Алхимик 3. Инноватор

Пока сообщение дошло, пока Родион передал информацию, время неумолимо уходило и оставалось всё меньше шансов найти Эдгарда.





***


Перемещения бывают разные. Говорю как человек, которого не раз перемещали без согласия, против воли.

Кто бы меня не похитил, намерения свои он обозначил сразу же. Вывалился я на крыше двухэтажного здания. Откуда и полетел вниз, прямо на твердую землю. Хорошо, что не асфальт, а то так и убиться можно.

Само по себе резкое перемещение дезориентировало, а потом... Краткий миг падения и из меня вышибло весь дух. Ходок на этом не остановился. Он очутился рядом, снова меня схватил и на этот раз мы оказались в лесу.

— Свяжите его! — крикнул чей-то властный, полный возбуждения голос.

Слабо осознавая, что происходит, я чувствовал, как встают на место кости, как восстанавливается тело. Попытался было отмахнуться, но на меня обрушились удары. Били ногами, особо не церемонясь.

На какое-то время я потерял сознание, а когда очнулся, то... Увидел, что передо мной сидит кто-то, в черной маске, и держит в руках шприц.

– Ну привет, Эдгард. Как жизнь? — спросил он, – Очухался?

В голове по прежнему звенело. Судя по ощущениям, отключился я ненадолго. Внутри что-то щёлкнуло и взгляд прояснился. Я моментально осознал, что нахожусь в нешуточной опасности. Мигом проснулось улучшенное зрение, все чувства обострились.

Голос говорившего был знакомым. Не смотря на маску, я его узнал. Сапфир Атаманов собственной персоной. Тот, кто задирал простолюдинов, тот, с кем я подрался и тот, кого исключили до конца года из института.

– Эй, ты здесь? – пощёлкал он пальцами свободной рукой, – Знаешь, что это за дрянь? — указал он на шприц, — Забористая штука, я тебе скажу. Мы её для пыток используем. Даёт ощущение легкого кайфа, вызывает галлюцинации, а ещё обостряет все чувства.

Я задергался, когда шприц пошёл ко мне. Атаманов остановился и, хоть лица было и не видно, я почувствовал, как он довольно скалится.

Паника и страх не мешали анализировать ситуацию. Всего здесь пятеро врагов. Либо его люди, либо другие аристократы. У Сапфира индекс опасности тридцать семь. У меня сейчас за двадцатку перевалил. То есть он сильнее меня. Учитывая, что я связан, избит, а их пятеро – дела мои, откровенно говоря, паршивы.

– Чего тебе надо? — выдавил я из себя слова.

Главное, выиграть время.

— Это хороший вопрос. Видишь ли, ты, Соколов, хоть и носишь такую фамилию – ничтожество. Надо было сидеть в той дыре, где ты скрывался. Но не переживай. Я здесь не ради банальной мести, хотя, если быть честным, мне это всё доставляет большое удовольствие, — он стянул с себя маску и я увидел его грубое, уродливое, искаженное ненавистью лицо, – У меня к тебе есть вопросы, Эдгард. И ты мне на них ответишь.

– Что за вопросы?

— Парни, смотрите, какой он сговорчивый, -- рассмеялся Атаманов, обращаясь к подельникам.

Пока он смеялся, я подёргал руками и ощутил, что их сковывают наручники. Которые привязаны цепью к дереву. Металл... это хорошо.

– Что, пересрался, Соколов? Не такой смелый, как на территории института?

– Ты руки мне развяжи и посмотрим, какой я смелый.

Усмешка сползла с лица Атаманова.

– Ты, наверное, – прошипел он, – Наивно думаешь, что выберешься отсюда? Парни, разожгите костер. Мы уже оценили твою регенерацию. Слабенький бес. Ничтожество. Но и это сегодня сыграет против тебя. Знаешь, что причиняет наибольшую боль? – наклонился он ко мне, заглядывая в глаза, – Огонь. Он обжигает, травмирует кожу, создаёт шрамы, которые неохотно восстанавливаются даже у сильных бесов, которым ты ни чета. Знаешь, что раньше неугодных аристократов медленно жгли на кострах? В качестве наказания или казни. Тут уж не знаешь, что и хуже, – снова усмехнулся он.

– Дерьмовый из тебя злодей, – ответил я, смотря, как остальные поливают заранее подготовленные бревна бензином и поджигают их, – Болтаешь слишком много. Огнем меня пугаешь? Да я, блядь, обожаю огонь!

– Ты спятил? – отодвинулся от меня Сапфир.

А потом врезал ногой по лицу. И ещё врезал. Уже по ребрам.

– Походу, по хорошему ты не понимаешь...

