Академия Высшего света

— Ну смотри, моя старшая сестра сейчас подрабатывает в лавке одного артефактора, — проговорила подруга. — Вторая сбежала из дома, путешествует. Пишет письма, говорит, что изучает новые чары. Может в будущем они и принесут нашей семье горы золота. Но пока мы имеем большие долги и кучу проблем.

— Прости, — пробормотала я, опуская взгляд. — Я думала, что… ну так не бывает. То есть…

— Что богатство если есть, то не исчезнет, — поняла меня она. — Да только увы, так не всегда. Так что, завтра надо будет навестить родителей. Если хочешь, можешь пойти со мной.

— Эм… не уверена, что это хорошая идея, — я постаралась аккуратно подобрать слова. — Думаешь, твой отец обрадуется, если узнает, что ты подружилась с приютской?

— Ему необязательно знать, что ты…

— А по одежде он не поймет? — хмыкнула я. — Насколько я помню, в форме академии не особо советуют выходить в город. Правда, я так и не поняла почему. Не украдут же меня для экспериментов.

— Ты можешь взять одно из моих платьев, — широким жестом предложила Марен. — Думаю, что-нибудь да подберем…

— Давай в следующий раз, правда.

Я отказывалась не из-за упрямства. А из-за того, что переживала. Переживала, что Марен из-за меня еще больше испортит отношения с семьей.

— Уверена? — уточнила она, слегка прищурившись.

— Я специально для такого случая куплю платье, — с улыбкой пообещала ей. — Завтра же озабочусь этим вопросом.

— То есть завтра ты будешь гулять по столице, примерять красивые наряды, наслаждаться последними теплыми деньками и тратить золото, — протянула девушка, после чего со смешком добавила. — Я начинаю тебе завидовать, Иия.

— Я завтра еще и в приют хочу зайти, — дополнила я этот жизнерадостный список. — Расспросить директора о том, где меня нашли. Может это хоть частично прольет свет на то, кем были мои родители. Не знаю… этот блок слишком уж странный.

— Угу, а уровень твоей силы тебя не смущает, подруга, да?

— Думаешь, этого достаточно для предположений? Стоит начать считать, что я ребенок каких-то сильных чародеев, которые не смогли себя прокормить, потому от меня и отказались?

В слова так и выплеснулся яд. Может я опять ошибалась, и даже у сильных колдунов может возникнуть ситуация, где ребенку лучше запечатать дар и бросить у порога приюта… Но если в проблемы купцов я еще могла поверить, то представить, что могло заставить сильного чародея так поступить, попросту не могла.

— Думаю, что в этом лучше не копаться, — серьезным тоном проговорила Марен. — Что бы ни произошло в прошлом, ты это уже не исправишь. А блок, как сказал декан Оффин, снять можно. Вот только… я так и не поняла, что имел в виду Алан тогда при встрече на полигоне?

— Я и сама не поняла, — выдохнула я, забираясь под одеяло. — И чувство было такое странное. Будто не одна я с кашей в голове при нашей встрече оказываюсь.

— Так все может быть. Тут надо декану сказать, что у вас все не так гладко с этой расшаткой блока.

— Ага, — фыркнула я. — Он явно дал понять, что не собирается тратить на меня больше, чем несколько часов в неделю. Так что раньше срока я к нему не пойду. Следующая встреча все равно через несколько дней. Главное в кабинет прийти пораньше, чтобы с Аланом на полпути не столкнуться.

— Могу тебя провести, — Марен накрылась одеялом с головой и щелчком пальцев деактивировала артефакты-осветлители.

— Ты и так слишком много для меня сделала, — уже тише проговорила я. — Спасибо тебе за это.

— Не за что, Иия. Иначе зачем нужны друзья?

У меня дыхание перехватило, а на глаза навернулись слезы. Так тепло стало на душе, приятно. Так…

Я подняла руку и коснулась кулона с пегасом. Еще один символ дружбы. Даже… семьи. Откровенно заявляю, в этой жизни мне точно повезло. Хотя бы с друзьями.

Кажется, я так и уснула, улыбаясь и прикасаясь к кулону. А проснулась от яркого, заглядывающего в окно солнца. Казалось бы, лето уже закончилось, осень становилась все холоднее. Вскоре должны начаться дожди, а тут…

— Оу, Марен!

Я наконец нашла виновника того, что в нашей комнате будто еще одно солнце зажгли.

— Прости за это, — пробормотала подруга, не отрываясь от настольного зеркала, которое обставила странными продолговатыми артефактами. Они светились ярким белым светом и откровенно слепили. — Моя матушка отрицает тот факт, что порядочная девушка может выходить в люди без макияжа. А если этот макияж неаккуратный, так и вовсе она должна сгореть со стыда, так что…

Тут она замолчала и подвела второй глаз идеальной черной стрелкой.

— Тогда я бы точно твоим родителям не понравилась, — я потерла кулаками глаза. — Я в купальню. Или у тебя и на нее планы.

— Я уже, — буквально по слогам ответила подруга, стряхивая с пушистой кисточки излишки пудры. — Так что, можешь хоть поселиться там.

— Увы, там я себе платье не куплю.

Услышав тихий смешок за спиной, а потом такую же тихую ругань из-за неровных румян, я поспешила скрыться за дверью купальни.

Ругань Марен время от времени заглушала шум воды, а я тихо подхихикивала над этим. Она не закончила с макияжем ни когда я вернулась в комнату и просушила волосы одолженным у соседки артефактом. Ни когда переоделась в серое приютское платье. Ни даже когда я уже шагнула к выходу.

— Может все же возьмешь что-то из моего? — предложила она.

