Академия крестных фей
Часть 13 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Простить и забыть?
Мне не ответили. Даже не отругали за мое сказочное предложение. Склонились друг к дружке, видимо-таки решая дальнейшую судьбу одной незадачливой феи. Но больше всего злило другое. Присутствие Фиалки! Он стоял в стороне у окна. Не просто стоял, а с демонстративной победой во взгляде мне улыбался. Между тем улыбочка эта исчезла так же быстро, как и появилась.
Мне вынесли приговор:
– За столь грубое нарушение мы лишаем тебя «права на счастье»!
Прямо камень с души. Я чуть ли на радостях и вовсе не рассмеялась. Что ответить, придумывать не пришлось – в игру вклинился Фиалка, который не смог смолчать, тем более прекрасно зная, что этого «права» у меня и так больше нет.
– Всего лишь «право»? – возмущенно воскликнул он, гневно сдув с глаз длинную сиреневую челку. – «Право», которое она умудрилась уже использовать? Это нарушение тянет за собой куда более сильное наказание!
И он даже осмелился предложить, какое именно наказание:
– Так называемая Василена со своей подопечной должны покинуть отбор!
– Фиалка, позволь нам решать, кто и что должен, – холодно напомнила леди Сальвия, приподнимая свою тонкую ручку и обращаясь уже ко мне: – Это правда, Василек? Ты использовала свое «право на счастье»?
– Да.
Понуро вздохнула.
– Свой единственный шанс? – Кажется, леди Сальвия была искренне удивлена. – Ради дочери мельника?
Да, знаю, опрометчиво, но терять мне все равно было нечего. Если Ивушка не исполнит свою мечту – не быть мне крестной феей.
– Что же, – вдруг тепло улыбнулась старшая из совета, – думаю, это яркий пример того, насколько сильно Василек жаждет выполнить это задание.
– Естественно, – подхватила леди Альстромерия, доброжелательно при этом мне подмигнув, – и пока королевский отбор не закончен, мы не имеем права отзывать фею-крестную, которая ради этого отбора лишалась своей единственной привилегии.
– Тогда, – строго сказала молчавшая до этого молодая фея из совета, – раз так вышло, что в этом месте оказалось двое крестных – мы требуем от вас честной работы. Между тем смена облика недопустима, Василек, это слишком сильное влияние на человеческие жизни.
– Я была осторожна! – тут же поторопилась объясниться радостная и в то же время испуганная я. – К тому же если Василена вдруг резко пропадет – это вызовет лишние вопросы, не говоря уже о том, что надо еще объяснить мое исчезновение сажотрусу!
На деле волновало меня далеко не это. Слишком хорошо я понимала, что у Фиалки заранее больше привилегий и если меня лишат моей – Ивушка точно проиграет Лиссенде, а этого допустить никак нельзя было.
– Сажотрус?
– Местный рабочий. Я говорила с ним в момент вашего призыва.
– Это не проблема, – невозмутимо ответила ректор, – а вот твоя роль в виде претендентки на руку и сердце принца несет за собой намного больше последствий. Так легко стереть всем память мы не можем, отказ тоже повлечет вопросы и интерес к твоей персоне, которая действительно резко потеряет все связи с человеческим миром.
– Вы хотите сказать… – ужаснулся Фиалка, понимая, что мне планируют разрешить продолжить роль Василены, – что Василек получит право быть в человеческом облике?
– Да, – неожиданно сказала старшая громким, не предвещающим ничего хорошего голосом, – но за это она будет лишена возможности возвращаться к истинному облику!
– Что?!
Я обомлела. В буквальном смысле. Ножки подогнулись, и, если бы не мои крылышки, упала бы.
– Согласна, – кивнула леди Альстромерия, – это будет хорошим уроком как для Василька, так и для других юных фей. Отзывать твой человеческий облик слишком опасно, по крайней мере столь демонстративно, а лишение волшебной палочки не даст тебе возможности колдовать.
– Но… – на глаза навернулись слезы отчаяния, особенно стоило мне взглянуть на довольную физиономию Фиалки. – Как же я смогу помогать своей подопечной?
