Аномалия
Часть 24 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Андре подскакивает, оборачивается – Джейми Пудловски стоит, прислонившись к двери. Как давно она наблюдает за ним? Рядом с ней высокий сутулый человек за пятьдесят, его, похоже, тяготит слишком длинное тело, ему как-то даже неловко за свою нескладность. Он подходит ближе, протягивает руку издалека:
– Жак Льевен, из посольства. Торговый атташе.
Голос у него бесцветный, жест вялый. Андре улыбается – из мужика прямо сочится страх. Льевен мог бы с равным успехом перекреститься или нацепить ожерелье из долек чеснока. Архитектор догадывается, что атташе только что поговорил с Андре из самолета и что он, второй Андре, для него просто выродок какой-то.
– Ничего себе история, правда же, месье? – усмехается Андре. – Как по-вашему, я оригинал или копия?
– Я… через несколько минут на базе Макгуайр сядет французский военный самолет, Франция отправила сюда около двадцати… агентов, и с ними будет сам месье Мелуа из контрразведки. И потом все французы должны будут уехать с ним. Он передает вам привет.
– Вы хотите сказать привет, мне и мне?
– Вы готовы, мистер Ванье? – прерывает их Пудловски, которую его шуточки совсем не забавляют. – Сейчас вы встретитесь со своим “двойником”.
– Я настаиваю, чтобы вы оставили нас наедине. Это частный разговор, даже если это между мной и мной…
– Этот… ваш… другой попросил меня о том же. Но вы первым из французов… пройдете очную ставку, и МИД приказал мне все время находиться с вами, – с сожалением сообщает Льевен. – Мне надо написать отчет…
– Отчет, кто из нас чет, кто нечет и какой у нас счет? – издевается Ванье.
Архитектор показывает на камеру. По мановению руки Джейми зеленые индикаторы гаснут. Ну, хоть огоньки выключили, думает он. Тут он замечает, что человек из посольства украдкой смотрит на кого-то слева: там, за стеклянной перегородкой, стоит другой Андре, совсем сбитый с толку Андре, но вдруг он решительно распахивает дверь и входит.
Они долго стоят не шелохнувшись, не произнося ни слова. Стараются не встречаться глазами. Это довольно мучительно: отражение в зеркале выглядит иначе, и оба Андре не узнают себя друг в друге, в лице двойника им чудится что-то чужое, враждебное. Один собирается заговорить, но второй останавливает его жестом, медлит. Андре Марч поворачивается к растерянным Льевену и Пудловски. Пудловски кивает. Льевен с явным облегчением выходит. Дверь за ним закрывается, они переглядываются. Оригинальность в одежде никогда не была сильной стороной Андре: на них одинаковые джинсы, может, чуть больше потертые у Марча, одинаковые серые худи с капюшоном, такие родные, уютные, то, что надо во время долгих перелетов, и одинаковые грубые спортивные башмаки черного цвета. Ах нет, не совсем одинаковые, отмечает про себя Андре Джун. Они так и стоят молча. Но надолго их не хватит. Индийская пословица гласит, что те, кто просит подаяния молча, молча умирают от голода.
– Новые ботинки?
– Две недели назад купил.
Оба поражаются, услышав голос собеседника. Тембр, оказывается, пониже, чем они оба думали, и не такой мягкий. Андре всегда слышал себя “изнутри”. На лекции и во время интервью он старается говорить помедленнее, четче артикулировать, подключать низы. И вот теперь он слышит свой истинный голос.
– Что Жанна? – спрашивает Андре Джун после очередной паузы.
– Она в порядке. И конечно, еще ни о чем не знает.
– Люси? Люси и я?
– Мы расстались.
Тут Андре Марч спохватывается: самому себе всегда можно соврать, но себя не обманешь.
– Люси меня бросила, – продолжает он. – Она ничего не хочет, у меня сплошная фрустрация. Слишком многого я ожидал, наверняка слишком был нетерпелив. Ты ведь это предчувствовал, да?
– Предупрежден – значит вооружен.
На мгновение, всего на одно мгновение, Андре Марча пронзает мысль попытаться вернуть эту вчерашнюю Люси, мартовскую Люси, которая еще не оттолкнула его. Но он корчит гримасу, не в силах выдавить из себя улыбку. Он смог ей понравиться, хотя был не так молод и не так красив, как все те, кто ее добивался, но так никогда и не узнал, чем ее взял. Соперничать с самим собой было бы ему в новинку. А потом… один Андре – это тридцать лет разницы в возрасте, два Андре – это уже богадельня. Она убежит без оглядки, само собой. А Андре Джуну лучше пожелать удачи.
