Ангел шторма

Я мрачно на нее посмотрела и предпочла промолчать. Вот как объяснить, что я боюсь не публики и не выступления, хотя с публичными выходами у меня до сих пор определенные проблемы. Я боюсь взглядов конкретных гостей вечера.

Кеймана. Сайлера. Катарины. Бастиана и его таинственной спутницы. Арена Уотерторна. Тех, кто смотрел на меня и видел не только молоденькую симпатичную модельку, но и воплощение Таары. Тех, кого со мной связывали общие воспоминания… зачастую не самые невинные.

– Господа! – Леди Найтингрин ворвалась в гримерку, как ураган.

На ней было длинное черное платье, в ушах сверкали крупные бриллианты, а все еще роскошные седые волосы идеальными локонами ложились на плечи. – Дорогие мои девочки! Через несколько минут мы начинаем. Марьяна, почему Деллин еще не готова?! Клиффорд уже ждет ее, чтобы размяться!

– Сию минуту, миледи! – бодро отрапортовала Марьяна, сбрызнула мои косы напоследок зельем и почти силой выпихнула со стула.

– Рианнон, – осторожно позвала я, улучив момент, когда та останется одна, – а вы не видели, с кем пришел Бастиан ди Файр?

– Прости? Милая, не поняла, что ты имеешь в виду.

– В списках гостей было указано, что на Бастиана ди Файра записано два места. Кого он взял с собой?

Боги, только бы не мать! Пусть это будет Брина, пусть в последний момент они помирились, и он взял ее с собой!

– Детка, он один.

– Один? Вы уверены?

– Совершенно точно. Когда я смотрела, лорд ди Файр был увлечен беседой с господином мэром. И он совершенно точно пришел один.

– Спасибо.

– Не волнуйся, детка. – Рианнон по-своему поняла мои расспросы. – В школе тебя будут боготворить. Ты чудесно двигаешься и выглядишь просто шикарно.

Тут она, пожалуй, почти не лукавила. Для выступления на крыльях сшили специальный наряд из тончайшего переливчатого атласа. Он напоминал костюмы фигуристок или танцовщиц, а еще каким-то магическим образом не содержал в себе ни единого крючка или пуговицы.

Мы с Клиффом действительно смотрелись эффектно: атлетичный и спортивный парень в темно-синем и хрупкая тонкая девчонка в светлом платье-сорочке с провокационным кружевом на груди. Я чувствовала себя слегка… раздетой; Рианнон, невзирая на слезные мольбы Марьяны, запретила надевать на меня какие-либо украшения. А еще заставила ее заплести мне косы, добавив, как она выразилась, образу трогательной невинности.

За кулисами, где мы с Клиффом готовились выйти к зрителям, уже стояли одетые в сорочки модели. Я старалась не замечать холодных взглядов в свой адрес, но все равно дрожала, как осиновый лист.

– Все будет хорошо. – Клифф успокаивающе взял меня за руку.

И не отпускал до тех пор, пока мы не вышли на свет, к зрителям.

«Слушайте свою интуицию», – говорил магистр предсказаний. Я никогда не могла отличить интуицию от обычной паранойи, ставшей в последнее время постоянной спутницей. Но, оказавшись на глазах у нескольких десятков, а может, и сотен зрителей, я вдруг поняла, что показ обязательно закончится чем-нибудь нехорошим. Ощущение надвигающихся неприятностей стало отчетливым и ясным. Желание развернуться и сбежать было нестерпимым, но так подставить Рианнон я не могла. Да и дружный смех зрителей, пришедших на шоу, а получивших цирк, в последние дни перед показом снился в кошмарах.

Я мало что видела перед собой из-за софитов и сверкающих со всех сторон декораций. Под ногами был лед, но совсем не холодный, даже приятный – а ведь мы шли босиком.

– Добро пожаловать, – у Рианнон был очень мягкий, чарующий голос, – на мое шоу, дорогие гости. Давайте вместе сделаем этот вечер особенным.

С первыми звуками музыки я растерла заранее заготовленную крупицу и, раскинув крылья, взмыла в воздух. Там было меньше света, и получилось рассмотреть первые ряды. Кеймана, неотрывно следящего за мной. Сайлера со слегка напряженной улыбкой. Горящие от предвкушения глаза Катарины.

И взгляд Бастиана, который грозил выжечь мне всю душу вместе с крыльями.

Но зазвучали первые ноты танца, и я усилием воли заставила себя сосредоточиться на нем. Кружиться, прижимая к себе крылья, вкладывать в движения не только заложенный Клиффом смысл, но и чувства. Сливаться с музыкой и проживать историю.

