Архалор и Ледяной мир

Глянула на него… Вообще, следовало бы прогнать прочь, но перед внутренним взором всплыла вдруг картина с коробки конфет «Визит». Вот кому я завидовала в юности, так это изображенной на ней томной красавице, возлежащей в глубоком кресле и позволяющей целовать свои пальчики прильнувшему к ним симпатичному мужчине с таким скучающе-утомленным видом, словно составляла сотую налоговую декларацию.

Припомнив, я тут же постаралась принять похожую позу, придав телу соответствующий соблазнительный изгиб. Абстрагировавшись от назойливых ощущений в терзаемой губами руке, добавила во взгляд рассеянной скуки, обратив его в пространство, томно вздохнула, наслаждаясь ролью пресыщенной красавицы, и… высоко подпрыгнула в кресле.

– Ой! Вы свихнулись?! У меня же синяк останется! – вскричала возмущенно, упираясь обоими кулаками в грудь наседающего поклонника, который воспользовался моей мечтательной расслабленностью и потихоньку перебрался от пальцев к дарам Богини, кои и украсил внушительным засосом.

Нет, ну все же дикое средневековье, никакой культуры, невозможно даже великосветской дамой побыть спокойно десять минут! Ненадолго утратила бдительность – и на тебе, такое хамство!

– Я позволила только руку потрогать! – пыхтела, старательно отбиваясь от алчущего моих красот иномирца. – А остальным – благоговейно любоваться!

– Мадам! – пробормотал сосед (какой именно – загружать свой мозг воспоминаниями не стала), но это было, собственно, единственное, что удалось разобрать в его вздохах, стонах и бессмысленных смачных причмокиваниях, большая часть которых приходилась на шею и все те же дары Богини, несмотря на все мои контрмерные извивания.

– Да что же это! – разозлилась и, осененная идеей, поспешно закрыла глаза иномирцу ладонью. – Все, довольно! Тьфу! То есть фу!

Мужчина на мгновение застыл, и я поторопилась закрепить успех:

– Сидеть!

Он с печальным всхлипом опустился обратно в свое кресло, я продолжала удерживать его глаза закрытыми.

– Лапу! – скомандовала машинально, но тут же взвизгнула: – Нет! Наоборот! Убрать лапу! Фу! Плохой мальчик!

Я перевела дыхание и заметила с грустинкой:

– Сдурею тут с вами! Предупреждаю: ладонь убираю, но если только дернетесь в мою сторону – все, больше ко мне в гости не приезжайте! Никогда!

Подумала и добавила, опуская руку:

– А лучше прямо сейчас вас выгоню. Загостились у меня что-то!

– Нет, умоляю! – вскричал мужчина. – Это была трагическая ошибка! Я больше себе не позволю…

– Конечно нет, – перебила недовольно, безуспешно пытаясь расправить смятый корсаж и придирчиво ощупывая шею – не обслюнявил ли? – Шанса не представится, потому что отправитесь к себе. Вам пора домой, делами там важными заняться, господин… мм… не знаю, как вас зовут!

– Нет! – в ужасе воскликнул мужчина. – Зачем домой? Какими делами? У меня совершенно нет никаких дел!

– Как – нет дел?! – поразилась. – Вы что, тоже в отпуске?

Он ошарашенно моргнул, и я грозно нахмурилась.

– Не вводите меня в заблуждение!

– Альдочка, – зашептал иномирец с придыханием, – да я… да никогда…

Бессвязный пылкий лепет был прерван появлением солидного крепкого мужчины – моего мажордома. Этот господин всегда держался с большим достоинством, так что его стремительное появление весьма меня заинтриговало. Он что, бежал со всех ног? С чего бы это?

– Мадам, – молвил мажордом с глубоким поклоном, старательно выравнивая сбитое дыхание, – король…

– О! – перебила со смешанными чувствами: монарх уже прислал мне два письма, которые я так и не прочитала: то ли занималась осмотром новых владений, то ли не хотела возврата к дворцовой жизни, приведшей меня… хм… на жертвенный алтарь Темных. – Опять послание?

– Нет, мадам, – со сдержанным осуждением ответствовал мажордом, – его величество прибыл в Барнетен-Швейр.

– Как? – Мы с поклонником заполошно переглянулись: ну больше же было не с кем разделить удивление. – Когда?!