Хотелось взвыть от безысходности. Такого поворота я уж точно не ожидала! А еще радовалась, что так легко отделалась. Дура! Феи не прощают ошибок, особенно когда это далеко не первая ошибка. И все же… такого наказания я даже в страшном сне не могла себе представить.
– Сила крестной феи не только в волшебной палочке, – мягко напомнила третья из совета, – она внутри нас. В сердце.
Угу… в сердце! Слезы все-таки потекли. Фиалка со своей волшебной палочкой сможет куда больше, не говоря уже о самой Лиссенде!
– Давай свою палочку, – неспешно подошла ко мне ректор и протянула раскрытую ладонь, – ты получишь ее обратно, как только «Василена» покинет отбор и сможет без подозрений покинуть дворец. Тем более что ты сама выбрала стратегию помогать подопечной, будучи человеком. Это лишь твоя вина и не стоит плакать.
Вздрогнула. Вспомнила принца. Ужаснулась жутким перспективам. Принц не отпустит! Точно не отпустит. Однако палочку послушно протянула, понимая, что никакие мои слова не изменят решение совета. Да что слова – на них и слезы не действуют. Искренние, между прочим, слезы. Не наигранные!
Затем феи начали медленно выходить, пока в зале не остались Фиалка и леди Сальвия, которая вдруг подошла ко мне, успокаивающе положила руку на плечо и шепнула:
– Леди Астранция права, Василек, сила – она в тебе, помни об этом! В нужный момент ты обязательно поймешь это!
После чего и она покинула кабинет, не давая мне возможности что-либо ответить, расспросить или просто попросить помощи.
– Возвращаемся? – задал риторический вопрос Фиалка и подошел ко мне, чтобы взять за руку, но я лишь молча отстранилась.
– Ненавижу тебя!
– Знаю… – внезапно тихим непривычным голосом ответил сокурсник, без разрешения все-таки сжимая мою ладонь и перенося нас обратно во дворец.
Оказались мы на той же кухне, куда ранее привел меня Ренар. К слову, сам он дремал за столом, опустив лохматую голову на скрещенные руки. Рядом лежала та самая миска с недоеденным творогом и откушенным куском хлеба.
– Он не будет помнить твоего исчезновения, – снизошел до объяснений Фиалка, нагло усевшись на плечо сажотруса. – Кстати, а что ты тут с ним вообще делала? Он никакого отношения к отбору или к твоей подопечной не имеет.
– Не твое дело! – достаточно грубо ответила я, отчего-то смутившись данному вопросу. – Лучше вовсе не попадайся мне на глаза, иначе за себя не ручаюсь!
– Есть за что, – согласился сокурсник, не спеша исчезать или отправляться к своей бесценной Лиссенде. – Только ведь ты сама виновата! Поэтому у тебя никогда ничего и не выходит. Оттого что действуешь не по правилам. Если ты действительно мечтаешь получить диплом крестной, прекрати давать волю эмоциям и вспомни наконец, чему нас учили.
Удивленно посмотрела на своего врага. Это он мне сейчас совет дал?! Да? Между тем разговор был резко закончен – проснулся сажотрус. Поднял голову. Непонимающе осмотрелся. Остановил взгляд на мне. Потом на тарелке. Снова на мне.
– Это я что, заснул? – и главное, сколько удивления в голосе.
– Ага! – радостно согласилась я с этим предложением, стараясь не смотреть на Фиалку, который отчего-то продолжал сидеть на плече Ренара. – Видишь, какой я интересный собеседник.
Хоть он и улыбнулся в ответ, было видно, что парень озадачен. Только правду не скажешь, а объяснить не объяснишь. Так еще и Фиалка, как назло, видимо, решил подслушать наш разговор.
Не дождешься, предатель!
– Знаешь, – обратилась я к Ренару, – как-то есть мне совсем уже не хочется, так что, наверное, побегу лучше.
