Апофеоз войны
Часть 17 из 46 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А что вы раньше-то не говорили про это?
– Так я сейчас только с совещания этого проклятого и пришел, – произнес уже изрядно пьяный шеф. – Так что позвони, а то мало ли, предупреди, чтоб от греха подальше.
– Хорошо, – устало кивнул Большаков. – Сейчас позвоню.
– Ладно, докладывай, что там да как. – Владимир Филиппович с трудом поднялся со скрипучего стула. – А я пока пойду, покемарю маленько, всю ночь не спал – к совещанию этому проклятому готовился.
Он медленно побрел прочь, оставляя старого друга наедине со своими невеселыми мыслями.
Глава 6. Черные тени
Два года после Судного дня
Город был давно мертв. Ветер гулял среди улиц и домов, заглядывал в пустые окна и остервенело рвал проросшую на крышах домов траву, словно волосы на голове, пытаясь отыскать хоть кого-то живого, но не находя никого, кроме мертвецов.
Команда Марио въехала в город к полудню. И сразу, едва машина, громыхая своими железными костями, проехала первую пятиэтажку, в мысли Каши закрались сомнения. Правда, он и сам еще не мог понять, с чем связанные. Что-то тревожное поселилось под сердцем, будто запрятавшийся в бутоне цветка черный паук. Что было не так? Дома? Вполне обычные. Улицы? Как и всегда – пустынные, заросшие кустарниками. Весь мир был не такой, погибший, но тревоги по этому поводу уже давно прошли – человек быстро привыкает ко всему. Тогда что же? Ответа не было.
Последние пару часов старик боролся со сном. Сильно устал, хотелось отдохнуть, но он не позволял себе такой роскоши – не время было дрыхнуть, когда Глеб и Вика в опасности. «Найти Андрея, рассказать все ему как есть, заручиться помощью. – Каша был уверен, что старый приятель не откажет. – Вот тогда уже и можно будет минуток на тридцать отключиться перед обратной дорогой». И все те два часа, что он зевал и вздрагивал от предательски подкрадывающейся дремы, автомобиль с трудом, но продвигался в густой и серой, как влажная шерсть, массе снега, бьющей в стекло. Ничего не было видно, и пассажиры время от времени искренне удивлялись, как Нерон умудряется вести «уазик» почти наугад, на что Вовка лишь многозначительно отвечал: «Опыт, братцы».
Опыт в данном деле и вправду требовался огромный. Машину то кидало в стороны, да так, что казалось – еще чуть-чуть и опрокинет, то прижимало невидимой дланью к дороге, до скрежета днища об обледенелый асфальт. Мело страшно. Белизна седым зверем рвалась в окна, едва их не разбивая крепкой, как дробь, крупой снега.
– Не к добру это, – буркнул Изолента, хмуро выглядывая в окно. Но пейзаж там, как час назад, как и два часа назад, был прежний – мертвая белизна.
– М-метель, – произнес Лева.
Нерон тут же его поправил:
– Черная метель.
– Что это? – не понял старик.
– Опять ты со своими байками? – проворчал Изолента.
– Не байки!
– Обычная метель, с чего это она черная?
– Иди ты! – махнул рукой Нерон и отвернулся.
– Что за черная метель? – чуть тише повторил свой вопрос старик.
– Да вот уже второй год, как Судный день случился, такая чертовщина и творится, – пояснил Марио. – На здешние места опускается такая страшная вьюга, что лучше не попадаться у нее на пути.
– А мы вот попались, – угрюмо заметил Нерон.
– Потому что задержались на перевале, – с нажимом сказал Ник, давая понять, что в едких замечаниях товарища не нуждается.
– Поэтому м-мы всегда стараемся до черной метели добраться д-до своей берлоги, – добавил Лева.
– В Каменске тише, спокойнее, – произнес Ник. – Никаких бандитов, зверей, аномалий.
– Это потому, что он от Зоны далеко, вот и тише, – пробубнил Нерон. – А настанет время – помяните мои слова, и дотуда Зона доползет. Она – еще та стерва.
– Но с едой там совсем туго. Вот мы и мотаемся. В прошлом году успели пять вылазок сделать. В этот год – еще больше. Это получается восьмая уже.
– В округе тоже еда заканчивается, приходится все время дальше выбираться, – добавил Лева. – Так что повезло тебе. В прошлом году м-мы до тех мест, где ты был, еще не добирались. Только в этом месяце решили рвануть. Счастливчик ты, что м-мы тебя нашли. А так бы замерз. Ей-богу, замерз бы.