– У меня только один совет, – говорит он, – будь нежным, внимательным, но при этом подпусти немного равнодушия. И не надо так уж яростно ее хотеть. Ты уже это понял, но еще не смирился. Я помню.
Редкая возможность быть собственным наставником.
Андре Джун и хотел бы изобразить непринужденность, но он слишком сильно мандражирует. Через час он увидится с Люси, как ей признаться, что их судьба уже, вероятно, предрешена? Или как скрыть от нее это?
– А что в конторе? – спрашивает Андре Джун, чтобы сменить тему.
– Проблемы с бетоном на стройке “Суриайи”. Но это я уладил. Помнишь, несколько месяцев назад я думал сократить себе рабочий день, а то и вообще уйти на пенсию. Надоело, сам знаешь.
Андре Марч машет торговому атташе – тот стоит за стеклом, нарочито уставившись в металлический пол, но сразу замечает, что его зовут, и входит.
– Месье, вы сказали, что Франция может предоставить нам второе удостоверение личности?
– Да. А кому из вас?
– Мне, – продолжает Андре Марч и обращается к Джуну: – В офис вернешься ты, так будет лучше. Я там торчал безвылазно все три месяца, что мы были вместе. Я сходил с ума в ожидании ее. Потому что – ты скоро это поймешь – Люси много работает. Тебе надо чем-то себя занять. Я расскажу, как продвигаются стройки. И уеду в Дром. Мне там хорошо. Кстати…
Марч хмурится, поворачивается к Льевену:
– Давайте по делу: как правительство собирается решать материальные вопросы? Мне сказали, что в этой ситуации окажется около семидесяти французов. Кто ж согласится жить в одной квартире, потерять половину своих сбережений. Можно, наверное, считать, что произошло… стихийное бедствие? Задействовать… страховку? Концепция виртуального бедствия могла бы войти в нормативные акты. А если я соберусь на покой, что будет? Мне полагается пенсия моего… двойника? Учитывая неслыханную щедрость пенсионной системы, я сомневаюсь, что они удвоят мои отчисления! Разве что по распоряжению сверху.
Дипломат явно сбит с толку. Он смотрит на экран мобильника, прямо палочка-выручалочка.
– Мне как раз сообщили, что месье Мелуа прибудет с минуты на минуту.
– Вот он такие задачки обожает, – смеется Андре Джун.
– Кстати, тот дом, ну, старая почтовая станция в Монжу, помнишь, я никак не мог решиться, так вот он все еще продается, – говорит Андре Марч. – Я куплю его независимо от того, проканает ли наша идея “виртуального бедствия”. У нас будет два дома в десяти километрах друг от друга. Друзей, которые приедут на каникулы, мы поделим между собой. Посмотрим, кто из нас окажется гостеприимнее.
Мир двух Софий
Понедельник 28 июня 2021 года.
Нью-Йорк, Клайд Толсон Резорт, филиал ФБР
Высокий блондин с голубыми глазами, очень худой и юный выпускник учебного центра ФБР, стоит прямо, словно аршин проглотил, перед сидящим лысым афроамериканцем лет сорока пяти, спортивного телосложения. Специальный агент Уокер нехотя поднимает глаза на стажера Джонатана Уэйна.
– Стажер Уэйн, как служится? Не отвечайте. В вашем досье указано, что вы родом с Аляски.
– Я из Джуно, специальный агент Уокер. Это маленький городок на берегу Тихого оке…
– И вы окончили Куантико.
– Так точно, специальный агент Уокер.
– Перестаньте называть меня специальным агентом Уокером. Зовите меня Джулиусом…
– Так точно, Джулиус.
– Нет, вообще-то, продолжайте называть меня спецагентом Уокером.
– Есть, специальный агент…
– Я вижу, вы с отцом охотились на гризли. У вас есть опыт обращения с дикими животными. Вы когда-нибудь работали на местности?
– Никак нет, специальный агент Уокер.
Джулиус Уокер отложил папку, которую держал в руках, и озабоченно обратился к старшему агенту Глории Лопес, стоявшей рядом с ним с чашкой кофе в руке.