Он удивился вдвойне. Да что там – я бы тоже удивилась столь резкой своей перемене настроения. Однако при Фиалке нормально общаться не смогу, тем более что местный сажотрус действительно не имел никакого отношения к моей работе. Хотя не стану скрывать – ему удалось поднять мне настроение и даже отвлечь. С ним было не скучно. Жаль, не он принц, а тот озабоченный наглец.
– Постой… те! – уже у дверей остановил меня Ренар. – Что-то случилось?
Какой проницательный.
– Нет, – солгала я, – просто Ивушка там одна осталась, а я здесь, нехорошо получается.
И смылась. Вот просто смылась, не давая что-либо еще сказать и в действительности жалея о прерванной беседе с сажотрусом.
Часть вторая
Уроки соблазнения для крестной феи
Я влетела в спальню, просто не зная, куда себя деть. Руки тряслись так, что хотелось кого-то ударить. И в то же время почему-то хотелось плакать. Слезы в глазах уже застилали все размытой пеленой. Еще немного – и потекут по щекам. Из зеркала на меня и вовсе глянуло нечто растрепанное и расстроенное. Этим «нечто» была я.
Мне так необходимо было, чтобы кто-то выслушал, поддержал, успокоил, в конце концов, но Ивушки почему-то не оказалось на месте. Желания размышлять, куда уже делась эта негодница, не было. Меня переполняли эмоции. Настолько противоречивые, что даже не знала, какое из них сильнее – горе от осознания утраты палочки или злость, смешанная с негодованием за столь жестокое наказание.
Схватила атласную подушку и что было сил прижала к лицу, позволяя себе громко-громко закричать. Крик вышел протяжным, а через некоторое время и вовсе перешел в вой. Отчаянный. Со всхлипами. Слезы таки потекли.
Гневно откинула подушку, не в силах остановить собственные рыдания. Никогда. Никогда за свои сто двадцать фейских лет я не расставалась со своей волшебной палочкой. Это как разом лишить мага резерва. Или человека зрения, слуха, части тела. Чего угодно, без чего нельзя представить жизни.
– Святой Нектарин! – выругалась я и стала раскидывать все по комнате.
Как еще выплеснуть то, что творилось на душе, не знала. И никакие здравые мысли в голову так и не шли. Вот как мне сказать Иве, что ее фея больше не фея? Да она же меня первая уничтожит! Скажет, зачем мне такая бесполезная теперь? Только лишняя конкурентка. Пригвоздит к стене спицами, словно беззащитную бабочку! Она взяла с собой набор для вязания.
Я просто не могла подвести свою подопечную!
– Почему судьба ко мне столь жестока? – патетично воззвала я к небу, но небо отвечать не торопилось.
Успокоившись немного, села на кровать и подумала. После еще подумала. Ничего в голову не приходило. И еще раз. И снова ничего. Легла на кровать. Подумала лежа. Наконец нужные мысли соизволили посетить меня.
Раз я теперь человек, то стоит вести себя как человек. Пойти в город, например. На рынок. Накупить книг, узнать людские методы соблазнения вместо привычных волшебных. Тем более что все-таки кое-какие знания при мне; а мы, феи, хорошо разбираемся в растениях. Зелья никогда не бывают лишними!
Стыдно признаться, но деньги пришлось брать у Ивы. Феи стеснены в средствах. Да и, думаю, подопечная не обидится, все-таки для общего дела стараюсь.
С такими успокаивающими мыслями я взяла у Ивушки еще и плащ с вышитыми понизу тонкими нитями листьями дуба и желудями, а также пахнущую салом корзинку. Не тащить же все в руках!
На выходе из замка неожиданно возникла небольшая заминка. Двое стражников ни в какую не захотели меня выпускать. Будь у меня волшебная палочка, я бы быстро нашла способ покинуть дворец, а так пришлось изворачиваться.
– У меня тут бабушка живет, – ляпнула первое пришедшее на ум, – давно обещала навестить!
– А чего корзинка пустая?
– Так на рынок сперва, – спокойно объяснила очевидное. – Или мне королевскую чету обворовывать?
Стражники смутились и закашлялись. Им явно стало неловко, а когда человеку неловко, он как можно быстрее пытается избавиться от источника этой неловкости. То бишь меня!