– А на следующий год, – глядя на Леву, усмехнулся Нерон, – и вовсе за тридевять земель поедем! Слышь, Марио, давай место дислокации менять? Каменск хоть и безопасный, но с горючкой совсем беда. Перебраться бы на другую точку.
– Там видно будет, – неопределенно ответил Ник. – Не отвлекайся от дороги, крути баранку.
Каша смотрел на незнакомые пятиэтажки, покрытые до самой крыши серой наледью, и никак не мог понять, что же опять так будоражило душу. Ведь добрались же до города, теперь только нужную улицу найти осталось.
В небе, низко стелясь, наползая друг на друга, плыли белые, тяжелые от снега, облака. Крутила вьюга, метая крупный снег, и порой казалось, что там, наверху, носятся привидения.
Старик до боли в глазах вглядывался в окно, пытаясь разглядеть хоть какой-нибудь знак. Но пока ничего не обнаруживал.
В какой-то момент Каша то ли задремал, то ли так устал, что почудилось ему, что вдали стоит белая трехногая лошадь. Она стояла возле многоэтажек и была огромной, размером со здание. Чуть поведя гривой, лошадь глянула на старика слепыми глазами и растворилась в белом круговороте. Старик не придал этому значения, поняв, что привиделась ему лошадь потому, что он смертельно устал. Но позволить себе расслабиться пока не мог.
Снова и снова, уже не слушая болтовню своих новых знакомых, Каша выглядывал в окно и сквозь белую снежную мглу смотрел на город, пока, наконец, с ужасом не понял причину своих необъяснимых тревог.
– Мы не туда приехали! Не в тот город!
* * *
– Кто вы?
Глеб приподнял голову, взглянул на седого ученого.
– Большаков Семен Павлович, – повторил тот.
Парень пожал ему руку, спросил:
– Где Вика?
– Она в другом отделении.
– Что с ней?
– С ней все в порядке, не бес…
– Отпустите ее! Уроды! – Глеб резко дернулся, попытался приподняться, чтобы отвесить негодяю, удерживающему их в заложниках, пару крепких ударов, но не смог – был слишком слаб.
Большаков ничего не ответил, лишь еще сильнее ссутулился.
– Чего молчишь, изверг?! – прошипел Глеб, перестав пытаться вырваться – понял, что все равно не получится.
– У меня нет таких полномочий, чтобы отпускать вас, – совсем тихо произнес старик.
– А мучить людей у вас есть полномочия?!
– С чего вы решили, что мы кого-то мучаем?
– А что же вы, по-вашему, делаете? – горько усмехнулся парень.
– Мы ищем лекарство, – устало ответил Семен Павлович. В глазах его открыто читалось неверие в собственные оправдания.
– Скольких вы уже загубили?
– Глеб, я понимаю вашу злость, но у нас других путей нет. Да, мы насильно вас удерживаем в лаборатории, но только для того, чтобы найти антидот. Как только это произойдет, мы вас отпустим. Да я и сам в каком-то смысле заложник своих знаний. Будь моя воля, я бы давно отсюда сбежал.
– Что же вам мешает это сделать?
Большаков вздохнул, едва слышно прошептал:
– Тринадцатый.
Глеб заскрипел зубами. Выдавил:
– Пытаетесь за своего прокатить? Не выйдет! Вы – один из его «шестерок»! По первому слову любое его указание броситесь выполнять.
– Не все так просто, Глеб. – Семен Павлович глянул в окно – не идет ли охрана? Никого не было.
– А мне кажется, что все как раз таки просто, – продолжил парень, испепеляя полным злобы взглядом ученого. – Вам кинули кость, а вы и рады служить хозяину.
– Меня тоже сюда привезли не по моей воле.
– Хотите сказать, что вас так же, как и нас, отловили?
– Нет, меня не отлавливали. Это произошло еще до Судного дня. Точнее, в самом его начале.
– Как это?
– Как только правительству было доложено о начале распространения странной болезни, была создана специальная комиссия, в которую входил в том числе и я. Нашей задачей было определить причины возникновения эпидемии и найти в срочном порядке лекарство, по возможности избежав шумихи. Я сформировал группу, которая направилась в Аномальную Зону – по нашим расчетам, именно оттуда пошла первая волна болезни. Но закончить нам тогда не дали и в срочном порядке эвакуировали, как я тогда думал, правительственные войска. Но это были не они.
