Айседора

Иса никогда не думала, что Элиас заинтересуется отношениями подобного рода — триадой. И много лет назад это было одной из причин её ухода. Но у водопада Элиас признался в своей необычной наклонности, и Айседора увидела возможности. Возможности, о которых она только мечтала и от которых не могла отказаться, не попробовав. Всё что нужно было сделать — убедить двух интересных ей мужчин.

— Ты хочешь… смотреть? — переспросил Элиас.

При этих словах Диомед издал глухой стон предвкушения — Айседора увидела образ в его голове так, будто всё уже происходит. Да, её господин был согласен, хотя и сомневался в разумности всей затеи. Теперь оставалось заставить Элиаса согласиться.

— Совершенно верно, мистер Фонтана. Конечно, вы не столь наивны в отношении людских страстей, особенно когда речь идёт о наблюдении за действиями сексуального характера.

Уверенность в голосе старейшины, который открыто говорил о своих предпочтениях в постели, обдала Ису жаркой волной, словно он уже наблюдал за ней с Элиасом. Только она и Василиос знали, каким ужасным пыткам подвергся Диомед из-за своего пристрастия и сколько лет он прожил, отрицая эту сторону своей натуры. Диомед смог довериться одной Айседоре. Он поделился своим прошлым и обнаружил, что Иса вполне готова связать себя с ним интимными узами подобного рода. С тех пор они искали третьего, который бы подошёл обоим.

Неужели им наконец-то повезло найти того единственного в лице Элиаса? Или представить такое было безумием?

Металл звякнул — наручники были сняты. Диомед отошёл в сторону и встал рядом с Исой, положив ладонь на её плечо. Элиас сел и потёр запястья.

— Не заставляй меня сожалеть о твоём освобождении, — посоветовал Диомед.

Элиас нахмурился и только потом взглянул на Айседору.

— Ты точно этого хочешь? — спросил он.

Диомед пальцами сжал плечо, призывая быть честной.

— Да.

Элиас снова посмотрел на старейшину.

— Полагаю, выбора у меня нет?

— Можно и так сказать. Если только идея познакомиться с нашим логовом поближе, не кажется тебе более привлекательной.

В глазах Элиаса промелькнуло раздражение, но глупцом он не был. Он помнил реакцию вампиров, когда вошёл в Зал собраний: достаточно ступить за порог этой комнаты, и можно считать себя мертвецом. Оставалось только одно — согласиться.

— Я понимаю, почему подписываюсь на это, — проговорил Элиас. — Но как ты можешь добровольно отказываться от её тела? И слепому видно, что она тебя любит, зачем же наблюдать, как она будет с другим?

Айседора ждала ответа Диомеда: интересно, что он скажет.

— Айседора моя. Я это знаю, как и она. Но Иса хочет тебя, и единственная возможность, чтобы всё случилось, — твоё согласие на мои условия.

— И что будет, если я откажусь её трахать для твоего развлечения?

Диомед схватил Элиаса за руку и стащил с кровати, поставив на колени.

— Не говори о ней, как о какой-то шлюхе. Ты должен быть благодарен за её чувства, иначе был бы уже мёртв.

— Диомед, — произнесла наконец Айседора. Она положила ладонь на руку, которой старейшина удерживал Элиаса. Затем, посмотрев по очереди на мужчин, прошептала: — Я тысячу раз представляла себе эту встречу, но ни разу не думала, что вы будете настолько злы друг на друга. Пожалуйста, отпусти его.

Диомед убрал руку, и вампиресса повернулась к Элиасу, опустившемуся на кровать.

— Элиас, позволь показать тебе, кто мы на самом деле. Я верю, что поняв наш вид, ты перестанешь нас ненавидеть.

— Зачем ты это делаешь? Одного твоего слова достаточно, чтобы меня умертвить, — спросил Элиас, в глазах которого читалось глубокое смущение и сожаление. — Я пытался тебя убить.

— Как и я тебя, — с нажимом ответила Айседора. Мы оба допустили ошибку. И для этого есть причина. Причём довольно простая. — Она взглянула на Диомеда, потом снова на того, кто казался совершенно озадаченным. — Любовь.





Любовь?! Нет, немыслимо.

Но заглянув в прекрасные глаза, которые следили за каждым его движением, Элиас подумал, что это всё-таки возможно.

— Айседора, ничего не получится, — проговорил он еле слышно. И не успел даже моргнуть, как вампиресса опустилась перед ним на колени.

Она взяла ладони Элиаса в свои и посмотрела на него взглядом, в котором не было и намёка на ложь.

— Не отказывайся, — взмолилась Айседора, поднося пальцы к его губам. — Мне невыносимо слышать, как ты говоришь «нет».

Элиас украдкой взглянул на вампира, стоявшего у кровати, и с удивлением отметил выражение глубокой нежности на его лице.

— Элиас, я не смогу сделать это снова, — прошептала Айседора.

Не успев как следует подумать, Элиас обнял её за плечи и необыкновенная, грозная вампиресса прижалась к его груди.

— Что ты не сможешь сделать? — спросил он.


— Я не смогу тебя отпустить. Только не снова.

Она прижала ладонь к месту, где стучало сердце, и Элиас попытался унять приступ мучительной боли.