Мне сделали укол. Вбили иглу в ногу и быстро ввели жидкость.

– Этой штуке надо подействовать. Учитывая твою регенерацию, у тебя есть пара минут. А потом начнется веселье.

– Какое? Ты заткнешься? – сплюнул я кровь.

Кровь это тоже хорошо. Ещё лучше, чем металл и огонь.

– Хватит с ним церемониться, – сказал кто-то из четверки.

– Заткнись! – огрызнулся Атаманов.

– Слушайте... – приподнялся я.


Что не так-то легко сделать.

– А кто вас, мальчишек, в темный лес отпустил? Неужели ваши отцы приказали избавиться от меня?

– Нет-нет-нет, – снова придвинулся ко мне Сапфир, – Ты, без рода, не знаешь, как делаются дела. Мы сами пришли разобраться с таким ничтожеством, как ты.

– Повторяешься.

– Заткнись!

Ещё один удар прилетел мне в голову. Да такой силы, что я поплыл. Это тоже хорошо... Всё хорошо... Алхимики это такие твари, которые всё себе на пользу обращают.

Внезапно меня словно в туман окунули. Я разом ощутил боль во всём теле, тяжесть одежды, сырость земли под задницей, горячесть бегущей крови. Моей крови.

Что мне вкололи?

– Ты меня утомил Соколов. – раздосадовано покачал головой Сапфир, – Отвечай на вопрос. Что тебя связывает с князем?

– С кем? – вырвалось из меня, – Ну ты и придурок! Сам же назвал меня ничтожеством. Что меня может связывать с князем?

Я попробовал расхохотаться, но получил оплеуху.

– Что-то тебя точно связывает, – уверенно заявил парень, – Отвечай. Дайте мне палку, – протянул он руку.

В которую вложили... ну да, горящую палку и вложили.

– Эй, – крикнул я, – Может не надо?

– Боишься? – довольно сказал он, – Я жду ответа.

– Хорошо, только убери огонь! Я всё скажу! Что ты хотел узнать?

– Правду!

– Да легко... Правда в том, что вы все – дегенераты.

– За эту дерзость, – от слов Атаманова резко повеяло холодом, – Я выжгу тебе глаз. Выбирай, левый или правый?

– Ты слишком тупой, чтобы это сделать.

– Ты сам виноват в том, что с тобой случится.

Сапфир схватил меня левой рукой за волосы и зафиксировал голову. Второй рукой он стал медленно подносить горящую палку к глазу. Было жутковато... Немного.

Закончив трансформацию металла, я создал из него лезвие. Пока Атаманов не видел, я ударил его в шею. Полоска металла вошла глубоко, выйдя с другой стороны. Два движения совпали. Парень дернулся от меня, а я дернул оружие на себя. От этого его горло раскроило и Сапфир упал, залив перед этим меня своей кровью.

– Знаете что, – прошипел я, поднимаясь, – Вам всем хана.

Попытка встать увенчалась успехом лишь наполовину. Я встал, но тут же завалился. Мир резко удлинился, а потом сузился. Я рухнул прямо к костру и... Сделал то, что и собирался. Огонь, плюс кровь, равно большие проблемы для Атаманова. Я заставил пламя потухнуть, обратиться жар против крови беса.

Раздался крик, полный боли, а в моей голове резко прояснилось, мир стал четким-четким.

Я понял одну простую вещь. Никого из здесь присутствующих нельзя отпускать живыми. Либо они, либо я.

Что-то такое подумали и остальные. Ближайший парень подскочил ко мне и попытался ударить. У него это получилось, да так хорошо, что силы удара хватило подбросить меня. Воспользовавшись этим, я оказался на ногах и...

Эти дурни не догадались забрать мои вещи. Оставили кольцо на пальце, ремень, амулеты и другие артефакты, которые я готовил как раз на случай нападения.

Блокировку перемещений я активировал ещё минутой ранее. Сейчас же выставил вперед руку и выпустил маленький шар, который моментально раскрылся в тончайшую, укрепленную нить, которая обхватила шею ближайшего противника. Того самого, который ударил меня ногой.

На действо ушло не больше секунды. Вот он прыгнул на меня. Вот я ещё в полёте выставил руку. А вот его голова отделилась от тела и полетела через потухший костер в сторону.

Это будет кровавое утро...





***


София лежала у себя в покоях, когда поступил приказ явиться к отцу. Девушка ещё спала, используя выходной для того, чтобы как следует отоспаться и наверстать последние дни. Если ты дочь князя, это не избавляло тебя от учёбы, а наоборот, повышало требования, чтобы соответствовать статусу.

Приказ принёс слуга.