Ангел шторма
Часть 41 из 74 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да кого вообще интересует эта школа? Десятком больше, десятком меньше.
– И правда. Глупый вопрос, что это я.
– Хорошо. Тогда умрет она.
Акорион развернулся и направился в сторону кареты.
– Мне скучно. Я хочу крови.
– О да, – бросила я ему вслед как можно небрежнее, хотя на самом деле руки свело холодом от его слов, – очень по-мужски: подкараулить двух баб на дороге и прикончить. Ты так со всеми своими врагами будешь расправляться, или у тебя есть еще какие-нибудь варианты?
Акорион расхохотался, его смех звучным эхом прокатился по дороге, распугал стаю птиц на деревьях и заложил мне ухо. Кое-кто любит дешевые магические эффекты.
– Молодец, Деллин, ты вообще, кажется, не сдаешься. Правда, я надеялся, что ради спасения ее жизни ты все же согласишься уехать со мной. Знаешь, ты права. Убивать ее сейчас скучно. Я лучше посмотрю на лицо Кроста, когда его любовница будет подчиняться каждому моему слову. Может, она даже заменит Таару… ну или я буду развлекаться с ней, пока ты упрямишься. Знаешь, у темного бога есть прямо-таки колдовская власть над созданиями тьмы… демонами… химерами…
– А над драконами?
– Над драконами нет. А что?
– Так, интересуюсь.
Интересно, что будет, если темного бога банально и без изысков сожрать? Несварение у Бастиана – однозначно, но, положа руку на сердце, огневика было не жалко. А вот крови Акориона хотелось нестерпимо, мне казалось, что еще чуть-чуть, и я вцеплюсь ему в лицо ногтями. Я ощущала почти болезненное удовольствие от мысли, как возьму подаренную им же закладку и полосну ему по горлу.
– В твоих глазах, любовь моя, смерть и хаос, – улыбнулся он. – А ты все еще предпочитаешь отрицать Таару. Глупо. И болезненно.
– Не люблю простые пути.
– Ну, хорошо, – сдался Акорион. – Я обещал, что не трону тебя, я держу обещания, любовь моя. Тогда, чтобы наша встреча не была напрасной, позволь тебе кое-что напомнить.
Он извлек из внутреннего кармана куртки небольшой бархатный мешочек и вытряхнул на ладонь заколку из коллекции Таары. Затем с показной заботой убрал прядь моих волос и медленно, растягивая прикосновение, прицепил крошечную бабочку на место.
– Птичка на хвосте принесла весть, что ты не ходила на бал. Я польщен. Мне казалось жестоким запрещать тебе прийти с парой, и я подумал: раз уж не могу сопроводить тебя сам, почему бы не разрешить это сделать какому-нибудь достойному юноше? Но ты приятно удивила. Ты в безопасности, счастье мое, до тех пор, пока верна мне. Если я узнаю, что к тебе прикоснулся хоть кто-то, кроме меня… моя любовь имеет границы, Делл. Даже к тебе. Даже к Тааре. Ты все поняла, девочка моя?
– Кейман говорит, до меня долго доходит. Спроси к вечеру, – сквозь зубы процедила я.
– Маленькая очаровательная язва.
Мне подарили невесомый поцелуй в лоб.
– Возвращайся в школу и приноси одни пятерки.
С этими словами Акорион, отступив на несколько шагов, растворился в клубах черного дыма. О том, что еще совсем недавно рядом стоял темный бог, напоминали бабочка с крыльями из черного опала и кожа, что еще хранила касание горячих пальцев. Я поежилась, сбрасывая оцепенение, и бросилась обратно в карету. От взгляда на Ясперу стало как-то нехорошо.
Неужели у него и впрямь такая власть над демонами? А Кейман знает? И что мы будем с этим обстоятельством делать, когда Акорион перестанет играть в игры и пойдет на нас открытой войной?
– Ты в порядке? – осторожно спросила я.