– Глория, – вздохнул Уокер, – было бы неосмотрительно доверять ему эту миссию.
– Вот мы и проверим, на что он способен. И потом, его напарницей будет стажер Анна Стейнбек. У нее за плечами уже месяц службы, она показала весьма удовлетворительные результаты.
– Два стажера вместе? Учитывая, что это задание имеет четвертый уровень опасности?
– У нас и так не хватает людей.
Специальный агент Джулиус Уокер протянул Уэйну черную папку:
– Стажер Уэйн, ваша задача – поймать этого зверя, не причинив ему вреда…
Высокий блондин открывает папку и удивленно таращит глаза:
– Но… это лягушка?
– Жаба. Ее зовут Бетти, все как у людей. Водворите ее в аквариум.
– Я…
– Вы еще здесь, стажер Уэйн?
– И последнее, – добавляет Глория Лопес. – Если жабе будет угрожать опасность, ваш долг – отдать за нее жизнь.
* * *
Не прошло и двух часов, как стажеры Уэйн и Стейнбек выполнили свою миссию, и Бетти была поймана. В дороге, когда при резком торможении аквариум открылся, жаба, разумеется, не преминула сбежать и укрылась в самом труднодоступном месте, глубоко под сиденьем водителя. Анна Стейнбек, умирая от хохота, вынуждена была остановиться на аварийной полосе, и Уэйн, встав на четвереньки, выудил эту тварь и даже не раздавил ее в кулаке ценой невероятного количества F words[33].
Ученые-когнитивисты создали в одной из комнат уютную, тихую и красочную атмосферу, где дети-двойники встречаются в “предметно-игровой среде”.
София Марч и София Джун играют, лежа на полу. В таком возрасте, решили когнитивисты, дети не боятся новизны, и в Другом не видят еще врага. Таким образом, Бетти уже не просто рептилия, а трансфертный объект, который квакает очень по делу. Кроме того, Эйфелева башня в аквариуме оснащена теперь отличным микрофоном. Психологини полдничают, стараясь не мешать. Они сидят за столом, пожирают маффины с шоколадной крошкой, запивают их апельсиновым соком и делают вид, что вообще не обращают внимания на девочек, похожих как две капли воды. А девочки сравнивают все подряд – свои воспоминания, вкусы, знания. А помнишь день рождения Нормы? Какое у тебя любимое мороженое? А знаешь, что такое anaxyrus debilis?
– Жак Льевен, из посольства. Торговый атташе.
Голос у него бесцветный, жест вялый. Андре улыбается – из мужика прямо сочится страх. Льевен мог бы с равным успехом перекреститься или нацепить ожерелье из долек чеснока. Архитектор догадывается, что атташе только что поговорил с Андре из самолета и что он, второй Андре, для него просто выродок какой-то.
– Ничего себе история, правда же, месье? – усмехается Андре. – Как по-вашему, я оригинал или копия?
– Я… через несколько минут на базе Макгуайр сядет французский военный самолет, Франция отправила сюда около двадцати… агентов, и с ними будет сам месье Мелуа из контрразведки. И потом все французы должны будут уехать с ним. Он передает вам привет.
– Вы хотите сказать привет, мне и мне?
– Вы готовы, мистер Ванье? – прерывает их Пудловски, которую его шуточки совсем не забавляют. – Сейчас вы встретитесь со своим “двойником”.
– Я настаиваю, чтобы вы оставили нас наедине. Это частный разговор, даже если это между мной и мной…
– Этот… ваш… другой попросил меня о том же. Но вы первым из французов… пройдете очную ставку, и МИД приказал мне все время находиться с вами, – с сожалением сообщает Льевен. – Мне надо написать отчет…
– Отчет, кто из нас чет, кто нечет и какой у нас счет? – издевается Ванье.
Архитектор показывает на камеру. По мановению руки Джейми зеленые индикаторы гаснут. Ну, хоть огоньки выключили, думает он. Тут он замечает, что человек из посольства украдкой смотрит на кого-то слева: там, за стеклянной перегородкой, стоит другой Андре, совсем сбитый с толку Андре, но вдруг он решительно распахивает дверь и входит.
