Ангел шторма

– Самое бессмысленное занятие в жизни. Ни до чего не договорились, а еще я обозвал твоего опекуна идиотом. Так что вряд ли он разрешит звать его папочкой.

Брина права: лягушка, поцелованная мной, в принца не превратилась. То ли поцелуй не волшебный, то ли изначально лягушка вообще была… козлом.

Хотя желание обзываться пропало, едва Бастиан рукой накрыл мою, переплетая пальцы. Я бы много отдала, чтобы сидеть так бесконечно. До тех пор, пока столовая не опустеет и звездный свет не проникнет через большие окна, даря предметам причудливые тени.

– Ты теперь будешь сидеть с нами? – спросила Брина.

– Все уехали. Почему бы не посидеть здесь?

– А я думала, ради любви можно и столик сменить.

– Ты сначала до конца каникул со мной выдержи, а потом за столики бастуй, – фыркнул Бастиан. – Так, дамы. Я предлагаю ужинать в городе. Столовская еда изрядно задолбала.

– Ха-ха-ха. Мама не подписала разрешение на выход в город.

У него сделалось такое лицо, что я фыркнула в стакан с компотом. Ни дать ни взять у мальчика отобрали игрушку.

– В смысле не подписала?

– В прямом. Сказала, что для нашего блага лучше оставаться в школе.

– Вашу ж мать, я владею стихией, а меня не пускают погулять, потому что мама запрещает?! Я с ней поговорю. Они не могут не выпустить меня на заседание Совета. Там и загляну домой.

– Мне тоже не подписали разрешение, – сказала я.

– Тогда развлекаемся в школе. Мы с Делл идем кататься на коньках.

– Что-нибудь известно о пострадавших? – тихо спросила я.

– Троих погибших нашли сразу. Еще двое умерли в лекарском доме. Среди стражи потери не разглашаются. Король ушел в глухую оборону и отказывается придавать гласности произошедшее. На храмовой площади собрался народ и требует ответа. Так что мы просто ждем, когда его величество взвоет и попросит о помощи. Меня это, надо сказать, очень порадует.

Когда на столе появился кофе, Бастиан привычным жестом потянулся к вазочке с фруктами, чтобы бросить в него пару долек апельсина. То же самое он проделал и с моей чашкой.

– Боги, какие вы до невозможности милые! – Брина сделала вид, что утирает слезы.

За что и получила под столом.

– Завтра идем тренироваться. Скоро магические бои. Надо брать реванш за профуканный флаг. Хотя тебе нет смысла волноваться, ты уложишь на лопатки почти любого. А вот Сайзерон и Берген мне не нравятся. В этот раз будем выбирать противника перед самым испытанием путем жребия. Для разнообразия – так сказала методистка. Поэтому придется тренировать всех. А еще…

– Брина, – услышали мы голос Аннабет, – твоя газета.

Я тут же выпрямилась и сбросила руку Бастиана со своей. Впрочем, вряд ли этот жест остался незамеченным.

Я обернулась, чтобы сказать привет, но наткнулась на абсолютное равнодушие и тотальный игнор. Нахмурилась и все же пробормотала что-то типа «здравствуй». Почему она даже не здоровается?

– Молчи, пожалуйста! – шепотом взмолилась я, когда поняла, что Бастиан вот-вот что-нибудь ляпнет.

– Я просто собирался сказать «привет». Что с тобой?

Аннабет дождалась оплаты – и ушла, точно так же бесшумно, как и раньше. Вот и кончилась дружба. Точнее, кончилась-то она давно, но сейчас окончательно сдохла надежда, что однажды Аннабет отойдет, и мы снова сможем сесть за завтраком вместе. Теперь на это нет ни малейшего шанса: я выбрала Бастиана и окончательно лишилась Кеймана и Аннабет.

– Ого… – Брина перелистнула газету и присвистнула. – Да вы, ребята, герои выпуска.

– Что? – Сердце пропустило удар. – Что они написали?

– Может, ну его?

– Читай! – потребовала я.

– Хорошо. Королю – королевскую игрушку. Еще совсем недавно Штормхолд с замиранием сердца следил за судьбой короля огня Бастиана ди Файра, а сейчас у поклонниц наследника великого Дома новое горе, ведь его сердце отныне не свободно. Новая избранница – модель модного дома Рианнон Найтингрин – хороша собой и сильна, а еще обладает важным качеством: она всегда под рукой. Ведь уже на протяжении двух лет Бастиан и Деллин Шторм вместе учатся в Высшей Школе Темных.

О леди Шторм мало что известно. Сирота, иномирянка, обладательница редкого темного дара. Ее портретами увешана вся столица, и уж поверьте редакции: там есть на что посмотреть. Что же привлекло ди Файра в девушке из низов? Неужели раскрепощенность, позволяющая ей представлять то безумную богиню, то девушку легкого поведения в откровенных пеньюарах?

Ответ на этот вопрос получить не так-то просто, ведь все происходящее за стенами Школы Темных тщательно охраняется, а законники ди Файров испепелят любого, кто посмеет вторгнуться в личную жизнь их господина. Однако людскую молву сложно сдержать: говорят, в школе о Шторм и ди Файре ходят самые разные слухи. Кто-то утверждает, будто наши юные влюбленные ни на минуту не способны расстаться, а кто-то видит в этом союзе всего лишь обоюдную выгоду.

Чем обернется Деллин Шторм: порядковым номером в бесконечной веренице любовниц короля огня, расчетливой стервой, выгодно монетизирующей молодость и красоту, или истинной парой одного из самых богатых магов мира – покажет время. А мы с удовольствием расскажем вам.

