Академия Буря
Часть 79 из 85 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Хей! Не смотрите туда – смотрите на меня! Спорим, вам впервые дают бесплатный концерт? А акустика – м-м-м, какая в пещерах акустика!.. Все ко мне, пепелюшки!
И не успел Стэн испугаться черных теней, метнувшихся к нему, как тени замерли… А зал наполнился музыкой.
«На фига он сыщик, если так играет?» – опешил Хлестовски, застывший сначала наравне с элементалями.
Музыка была бескомпромиссна. Она мигом выхватывала, как ювелир, все самое лучшее в слушателе и щедрой горстью подбрасывала в небеса – свети и светись, жемчужина, созвездием будь над землей.
Стэн тряхнул головой, не позволяя себе слишком увлечься нотами. Он успешно закончил первую ступень деактивации и приступил ко второй, когда…
– Ого, а что у вас тут происходит? – ахнул кто-то голосом Ладиславы Найт.
Хотя, впрочем, не кто-то, а сама адептка: Стэн убедился в этом, когда, не переставая бубнить заклятье, приподнял голову. Запыхавшаяся Найт с встопорщенными волосами стояла в одной из арок пещеры. На левой руке у нее болтался недорасстегнутый наручник, а в правой девица сжимала… э-э-э… чью-то ногу.
Берти, хвала небесам, не прервал мелодии, хотя нежданная синкопа в песне иррин все же проскользнула – и парочка пепельных тварей свирепо дернулись.
– Госпожа адептка! Что ты здесь делаешь?! – ошарашенно пропел Голден-Халла на манер знаменитой арии «Король сердец».
Ладислава еще никогда не видела у сыщика таких квадратных глаз. Кажется, ей удалось по-настоящему его удивить. Неплохо, что же. В других обстоятельствах она бы поставила себе «пятерку», но не сейчас.
– Элайяна! Элайяна! – оперной скороговоркой ответила девушка, так же в такт. – Там Элайяна! Заложницей она меня взяла, но я спаслась!
– Вот прах, плохие новости опять!.. И где она сейчас?
– Э-э… gdirni, eviler, barkas… Ребята!!! Huas… bovam… Там!!! – ахнул Стэн, в это время приступивший к третьей ступени.
Ибо он увидел, что сердце острова, оставленное без присмотра, уже не лежит на месте, как полагается, а быстро летит над землей прочь, прочь…
И нет, не к постаменту.
А к потрепанной, окровавленной фигуре Элайяны, спрятавшейся в тени второй из пяти входных арок.
* * *
– Найт, останови ее! – одновременно крикнули Берти и Стэн.
Класс.
Ладиславу порядком шокировало, что роль спасительницы мира внезапно перекочевала к ней, но внешне адептка не обозначила своего удивления: все равно никто не увидит, да? Все при деле. Она лишь с грохотом отбросила бесполезную клешню и ловко, быстро, без возражений – привет, военная муштра, – накинула на сердце маг-уздечку. Оно дернулось и замерло на полпути к злокозненной эльфийке.
– Отпусти, – прорычала Элайяна.
– Ни за что! – гордо ответила Найт.
С учетом того, как леди-ректора измотала предыдущая ворожба, Ладиславе удавалось держаться с эльфийкой на равных. Хотя браслеты на запястьях девушки звенели как проклятые.
Вся сцена вновь пришла в определенную натянутую неподвижность…
Голден-Халла строго сказал:
– Эл. Прекрати.
– С чего бы это? Раз я уже здесь, то я точно дойду до конца.
– Зачем?
– Потому что сдаваться – слабость. Тем более в таких делах, что меняют мир.
Элайяна поднажала в телекинетическом заклятье, и Ладислава, скрипя зубами, тоже усилила свой крючок. Долбаное перетягивание каната…
– Я сделаю прорыв, Берти, – уверенно продолжила эльфийка. – А потом – еще миллион прорывов. Сначала я подарю людям лишь частичку силы, найденной в сердце острова. Но и этого хватит, чтоб они были счастливы, а меня превознесли до небес. В дальнейшем я буду действовать постепенно и осторожно, умно. Никаких резких смен парадигмы! Я обеспечу плавное, безопасное развитие. Я смогу, потому что себе я выиграю бесконечность. Я буду подбрасывать поленья в пламя прогресса разумно и планомерно, вовремя скрываясь в тени, меняя внешность, переезжая, чтоб никого не смущать своим долголетием. В нашем скучном мире, полном бесхребетных существ, увязших в комфорте и бессмысленной перемене слагаемых, я стану той, кто идет вперед и тащит вперед – за собой.
– С чего ты взяла, что убийство целого острова – это движение вперед? – со вздохом спросил Голден-Халла, который даже не удивился грандиозности плана своей подруги.
Он знал, что Эл до некоторой степени амбициозна. И не лишена фантазии.
Зато Стэн и Ладислава ошарашенно переглянулись, а Найт даже недвусмысленно свела губы в трубочку и присвистнула. Кто-то ку-ку.
– Об этом острове никаких вестей уже тысячи лет, – брезгливо ответила Элайяна. – Он не живет, он всего лишь спит. Было бы что убивать! А нам – людям, эльфам, всем – нужны свершения. Развитие. Нужен пример для подражания. Я готова им стать. Я чувствую, Берти: во мне достаточно сил. Я всегда знала, что я создана для большего, понимаешь? Для глобального блага, вселенского. Не для частного счастья: с ним пусть возятся неудачники.