Мы встречаемся и кружимся, тянемся друг к другу – и снова оказываемся на расстоянии. Танец-борьба с влечением, танец-отрицание чувств. А потом, когда расстояние между нами все меньше и меньше, в момент первого касания рук музыка становится штормом.

И вот я откидываю голову назад, поднимая руки, а в голове, пододвигая отчаянную мысль о том, что нужно дотягивать носочки и держать спину ровно, мелькает мысль, что мне это нравится. Что я чувствую взгляды замершей на вдохе аудитории. Ловлю ее страх и трепет перед мощью и опасностью крыльев. Подпитываюсь им.

Мы синхронно летаем, и это совсем не похоже на игру мотыльков-поденок. Мы – птицы над бушующим океаном, а в ударах оркестра мне слышатся раскаты грома. Мои руки – продолжение крыльев, а парень рядом – всего лишь отражение в зеркале.

Я знаю, что они смотрят. Вижу Кроста, неотрывно следящего за мной. Вижу Катарину, восхищенно наблюдающую за Клиффордом. Мельком вижу прижавшую руки к груди в искреннем волнительном жесте Рианнон.

Но последнюю минуту, когда музыка звучит так громко, что закладывает уши, а крылья больше не держат меня в воздухе, отдавая во власть и под защиту партнера, я ловлю только один взгляд. Не знаю, чего в нем больше: откровенного желания или жгучей ревности. И не знаю, откуда взялась связь, способная приоткрыть для меня чувства короля огня.

Но, замирая с последними аккордами, несмотря на то, что я в рубашке, едва прикрывающей тело, кажется, будто каждая клеточка тела медленно тлеет.

Нас оглушило аплодисментами, и я удивленно моргнула: неужели все? И первый, самый трудный и страшный, шаг позади? Мне еще предстоит выходить на сцену в нарядах во второй части программы и вместе с парой фигуристов последним номером закрыть шоу, но это, хочется верить, пройдет не с такой эмоциональной отдачей.

Клиффорд первый вскинул руку синхронно с крылом, и из-за кулис поставленной профессиональной поступью вышла манекенщица в длинной темно-серой сорочке. Я все еще смотрела в зал, когда настал мой черед, а когда начала поднимать руку, вздрогнула.

Среди зрителей, той части, что не обладала правом на первый почетный ряд, я вдруг увидела того самого мужчину, что смотрел на нас с Кростом у театра. Выпрямившись, он точно так же не сводил с меня холодного и равнодушного взгляда.

– Деллин! – шепнул Клиффорд.

Опомнившись, я подняла руку вместе с крылом – и уже с другой стороны вышла модель. Затем все повторилось еще раз, а потом девушки продефилировали вдоль рядов в зале, спустившись со сцены к зрителям. Большинство провожало их восхищенными взглядами. Что-то подсказывало, что не только из-за преклонения перед дизайнерским талантом Рианнон, превратившей обычные ночные сорочки в произведения искусства.

Только трое не обращали внимания на сексуальных и грациозных девушек в непосредственной близости. Бастиан, мужчина в черном посреди зрительного зала и… еще один мужчина со второго ряда. Я совершенно точно видела его впервые, но что-то в глубине его глаз вдруг показалось знакомым. А когда губы скривились в усмешке, я ахнула и отшатнулась. Можно изменить внешность, голос, манеры. Но безумие во взгляде, ставшее визитной карточкой Акориона, изменить было невозможно. Да он и не пытался.


Он хотел, чтобы я его узнала.

– Дэвид Даркхолд! – по залу прокатился громовой, усиленный магией, голос начальника городской стражи. – Не двигайтесь! Поднимите руки, именем короны вы арестованы!

Зал почти мгновенно наполнился стражниками. Я не поняла, откуда они появились, но Акорион поднялся, сбрасывая иллюзию, – и в них полетели сгустки темной магии. Какой поднялся шум! Какая паника! Народ повскакивал с мест, бросился к выходу, устраивая безумную давку. В спины им летели заклятья, но толпа перла даже через тела. С десяток стражников вступили в бой с Акорионом, раскидывавшим их, как игрушечных солдатиков.

Еще несколько человек из королевской охраны уводили Сайлера и Катарину, а Кейман сделал единственно верный выбор: пытался как можно быстрее и без жертв освободить зал.

Когда я увидела, как мужчина, чей взгляд не давал мне покоя, поднимается на сцену, то едва успела снять с браслета крупицу и создать молнию, решительно собираясь вступить в бой. Но незнакомец оказался проворнее и быстрее. Он в мгновение ока очутился рядом со мной и перехватил мою руку. А потом сказал нечто совершенно неожиданное…

– Миледи, вам нужно уходить.

– Что… кто вы такой?!

Вместо ответа он чуть отогнул воротник плаща, открывая сияющий пламенем герб Дома Огня.