Яспера медленно перевела взгляд с окна на меня.
– Надо возвращаться. Рассказать Кейману, и…
– Вон! – отрезала Яспера.
– Что?
– Выметайся отсюда.
– Да там гроза сейчас начнется!
– Выходи.
– Слушай, при чем здесь я?! Он псих!
– Я считаю до трех. Ты или выходишь сама, или вылетишь отсюда вниз башкой.
Стальной взгляд глаз с вертикальными, как у кошки, глазами, впившиеся в обивку сидения когти, ледяной голос, – все в облике женщины говорило о том, что она не шутит. В какой-то момент я испугалась ее куда сильнее Акориона, потому что отчасти понимала эту ненависть. Я испытывала нечто похожее не раз: когда тебя унижают перед тем, кого ты предпочла бы вычеркнуть из жизни, очень сложно поднять голову и делать вид, что ничего не происходит.
Я так и не смогла.
– Прекрасно! Просто прекрасно!
Едва я выбралась из кареты, черные кошки одним прыжком подняли Ясперу в воздух, а вскоре и вовсе скрылись среди густых влажных облаков. Раскат грома раздался совсем близко, кончики пальцев закололо, и я позволила себе расслабиться. С руки сорвалась молния, запуталась в тучах, сверкнула над долиной. Первые капли дождя упали на землю передо мной.
Черт, а я вообще туда иду? Вроде бы Яспера унеслась в том же направлении, да и довольно логично, что дорога ведет к школе, но если нет? Кейман во Флеймгорде, и неясно, когда вернется, Аннабет теперь на меня плевать, Брина может и не придать значения тому, что я не явилась на ужин. Ну, супер! Буду спать под елкой, укрывшись опавшими листьями. А ведь ночи уже с минусовой температурой.
Себя было жалко. Но жалость как-то уживалась с бушующим в душе штормом – и он превращался в шторм настоящий. Над головой сгустились черные тучи, громыхало уже не вдалеке, а вполне себе рядом. Почему способность создавать грозу не идет в комплекте с водоотталкиванием? Хотя нас вроде обещали научить использовать крупицы воды, а они с таким справлялись.
Второй хороший вопрос: почему вообще я получила эту власть над грозой? Кроста называли богом стихий и грозы, Таару – богиней смерти и хаоса. Что такое смерть – мы определили, с хаосом пока были вопросы. Но гроза? Как-то странно перемешались силы. И разгадка – я чувствовала – на поверхности, скреблась где-то рядом с мозгом, но никак не хотела обретать четкие очертания. Может, прогулка под дождем поспособствует мозговой деятельности?
Но я недолго брела вдоль дороги, даже не успела промокнуть. Сначала увидела оранжевые рефлексы на стволах деревьев, на земле и в мелких лужах, а потом, обернувшись, отскочила на обочину, чтобы дать приземлиться небольшой карете, запряженной огненными лисицами.
– Знаешь, очень символично, что твоя магия принимает такую форму, – сказала я, когда Бастиан, чрезвычайно довольный собой, высунулся в окно.
– Подбросить до школы? Или будешь гордой и независимой, но мокрой и холодной?
– Не буду, – вздохнула я.
– Неужели я дождался дня, когда стал нужен Деллин Шторм?
– Да еще час, и мне бы уже Акорион нормально зашел, – пробурчала я, забираясь в уютное нутро экипажа.
Боги, как хорошо! Здесь было тепло, вкусно пахло кофе и апельсинами, а главное, никуда не надо было идти через лес, темноту и ливень.
– Где это ты был, что возвращаешься воздухом? – спросила я.
– Так, небольшая деловая встреча. У меня особое положение на случай… необходимости рода.
– Из-за цены на крупицы? Что там происходит?
– Да ничего. – Он пожал плечами. – Эрстенни отморозились, сказали: имеем право. И все, встреча прошла без них. Фон Эйры мямлили что-то себе под нос, Уотерторн преимущественно выражался. Король и Совет попытаются призвать всех к порядку, но власть королей стихий над магией практически абсолютна. Поэтому кому-то придется копить.
