорить.
«Хочешь что-то сказать, — пожалуйста, а мы с удовольствием послушаем. Надеюсь, рычать на меня ты не станешь.»
Ожидания оправдались. Голос у окуня оказался чрезвычайно противным, к тому же не вполне человеческим. И уж наверняка совершенно не похожим на рев слона с бегемотом. Вот только жаль, что ни единого слова разобрать так и не удалось. Сплошное бульканье, перемежающееся подхрипами и подвздохами.
«Впрочем, не так уж это и удивительно, — подумала я. — Было бы куда более странно, если бы рыба вдруг заговорила со мной по-русски. Хотя, в сказках и не такое бывает… А я сейчас где? В сказке? Как-то не очень похоже… Слишком тоскливая сказка получается.»
Окунь, видимо, осознав бесплодность попыток достучаться до моего сознания, умолк, а затем прямо на глазах начал превращаться вообще во что-то невообразимое. Несколько абсолютно бесформенных трансформаций, а затем… Черная оскаленная пасть, пара горящих красных глаз и чуть загнутые вперед рога… Чертовщина какая-то.
«Где-то я такое уже видела. Вспомнить бы только, где… Почему-то сейчас это кажется особенно важным. Важнее всего, что случилось со мной в этой дурацкой дрожащей студнем вселенной.
Но как же все-таки осточертел этот театр одного зрителя! Идиотские декорации с не менее идиотскими персонажами! Никакой фантазии у устроителей всего этого балагана! Ни единого балла по любой оценочной шкале. Сказали бы прямо, что им всем от меня понадобилось! Так нет же… слишком просто выходит. Не хотят или не могут… У-у-у! Видеть больше не желаю эти на редкость жалкие попытки то ли напугать, то ли свести с ума… а еще глупые рыбьи шарады и унылую череду дурных бессмысленных метаморфоз…»
Слово показалось знакомым. Даже не столько знакомым, сколько значимым… именно здесь, именно сейчас… Растворившийся в небытие окунь своим превращением в черное рогатое чудовище явно хотел что-то сказать. Понять бы еще, что. Откуда-то пришла уверенность в том, что черная демоновидная тварь — не просто тварь, а некий символ… знак, который должен все объяснить. И кто я такая… и почему вдруг зависла без движения в этой дрожащей студнеобразной вселенной… И чья злая воля держит меня здесь в заточении, не позволяя вырваться на свободу…
Я без особого страха взирала на рогатое и клыкастое послание, изо всех сил пытаясь разгадать его смысл. Не вызвало никакого особенного удивления даже исчезновение из поля зрения желеобразной полупрозрачной амебы, что бы это ни означало для меня самой… Только разрыв в ткани пространства и неведомая тварь внутри.
В свою очередь ужасающая демоническая морда посреди вселенной тоже застыла в полной неподвижности, не предпринимая вообще никаких действий, явно в ожидании ответной реакции с моей стороны. Словно и в самом деле послание…
«Метаморфозы, метаморфозы… — пульсировало в сознании необычное слово. — Мета… мета-морфы… — где-то в глубине моего естества словно провернулись невидимые шестеренки и неожиданно встали на положенное им место. — Метаморфы! Вот! Кажется, я поняла… Тварь напротив меня — никакая не тварь. Как ни дико подобное предположение, но это я, Екатерина Павловна Решетникова, собственной персоной. Именно так я выгляжу на самом деле. Не бесформенная амеба, даже не человек… но и не совсем чтобы монстр. Метаморф…»
Словно бомба разорвалась в мозгу. Вспомнилось все: и белоснежный пляж, и жаркое искусственное солнце, и море… и добровольные помощники, под руки вытаскивающие меня из воды. И довольно болезненный укол в правое плечо.
«Ну, я вам… — со злостью подумала я. — Как говорится, не буди лихо… А теперь держитесь, сами напросились.»
Я абсолютно точно знала, что следует сделать, чтобы вырваться, наконец, из невидимых пут, затуманивших сознание. Окружавшая субстанция внезапно дрогнула, качнулась из стороны в сторону густым киселем и со все возрастающей скоростью принялась втягиваться в сияющий розовым огнем провал, не оставляя за собой ничего, кроме пустоты. Черная морда, сверкнув на прощание огненными глазами, стремительно канула в пропасть.