– Так я сейчас только с совещания этого проклятого и пришел, – произнес уже изрядно пьяный шеф. – Так что позвони, а то мало ли, предупреди, чтоб от греха подальше.
– Хорошо, – устало кивнул Большаков. – Сейчас позвоню.
– Ладно, докладывай, что там да как. – Владимир Филиппович с трудом поднялся со скрипучего стула. – А я пока пойду, покемарю маленько, всю ночь не спал – к совещанию этому проклятому готовился.
Он медленно побрел прочь, оставляя старого друга наедине со своими невеселыми мыслями.
Глава 6. Черные тени
Два года после Судного дня
Город был давно мертв. Ветер гулял среди улиц и домов, заглядывал в пустые окна и остервенело рвал проросшую на крышах домов траву, словно волосы на голове, пытаясь отыскать хоть кого-то живого, но не находя никого, кроме мертвецов.
Команда Марио въехала в город к полудню. И сразу, едва машина, громыхая своими железными костями, проехала первую пятиэтажку, в мысли Каши закрались сомнения. Правда, он и сам еще не мог понять, с чем связанные. Что-то тревожное поселилось под сердцем, будто запрятавшийся в бутоне цветка черный паук. Что было не так? Дома? Вполне обычные. Улицы? Как и всегда – пустынные, заросшие кустарниками. Весь мир был не такой, погибший, но тревоги по этому поводу уже давно прошли – человек быстро привыкает ко всему. Тогда что же? Ответа не было.
Последние пару часов старик боролся со сном. Сильно устал, хотелось отдохнуть, но он не позволял себе такой роскоши – не время было дрыхнуть, когда Глеб и Вика в опасности. «Найти Андрея, рассказать все ему как есть, заручиться помощью. – Каша был уверен, что старый приятель не откажет. – Вот тогда уже и можно будет минуток на тридцать отключиться перед обратной дорогой». И все те два часа, что он зевал и вздрагивал от предательски подкрадывающейся дремы, автомобиль с трудом, но продвигался в густой и серой, как влажная шерсть, массе снега, бьющей в стекло. Ничего не было видно, и пассажиры время от времени искренне удивлялись, как Нерон умудряется вести «уазик» почти наугад, на что Вовка лишь многозначительно отвечал: «Опыт, братцы».
Опыт в данном деле и вправду требовался огромный. Машину то кидало в стороны, да так, что казалось – еще чуть-чуть и опрокинет, то прижимало невидимой дланью к дороге, до скрежета днища об обледенелый асфальт. Мело страшно. Белизна седым зверем рвалась в окна, едва их не разбивая крепкой, как дробь, крупой снега.
– Не к добру это, – буркнул Изолента, хмуро выглядывая в окно. Но пейзаж там, как час назад, как и два часа назад, был прежний – мертвая белизна.
– М-метель, – произнес Лева.
Нерон тут же его поправил:
– Черная метель.
– Что это? – не понял старик.
– Опять ты со своими байками? – проворчал Изолента.
– Не байки!
– Обычная метель, с чего это она черная?
– Иди ты! – махнул рукой Нерон и отвернулся.
– Что за черная метель? – чуть тише повторил свой вопрос старик.
– Да вот уже второй год, как Судный день случился, такая чертовщина и творится, – пояснил Марио. – На здешние места опускается такая страшная вьюга, что лучше не попадаться у нее на пути.
– А мы вот попались, – угрюмо заметил Нерон.
– Потому что задержались на перевале, – с нажимом сказал Ник, давая понять, что в едких замечаниях товарища не нуждается.
– Поэтому м-мы всегда стараемся до черной метели добраться д-до своей берлоги, – добавил Лева.
– В Каменске тише, спокойнее, – произнес Ник. – Никаких бандитов, зверей, аномалий.
– Это потому, что он от Зоны далеко, вот и тише, – пробубнил Нерон. – А настанет время – помяните мои слова, и дотуда Зона доползет. Она – еще та стерва.
– Но с едой там совсем туго. Вот мы и мотаемся. В прошлом году успели пять вылазок сделать. В этот год – еще больше. Это получается восьмая уже.
– В округе тоже еда заканчивается, приходится все время дальше выбираться, – добавил Лева. – Так что повезло тебе. В прошлом году м-мы до тех мест, где ты был, еще не добирались. Только в этом месяце решили рвануть. Счастливчик ты, что м-мы тебя нашли. А так бы замерз. Ей-богу, замерз бы.