Мне не ответили. Даже не отругали за мое сказочное предложение. Склонились друг к дружке, видимо-таки решая дальнейшую судьбу одной незадачливой феи. Но больше всего злило другое. Присутствие Фиалки! Он стоял в стороне у окна. Не просто стоял, а с демонстративной победой во взгляде мне улыбался. Между тем улыбочка эта исчезла так же быстро, как и появилась.
Мне вынесли приговор:
– За столь грубое нарушение мы лишаем тебя «права на счастье»!
Прямо камень с души. Я чуть ли на радостях и вовсе не рассмеялась. Что ответить, придумывать не пришлось – в игру вклинился Фиалка, который не смог смолчать, тем более прекрасно зная, что этого «права» у меня и так больше нет.
– Всего лишь «право»? – возмущенно воскликнул он, гневно сдув с глаз длинную сиреневую челку. – «Право», которое она умудрилась уже использовать? Это нарушение тянет за собой куда более сильное наказание!
И он даже осмелился предложить, какое именно наказание:
– Так называемая Василена со своей подопечной должны покинуть отбор!
– Фиалка, позволь нам решать, кто и что должен, – холодно напомнила леди Сальвия, приподнимая свою тонкую ручку и обращаясь уже ко мне: – Это правда, Василек? Ты использовала свое «право на счастье»?
– Да.
Понуро вздохнула.
– Свой единственный шанс? – Кажется, леди Сальвия была искренне удивлена. – Ради дочери мельника?
Да, знаю, опрометчиво, но терять мне все равно было нечего. Если Ивушка не исполнит свою мечту – не быть мне крестной феей.
– Что же, – вдруг тепло улыбнулась старшая из совета, – думаю, это яркий пример того, насколько сильно Василек жаждет выполнить это задание.
– Естественно, – подхватила леди Альстромерия, доброжелательно при этом мне подмигнув, – и пока королевский отбор не закончен, мы не имеем права отзывать фею-крестную, которая ради этого отбора лишалась своей единственной привилегии.
– Тогда, – строго сказала молчавшая до этого молодая фея из совета, – раз так вышло, что в этом месте оказалось двое крестных – мы требуем от вас честной работы. Между тем смена облика недопустима, Василек, это слишком сильное влияние на человеческие жизни.
– Я была осторожна! – тут же поторопилась объясниться радостная и в то же время испуганная я. – К тому же если Василена вдруг резко пропадет – это вызовет лишние вопросы, не говоря уже о том, что надо еще объяснить мое исчезновение сажотрусу!
На деле волновало меня далеко не это. Слишком хорошо я понимала, что у Фиалки заранее больше привилегий и если меня лишат моей – Ивушка точно проиграет Лиссенде, а этого допустить никак нельзя было.
– Сажотрус?
– Местный рабочий. Я говорила с ним в момент вашего призыва.
– Это не проблема, – невозмутимо ответила ректор, – а вот твоя роль в виде претендентки на руку и сердце принца несет за собой намного больше последствий. Так легко стереть всем память мы не можем, отказ тоже повлечет вопросы и интерес к твоей персоне, которая действительно резко потеряет все связи с человеческим миром.
– Вы хотите сказать… – ужаснулся Фиалка, понимая, что мне планируют разрешить продолжить роль Василены, – что Василек получит право быть в человеческом облике?
– Да, – неожиданно сказала старшая громким, не предвещающим ничего хорошего голосом, – но за это она будет лишена возможности возвращаться к истинному облику!
– Что?!
Я обомлела. В буквальном смысле. Ножки подогнулись, и, если бы не мои крылышки, упала бы.
– Согласна, – кивнула леди Альстромерия, – это будет хорошим уроком как для Василька, так и для других юных фей. Отзывать твой человеческий облик слишком опасно, по крайней мере столь демонстративно, а лишение волшебной палочки не даст тебе возможности колдовать.
– Но… – на глаза навернулись слезы отчаяния, особенно стоило мне взглянуть на довольную физиономию Фиалки. – Как же я смогу помогать своей подопечной?