Коллапс. Так, и только так. И никак иначе.
Небольшое мысленное усилие, треск разрываемой в клочья одежды и, наконец, окончательная ясность в мыслях.
Я осторожно пошевелилась и открыла глаза.
Низкий металлический свод над головой, жесткое ложе внизу с обрывками удерживающих ремней и приглушенный свет, льющийся из полуоткрытого овального люка у меня в ногах. И негромкий голос, произносящий короткие отрывистые фразы:
— Порт Асари, здесь борт SH-12. Запрашиваю разрешение на взлет.
«Вот оно что. Порт Асари… взлет… Это что же получается? Судя по всему, я на борту космического аппарата, который вот-вот унесет меня неведомо куда. Сначала обкололи какой-то дрянью, а теперь… Ну уж нет! Второй раз у вас этот номер не пройдет! Ни на какие полеты я согласия не давала! Нужно остановить это безобразие…»
Металлический безликий голос из динамика:
— Борт SH-12, ждите.
— Принято, — ответил первый голос, после чего послышались какие-то непонятные щелчки. Те самые, только приглушенные в несколько раз удары ковбойского бича.
«Переключает что-то на пульте. Что ж, скорее всего, мы еще на стартовом столе, а значит, время у меня есть. Было бы куда хуже, если бы корабль уже вышел на орбиту. Пришлось бы что-то выдумывать, чтобы вернуться обратно, тем более что я не пилот. А так… будем считать, мне повезло.»
В разговор внезапно вклинился кто-то другой, с досадой заявив:
— Черт! Ну сколько же можно ждать! Торчим здесь без движения… А у нас груз, можно сказать, скоропортящийся! Представляешь, что будет, если она очнется?
— Не очнется. Я ей столько вколол… динозавра свалит.
— Оптимист… Вспомни инструктаж. Что нам о ней говорили? Уже забыл?
— Ничего я не забыл! Но и паниковать попусту не намерен. Полученной дозы ей хватит как минимум дня на три, если не больше. Обычный человек вообще давно сыграл бы в ящик… Но, если до тебя еще не дошло, она вообще не человек. Как сам понимаешь, лучше перестраховаться, потому что рисковать здоровьем я совершенно никакого желания не испытываю. И тебе того же желаю.
— Ты что, совсем не соображаешь?.. Был же приказ, — обязательно живую. А если она… ну, того… окочурится у нас на руках? Представляешь, что с нами сделают? В лучшем случае разжалуют или отправят на Меркурий, кайлом махать и черпать радиацию столовыми ложками… Или и то и другое вместе. Сколько ты ей вколол?
— Неважно… Ничего с ней не сделается. Не веришь, можешь пойти и посмотреть. Все равно никуда пока не летим… Да не бойся! Ты же ее крепко привязал?
— А вот пойду и посмотрю, — пригрозил второй и чем-то загремел, судя по всему, выбираясь из кресла.
— Только быстро, — откликнулся первый. — Если дадут старт, я тебя ждать не стану.
— Ну-ну, попробуй. Сильно смелый стал?
— Да иди ты…
Я слегка напряглась, сползла с жесткой кушетки, стараясь производить как можно меньше шума, и, еле слышно шурша крыльями, притаилась в тени рядом с полуоткрытой дверью.
«Хорошо, что этот второй гремит так, что сам себя не слышит. Трудно представить реакцию обычного неподготовленного человека, когда вместо пенорожденной Венеры он вдруг обнаружит кошмарное адское чудовище. Вернее, представить-то можно, да только хотелось бы избежать совершенно излишних воплей, бессмысленных метаний по отсеку и — кто знает? — возможно, даже стрельбы. Лучше принять его тихо и без ненужной в таком деликатном деле суеты. Причем одновременно не следует забывать, что есть еще первый, и он тоже, скорее всего, вооружен. На такое дело с пустыми руками не ходят. Хотя вряд ли ему это поможет. И вообще, зря они со мной связались. Не повезло им.»