– Сию минуту его кортеж подъезжает к парадному входу во дворец, – торжественно заявил мажордом и, не дождавшись от меня ничего, кроме мучительного осмысления этого факта, добавил с нажимом: – Вам необходимо встретить короля, мадам. Немедленно!

Я поднялась на автомате. Легкими шажочками пересекла комнату, спустилась по лестнице. Недавний партнер по инсценировке конфет «Визит» не отставал. На первом этаже царило оживление, если не сказать суматоха: многочисленные представители моей челяди бросались чуть ли не под ноги, восклицая: «Король, мадам! Король здесь!» Из столовой и гостиной, поспешно утираясь, высыпали надоедливые соседи. На этих покосилась с досадой: ездят и ездят, никакого покоя от них! Целыми днями у меня просиживают и от угощения ни разу не отказались!

В общем, массовый переполох оказал на меня негативное влияние, оттого я в запале выскочила на крыльцо и только тут удивилась: а чего это я спешу? Ну король и король, не мой же, местный. В реверансе, однако, колени согнула, как и все моментально выстроившиеся в рядочки слуги и гости.

Сердце пропустило один удар, когда вгляделась в восседающего на гнедом жеребце голубоглазого красавчика. Хм, рада его видеть, что ли? А вот король как-то особой радости от встречи пока не демонстрировал… Глаз с меня не спускал, это да, но физиономию при этом имел какую-то… непонятную. Прищурился недоверчиво, ловко спешился и двинулся к крыльцу. По мере продвижения его глаза увеличивались, а вот губы, наоборот, поджимались. Не дойдя до меня трех шагов, король остановился, и все дисциплинированно снова присели, исключая меня, но включая свиту, быстро распределившуюся вокруг своего суверена. Кстати, я заметила среди вновь прибывших несколько дам. Он что, полдвора ко мне притащил? Монархи в одиночку с визитом не ездят?

Молчание затягивалось. Странное поведение Армана вкупе с жадными любопытными взглядами придворных дам даже спровоцировало меня на сожаление о непрочитанных королевских посланиях: вдруг там было что-то важное? Например, предупреждал меня, что приедет, или сокрушался, что это… сбежала от него. Я ведь сбежала, да? Такая-сякая, пришло на память, сбежала из дворца. Я довольно хихикнула. Звучит… упоительно. Как и факт, что это король был вынужден приехать ко мне, а не я к нему. Пустячок, а приятно.

Похоже, моя ехидная улыбочка Арману уместной не показалась. Он возмущенно засопел, прожигая меня голубыми глазищами. Я в ответ повыше задрала подбородок, чувствуя, что тоже начинаю закипать: и в чем дело, не понимаю?! Можно подумать, это я нагрянула нежданно-негаданно, грубо нарушив полуденный отдых! Кстати об отдыхе… Король медленно и предельно выразительно повел глазами по мне вниз, и я машинально глянула себе в декольте. А, ну да, следы отдыха налицо, в смысле, на груди: кожа-то тонкая, нежная, еще не синяки, но красноречивые отметины отчетливо видны… как и… хм… безбожно смятые кружева на корсаже. Левая рука заполошно дернулась к растрепанной прическе, стремясь засунуть в нее предательски выпавший локон, я еле ее удержала, честное слово.

Придворные дамы переглянулись и напряженно вытянули шеи, гадая, сохраню ли я положение фаворитки? Да фиг с ним, с положением, главное, чтобы дворец не отобрал – у меня еще больше месяца отпуска.

– Четыре дня, мадам, – драматично и едва слышно (к досаде окружающих) произнес правитель Кальдастории. – Я оставил вас на четыре дня.

Вообще-то это я его оставила, но если для королевского самолюбия так легче…

Я неопределенно пожала плечами, а Арман внезапно скомандовал на тон выше:


– Следуйте за мной.

Шагнул чуть в сторону, огибая меня (по опыту знал, что дорогу не уступлю), и, войдя во дворец через гостеприимно распахнутые двери, быстро и решительно пошел ко коридору. Все бросились за ним, и я тоже, но не потому, что на меня подействовал его приказной королевский тон, а чтобы недоуменно вопросить вдогонку:

– Куда это?

Нет, ведет себя так уверенно, словно дома! Монарх остановился и развернулся ко мне на каблуках.