– А на следующий год, – глядя на Леву, усмехнулся Нерон, – и вовсе за тридевять земель поедем! Слышь, Марио, давай место дислокации менять? Каменск хоть и безопасный, но с горючкой совсем беда. Перебраться бы на другую точку.
– Там видно будет, – неопределенно ответил Ник. – Не отвлекайся от дороги, крути баранку.
Каша смотрел на незнакомые пятиэтажки, покрытые до самой крыши серой наледью, и никак не мог понять, что же опять так будоражило душу. Ведь добрались же до города, теперь только нужную улицу найти осталось.
В небе, низко стелясь, наползая друг на друга, плыли белые, тяжелые от снега, облака. Крутила вьюга, метая крупный снег, и порой казалось, что там, наверху, носятся привидения.
Старик до боли в глазах вглядывался в окно, пытаясь разглядеть хоть какой-нибудь знак. Но пока ничего не обнаруживал.
В какой-то момент Каша то ли задремал, то ли так устал, что почудилось ему, что вдали стоит белая трехногая лошадь. Она стояла возле многоэтажек и была огромной, размером со здание. Чуть поведя гривой, лошадь глянула на старика слепыми глазами и растворилась в белом круговороте. Старик не придал этому значения, поняв, что привиделась ему лошадь потому, что он смертельно устал. Но позволить себе расслабиться пока не мог.
Снова и снова, уже не слушая болтовню своих новых знакомых, Каша выглядывал в окно и сквозь белую снежную мглу смотрел на город, пока, наконец, с ужасом не понял причину своих необъяснимых тревог.
– Мы не туда приехали! Не в тот город!
* * *
– Кто вы?
Глеб приподнял голову, взглянул на седого ученого.
– Большаков Семен Павлович, – повторил тот.
Парень пожал ему руку, спросил:
– Где Вика?
– Она в другом отделении.
– Что с ней?
– С ней все в порядке, не бес…
– Отпустите ее! Уроды! – Глеб резко дернулся, попытался приподняться, чтобы отвесить негодяю, удерживающему их в заложниках, пару крепких ударов, но не смог – был слишком слаб.
Большаков ничего не ответил, лишь еще сильнее ссутулился.
– Чего молчишь, изверг?! – прошипел Глеб, перестав пытаться вырваться – понял, что все равно не получится.
– У меня нет таких полномочий, чтобы отпускать вас, – совсем тихо произнес старик.
– А мучить людей у вас есть полномочия?!
– С чего вы решили, что мы кого-то мучаем?
– А что же вы, по-вашему, делаете? – горько усмехнулся парень.
– Мы ищем лекарство, – устало ответил Семен Павлович. В глазах его открыто читалось неверие в собственные оправдания.
– Скольких вы уже загубили?
– Глеб, я понимаю вашу злость, но у нас других путей нет. Да, мы насильно вас удерживаем в лаборатории, но только для того, чтобы найти антидот. Как только это произойдет, мы вас отпустим. Да я и сам в каком-то смысле заложник своих знаний. Будь моя воля, я бы давно отсюда сбежал.
– Что же вам мешает это сделать?
Большаков вздохнул, едва слышно прошептал:
– Тринадцатый.
Глеб заскрипел зубами. Выдавил:
– Пытаетесь за своего прокатить? Не выйдет! Вы – один из его «шестерок»! По первому слову любое его указание броситесь выполнять.
– Не все так просто, Глеб. – Семен Павлович глянул в окно – не идет ли охрана? Никого не было.
– А мне кажется, что все как раз таки просто, – продолжил парень, испепеляя полным злобы взглядом ученого. – Вам кинули кость, а вы и рады служить хозяину.
– Меня тоже сюда привезли не по моей воле.
– Хотите сказать, что вас так же, как и нас, отловили?
– Нет, меня не отлавливали. Это произошло еще до Судного дня. Точнее, в самом его начале.
– Как это?
– Как только правительству было доложено о начале распространения странной болезни, была создана специальная комиссия, в которую входил в том числе и я. Нашей задачей было определить причины возникновения эпидемии и найти в срочном порядке лекарство, по возможности избежав шумихи. Я сформировал группу, которая направилась в Аномальную Зону – по нашим расчетам, именно оттуда пошла первая волна болезни. Но закончить нам тогда не дали и в срочном порядке эвакуировали, как я тогда думал, правительственные войска. Но это были не они.