Академия мертвых душ

И Эрмилина тут же, всплеснув руками, выскользнула из моей комнаты. На самом деле после волшебного отвара спать я уже не очень хотела. Просто я отчетливо и ясно поняла: говорить о магистре Рониуре не хочу ни с кем, даже с Эрмилиной.

– Ты и вправду будешь спать? – донеслось заинтересованное из угла, где сидел медведь. – Или отослала её только для того, чтобы рассказать мне последние новости?

– Спать, – сказала я строгим шёпотом. – И вообще, я же тебя предупреждала: не болтать, когда Эрмилина в доме.

– Как знаешь, – ответил он, – но мне кажется, тебе пора приучить её к мысли о том, что ты разговариваешь во сне.

Я ничего на это не ответила.





Глава 21




После вмешательства ректора в моё наказание жизнь стала куда легче. Днём я сидела на занятиях и с каждым разом понимала всё больше и больше, по вечерам, когда Эрмилина засыпала, мой плюшевый репетитор изо всех сил вкладывал в мою голову знания об этом мире вообще и об артефактах в частности. Не могу сказать, что уже отлично разбиралась в теории поля, но теперь я, по крайней мере, представляла, что это такое.

Подвал оказался не таким уж жутким наказанием. Особенно теперь, когда не нужно было ходить туда каждый день. Единственное, что меня огорчало, и огорчало куда сильнее, чем хотелось бы – магистр Рониур больше не звал меня на индивидуальные занятия. Видимо, решил, что студентка, которая чуть что падает в обморок как кисейная барышня, для бойцовского дела не подходит. Ну и не надо! Мне вся эта военщина тем более ни к чему. Моя задача – добраться наконец до порталов и придумать какой-нибудь способ, чтобы проложить один малюсенький, узенький портальчик к себе домой. Уж я-то через него как-нибудь пролезу.

– …Ну что ж, леди Юлия, твои успехи за эту неделю впечатляют, – сказал декан после того, как хороший час гонял меня по теории. – С сегодняшнего дня можешь считать себя полноценной студенткой и приступать к практическим занятиям.

Ага. А раньше я, значит, была неполноценной.

Но я даже и не думала обижаться. Магистра Хорвирета вряд ли можно было назвать деликатным. Но хватало и того, что он не злой и не вредный.

– Спасибо. Я могу идти?

– Конечно! Тебя ведь ждут великие дела.

Ох уж эти великие дела…

Я сидела над коробкой со всякой всячиной и пыталась выполнить домашнее задание от магистра Алии – создать амулет храбрости.

Совершенно бесполезная штука, скорее даже вредная. Храбрость, по моему глубокому убеждению, идёт исключительно от дурости. Умный человек прикидывает степень опасности, свои способности, а потом с холодной головой решает, стоит ему ввязываться в какую-то неведомую фигню или нет. А храбрость сродни безрассудству. Именно она заставляет неподготовленных людей лететь сломя голову туда, где запросто можно свернуть шею. И ведь сворачивают!

Так что амулет у меня не клеился: рассыпался, разламывался, словно части ну никак не желали быть вместе.

– Может, всё-таки примешь помощь? – напомнил о себе медведь.

– А чем ты мне поможешь? Как сделать амулет, я знаю. Вон список ингредиентов. Я его слепить не могу, и ты своими короткими лапками не сможешь.

– Прежде чем лапками лепить, надо головой поработать. Твоя не подходит. Моя в самый раз, – ехидно заметил плюшевый вредина и скомандовал: – Читай список.

– Серебро, – начала я, – перо синей птицы, камень воздуха, три капли родниковой воды. Всё.

– Ну и какой камень ты взяла?

– Аметист.

– Что за бред?

– Аметист – камень воздуха. С этим-то ты не будешь спорить?

– С этим – не буду. Но аметист ещё и камень бунта. Оно, конечно, для храбрости может и неплохо, но кривыми студенческими ручками ты его в артефакт не вставишь. Бери топаз.

Я со вздохом послушалась, откопала в шкатулке топаз и была уже готова приступить к работе.

– Перо синей птицы, говоришь? – задумчиво пробормотал мой помощник.

– Его тоже на что-то заменить? – насмешливо спросила я.

– Зачем же менять. Без него не получится. Только вот перо синей птицы лучше работает, если омыть его слезами девственницы.