Хотелось взвыть от безысходности. Такого поворота я уж точно не ожидала! А еще радовалась, что так легко отделалась. Дура! Феи не прощают ошибок, особенно когда это далеко не первая ошибка. И все же… такого наказания я даже в страшном сне не могла себе представить.
– Сила крестной феи не только в волшебной палочке, – мягко напомнила третья из совета, – она внутри нас. В сердце.
Угу… в сердце! Слезы все-таки потекли. Фиалка со своей волшебной палочкой сможет куда больше, не говоря уже о самой Лиссенде!
– Давай свою палочку, – неспешно подошла ко мне ректор и протянула раскрытую ладонь, – ты получишь ее обратно, как только «Василена» покинет отбор и сможет без подозрений покинуть дворец. Тем более что ты сама выбрала стратегию помогать подопечной, будучи человеком. Это лишь твоя вина и не стоит плакать.
Вздрогнула. Вспомнила принца. Ужаснулась жутким перспективам. Принц не отпустит! Точно не отпустит. Однако палочку послушно протянула, понимая, что никакие мои слова не изменят решение совета. Да что слова – на них и слезы не действуют. Искренние, между прочим, слезы. Не наигранные!
Затем феи начали медленно выходить, пока в зале не остались Фиалка и леди Сальвия, которая вдруг подошла ко мне, успокаивающе положила руку на плечо и шепнула:
– Леди Астранция права, Василек, сила – она в тебе, помни об этом! В нужный момент ты обязательно поймешь это!
После чего и она покинула кабинет, не давая мне возможности что-либо ответить, расспросить или просто попросить помощи.
– Возвращаемся? – задал риторический вопрос Фиалка и подошел ко мне, чтобы взять за руку, но я лишь молча отстранилась.
– Ненавижу тебя!
– Знаю… – внезапно тихим непривычным голосом ответил сокурсник, без разрешения все-таки сжимая мою ладонь и перенося нас обратно во дворец.
Оказались мы на той же кухне, куда ранее привел меня Ренар. К слову, сам он дремал за столом, опустив лохматую голову на скрещенные руки. Рядом лежала та самая миска с недоеденным творогом и откушенным куском хлеба.
– Он не будет помнить твоего исчезновения, – снизошел до объяснений Фиалка, нагло усевшись на плечо сажотруса. – Кстати, а что ты тут с ним вообще делала? Он никакого отношения к отбору или к твоей подопечной не имеет.
– Не твое дело! – достаточно грубо ответила я, отчего-то смутившись данному вопросу. – Лучше вовсе не попадайся мне на глаза, иначе за себя не ручаюсь!
– Есть за что, – согласился сокурсник, не спеша исчезать или отправляться к своей бесценной Лиссенде. – Только ведь ты сама виновата! Поэтому у тебя никогда ничего и не выходит. Оттого что действуешь не по правилам. Если ты действительно мечтаешь получить диплом крестной, прекрати давать волю эмоциям и вспомни наконец, чему нас учили.
Удивленно посмотрела на своего врага. Это он мне сейчас совет дал?! Да? Между тем разговор был резко закончен – проснулся сажотрус. Поднял голову. Непонимающе осмотрелся. Остановил взгляд на мне. Потом на тарелке. Снова на мне.
– Это я что, заснул? – и главное, сколько удивления в голосе.
– Ага! – радостно согласилась я с этим предложением, стараясь не смотреть на Фиалку, который отчего-то продолжал сидеть на плече Ренара. – Видишь, какой я интересный собеседник.
Хоть он и улыбнулся в ответ, было видно, что парень озадачен. Только правду не скажешь, а объяснить не объяснишь. Так еще и Фиалка, как назло, видимо, решил подслушать наш разговор.
Не дождешься, предатель!
– Знаешь, – обратилась я к Ренару, – как-то есть мне совсем уже не хочется, так что, наверное, побегу лучше.