– Зачем они сделали это?
Пришлось воспользоваться любезно пододвинутым ко мне кувшином с пряным горячим напитком, потому что, вдруг оказавшись в тепле, я поняла, как сильно замерзла. И теперь дрожала, держа в руках чашку.
– Ему выгоден хаос. Стычки со стражей. Голод. Всеобщая нервозность. Пока это всего лишь Эрстенни, эффект будет небольшой. Огонь он не получит, воду, я надеюсь, тоже, хотя с ней вопросов много. Но в перспективе… это хороший ход.
– Да уж. Хороший.
– Так, Шторм. Я рассказал, что забыл на безлюдной тропинке в лесу. Теперь твоя очередь. Какие пирожки и какой бабушке ты несла, что забрела в такую даль?
Снова громыхнуло, и карета сильно вильнула, а я едва не расплескала горячий кофе прямо себе на колени.
– Да гребаная гроза! Крост что, вообще не способен унять свой штормовой жезл, или чем он этот ливень колдует?!
Я мучительно покраснела и сделала вид, что капец как увлечена плавающими в кофе дольками апельсина. Кто вообще пьет кофе с апельсином? И почему это так вкусно?
– Так что насчет тебя?
– Яспера психанула и бросила меня посреди леса. Мы летали…
Я умолкла, не зная, стоит ли говорить Бастиану о встрече с Акорионом. Промолчать? Или сказать? С одной стороны, мы договорились, а с другой – неплохо бы обсудить это с Кейманом. Только где он, Кейман этот?
– Акорион прислал мне коробку крупиц, мы зарыли их на пустыре, а потом с ним столкнулись и имели неприятный разговор.
– О чем?
– Так. О том, что он хочет, чтобы все было, как он хочет.
– Уверенный в себе сукин сын. Хорошо, – Бастиан усмехнулся, – следующий ход за нами. Обязательно придумаю, чем порадовать.
– Оставил бы ты его в покое. Не дразнил.
С таким же успехом я могла сидеть и убеждать Ясперу в том, что я правда-правда хорошая. Бастиан не спорил, просто молча смотрел в окно с крайне задумчивым видом. Мне не нравился его взгляд, полный решимости, но сложно переубеждать человека, когда он даже не хочет разговаривать. Поэтому я допила кофе и просто ждала, когда экипаж приземлится возле школы, чтобы дойти до спальни и заползти под одеяло, переживая стресс. Выходной день называется!
Когда до школы оставалось не больше пяти минут и показались знакомые места, Бастиан потянулся к куртке, что лежала на моем сиденье, у окна. Он вдруг оказался близко. Слишком близко, чтобы можно было комфортно дышать. Я почувствовала, как замерло сердце, и вжалась в стенку кареты.
– У тебя глаза грустные, – вдруг произнес он.
Порой Бастиан вводил меня в крайнюю степень замешательства.
Что тут скажешь? Не говорить же, что я ужасно устала. Что мне страшно, что порой хочется вернуться на Землю, потому что кажется, что без меня здесь всем будет лучше. Что иногда я смотрю на скачущие буквы, и хочется бросить книгу в камин, признать уже, что школа – не для меня, и снова стать уборщицей. Что я не хочу раствориться в Тааре и понятия не имею, в чем между нами разница.
Что иногда мне снится, будто я просыпаюсь, а Штормхолд оказывается всего лишь сном, навеянным забытой включенной аудиокнигой.
Но Бастиан не тот человек, которому стоит все это рассказывать. Нельзя давать ему козырь, раскрывать страхи или поддаваться осторожному нежному прикосновению к волосам. Даже если все внутри сжимается и до безумия хочется, чтобы прикоснулся еще раз, закрыть глаза и раствориться в неожиданной ласке… Нельзя.