Я с подозрением покосилась на медведя. Это он всерьёз? Или издевается? Слёзы девственницы. Что-то я не помню, чтобы кто-то из преподавателей о них говорил.

Я стала перебирать скляночки: настойка на оленьем рогу, чистый спирт, вода живая исправленная, вода мёртвая дополненная… Да что угодно там было, а вот слёз девственницы – увы.

– Издеваешься, подшучиваешь? – спросила я у медведя.

– Я похож на шутника?


«Ох, чучело мохнатое, да на что ты только не похож. Ты вообще на чёрт знает что похож», – подумала я про себя. Впрочем, вслух я этого говорить не стала, лишь поинтересовалась:

– И где я их тебе возьму?

Медведь помолчал, а потом спросил осторожно:

– А сама-то ты уже… всё? В наши годы молодые девы твоего возраста…

Я разозлилась.

– В какие такие «ваши годы»? Ты ж не помнишь ничего!

Медведь обиженно замолчал. Но потом всё-таки подал голос:

– Если ты сама уже… не того, так может у подружки спросишь?

Я запустила в него аметистом. А что, камень бунта, очень даже подходит.

Значит, чтобы склепать эту дурацкую штуку, мне надо расплакаться?

На самом деле задача оказалась не такой уж и сложной. Я вспомнила родной дом, вспомнила, как мама в субботу печёт пирог с яблоками, а мы с сестрёнкой наводим уборку в своих комнатах и принюхиваемся к потрясающим запахам с кухни, а потом летим пить чай вместе – и слёзы хлынули градом.

– Перо! – запричитал медведь. – Пером слёзы вытирай! Не разбазаривай по щекам. Да в пробирку, в пробирку собери, пока ещё можешь!

Это на что это он намекает?! Пошляк! Я так на него разозлилась, что слёзы тут же пропали. Впрочем, и тех, что выкатились, хватило, чтобы намочить синее перо.

– Ну вот, – удовлетворённо подытожил медведь. – А теперь собирай.

Я сложила все необходимые ингредиенты, капнула родниковой воды – и у меня на глазах непостижимым образом серебро, камень и перо начали словно сплавляться, проникать друг в друга. Я смотрела на это, как на чудо, а когда трансформация закончилась – у меня в руках лежало изящное украшение. Камень, замысловато оправленный в потемневшее серебро, и синие стрелки, лучами пролёгшие по оправе.

– Красиво! – прошептала я.

– Для студенческой поделки сойдет, – буркнул медведь.

Но я его не слушала. От этого ворчуна похвалы всё равно не дождёшься.

– На ночь положи под подушку, – сказал медведь.

– Зачем? Чтобы храбрости набраться? Спасибо, мне она и даром не нужна.

– Чтобы установить связь артефакта с создателем. Тогда и артефакт лучше работать будет, и мастерство артефактора повысится. Чему вас там вообще учат?

Я не стала спорить. Сунула украшение под подушку и легла спать в надежде, что это произведение артефакторского искусства не взорвётся в руках магистра Алии. Иначе, боюсь, в подвалы пойдёт уже она – за убийство одной не слишком удачливой студентки.





Глава 22




– Ты сама это сделала?

Магистр Алия сверлила меня взглядом похуже, чем в тот день когда я устроила здесь пожар с наводнением.

– Разумеется, – честно ответила я.

Она придирчиво повертела в руках мой артефакт храбрости.

– И никто из преподавателей тебе не помогал? – она задумалась. – Хотя я даже не знаю, кто бы это мог быть. Почерк коллеги я бы сразу угадала, но это… – Она покосилась на моё домашнее задание с опаской. – …Слишком хорошо для студенческой работы. Ты точно не жульничала?

На это я не знала как ответить: «да, точно» или «нет, не жульничала».

– Тогда расскажи мне, как ты делала. Подробно. Ничего не пропуская.

Ух ты чёрт… Подробно? Кое-что я бы точно предпочла не рассказывать. Осторожно подбирая слова, я заговорила:.

– Сначала я взяла аметист, и у меня ничего не получилось…

Магистр Алия фыркнула. Видимо, она, как и мой медведь, считала, что бунтарский камень аметист – не для студенческих кривых ручек.

– Потом решила попробовать с топазом…