Они долго стоят не шелохнувшись, не произнося ни слова. Стараются не встречаться глазами. Это довольно мучительно: отражение в зеркале выглядит иначе, и оба Андре не узнают себя друг в друге, в лице двойника им чудится что-то чужое, враждебное. Один собирается заговорить, но второй останавливает его жестом, медлит. Андре Марч поворачивается к растерянным Льевену и Пудловски. Пудловски кивает. Льевен с явным облегчением выходит. Дверь за ним закрывается, они переглядываются. Оригинальность в одежде никогда не была сильной стороной Андре: на них одинаковые джинсы, может, чуть больше потертые у Марча, одинаковые серые худи с капюшоном, такие родные, уютные, то, что надо во время долгих перелетов, и одинаковые грубые спортивные башмаки черного цвета. Ах нет, не совсем одинаковые, отмечает про себя Андре Джун. Они так и стоят молча. Но надолго их не хватит. Индийская пословица гласит, что те, кто просит подаяния молча, молча умирают от голода.
– Новые ботинки?
– Две недели назад купил.
Оба поражаются, услышав голос собеседника. Тембр, оказывается, пониже, чем они оба думали, и не такой мягкий. Андре всегда слышал себя “изнутри”. На лекции и во время интервью он старается говорить помедленнее, четче артикулировать, подключать низы. И вот теперь он слышит свой истинный голос.
– Что Жанна? – спрашивает Андре Джун после очередной паузы.
– Она в порядке. И конечно, еще ни о чем не знает.
– Люси? Люси и я?
– Мы расстались.
Тут Андре Марч спохватывается: самому себе всегда можно соврать, но себя не обманешь.
– Люси меня бросила, – продолжает он. – Она ничего не хочет, у меня сплошная фрустрация. Слишком многого я ожидал, наверняка слишком был нетерпелив. Ты ведь это предчувствовал, да?
– Предупрежден – значит вооружен.
На мгновение, всего на одно мгновение, Андре Марча пронзает мысль попытаться вернуть эту вчерашнюю Люси, мартовскую Люси, которая еще не оттолкнула его. Но он корчит гримасу, не в силах выдавить из себя улыбку. Он смог ей понравиться, хотя был не так молод и не так красив, как все те, кто ее добивался, но так никогда и не узнал, чем ее взял. Соперничать с самим собой было бы ему в новинку. А потом… один Андре – это тридцать лет разницы в возрасте, два Андре – это уже богадельня. Она убежит без оглядки, само собой. А Андре Джуну лучше пожелать удачи.
– У меня только один совет, – говорит он, – будь нежным, внимательным, но при этом подпусти немного равнодушия. И не надо так уж яростно ее хотеть. Ты уже это понял, но еще не смирился. Я помню.
Редкая возможность быть собственным наставником.
Андре Джун и хотел бы изобразить непринужденность, но он слишком сильно мандражирует. Через час он увидится с Люси, как ей признаться, что их судьба уже, вероятно, предрешена? Или как скрыть от нее это?
– А что в конторе? – спрашивает Андре Джун, чтобы сменить тему.
– Проблемы с бетоном на стройке “Суриайи”. Но это я уладил. Помнишь, несколько месяцев назад я думал сократить себе рабочий день, а то и вообще уйти на пенсию. Надоело, сам знаешь.
Андре Марч машет торговому атташе – тот стоит за стеклом, нарочито уставившись в металлический пол, но сразу замечает, что его зовут, и входит.
– Месье, вы сказали, что Франция может предоставить нам второе удостоверение личности?
– Да. А кому из вас?
– Мне, – продолжает Андре Марч и обращается к Джуну: – В офис вернешься ты, так будет лучше. Я там торчал безвылазно все три месяца, что мы были вместе. Я сходил с ума в ожидании ее. Потому что – ты скоро это поймешь – Люси много работает. Тебе надо чем-то себя занять. Я расскажу, как продвигаются стройки. И уеду в Дром. Мне там хорошо. Кстати…
Марч хмурится, поворачивается к Льевену:
– Давайте по делу: как правительство собирается решать материальные вопросы? Мне сказали, что в этой ситуации окажется около семидесяти французов. Кто ж согласится жить в одной квартире, потерять половину своих сбережений. Можно, наверное, считать, что произошло… стихийное бедствие? Задействовать… страховку? Концепция виртуального бедствия могла бы войти в нормативные акты. А если я соберусь на покой, что будет? Мне полагается пенсия моего… двойника? Учитывая неслыханную щедрость пенсионной системы, я сомневаюсь, что они удвоят мои отчисления! Разве что по распоряжению сверху.