– Эл… Учитывая, что из-за тебя погибла студентка, ты пыталась убить Моргана и теперь, как я понимаю, хочешь пожертвовать нами, не надо говорить мне про глобальное благо. Вот прямо не надо, ладно? Ты стараешься лишь для себя.
– Да уж! – поддакнула Найт, но Голден-Халла только мрачно стрельнул в нее глазами: цыц, госпожа адептка.
– Но я ведь тоже житель мира! – возмутилась меж тем Элайяна. – Как же великое правило божественного эгоизма? Сначала спаси себя, чтобы иметь силы спасти другого!
– Я не богослов и не психолог, Эл. Но есть разница между «спасением» и потаканием темным желаниям наших душ. Тяга к бессмертию – это явно второе.
– Ты же сам ненавидишь смерть!
– Но я не швыряю ей в пасть других, чтоб выиграть время себе.
– Швырнуть приходится только на первом этапе. Дальше это будет безубыточное предприятие.
– Жизнь – не предприятие, Элайяна! – отчаянно крикнул сыщик, рванув смычком по струнам.
Молчащий Стэн испуганно зажмурился: не порвет?
Не порвал.
Эл криво усмехнулась:
– Не предприятие, значит… Именно поэтому ты разорился, а я поднимусь, как никто и никогда прежде. Мне жаль, Берти. Ты всегда был мне дорог. Всегда.
И с этими словами Элайяна вдруг перебросила формулу притяжения в одну руку, а второй, освободившейся, кинула в сыщика пульсар.
Конечно, это ослабило формулу «перетягивания». Но по задумке эльфийки, Ладислава должна была отвлечься на неминуемую смерть Голден-Халлы: он ведь точно не ждет от Элайяны подвоха, как и обычно.
И тогда ректор получила бы сердце, шагнула назад, в коридор, и снова жахнула бы по арке, обвалив ее, тем самым скрывшись от очнувшихся элементалей и оставив им на ужин трех человек внутри. А потом Элайяна бежала, бежала бы быстрее мысли, летела б до озера, и из корпуса, и замкнула бы вход грубоватым щитом, и сразу на корабль, прочь с острова, куда-нибудь далеко-далеко, и плакала бы всю дорогу, и ветер бы выл ночами – голден-халла, – выскребая ей душу по кускам, и ей было бы плохо, но что поделать, раз такие ставки?..
Однако плану Элайяны не суждено было сбыться.
Во-первых, Ладислава.
Адептка даже не шелохнулась, когда с пальцев эльфийки сорвалось проклятие. Наоборот, госпожа Найт, увидев это, парадоксальным образом успокоилась: ага! Уж кто-кто, а Берти точно извернется и выживет. Смерть Голден-Халлы – это что-то из области сказок; мы убедились, что в реальной жизни такого не может быть просто потому, что не может быть, ведь солнце не гаснет, правда? Разве что в горе-прогнозах от чокнутых пифий.
Поэтому Найт, спокойная как кремень, лишь поднажала в своем маг-крючке – и сердце острова стремительно рвануло по воздуху к ней.
Во-вторых, Берти.
Сыщик понимал, что остановка музыки приведет к «разморозке» пепельных элементалей. Но еще он понимал, что его гибель даст тот же эффект – на четверть мгновения позже. Тогда зачем умирать?
Поэтому Берти отбросил смычок и виолончель и кинул в электрический пульсар Элайяны ответный шар – Особый Разрывной – рассчитывая, что их яркий совместный БУМ! на полпути дезориентирует оживившихся элементалей. И вся компания тем самым получит немного времени на перегруппировку.
Но и Берти в своем недоплане – эскизе плана – кое-что не учел. А именно то, что Стэн Хлестовски наконец завершил деактивирующее заклинание.
Ловчая сеть вокруг доктора Гарвуса вдруг опала и растворилась. Морган, как принцесса из сказки о спящей красавице, сел рывком, распахнул глаза и, не раздумывая, тоже швырнул формулу по направлению к снаряду Элайяны.
И поскольку он был магом значительно более сильным, чем Берти, и лежал на пару метров ближе к эльфийке, то пульсар Моргана прилетел быстрее. Он первый попал в электрический шар и подорвался вместе с ним, фейерверком осветив пещеру.
А пульсар Голден-Халлы, отставший на полсекунды, пронесся сквозь фестивальные всполохи двух других и попал в саму Элайяну. В самую грудь.
Разорвался.
Убил.
37. Истинная Этерна
Возможно, то, что сейчас кажется тебе провалом, проблемой и неуспехом, однажды спасет чью-то жизнь.
Селия из Дома Сгинувших, бывшая Ловчая
Потерянное эльфийкой сердце острова прилетело к Найт как снаряд, пущенный из очень большой рогатки. Сила удара была такова, что Ладиславу вынесло обратно в арку. Прижимая драгоценное сокровище к груди, девушка грохнулась на спину.
Но не успела Найт проморгаться, сгоняя с глаз посыпавшиеся звезды, как пришлось срочно подскакивать, нашаривать отброшенную клешню костяной жвалы и вновь выставлять ее на манер меча. Потому что из коридора пришли обозленные пауки-слепухи. Найт, фехтуя, попятилась обратно в пещеру.