— Думаю, еще один день в шкуре приютской я точно переживу, — улыбнулась я. — Особенно сладким будет тот момент, когда я за свои деньги сама куплю себе платье.


Марен рассмеялась и пожелала мне удачи.

И… это было на самом деле очень странное чувство. Выходить за двери общежития в вещах, которые больше не собиралась надевать. Вновь чувствовать себя той, кем была до поступления в академию Высшего света.

Наверное, без этого я бы не почувствовала того, что сейчас на самом деле счастлива. Что нашла свое место в этом мире. И незачем для этого куда-то уезжать, терять приютские документы, придумывать себе новое имя. Нет. Для этого просто нужно поверить в свои силы.

Если бы не Тера, я бы даже сюда не пришла. Если бы не Марен, я бы не смогла адаптироваться. Даже Элиза сыграла свою роль. А Алан…

Я тряхнула головой, запрещая себе сегодня думать обо всех странностях, и вышла за ворота.

Синий бархатный кошель с золотом приятно оттягивал карман платья, в котором отродясь не лежало ничего ценнее серебренников.

И ведь что обидно, те сапоги мне все равно не по карману. Я могу потратить все деньги только на них. Но… нет. Обувь куплю себе в следующий раз. И не в той лавке. Может, где удастся найти дешевле.

С этими мыслями я вышла на улицы столицы, и направилась на окраину торгового квартала. В центре я точно не смогу себе ничего позволить, а здесь есть шанс найти что-то новое и недорогое.

Боги, слышала бы меня Тера! Она бы этому золоту нашла куда более ценное применение, чем покупка платья для возможного визита в купеческий дом. Но я уже пообещала Марен. Да и у самой больше не было никакого желания надевать это серое платье.

Люди из-за него так и оглядываются. Сторонятся. Будто я прокаженная. Чуть ли не по широкой дуге обходят. Так и хочется им сказать, что сиротство это не заразно. И даже не смертельно.

Но я себя одергиваю и иду дальше.

Магазинчики становятся крохотнее, на вывесках все меньше магических элементов. Вот справа оказывается та самая лавка сапожника, с которой начался мой путь в Первую Вельскую. И она… закрыта.

Странно это.

Я даже на месте останавливаюсь, чтобы убедиться в написанном на деревянной табличке.

— Чего стала тут, приютская?! — рявкают мне над ухом.

А я будто в прошлое возвращаюсь. Где меня столько раз отталкивали с дороги, указывали на место, осаждали.

— Где-то написано, что здесь нельзя стоять? — выдыхаю я, резко разворачиваясь к невысокой женщине в алой шали.

Она от неожиданности делает шаг назад, в глазах мелькает испуг. И так же быстро меняется на злость.

— Таким как ты, в столице места вообще быть не должно! — плевок мне под ноги. — Нарожают шлюхи, а потом выбрасывают свои плоды! А их выращивают, кормят на золото простых жителей!

Она шипит проклятия, а я впервые чувствую себя такой уставшей. Ну вот что мешало ей пройти мимо? Обойти меня. Не заметить. Нет, она хотела устроить скандал. Показать в очередной раз, что приютские — грязь под ногами.

Вот только я уже не просто приютская.

Мысль созревает в голове слишком быстро. Но превратить ее в реальность мне не позволяет еще один неожиданный собеседник.

— Приюты спонсирует корона, — произносит сапожник, выворачивая из переулка к своей лавке. — Уж у вас точно больше медяка в год на это не взяли. Девонька, рад тебя видеть! Проходи!

Последнее относится ко мне. И настолько удивительно то, что меня запомнили. Что меня пригласили войти в лавку, где я себе точно ничего бы позволить не смогла… Я даже от шока сказать ничего не могу.

Тетка что-то продолжает шипеть сквозь зубы, как ядовитая змеюка. Но торговец на нее не обращает внимания, подхватывает меня под локоток и подталкивает к ступенькам. Открывает большим ключом дверь и жестом приглашает пройти внутрь.

А тут… тут все так же волшебно, как в мой первый визит. Ровные стеллажи и полки, огромное количество обуви. Всякой разной. На каблучке и без. С украшениями и ремешками. Глаза разбегаются.

Я опять чувствую себя удивленной приютской девчонкой. Хотя… не так ведь много времени прошло, чтобы случились какие-то большие перемены. Но я все равно чувствую себя другой. Повзрослевшей, что ли.

— Не обращай внимания на таких людей, — добродушно улыбается сапожник. — Я помню, ты заходила не так давно. Сапожки ведь искала? Осень скоро грянет дождями. Нужно переобуваться.

— Да, было дело, — я улыбаюсь. — Да только я все еще не располагаю десятью золотыми на ту прекрасную обувку, что вы показывали.

— Так она подешевела, девонька, — заговорщицки подмигивает он. — Сейчас цена упала.

— Чуть больше, чем за неделю? — улыбка не сходит с моих губ.

Я чувствую, что этот человек желает добра. Хочет чем-то помочь приютской девчонке. И это удивляет.

— Возьму за них половину из тех денег, что у тебя есть, — кивает он. — День сегодня хороший, девонька. Дочка мне внука подарила. Так почему бы и мне не осчастливить кого подарком.

К глазам подступают слезы, обжигают. Я с трудом могу прогнать их, улыбаюсь.

— Я поздравляю вас.

— Так что? — он жестом фокусника ставит на прилавок именно те сапожки, которые мне так приглянулись в первый раз.

Темная кожа, позолоченная бляшка, невысокий устойчивый каблук. Сердце замирает от одного только взгляда на них.

Десять золотых тогда сказал мне купец. Сейчас предлагает за половину. И я… я не могу отказаться.