Дипломат явно сбит с толку. Он смотрит на экран мобильника, прямо палочка-выручалочка.
– Мне как раз сообщили, что месье Мелуа прибудет с минуты на минуту.
– Вот он такие задачки обожает, – смеется Андре Джун.
– Кстати, тот дом, ну, старая почтовая станция в Монжу, помнишь, я никак не мог решиться, так вот он все еще продается, – говорит Андре Марч. – Я куплю его независимо от того, проканает ли наша идея “виртуального бедствия”. У нас будет два дома в десяти километрах друг от друга. Друзей, которые приедут на каникулы, мы поделим между собой. Посмотрим, кто из нас окажется гостеприимнее.
Мир двух Софий
Понедельник 28 июня 2021 года.
Нью-Йорк, Клайд Толсон Резорт, филиал ФБР
Высокий блондин с голубыми глазами, очень худой и юный выпускник учебного центра ФБР, стоит прямо, словно аршин проглотил, перед сидящим лысым афроамериканцем лет сорока пяти, спортивного телосложения. Специальный агент Уокер нехотя поднимает глаза на стажера Джонатана Уэйна.
– Стажер Уэйн, как служится? Не отвечайте. В вашем досье указано, что вы родом с Аляски.
– Я из Джуно, специальный агент Уокер. Это маленький городок на берегу Тихого оке…
– И вы окончили Куантико.
– Так точно, специальный агент Уокер.
– Перестаньте называть меня специальным агентом Уокером. Зовите меня Джулиусом…
– Так точно, Джулиус.
– Нет, вообще-то, продолжайте называть меня спецагентом Уокером.
– Есть, специальный агент…
– Я вижу, вы с отцом охотились на гризли. У вас есть опыт обращения с дикими животными. Вы когда-нибудь работали на местности?
– Никак нет, специальный агент Уокер.
Джулиус Уокер отложил папку, которую держал в руках, и озабоченно обратился к старшему агенту Глории Лопес, стоявшей рядом с ним с чашкой кофе в руке.
– Глория, – вздохнул Уокер, – было бы неосмотрительно доверять ему эту миссию.
– Вот мы и проверим, на что он способен. И потом, его напарницей будет стажер Анна Стейнбек. У нее за плечами уже месяц службы, она показала весьма удовлетворительные результаты.
– Два стажера вместе? Учитывая, что это задание имеет четвертый уровень опасности?
– У нас и так не хватает людей.
Специальный агент Джулиус Уокер протянул Уэйну черную папку:
– Стажер Уэйн, ваша задача – поймать этого зверя, не причинив ему вреда…
Высокий блондин открывает папку и удивленно таращит глаза:
– Но… это лягушка?
– Жаба. Ее зовут Бетти, все как у людей. Водворите ее в аквариум.
– Я…
– Вы еще здесь, стажер Уэйн?
– И последнее, – добавляет Глория Лопес. – Если жабе будет угрожать опасность, ваш долг – отдать за нее жизнь.
* * *
Не прошло и двух часов, как стажеры Уэйн и Стейнбек выполнили свою миссию, и Бетти была поймана. В дороге, когда при резком торможении аквариум открылся, жаба, разумеется, не преминула сбежать и укрылась в самом труднодоступном месте, глубоко под сиденьем водителя. Анна Стейнбек, умирая от хохота, вынуждена была остановиться на аварийной полосе, и Уэйн, встав на четвереньки, выудил эту тварь и даже не раздавил ее в кулаке ценой невероятного количества F words[33].
Ученые-когнитивисты создали в одной из комнат уютную, тихую и красочную атмосферу, где дети-двойники встречаются в “предметно-игровой среде”.
София Марч и София Джун играют, лежа на полу. В таком возрасте, решили когнитивисты, дети не боятся новизны, и в Другом не видят еще врага. Таким образом, Бетти уже не просто рептилия, а трансфертный объект, который квакает очень по делу. Кроме того, Эйфелева башня в аквариуме оснащена теперь отличным микрофоном. Психологини полдничают, стараясь не мешать. Они сидят за столом, пожирают маффины с шоколадной крошкой, запивают их апельсиновым соком и делают вид, что вообще не обращают внимания на девочек, похожих как две капли воды. А девочки сравнивают все подряд – свои воспоминания, вкусы, знания. А помнишь день рождения Нормы? Какое у тебя любимое мороженое? А знаешь, что такое anaxyrus debilis?