Дверь легко сдвинулась в сторону, полностью освободив проход. Темная фигура возникла на фоне слабо освещенного проема, окончательно перекрыв доступ света в и без того погруженное в полумрак помещение. Чуть наклонившись, «второй» шагнул через комингс. Судя по всему, он так и не успел разглядеть, что погруженная в бессознательный наркотический сон пленница бесследно исчезла. А я вовсе не намеревалась предоставлять ему время на размышления.
Сильный удар лбом о железный косяк, и безвольно обмякшее тело в моих черных, украшенных острыми когтями, лапах. Бедняга, наверное, так и не понял, что же именно с ним приключилось.
«Возможно, так будет лучше для всех, — мелькнула и тут же унеслась прочь короткая мысль. — Надеюсь, я его не убила. Впрочем, это абсолютно неважно. Жаль только, что не получилось избежать излишнего шума.»
Я отбросила жертву на свое бывшее ложе, не слишком заботясь о здоровье и целостности костей, и черной молнией метнулась прочь из отсека. Туда, где меня наверняка уже поджидал «первый».
Конечно, я не ошиблась. Услышав посторонний шум, противник сделал правильные выводы.
«Соображает… Вот только реакция, к сожалению, подкачала. Не тебе, несчастный, тягаться в скорости с метаморфом.»
Красавчик с залитого солнцем пляжа медленно, невероятно медленно разворачивался в пилотском кресле, пристегнутый к нему основательно мешающими страховочными ремнями… сжимая в руке лазерный пистолет… цепляясь за него как за последнюю в своей жизни соломинку. А в широко раскрытых глазах читался неподдельный животный ужас, когда он осознал, наконец, что не успевает…
Шейные позвонки противно хрустнули, и тот, кто еще несколько секунд назад считал себя победителем, мешком обвис на ремнях, уронив на грудь непослушную голову. Из раскрытого рта показалась тонкая струйка крови, стекла по подбородку и вязкими гранатовыми бусинами закапала на комбинезон. В одно короткое мгновение живой человек превратился в обычное тело.
Никаких сожалений я не испытывала. Мысль о том, что противника можно было просто обезоружить, возникла позднее, однако не вызвала никакого отклика.
«С какой стати? — думала я. — Они же меня не пожалели. Не побоялись отравить какой-то дрянью безо всяких гарантий того, что я вообще очнусь. И наверняка если не знали, то догадывались, что в конце концов я окажусь на хирургическом столе очередного высоколобого вивисектора. Ну конечно, по их понятиям я натуральный монстр, а монстра не жалко… Так почему же я должна относиться к ним иначе? Если разобраться, то эта парочка — не меньшие монстры… а возможно, даже и большие. Ведь я-то никого не готовила на заклание, если не считать, конечно, до смерти напуганного Романа. Да и то в конце концов передумала.»
Я спокойно, без каких-либо эмоций, взирала на труп своего врага и удивлялась самой себе. Первый убитый мной человек… и не просто убитый, а голыми руками. Если не считать, конечно, «второго», валяющегося где-то в отсеке за спиной. Хотя, не исключено, что он еще жив. А я стою здесь и спокойно смотрю на дело рук своих, не испытывая ничего кроме облегчения. И осознания того, что наконец-то свободна.
«Наверное, что-то со мной не так. Возможно, личина демона накладывает свой отпечаток. Не знаю… Будь я в человеческом теле, до смертоубийства, может быть, и не дошло бы. А так… Поднимается откуда-то с самого дна души непонятная гордость и удовлетворение от содеянного. И ничего больше.»
Я опустила лапы, зажмурилась и мысленным усилием вернула себе прежний вид.
Дороти Найт. Та самая пенорожденная Венера, чьи формы вызывали неподдельное восхищение у этих невезучих, оказавшихся насквозь фальшивыми спасателей. Впрочем, не только у них.
— Борт SH-12. Взлет разрешаю.
Голос диспетчера обрушился откуда-то с потолка совершенно неожиданно. Как снежная лавина… как горный обвал, как цунами. Я даже вздрогнула.