– Экзамен скоро. А еще испытание по зельеведению. Поводов для веселья все меньше.
– И правда. Глупый вопрос, что это я.
– Хорошо. Тогда умрет она.
Акорион развернулся и направился в сторону кареты.
– Мне скучно. Я хочу крови.
– О да, – бросила я ему вслед как можно небрежнее, хотя на самом деле руки свело холодом от его слов, – очень по-мужски: подкараулить двух баб на дороге и прикончить. Ты так со всеми своими врагами будешь расправляться, или у тебя есть еще какие-нибудь варианты?
Акорион расхохотался, его смех звучным эхом прокатился по дороге, распугал стаю птиц на деревьях и заложил мне ухо. Кое-кто любит дешевые магические эффекты.
– Молодец, Деллин, ты вообще, кажется, не сдаешься. Правда, я надеялся, что ради спасения ее жизни ты все же согласишься уехать со мной. Знаешь, ты права. Убивать ее сейчас скучно. Я лучше посмотрю на лицо Кроста, когда его любовница будет подчиняться каждому моему слову. Может, она даже заменит Таару… ну или я буду развлекаться с ней, пока ты упрямишься. Знаешь, у темного бога есть прямо-таки колдовская власть над созданиями тьмы… демонами… химерами…
– А над драконами?
– Над драконами нет. А что?
– Так, интересуюсь.
Интересно, что будет, если темного бога банально и без изысков сожрать? Несварение у Бастиана – однозначно, но, положа руку на сердце, огневика было не жалко. А вот крови Акориона хотелось нестерпимо, мне казалось, что еще чуть-чуть, и я вцеплюсь ему в лицо ногтями. Я ощущала почти болезненное удовольствие от мысли, как возьму подаренную им же закладку и полосну ему по горлу.
– В твоих глазах, любовь моя, смерть и хаос, – улыбнулся он. – А ты все еще предпочитаешь отрицать Таару. Глупо. И болезненно.
– Не люблю простые пути.
– Ну, хорошо, – сдался Акорион. – Я обещал, что не трону тебя, я держу обещания, любовь моя. Тогда, чтобы наша встреча не была напрасной, позволь тебе кое-что напомнить.
Он извлек из внутреннего кармана куртки небольшой бархатный мешочек и вытряхнул на ладонь заколку из коллекции Таары. Затем с показной заботой убрал прядь моих волос и медленно, растягивая прикосновение, прицепил крошечную бабочку на место.
– Птичка на хвосте принесла весть, что ты не ходила на бал. Я польщен. Мне казалось жестоким запрещать тебе прийти с парой, и я подумал: раз уж не могу сопроводить тебя сам, почему бы не разрешить это сделать какому-нибудь достойному юноше? Но ты приятно удивила. Ты в безопасности, счастье мое, до тех пор, пока верна мне. Если я узнаю, что к тебе прикоснулся хоть кто-то, кроме меня… моя любовь имеет границы, Делл. Даже к тебе. Даже к Тааре. Ты все поняла, девочка моя?
– Кейман говорит, до меня долго доходит. Спроси к вечеру, – сквозь зубы процедила я.
– Маленькая очаровательная язва.
Мне подарили невесомый поцелуй в лоб.
– Возвращайся в школу и приноси одни пятерки.
С этими словами Акорион, отступив на несколько шагов, растворился в клубах черного дыма. О том, что еще совсем недавно рядом стоял темный бог, напоминали бабочка с крыльями из черного опала и кожа, что еще хранила касание горячих пальцев. Я поежилась, сбрасывая оцепенение, и бросилась обратно в карету. От взгляда на Ясперу стало как-то нехорошо.
Неужели у него и впрямь такая власть над демонами? А Кейман знает? И что мы будем с этим обстоятельством делать, когда Акорион перестанет играть в игры и пойдет на нас открытой войной?
– Ты в порядке? – осторожно спросила я.
Яспера медленно перевела взгляд с окна на меня.