– Прошу вас, нужно уйти в безопасное место. Лорд ди Файр приказал вас увести.

– Я не могу, там мои друзья, там…

Все вокруг содрогнулось, с потолка посыпалась пыль, а лед под ногами треснул.

– Миледи, вы не сможете сражаться в таком виде. Пожалуйста, идемте со мной.

– Демоны, Делл, он прав! – Клиффорд схватил меня за руку. – Идем отсюда скорее!

В дыму, вспышках магий, паникующей толпе и одинаковых стражниках в блестящей броне уже нельзя было ничего разобрать. Несколько секунд я искала глазами в толпе Бастиана или Кроста, но увидела лишь спину Акориона, а затем пространство наполнилось диким криком какого-то стражника. Внутри все сжалось, и мне показалось, будто сознание сейчас отключится, настолько жутким и отчаянным был этот крик.

Поняв, что еще чуть-чуть – и я стану главной мишенью на этой сияющей сцене, мы втроем рванули за кулисы. А оттуда – по небольшой винтовой лесенке в гримерку.

– Нет, миледи, на улице ждет экипаж! – Огневик потянул меня к выходу.

– Я не улечу, пока не узнаю, что с моими близкими все в порядке! Клиффорд, иди на улицу и постарайся помочь тем, кто успел выйти. Нужно увести всех как можно дальше, в безопасное место. Тот… человек, маг, он очень опасен. Помоги Рианнон и скажи, что со мной все нормально.

Бледный и до полусмерти перепуганный Клифф тут же подчинился. Я повернулась к огневику.

– Кто вы такой? Почему Бастиан приказал меня увести? Вы за мной следили!

– Миледи, на это нет времени…

– Я – последний человек, которому здесь грозит опасность. И я должна знать, что происходит.

– Меня зовут Ран Уэст. Я – глава охраны Дома Огня, лорд ди Файр приставил меня защищать вас в случае чего.

– Уходите, Ран. Найдите Бастиана и охраняйте его.

– Простите, миледи. Моя миссия – защитить вас даже ценой собственной жизни.

– Это очень вероятный исход событий. Послушайте меня, пожалуйста. Тот человек не причинит мне вреда, но вас убьет не задумываясь.

– Я не убегаю от врага, миледи. И побывал во многих битвах. Вам не стоит волноваться. И… придется уйти. Таков приказ лорда. Защитить вас и доставить в безопасное место, если это потребуется.

Черт, переспорить его нереально. Абсолютно каменное лицо и заученные фразы.

– Можно мне переодеться?

– На это нет времени.

Вежливый и тактичный глава охраны терял терпение, и я вместе с ним. Уходить не хотелось, но в то же время разум подсказывал, что это единственный разумный вариант. Кейман поможет остальным, остановит Акориона, по крайней мере на время, чтобы все могли уйти. Черт, как вообще он оказался здесь? Почему стража появилась до того, как он обнаружил себя? Та улыбка была адресована мне, я почти уверена, что с куда большим удовольствием Акорион бы наслаждался моими страхом и мольбой практически из первого ряда, чем устраивал заварушку.

– Ран! – Я в последний раз попыталась воззвать к голосу разума охранника. – Бастиан не понимает опасности, в которой находится! Вы же знаете его… должны знать! Он самоуверен, импульсивен… я очень боюсь, что он вступит в схватку с Даркхолдом… тем магом! Пожалуйста, позвольте мне переодеться и вернуться в зал!

– Извините, миледи. У меня приказ. Ваша жизнь превыше прочих. Даже хозяина.

Я едва не взвыла, от досады и отчаяния хотелось плакать! Да что же за дурак-то!

– Мы с вами препираемся уже столько времени, за сколько можно одеться и десять раз сбегать обратно! – не вытерпела я.

– Верно, миледи. Поэтому мы уходим немедленно. Простите мне мою грубость, но таков приказ.

С этими словами стальные пальцы Рана сжались на моем запястье, и мужчина буквально силком потащил меня по коридору прочь, к запасному выходу.

Почему Бастиан велел своему начальнику службы безопасности меня защищать? Значит, «плюс один» для него – это Ран? Бастиан предполагал, что Акорион явится? Боги, сколько вопросов, а вместо ответов противный липкий страх. Звуки потасовки стихали по мере того, как мы удалялись в самый конец коридора, где впереди маячила дверь, ведущая на запасную лестницу.

Мы почти достигли цели, когда во всем театре неожиданно погас свет. Темнота, обступившая нас, показалась какой-то потусторонней, слишком плотной, холодной и удушающей. Я мертвой хваткой вцепилась в руку Рана, когда услышала неторопливые шаги вдалеке.