Он удивился вдвойне. Да что там – я бы тоже удивилась столь резкой своей перемене настроения. Однако при Фиалке нормально общаться не смогу, тем более что местный сажотрус действительно не имел никакого отношения к моей работе. Хотя не стану скрывать – ему удалось поднять мне настроение и даже отвлечь. С ним было не скучно. Жаль, не он принц, а тот озабоченный наглец.
– Постой… те! – уже у дверей остановил меня Ренар. – Что-то случилось?
Какой проницательный.
– Нет, – солгала я, – просто Ивушка там одна осталась, а я здесь, нехорошо получается.
И смылась. Вот просто смылась, не давая что-либо еще сказать и в действительности жалея о прерванной беседе с сажотрусом.
Часть вторая
Уроки соблазнения для крестной феи
Я влетела в спальню, просто не зная, куда себя деть. Руки тряслись так, что хотелось кого-то ударить. И в то же время почему-то хотелось плакать. Слезы в глазах уже застилали все размытой пеленой. Еще немного – и потекут по щекам. Из зеркала на меня и вовсе глянуло нечто растрепанное и расстроенное. Этим «нечто» была я.
Мне так необходимо было, чтобы кто-то выслушал, поддержал, успокоил, в конце концов, но Ивушки почему-то не оказалось на месте. Желания размышлять, куда уже делась эта негодница, не было. Меня переполняли эмоции. Настолько противоречивые, что даже не знала, какое из них сильнее – горе от осознания утраты палочки или злость, смешанная с негодованием за столь жестокое наказание.
Схватила атласную подушку и что было сил прижала к лицу, позволяя себе громко-громко закричать. Крик вышел протяжным, а через некоторое время и вовсе перешел в вой. Отчаянный. Со всхлипами. Слезы таки потекли.
Гневно откинула подушку, не в силах остановить собственные рыдания. Никогда. Никогда за свои сто двадцать фейских лет я не расставалась со своей волшебной палочкой. Это как разом лишить мага резерва. Или человека зрения, слуха, части тела. Чего угодно, без чего нельзя представить жизни.
– Святой Нектарин! – выругалась я и стала раскидывать все по комнате.
Как еще выплеснуть то, что творилось на душе, не знала. И никакие здравые мысли в голову так и не шли. Вот как мне сказать Иве, что ее фея больше не фея? Да она же меня первая уничтожит! Скажет, зачем мне такая бесполезная теперь? Только лишняя конкурентка. Пригвоздит к стене спицами, словно беззащитную бабочку! Она взяла с собой набор для вязания.
Я просто не могла подвести свою подопечную!
– Почему судьба ко мне столь жестока? – патетично воззвала я к небу, но небо отвечать не торопилось.
Успокоившись немного, села на кровать и подумала. После еще подумала. Ничего в голову не приходило. И еще раз. И снова ничего. Легла на кровать. Подумала лежа. Наконец нужные мысли соизволили посетить меня.
Раз я теперь человек, то стоит вести себя как человек. Пойти в город, например. На рынок. Накупить книг, узнать людские методы соблазнения вместо привычных волшебных. Тем более что все-таки кое-какие знания при мне; а мы, феи, хорошо разбираемся в растениях. Зелья никогда не бывают лишними!
Стыдно признаться, но деньги пришлось брать у Ивы. Феи стеснены в средствах. Да и, думаю, подопечная не обидится, все-таки для общего дела стараюсь.
С такими успокаивающими мыслями я взяла у Ивушки еще и плащ с вышитыми понизу тонкими нитями листьями дуба и желудями, а также пахнущую салом корзинку. Не тащить же все в руках!
На выходе из замка неожиданно возникла небольшая заминка. Двое стражников ни в какую не захотели меня выпускать. Будь у меня волшебная палочка, я бы быстро нашла способ покинуть дворец, а так пришлось изворачиваться.
– У меня тут бабушка живет, – ляпнула первое пришедшее на ум, – давно обещала навестить!
– А чего корзинка пустая?
– Так на рынок сперва, – спокойно объяснила очевидное. – Или мне королевскую чету обворовывать?
Стражники смутились и закашлялись. Им явно стало неловко, а когда человеку неловко, он как можно быстрее пытается избавиться от источника этой неловкости. То бишь меня!