– Надо возвращаться. Рассказать Кейману, и…
– Вон! – отрезала Яспера.
– Что?
– Выметайся отсюда.
– Да там гроза сейчас начнется!
– Выходи.
– Слушай, при чем здесь я?! Он псих!
– Я считаю до трех. Ты или выходишь сама, или вылетишь отсюда вниз башкой.
Стальной взгляд глаз с вертикальными, как у кошки, глазами, впившиеся в обивку сидения когти, ледяной голос, – все в облике женщины говорило о том, что она не шутит. В какой-то момент я испугалась ее куда сильнее Акориона, потому что отчасти понимала эту ненависть. Я испытывала нечто похожее не раз: когда тебя унижают перед тем, кого ты предпочла бы вычеркнуть из жизни, очень сложно поднять голову и делать вид, что ничего не происходит.
Я так и не смогла.
– Прекрасно! Просто прекрасно!
Едва я выбралась из кареты, черные кошки одним прыжком подняли Ясперу в воздух, а вскоре и вовсе скрылись среди густых влажных облаков. Раскат грома раздался совсем близко, кончики пальцев закололо, и я позволила себе расслабиться. С руки сорвалась молния, запуталась в тучах, сверкнула над долиной. Первые капли дождя упали на землю передо мной.
Черт, а я вообще туда иду? Вроде бы Яспера унеслась в том же направлении, да и довольно логично, что дорога ведет к школе, но если нет? Кейман во Флеймгорде, и неясно, когда вернется, Аннабет теперь на меня плевать, Брина может и не придать значения тому, что я не явилась на ужин. Ну, супер! Буду спать под елкой, укрывшись опавшими листьями. А ведь ночи уже с минусовой температурой.
Себя было жалко. Но жалость как-то уживалась с бушующим в душе штормом – и он превращался в шторм настоящий. Над головой сгустились черные тучи, громыхало уже не вдалеке, а вполне себе рядом. Почему способность создавать грозу не идет в комплекте с водоотталкиванием? Хотя нас вроде обещали научить использовать крупицы воды, а они с таким справлялись.
Второй хороший вопрос: почему вообще я получила эту власть над грозой? Кроста называли богом стихий и грозы, Таару – богиней смерти и хаоса. Что такое смерть – мы определили, с хаосом пока были вопросы. Но гроза? Как-то странно перемешались силы. И разгадка – я чувствовала – на поверхности, скреблась где-то рядом с мозгом, но никак не хотела обретать четкие очертания. Может, прогулка под дождем поспособствует мозговой деятельности?
Но я недолго брела вдоль дороги, даже не успела промокнуть. Сначала увидела оранжевые рефлексы на стволах деревьев, на земле и в мелких лужах, а потом, обернувшись, отскочила на обочину, чтобы дать приземлиться небольшой карете, запряженной огненными лисицами.
– Знаешь, очень символично, что твоя магия принимает такую форму, – сказала я, когда Бастиан, чрезвычайно довольный собой, высунулся в окно.
– Подбросить до школы? Или будешь гордой и независимой, но мокрой и холодной?
– Не буду, – вздохнула я.
– Неужели я дождался дня, когда стал нужен Деллин Шторм?
– Да еще час, и мне бы уже Акорион нормально зашел, – пробурчала я, забираясь в уютное нутро экипажа.
Боги, как хорошо! Здесь было тепло, вкусно пахло кофе и апельсинами, а главное, никуда не надо было идти через лес, темноту и ливень.
– Где это ты был, что возвращаешься воздухом? – спросила я.
– Так, небольшая деловая встреча. У меня особое положение на случай… необходимости рода.
– Из-за цены на крупицы? Что там происходит?
– Да ничего. – Он пожал плечами. – Эрстенни отморозились, сказали: имеем право. И все, встреча прошла без них. Фон Эйры мямлили что-то себе под нос, Уотерторн преимущественно выражался. Король и Совет попытаются призвать всех к порядку, но власть королей стихий над магией практически абсолютна. Поэтому кому-то придется копить.
