Английский для миллионеров

— Из языкового центра «Лингва Плюс», знаю, — прервал ее Петр Аркадьевич и придирчивым тоном поинтересовался: — Вы лучше объясните, Марианна Георгиевна, с какой целью вы носите зонт в марте? Уж простите мое любопытство. Дожди в наших северных широтах начинаются не раньше апреля. И почему вы не оставили зонт в прихожей?

Марианна потрясенно уставилась на свою руку. В ней действительно был зажат подобранный зонт! Она так растерялась от встречи с экономкой, и от интерьера, что на автомате прихватила свою помоечную добычу и принесла в кабинет Петра Аркадьевича.

— Ой, — сказала она растерянно.

Петр Аракчеев иронично преломил бровь.

— Я случайно, — оправдалась Марианна голосом пятилетней девочки. Она и чувствовала себя такой, и ей было очень стыдно.

Петр Аракчеев излучал ауру начальственного превосходства, от которой у Марианны в груди появлялся трусливый, зябкий холодок.

Но Петр Аракчеев вызывал у нее и другие, очень тревожащие ее чувства.

Она впервые видела мужчину, на котором как будто стоял знак качества. А за спиной маячили родословная и сертификат соответствия высшему стандарту.

Элегантность и мужественность во всем. Лоск, барская порода! Ее словно разряд молнии прошивал, когда она встречалась с ним глазами. И его голос, мамма мия! От коньячных ноток у Марианны становилось щекотно в позвоночнике.

Однако он произносил своим приятным баритоном весьма неприятные вещи.

— Мне знаком этот зонт. С ним ходила бабушка нашего поселкового охранника Василия. Как этот раритет к вам попал?

— Я подобрала его возле мусорного контейнера, — призналась Марианна на одном духу — как в омут сиганула.

Все равно спасения нет. Петр Аркадьевич наверняка решил, что кандидатка в репетиторы — непроходимая дура или воровка зонтиков.

— И с какой целью вы это сделали? — продолжился допрос.

И тут Марианне показалось, что на лице Петра Аркадьевича мелькнула… нет, не улыбка. И даже не тень улыбки. Но определенно что-то такое мелькнуло. Предчувствие улыбки? Призрак улыбки?

Да нет, померещилось. Потому что его выразительные аристократические губы были неодобрительно поджаты.

— Я взяла его отгонять собак. У вас по Лопухово бродят дикие псы. Они меня преследовали. Белый, черный и рыжий.

Петр Аркадьевич наморщил высокий лоб, подумал и сообщил:

— Это Чип, Дейл и Рокфор. У них есть хозяин, местный ветеринар. Они старые, безобидные и дружелюбные. Садитесь, Марианна Георгиевна, поговорим. Зонтик поставьте в углу.

Он барским жестом указал на неудобный стул, дождался, пока Марианна сядет, сам занял кресло напротив и безапелляционно потребовал:

— Предъявите ваши характеристики и рекомендации, пожалуйста.

Марианна шлепнула на стол саквояж. Изрядно забрызганный грязью. Глаза Петра Аркадьевича на миг расширились, и он инстинктивно отшатнулся.

Марианна стыдливо сдернула ковровое чудо со стола, выудила прозрачную папку и чуть не охнула. Край папки оказался пожеванным и мокрым. Настырная псина добралась до нее.

Петр Аркадьевич коснулся было папки, но тут же отдернул руку и изумленно заметил:

— Почему бумаги липкие? Чем они у вас испачканы?

— Собачьими слюнями, — любезно просветила его Марианна. — Видите, эти ваши Чип и Дейл не такие уж безобидные. Один из них залез мордой в сумку и съел мои рекомендации.

Петр Аркадьевич вынул из кармана белоснежный платок, брезгливо вытер пальцы и выбросил платок в корзину для бумаг.

— И как прикажете ознакомиться с вашим резюме, когда оно в таком состоянии?

— А вы меня спрашивайте, я вам все расскажу, — посоветовала Марианна. — Знаете, рекомендации — это старомодный и устарелый обычай. Они все равно не отражают сути человека. А в резюме можно наплести с три короба. Из личной беседы узнаешь гораздо больше.

Марианна поражалась себе. На нее нашел бунтарский кураж. Взыграл подростковый дух противоречия. Все равно понятно, что места ей не видать, как своих ушей! Вон как этот барин на нее смотрит — как на ненормальную! Только время зря потеряла.

Ну и ладно. Идите вы лесом, Петр Аркадьевич, со своими начальственными замашками.

У нее даже голова закружилась от чувства легкости и свободы. Как во сне: говори, что угодно, и поступай, не думая о последствиях!