«Кажется, пора уносить ноги. Пока у диспетчеров не успели возникнуть крайне неприятные для меня подозрения… Если эта штука вовремя не взлетит… да даже просто не отзовется, они обязательно вызовут охрану космопорта. А те в свою очередь полицию… Возможно, я что-нибудь и сумела бы наплести… если бы знала, как. Так что времени у меня на самом деле в обрез, каких-то несколько минут… Черт! Не могу же я объявиться в городе в таком виде! Моя собственная одежда… впрочем, это уже не одежда, а лохмотья. Спокойно, без паники… Что ж, придется „второму“ поделиться со мной комбинезоном, потому как у „первого“ он, к сожалению, весь в крови. Городская полиция такой вариант может сильно не одобрить. Особенно, если к тому времени уже объявят в розыск злоумышленника, совершившего ужасное преступление на стартовой площадке.»
Не теряя ни мгновения я вернулась в темный отсек, еще недавно служивший мне тюрьмой, и незамедлительно принялась вытряхивать своего похитителя из одежды. Он так и не очнулся, несмотря на то что обращалась я с ним самым безжалостным образом. Видно, бедолагу все-таки здорово приложило о косяк. Пусть радуется, что вообще жив остался. И для него же лучше, если он так и продолжит пребывать в отключке, пока я отсюда не выйду. А то может получиться, как с напарником.
Комбинезон оказался велик. Я вертела его так и сяк, не в силах решить, каким образом нацепить все это безразмерное хозяйство на себя, чтобы не слишком бросаться в глаза блюстителям порядка. В поле зрения неожиданно попала крупная круглая эмблема на левом рукаве: «Скай Хантер».
«Кто бы сомневался. Выходит, Алекс был прав, и меня теперь считают настолько важной персоной, что не поскупились пригнать целый крейсер. Можно гордиться, такая честь…»
Я как смогла подтянула штанины, чтобы не волочились по земле, и занялась обувью. Ноги в ботинках размера на три больше, чем нужно, болтались совершенно произвольным образом, и для того, чтобы просто пройтись по ровному полу, пришлось прилагать немалые усилия. Полный набор ощущений от хотьбы в ластах посуху.
Из нагрудного кармана неожиданно посыпались какие-то бумажки и мелкие предметы. Один из них, довольно весомый, грохнулся на пол с отчетливым металлическим стуком. Я торопливо собрала все в кучу с намерением засунуть обратно, чтобы разобраться на досуге, как вдруг замерла, обнаружив, что же именно попало мне в руки.
На ладони, не подавая никаких признаков жизни, лежал, чуть поблескивая в отраженном свете, крупный черный жук. Тот самый, с пляжа. Только теперь, вблизи, стало ясно, что к фауне он никакого отношения не имеет.
«Чертов шпион! — ошеломленно подумала я. — Так, значит, мой разговор с Алексом был благополучно подслушан и записан… а, возможно, даже подсмотрен. После чего на берегу объявились так называемые „спасатели“… Вот же сволочи! Если они успели передать на „Скай Хантер“ полученную информацию, то на Марсе Алекса непременно будет ждать засада… И кто меня дернул за язык, заставив вывалить подробные сведения о контейнерах с пиратской „Ириды“! Теперь противник без труда сможет определить их местонахождение. Черт, черт!..»
И тут же новая пугающая мысль:
«Рон! Сами того не ведая, мы с Алексом подставили его, и теперь моему мужу угрожает реальная опасность. Правда, насколько я помню, имя не было произнесено… хотя, не так уж оно и необходимо. Установят слежку за Алексом, а тот сам приведет их к Рону и, в конце концов, к контейнерам. Что же мы наделали… Ладно я полный профан, но Алекс… Профессионал, так его и разэтак… Мог бы просчитать, что подслушать нас могут даже на пустынном пляже.»
— Борт SH-12, — снова ожил динамик за спиной. — Ответьте диспетчеру. Причина задержки?
«Бежать! Срочно бежать! Оставить этот чертов корабль… а то сижу здесь, как в мышеловке. Можно подумать, специально поджидаю тех, кто придет меня арестовывать.»