– Зачем они сделали это?
Пришлось воспользоваться любезно пододвинутым ко мне кувшином с пряным горячим напитком, потому что, вдруг оказавшись в тепле, я поняла, как сильно замерзла. И теперь дрожала, держа в руках чашку.
– Ему выгоден хаос. Стычки со стражей. Голод. Всеобщая нервозность. Пока это всего лишь Эрстенни, эффект будет небольшой. Огонь он не получит, воду, я надеюсь, тоже, хотя с ней вопросов много. Но в перспективе… это хороший ход.
– Да уж. Хороший.
– Так, Шторм. Я рассказал, что забыл на безлюдной тропинке в лесу. Теперь твоя очередь. Какие пирожки и какой бабушке ты несла, что забрела в такую даль?
Снова громыхнуло, и карета сильно вильнула, а я едва не расплескала горячий кофе прямо себе на колени.
– Да гребаная гроза! Крост что, вообще не способен унять свой штормовой жезл, или чем он этот ливень колдует?!
Я мучительно покраснела и сделала вид, что капец как увлечена плавающими в кофе дольками апельсина. Кто вообще пьет кофе с апельсином? И почему это так вкусно?
– Так что насчет тебя?
– Яспера психанула и бросила меня посреди леса. Мы летали…
Я умолкла, не зная, стоит ли говорить Бастиану о встрече с Акорионом. Промолчать? Или сказать? С одной стороны, мы договорились, а с другой – неплохо бы обсудить это с Кейманом. Только где он, Кейман этот?
– Акорион прислал мне коробку крупиц, мы зарыли их на пустыре, а потом с ним столкнулись и имели неприятный разговор.
– О чем?
– Так. О том, что он хочет, чтобы все было, как он хочет.
– Уверенный в себе сукин сын. Хорошо, – Бастиан усмехнулся, – следующий ход за нами. Обязательно придумаю, чем порадовать.
– Оставил бы ты его в покое. Не дразнил.
С таким же успехом я могла сидеть и убеждать Ясперу в том, что я правда-правда хорошая. Бастиан не спорил, просто молча смотрел в окно с крайне задумчивым видом. Мне не нравился его взгляд, полный решимости, но сложно переубеждать человека, когда он даже не хочет разговаривать. Поэтому я допила кофе и просто ждала, когда экипаж приземлится возле школы, чтобы дойти до спальни и заползти под одеяло, переживая стресс. Выходной день называется!
Когда до школы оставалось не больше пяти минут и показались знакомые места, Бастиан потянулся к куртке, что лежала на моем сиденье, у окна. Он вдруг оказался близко. Слишком близко, чтобы можно было комфортно дышать. Я почувствовала, как замерло сердце, и вжалась в стенку кареты.
– У тебя глаза грустные, – вдруг произнес он.
Порой Бастиан вводил меня в крайнюю степень замешательства.
Что тут скажешь? Не говорить же, что я ужасно устала. Что мне страшно, что порой хочется вернуться на Землю, потому что кажется, что без меня здесь всем будет лучше. Что иногда я смотрю на скачущие буквы, и хочется бросить книгу в камин, признать уже, что школа – не для меня, и снова стать уборщицей. Что я не хочу раствориться в Тааре и понятия не имею, в чем между нами разница.
Что иногда мне снится, будто я просыпаюсь, а Штормхолд оказывается всего лишь сном, навеянным забытой включенной аудиокнигой.
Но Бастиан не тот человек, которому стоит все это рассказывать. Нельзя давать ему козырь, раскрывать страхи или поддаваться осторожному нежному прикосновению к волосам. Даже если все внутри сжимается и до безумия хочется, чтобы прикоснулся еще раз, закрыть глаза и раствориться в неожиданной ласке… Нельзя.
– Экзамен скоро. А еще испытание по зельеведению. Поводов для веселья все меньше.