Айседора

В комнате повисла тишина. Парис подумал, что, заигрывая, позволил себе лишнего, и уже собрался сменить тему, но тут голос из угла заставил протрезветь:

— Было время, когда я принял бы твои слова за приглашение, — ответ прозвучал очень тихо, Парису даже показалось, что он ослышался. — Но, к твоему счастью, это время прошло.

Видимо, в венах Париса остался один алкоголь, иначе как бы мозг позволил произнести то, что вылетело изо рта в следующую секунду:

— И как же это делает меня счастливым? Если честно, даже немного грустно.

Ответа не последовало. Тогда Парис встал и направился в уже знакомую по сегодняшней ночи ванную комнату, но не успел сделать и двух шагов, как понял — он рядом. Парис не знал, каким образом почувствовал вампира, но, когда протянул руку, коснулся пальцами ткани рубашки.

— Парис Антониу, ты чересчур любопытен.

Обвиняя только алкоголь, парень придвинулся ближе к ночному собеседнику.

— А ты чересчур интересен, чтобы прятаться во тьме комнаты, — прошептал Парис.

Кровь ударила в голову, застучала дробью по барабанным перепонкам. Захотелось коснуться мужчины, да так сильно, что Парис сдался. Повинуясь внезапному порыву, он смело поднял руку. Но прежде чем смог дотронуться, его запястье крепко сжали, заставив поморщиться от боли. Париса дёрнули вперёд, и к нему плотно прижалось тело вампира.

— Не смей. Никогда не смей меня трогать, — прорычал он.

Руку Париса отшвырнули, как кусок мусора, и парень прижал её к груди. Что же случилось с этим мужчиной? В голове не было догадок, и точно, как раньше, когда Парис знал, что вампир встал впереди, он почувствовал, что Танос ушёл. Поэтому парень продолжил свой путь в ванную комнату.

Закрыв дверь и прислонившись к деревянному полотну, Парис закрыл глаза и пообещал себе — он сбежит из проклятого места или умрёт пытаясь, но не раньше, чем достучится до этого вампира. Парис выяснит, почему тот спрятался.






Итон не подозревал, что сердце, которое давно перестало биться, может болеть. Но сейчас, по другую сторону дверей в покои Таноса, безжизненное сердце старейшины вновь умирало в адских муках. Прижав ладонь к груди, Итон прокручивал в голове услышанный разговор.

«Ты чересчур любопытен».

«А ты чересчур интересен, чтобы прятаться во тьме комнаты».

Итон прекрасно знал эти нотки увлечённости в голосе Таноса. Как и хорошо расслышал явные признаки симпатии в каждом слове человека.

Неуверенно отступив, старейшина безвольно опустил руку. От того, кто был нужен для выживания, для жизни, его отделяла всего лишь дверь, но Итону казалось, будто большей преграды не существовало.

Резко развернувшись, он пошёл по тому же коридору, удаляясь от покоев своего первообращённого, и позволил узам наконец разорваться.

Теперь он точно понимал: всё, что было между ними раньше, кончено.

Пора исполнить желание Таноса.

Пришло время его освободить.