— Айседора, это не…

— Как и не смогла тебя убить, — призналась она, прикладывая ухо к его груди. — Потому что даже если ты не со мной, даже если ты ушёл или умер, ты остаёшься здесь. — Она прикоснулась к горлу, где была роза на чокере. — Моё сердце не бьётся, но я умею любить. И это моё сердце, — проговорила она. — Подобные чувства у нашего вида? Их очень сложно испытать, но с тобой… я смогла. Я люблю тебя, как любила прежде только двоих. Пожалуйста, останься. Прошу тебя, останься и позволь мне показать.

Элиас провёл рукой по её волосам и понял, что чувствует то же самое. С первой секунды, когда он снова увидел Айседору, открыв дверь в кабинет Леонида, Элиас боролся со своими чувствами к женщине, которая сейчас была в его объятиях. Но с каждой минутой, проведённой вместе, сопротивляться становилось всё труднее.

Раньше Элиас любил Айседору, хотя не знал её истинную природу, сейчас он разглядел в её попытках силу и полюбил Ису ещё сильнее.

Элиас встретился взглядом со старейшиной и в тот же миг понял, что никуда не уйдёт.

— Ладно. Я останусь. Но у меня тоже есть условие.

Айседора отстранилась и с ожиданием заглянула ему в глаза. По её лицу текли слёзы. Женщина, которую Элиас когда-то любил, снова была в его объятиях.

Он погладил её волосы и сказал улыбаясь:

— Мне нужен душ.



ГЛАВА 26



Господи, когда Василиос сказал, что уйдёт на какое-то время, Лео и не подозревал, что речь про весь день. Он ждал возвращения старейшины — или Аласдэра — несколько часов. Никто не появился. Лео решил прилечь на кровать и, похоже, уснул.

А проснулся по-прежнему в одиночестве.

Он не видел Аласдэра с момента их столкновения в Зале собраний и старался об этом не думать, иначе внутренности сводило судорогой. Лео не желал никому навредить. Просто был очень зол и расстроен. Аласдэр и Василиос — двое самых упрямых мужчин, которых он когда-либо встречал. Высокомерные и превосходные во всех отношениях. А их обычаи и традиции были… Что же, они были жестоки.

А если ещё вспомнить о той чертовщине, что творилась с руками Лео. Он же буквально обжёг двух сильнейших созданий на Земле. Опалил их кожу. Невероятно. Невольно подумалось: вдруг Элиас говорил правду, и если так…

Что, чёрт возьми, это значит?

Василиос заверил, что Элиас до сих пор жив, иначе его бы известили. А значит босс, скорее всего, сидит в какой-то камере, прижимая к себе сломанный палец или руку, если чего похуже не случилось. А Парис? Лео понятия не имел, где находится друг, хотя Василиос обещал узнать.

Странно, но, казалось, парень начал понимать образ жизни вампиров. Конечно, они шли на поводу у собственных капризов, тёмных по сути. И всё же в основе лежало чувство глубокой преданности друг другу. Они все, похоже, понимали, что требуется соплеменнику, и давали это, даже если дар представлял собой пытку.

Вампиры были дикими и грубыми, но в то же время не лукавили. Они были честны в собственных намерениях, и Лео гадал, получится ли когда-то добиться преданности от тех двоих, с кем он себя связал.

— Доброе утро, file mou.

У Лео перехватило дыхание, когда Аласдэр появился в изножье кровати. Боже, как он прекрасен. Вампир переоделся, на нём струилась золотая мантия, сшитая из лучших шелков, которые только можно приобрести. Чернильно-чёрные волосы, коротко подстриженные по бокам, были идеально зачёсаны назад. Голову украшал золотой лавровый венок из видений Лео. Аласдэр каким-то образом потрясающе выделил глаза, что захотелось разглядеть их получше.

Лео свесил ноги с постели и встал, завязывая пояс чёрной мантии. Затем медленно подошёл к вампиру и увидел, что Аласдэр густо подвёл миндалевидные глаза, не забыв про брови, на веках мерцали золотистые тени. Он напоминал египетского принца. И чёрт, Лео никогда не видел никого более сексуального.

Остановившись перед Аласдэром, он осторожно потянулся к лицу вампира, который, к несказанному удовольствию Лео, позволил прикоснуться к уголку глаза.

— Мне нравится, — проговорил парень, проведя кончиком пальца по дымчатой линии у ресниц.

Они с Аласдэром не разговаривали с самой ссоры, и Лео не понимал, с каким настроением столкнётся. Аласдэр ответил: «Я заметил», и у Лео от облегчения гора с плеч свалилась.

— О, правда? Роешься у меня в голове?

— Нет. — Аласдэр взял его за запястье. — Твои щёки порозовели, и я слышу пульс.

Лео прикусил нижнюю губу и не смог сдержать улыбки.

— Он до сих пор звучит для тебя прекрасной мелодией?

Глаза Аласдэра загорелись от напоминания о первой встрече. Он склонил голову.

— Да, но по иным причинам, Леонид.

— По каким же?

Аласдэр провёл губами по вене на запястье Лео.

— Сегодня свершится ритуал, который сделает тебя всецело нашим.