Апофеоз войны

– Когда почувствовал первые признаки болезни? Где был в это время? Кто-то еще рядом находился? – начал поспешно задавать вопросы Макс, подсев к умирающему.

Но тот лишь хрипел.

– Я… – едва смог произнести он и внезапно резко дернулся от раздавшегося сухого хлопка.

Огнев не сразу понял, что произошло, и только когда из внезапно появившейся черной точки на лбу незнакомца потекла кровь, запоздало сообразил.

– Он уже не жилец был, – пояснил Остроушко, пряча пистолет в кобуру.

– Ты что же, его убил? – потрясенно спросила Аглая, глядя на тело. – Ты его убил?

– Ты сейчас сама кричала и брыкалась, пытаясь увернуться от него? Чего же тебя не устраивает теперь? Да и к тому же он уже в агонии был, я просто облегчил его муки.

– Ты убил человека! Живого человека!

– Верно подмечено, красотка! – ухмыльнулся Остроушко и отошел в сторону.

– Да ты же больной на всю голову! – Аглаю вновь начала захлестывать истерика. – Ты же так и нас можешь запросто прихлопнуть! И глазом не моргнешь.

– Будет приказ – прихлопну, – то ли в шутку, то ли всерьез ответил Николай. – А пока будь спокойна. Я на твоей стороне.

– Спасибо, обрадовал! – злобно ответила девушка.

– Николай, – обратился Макс к бойцу. – Я вынужден сообщить на базу об этом. Это нарушение положения о посещении Аномальной Зоны. Ты это сам прекрасно знаешь.

– Сообщай, – с легкостью согласился тот. – Только не забудь уточнить, что вашей жизни угрожала опасность. – Этот ушлепок, – он кивнул на мертвеца, – напал на деваху и пытался стащить маску с ее лица. А это уже попадает под действие приказа, который выполняю я.

– Какого еще приказа?

– Обеспечивать вашу безопасность. Так что валяй, умник, сообщай.

Макс поднялся, подошел к нагло ухмыляющемуся Остроушко. Занес уже было руку, но в ситуацию вмешался Березин.

– Ребята, вы чего? Хватит ссориться! Потом будете отношения выяснять, когда на базу вернемся. Сейчас о другом побеспокоиться надо.

– Александр прав, – кивнула Аглая, дипломатично отстраняя Максима от вояки.

– Ладно, идем, – скрежеща зубами, ответил руководитель группы.

Дальше шли в гробовом молчании, стараясь не смотреть друг на друга. Максу было тошно от всего происходящего, и ощущение словно его просто используют в каких-то мутных делах, возникшее в самом начале их путешествия, вернулось вновь.

Остроушко вел себя так, словно ничего и не произошло, он все время двигался чуть впереди группы, иногда останавливаясь и прислушиваясь.

Миновали заросшую детскую площадку, непонятно как тут оказавшуюся, в две карусели, одну ржавую качель и песочницу, до сих пор полную песка.

– Смотрите, – удивилась Аглая, показывая на детские игрушки – лопатку и ведерко, – лежащие посреди песочницы.

– Это ловушка, – хмуро сказал Макс, вспоминая, как в последний рейд в Зоне нарвался на подобную штуку. Только в тот раз в песочнице была машинка, о которой он мечтал в детстве.

– Ловушка? – не поверила девушка.

– Пусть проверит, – стал подначивать Остроушко. – Давай, глянь.

Аглая рисковать не стала. Вместо этого она подобрала ветку и швырнула в песочницу. В то же мгновение из песка высунулась черная хитиновая клешня, схватила палку и нарубила ее на мелкие щепки.

– Хватун, – пояснил Остроушко. – Опасная тварюга. Приманивает жертву очень оригинальным способом: обладая небольшими телепатическими способностями, считывает воспоминания проходящих мимо живых существ и создает видимую иллюзию. Для животных это всегда их лакомства, для зайца – морковка, для собаки – кусок мяса. А вот для людей – что-то связанное именно с их детством. Скорее всего, хватун только этот отдел мозга может считывать.

– Жуть какая! – с отвращением произнесла девушка, глядя как из песка показались похожие на огромные тараканьи лапы конечности и принялись ощупывать изломанную ветку, видимо определяя – съедобна добыча или нет.

– А лопатка с ведерком чьи были? – спросил Березин, с любопытством поглядывая на членов команды.