— Не нужно учить меня подбирать персонал, — строго осадил ее Аракчеев. Он раздул ноздри, набрал воздуха и приготовился сказать что-то еще. Например, «До свидания, вы нам не подходите». Или: «Подите прочь, ничтожество!»

Но потом его зеленые глаза задержались на ее лице, изучили тяжелые очки, он едва заметно вздохнул и смилостивился:

— Ладно. Потом пришлете информацию в электронном виде. Если потребуется. В какой школе вы работаете в настоящее время?

— Ни в какой, я сама по себе, — с готовностью отозвалась Марианна. — До прошлой недели работала учителем английского в семьдесят шестой.

— Причина увольнения?

И тут Марианна спохватилась и подобралась. В душе появилась робкая надежда.


Он не выгнал ее сразу, а значит, готов выслушать. Дать шанс. Она ответила, тщательно подбирая слова:

— Я решила, что работа репетитором даст мне больше времени для саморазвития. А также принесет больше удовлетворения и будет более… ммм… высокооплачиваемой. Поэтому я уволилась и теперь набираю учеников.

— Уволились, не дождавшись конца учебного года? Вы подвели директора вашего учебного заведения. Это безответственно, — осуждающе заметил Петр Аркадьевич.

— На мою должность было много желающих. Я никого не подвела, — ответила Марианна, чувствуя, как заливает щеки жар.

— Вас так легко отпустили?

Это значило: «Никчемный вы, видимо, учитель, голубушка».

— Директор прислушалась к моим доводам, — выдавила Марианна.

Потом вспомнила, что ей написала Виола и неубедительно добавила:

— Дополнительно веду занятия в языковом центре «Лингва Плюс». Мной очень довольны. Спросите Виолу Ивановну, если не верите.

— Обязательно спрошу. Какую методику вы используете?

— Методику? — Марианна почувствовала себя на госэкзамене.

— Структурную, аудиолингвальную, грамматико-переводную? — небрежно перечислил Петр Аркадьевич.

Ага, понятно. Перед встречей с учителем он просмотрел пару педагогических сайтов, нахватался кусков информации, и теперь вообразил себя профи. Плавали, знаем.

— Коммуникативную, — ловко отбила подачу Марианна.

— Опишите, что вы делаете на индивидуальных занятиях.

Марианна начала перечислять — как по учебнику. У нее как-никак был красный диплом, и на лекциях она не спала.

— Развиваю все виды языковых компетенций, ввожу грамматику через контекст, организую свободное общение с ненавязчивым исправлением ошибок.

— Какие виды упражнений даете?

Она старательно рассказывала, что требуется. Она действительно делала все это — и многое другое, о чем она не стала сообщать придирчивому Петру Аркадьевичу. Методика по учебнику — это одно, а в жизни… все совсем иначе.

Тогда Петр Аркадьевич начал уточнять детали. Вопросы в целом были неглупые, но очень уж дотошные и не к месту. Например, сколько минут она отводит на разминку, говорит ли на уроках по-русски, какие способы поощрения и порицания применяет, как реализует задачи эстетического воспитания… Марианна даже не всегда понимала, что именно он хочет выяснить. Иногда отвечала расплывчато или наугад.

Но, кажется, Петр Аркадьевич остался удовлетворен. По окончании допроса он впервые улыбнулся — сухо, мимолетно. Затем задумчиво кивнул и пробарабанил пальцами марш. А потом перешел к личным вопросам.

— Какое высшее учебное заведение вы окончили?

— Местный педуниверситет. C красным дипломом. Дополнительно сдала международные экзамены. На высшие баллы и уровни.

Петр Аркадьевич не впечатлился.

— Подтверждающие документы, полагаю, здесь? — он иронично кивнул на злосчастную папку.

— Я потом отмою их с хлоркой, подклею и предъявлю, — заверила его Марианна.

Он с сомнением покачал головой, и его въедливые глаза очень быстро и как-то настороженно скользнули по ее кудрявым волосам цвета жженой карамели, по кофейной коже на лице и шее, и остановились на пухлых губах.

— Откуда вы родом, Марианна Георгиевна?

— Из Косулино, сейчас живу в Заврязино. Я русская. Но у меня африканские корни, — с гордостью выложила она. — Отец был международным студентом.

— Значит, вы не билингв[3]?

— Нет.

— Жаль. Я уж было понадеялся, что нашел носителя языка.

— Я носитель русского языка. Кроме английского, знаю немного итальянский, испанский. Вторым иностранным у нас был немецкий, могу заказать в кафе штрудель и шнапс, читаю почти без словаря. Не Иммануила Канта, конечно, а так… журналы.

— Да? — оживился Петр Аркадьевич. — Преподавать эти языки тоже можете? Хотя бы минимум?

Марианна пожала плечами.

— Думаю, да.

— Что еще умеете? — озадачил ее Аракчеев.