– У меня ощущение, будто кто-то вылил ведро дерьма, – сквозь зубы процедила я.

– Да. – Бастиан криво усмехнулся. – Еще один минус нашей семьи.

– Я не дочитала, – мрачно сообщила Брина. – Материал подготовили штатный репортер Дриадна Монлер, внештатный репортер Аннабет Фейн.


Кружка выскользнула из пальцев, но к этому времени уже опустела.

– Что, сейчас мне тоже молчать? – Бастиан повернулся ко мне.

Вопрос был риторический, ибо, не дожидаясь ответа, он поднялся и рванул вдогонку за Аннабет. Переглянувшись, мы с Бриной вскочили следом.

Нагнали их в холле, на мостике надо льдом, где Аннабет как раз отдавала какому-то первокурснику его экземпляр газеты. От меня не укрылся его заинтересованный настороженный взгляд, и сразу стало ясно: весть о статье уже разнеслась по школе. Хорошо хоть, каникулы! Может, до начала семестра шумиха утихнет?

– Ты ничего не перепутала, сестренка? – Бастиан схватил Аннабет за локоть и практически силком оттащил в сторону.

Она всегда застывала перед ним как кролик перед удавом, но сейчас мне почему-то стало стыдно. Как будто я предала ее, влюбившись в того, кто одновременно и пугал, и восхищал Аннабет.

– Ты не забыла, о ком распускаешь сплетни?

– Бастиан… – Я вклинилась между ними. – Погоди. Аннабет, зачем ты это написала?

Если Бастиана бывшая подруга боялась, то меня – увы. Поняв, что никто не даст королю огня испепелить ее на месте, Аннабет гордо подняла голову и холодно улыбнулась.

– Прости. Задания дает редактор. Я не могла отказаться, это моя работа.

– Ты могла не называть меня в статье шлюхой.

– А я и не называла. Каждый видит то, что хочет.

– О, я очень хочу видеть тебя побирающейся на помойке, – сквозь зубы процедил ди Файр. – И скоро это устрою.

– Шторм! Ди Файр! Фейн!

К нам по лестнице спускался мрачный, как тысячи рогатых летучих мышек, Кейман. На меня он и не взглянул, но я даже начала к этому привыкать. Только Бастиан сорвался на ревнивый, но милый жест: взял меня за руку.

– Что у вас здесь происходит? Что за сборище?

– Обсуждаем новости, магистр, – лучезарно и обаятельно улыбнулась Брина.

– Я так и подумал. А давайте-ка вы обсудите новости где-нибудь… не там, где сейчас начнут устанавливать свет для катка. И, Фейн… – Он смерил Аннабет долгим взглядом, от которого стало не по себе даже мне. – Зайдите ко мне в кабинет. Немедленно. Тоже новости обсудим.

– Ох и попадет ей сейчас, – протянула Брина, наблюдая за удаляющимися понурой Аннабет и раздраженным директором.

– За что?

– За сплетни. Это одно из основных негласных правил школы. Здесь кто только не учится: дочки министров, советников, мэров, влиятельных магических домов. Если каждый начнет болтать с репортерами о происходящем в школе, то родители повесят всю администрацию, – сказал Бастиан. – Фейн не должна была писать статью под своим именем.

– Зачем она так со мной? Я не самая лучшая подруга, но неужели я так сильно ее обидела?

– Ревность – противная штука. – Брина пожала плечами. – В глазах Аннабет ты заполучила парня, о котором она мечтает второй год. А она все так же ищет способы жить получше… Расслабься. Ты не можешь из уважения к ее чувствам раздать деньги бедным, завалить сессию и уйти в монастырь. К тому же Аннабет дружит с Лорелей, а та едва не лопается от злости, что Бастиан ее бросил.

– Вот уж не знал, что моя сестра такая сплетница, – усмехнулся он. – А с Лорелей я еще побеседую.

– А ты можешь просто забыть и забить? – спросила я. – Как будто публикаций нет, мы никого не интересуем. Просто не обращать внимание на дурацкие сплетни.

– Они превратят твою жизнь в ад, если сразу не поставить на место. Будут ловить каждый жест, каждое слово. Осуждать за неудачное платье или приписывать то, что ты не говорила. Выдумывать мои романы, твои романы, конфликты, измены, провоцировать на горячую сплетню.

– В ад мою жизнь превращают не они, а… ты знаешь, кто. Я не хочу тратить время на разборки с репортерами.

А еще через полгода Бастиан уйдет из школы, и мне останется только Брина. Если к тому времени и она не уйдет, испугавшись бед, которые меня постоянно окружают.





* * *


Зимняя школа – это великолепно, правда. Я даже не жалею, что Кейман не взял меня на каникулы. Ну, разве что чуть-чуть, но эта жалость совсем не связана с развлечениями или столицей. Просто я чувствую себя адски виноватой. И уставшей. И немного пьяной.

– Ладно, – фыркнул Бастиан, ставя меня на ноги у дверей комнаты. – Я признаю, каток был ошибкой. Сильно больно?

– Нет. Не сильно.

– Не знал, что ты умеешь так материться.

– Эй! – Я несильно пихнула его в плечо. – Я упала прямо на разбитые коленки. Не сдержалась. Интересно, Аннабет напишет завтра, что новая девушка огненного короля ругается как портовый грузчик и катается на коньках как корова на льду?

– После разговора с директором она максимум напишет: «Редакция приносит извинения леди Деллин Шторм и считает ее наипрекраснейшей из идеальнейших, а наш репортер уже спер плакат Найтингрин с площади и повесил над постелью, чтобы всегда об этом помнить».