– Мои, – тихо ответила Аглая. – Ну, то есть не мои, а моей сестры. Ей на день рождения родители подарили.

– Что же в них такого?

– Долгая история, – отмахнулась девушка.

– Расскажи, – не унимался Березин.

– Да нечего особо рассказывать. Сестра у меня младшая была, ей на день рождения набор этот подарили: лопатки, ведерки, формочки всякие. А у меня, когда я в ее возрасте была, такого не было. Мне так обидно тогда стало, что вот у нее есть, а у меня нет. Вот и хотелось. А родители упрекали: мол, уже взрослая, в школу ходишь, а об игрушках каких-то думаешь. На всю жизнь обида, похоже, осталась. Смешно.

– Ясненько, – сконфуженно произнес Доцент, пожалев, что вообще открыл эту тему. Судя по сдавленному голосу девушки и покашливанию, словно она пыталась сдержать навернувшиеся слезы, тема эта для нее была болезненной.


– Розовые сопли на зеленом заборе, – фыркнул пренебрежительно Остроушко, вызвав на себя два испепеляющих злобных взгляда – Аглаи и Березина.

Огибая опасный участок, группа вышла к небольшой просеке. Остановились на небольшую передышку у кривого дерева.

– А это еще что там, в небе? – произнесла Аглая, показывая на быстро разрастающийся треугольник, выплывающий из рваных туч.

– Самолет, кажется, – ответил Березин, щурясь.

– Бомбардировщик «Су-24», – не скрывая превосходства в познаниях, поправил его Остроушко.

– Что он тут забыл? – удивился Макс, наблюдая за траекторией полета самолета.

«Еще бомбардировщиков нам тут не хватало!»

Самолет тем временем вышел из облаков и начал заходить по дуге на снижение.

– Да он же прямо сюда сейчас приземлится! – встревожилась девушка.

– Какого хрена?! – не смог сдержать удивления Остроушко. – Он же сейчас…

В прозрачном прогретом воздухе задрожали прозрачные струйки аномалии, образуя собой подобие пентаграммы. В центре фигуры возникла небольшая воронка.

– Она же…

Бомбардировщик круто рванул вверх, чудом избежав столкновения.

– Чего ему надо? – спросил Березин.

Макс пожал плечами.

– Может, еще одну группу к нам в помощь отправили? – предположила девушка.

– На боевом самолете? – съехидничал Остроушко.

– Нет, не группу, – севшим голосом ответил Макс, с ужасом наблюдая за тем, как от крыльев бомбардировщика отделились две издали похожие на иглы ракеты и полетели к земле.

– Бежим! – закричал Березин, оглушая всех.

Совет был весьма к месту, и все без раздумий бросились наутек.





* * *


После марш-броска в полном обмундировании, да еще с противогазом на голове, дышать стало невыносимо трудно. Но никто не жаловался.

– Слушай, Везунчик, – прохрипел Борман. – А как мы узнаем точные координаты этих туристов залетных?

– Известна конечная точка их маршрута, – ответил Кузьмин, оглядывая округу на наличие следов. Их нигде не было.

«Другой дорогой пошли. Эльф их верно через песочницу повел, решил на нервах поиграть – его любимое занятие. Хех, узнаю старого дружка!»

– К тому же, – добавил Везунчик, стягивая с плеча автомат, – в группе есть наш человек. Он должен передать через Своркина точные координаты их маршрута. Как только получим их – скоординируем путь.

– Неужели крота подсадили? – обрадовался Борман. – Из наших, из бойцов?

– Точно не знаю, Своркин не колется, но предположение одно есть.

– Кто?

– Много будешь знать – рано состаришься, – ответил Кузьмин, высматривая вдалеке движущуюся точку.

– Ладно, как скажешь, – послушно кивнул Борман.

– Сослуживец мой, – не выдержал Везунчик. – Погоняло Эльф. Хороший боец. Не знал, что он на Петра Алексеевича тоже работает, но кроме него вроде как некому. Остальные на кротов не тянут – ботаники.

– Это хорошо, что ботаники, – кивнул Борман. – Легче будет группу обнаружить.

– Точно, – кивнул Кузьмин и взял землистую тень, движущуюся в кустах, на прицел.

Ярый тоже заприметил движение и ожидал только приказа. Командир выстрелил первым. Тень взвизгнула, метнулась в сторону. Ярый дал второй залп, раскроив черепушку мутанта.