– В отведенную мне спальню, – разъяснил любезно, не обращая внимания на выпученные глаза придворных и прислуги. И пока я хватала ртом воздух, осмысливая намек, задумчиво добавил: – Впрочем, еще немного, и подойдет любой укромный закуток.

И, не дав мне и минутки для эмоциональной реакции, требовательно спросил у мажордома, кивнув на ближайшую дверь:

– Вот здесь, например, что?

– Кладовка, ваше величество, для бытового инвентаря, – слегка смущаясь, ответил господин управляющий, услужливо дверцу в доказательство приоткрыв.

Я саркастически усмехнулась, а Арман, не поведя и бровью, шагнул вперед и невозмутимо указал на следующую дверь.

– А тут?

Мажордом метнулся к обозначенному помещению и, выставив его на всеобщее обозрение, сообщил:

– Малая гостиная, ваше величество.

– Нам отлично подходит! – обрадовался король и, крепко сжав мой локоть, запихнул меня в комнату, захлопнув за нами дверь.

– Что это… – начала выяснение отношений, но не преуспела: Арман атаковал меня стремительно, как-то очень ловко подсадив на комод и восторженно исследуя руками и губами все, до чего мог дотянуться.

Скрывать не буду: подобное бурное проявление страсти нашло отклик в моей чувствительной душе, а затем и в не менее чувствительном теле. И пока я жадно отвечала на неистовые поцелуи и податливо прогибалась под требовательными руками, первоначальное недовольство наглым поведением монарха… хм, не исчезло полностью, конечно, но значительно притупилось, став не таким острым и уже как бы неактуальным.

– Возвращайся ко двору, – выдохнул Арман, на минуту прервав наше пылкое воссоединение.

Я неопределенно повела плечом, и он повторил настойчивее:

– Возвращайся!

Поменял тон, пожаловавшись:

– Столичные красавицы не дают мне проходу, особенно после того, как и мадам дер Попагранд была отослана в свое имение.

Я фыркнула пренебрежительно и даже заметно сползший корсаж повыше подтянула, показав, что сочувствия от меня в этом вопросе он не получит.

Король показательно надулся, но тут же придумал новый ход:

– Возвращайся! Активистки во главе с Сесилией дер Грандер-Стант осаждают меня, требуя узаконить женское движение и внести в реестр наряду с торговыми и мастеровыми гильдиями. Даже название придумали – «Свободные женщины Кальдастории».

– О, какая умница! – приятно удивилась я прогрессу юной графини.

Арман посмотрел на меня с осуждением:

– А другие активисты требуют приструнить вышедших из повиновения дам. И если этого не сделаю я, то примутся творить самосуд.

– Да, тяжела ты, шапка Мономаха, – прокомментировала я, и Арман вскинул на меня недоумевающие ясные голубые глаза.

– О чем ты?

– Нелегка доля короля, – перевела, – со всех сторон давят, знай крутись, чтобы всем угодить, так?

– Вовсе нет, – хмыкнул монарх. – Не собираюсь никому нравиться и подстраиваться тоже не буду. Баланс в стране важен, но король Кальдастории я. Так что и для женской революции момент еще не настал, и сторонникам Темного не позволю вернуть нас к старым временам.

Проговорил он все это машинально, позабыв про роль недалекого слабенького правителя, оттого и я ответила серьезно, потихоньку спускаясь с комода и одергивая юбки:

– Ну а смысл мне возвращаться? Вернусь, и кому от этого станет легче?!

– Мне! – с поразительным чистосердечием воскликнул Арман. – Мне легче, когда ты рядом. И приятно, и не надо вдобавок ко всем заботам беспокоиться еще и о тебе.

Очаровательно как высказался, будь я действительно его невестой, обязательно бы призвала к ответу, а так…

– Я заметила твоих наблюдателей среди прислуги, – хмыкнула, и король не стал отпираться, кивнув утвердительно:

– Само собой. Не мог же я рисковать тобой повторно?

Дурашливый тон окончательно пропал, когда он продолжил:

– Альда, приор Темного ордена от всего отказался, заперся в Храме, строит из себя оскорбленного, разжигает недовольство среди Темных. Но редкую магию виллардов не могли достать без его ведома, следствие продолжается, один толчок – и я вступлю в открытый конфликт с орденом. Мне спокойнее, когда ты у меня на глазах.