Айседора

И он ждал.

Айседора поднесла дрожащую ладонь ко рту, не позволяя вырваться рыданиям. Много лет она прятала воспоминания, из-за которых чувствовала себя уязвимой. Создавала образ свирепой и бесстрашной женщины, чтобы никто не усомнился в выборе старейшины. Но сейчас над Исой нависла реальность — из-за дела, которое ей предстояло выполнить завтра, хотелось спрятаться от всех и умереть. В последний раз она ощущала столь мучительную агонию и такое ужасающее предательство в ночь собственного обращения.

Айседора прикрыла глаза и потрогала на шее розу, из уголка глаза потекла солёная слеза. Почему история всегда заканчивается одинаково? Почему любимые исчезают, несмотря на все усилия? Даже Диомед в каком-то смысле никогда не будет ей принадлежать.

Мысль об одинокой вечности ошеломляла, и Иса пыталась протянуть ещё хотя бы секунду, не позволяя сердцу — или тому, что поддерживало её жизнь — разбиться.





«Просыпайся, agori».

Бархатный голос Василиоса проник в подсознание, и Лео, перевернувшись на бок, зарылся лицом в мягкую подушку.

— Давай же, file mou. Уже утро. Пора открыть свои прекрасные глаза.

Лео тут же отреагировал, и у него перехватило дыхание при виде растянувшегося рядом Аласдэра.

— Ах. Вот и ты.

«Чёрт, как приятно просыпаться», — подумал Леонид, глядя на полные губы, всматриваясь в глаза, которые пристально изучали его лицо.

— Долго я спал? — поинтересовался Лео, когда Аласдэр позволил простыне скользнуть до талии.

— Чуть больше десяти часов.

— Десять часов? — переспросил Леонид, садясь. Его голос взлетел до самой высокой ноты.

— Видимо, твой организм потребовал. — Этот комментарий прозвучал с другого конца комнаты, где Василиос со скрещёнными в лодыжках ногами устроился в кресле. — Несомненно, нам с Аласдэром придётся отныне не забывать о сне. Как и о том, что тебе необходима еда. — Василиос бросил взгляд на прикроватный столик, где стоял поднос со стаканом апельсинового сока и…

— Поп-тарт?

— Да.

Лео потянулся за печеньем и поднёс его ко рту, но прежде чем откусить, спросил:

— Вы их когда-нибудь ели? — Желудок заурчал, и Лео со стоном начал есть. Сладкий джем в центре походил на райское наслаждение.

— Нет. Рад сообщить, что не пробовал. Аласдэр нашёл его среди вещей другого человека из добычи.

Лео посмотрел на лежащего рядом Аласдэра, а тот, подперев голову ладонью, уставился в ответ. Его взгляд был пылок, и Лео, подчинившись, вновь откусил поджаристое лакомство.

— Очень вкусно, — проговорил он с набитым ртом. — Спасибо. Что насчёт вас? Вы ели? — спросил Лео и нахмурился, тут же добавив: — В смысле, вам вообще нужно? Или что… Ладно, забейте.

— Ты хочешь знать, убили ли мы кого-то с утра, agóri?

Аласдэр звучно рассмеялся, и Лео недобро глянул на него.

— Мне надоело, что ты надо мной потешаешься.

Аласдэр поднял бровь, его губы изогнула ухмылка — да, полноценная ухмылка.

— Прекратите оба. Никаких споров в такую рань, — заявил Василиос, поднимаясь.

Он был одет в свободный чёрный халат, и когда развязал пояс, позволив ткани упасть на пол, рука Лео с печеньем замерла на пути ко рту. — Мне необходимо приготовиться. Менее чем через полчаса нам предстоит слушание, а вы отвлекаете.

Василиос захлопнул за собой дверь ванной комнаты, Лео обернулся к Аласдэру, который перекатился на спину и лежал теперь, положив руки под голову.

— Мы отвлекаем?

— Он голоден и неудовлетворён. Это сочетание лишает Василиоса… логики.

— Неудовлетворён? — уточнил Лео. Он доел и забрался обратно под покрывало. — То есть вы с ним не…

Лео не успел договорить — Аласдэр внезапно лёг на него и прижал его руки к матрасу.

— То есть, будь готов позже.

— Спасибо, — прошептал Лео искренне.

Вампир прищурился.


— Ты совершенно сбиваешь с толку, file mou.

— Разве?

— Да, — произнёс Аласдэр, не вдаваясь в подробности, подался назад и встал на колени между ног парня. — Вставай и собирайся. Суд назначен на ранее утро.

— Что?.. Погоди. Суд? — переспросил Лео. — Василиос назвал его слушанием.

— Он соврал. — Аласдэр слез с постели.

Лео откинул покрывало и тоже встал.

— Соврал?

— Леонид, сегодня с утра у тебя проблемы со слухом?

Вампир пошёл к дверям. Но Лео мгновенно переместился и прижал его спиной к деревянной панели.

— Отойди.

— Нет. Пока ты не объяснишь всё. Он соврал? Значит, это не слушание, где к информации отнесутся разумно. Это суд для…

— Для человека, которого ты зовёшь Элиасом.

— Понимаю, — процедил Лео сквозь сжатые зубы. — Что происходит во время суда у вампиров?

Аласдэр посмотрел хмуро, и Лео потянулся вперёд, как только понял его намерения. Но опоздал, схватив лишь воздух.

— Ублюдок.

Лео оглянулся на закрытую дверь ванной. Не следует, но…

Да пошло оно всё.

Сжав кулаки, он ринулся вперёд и распахнул дверь. Василиос стоял посреди пара и обжигающей воды. Лео захлопнул дверь и принялся ждать.

Старейшина в душе даже не дрогнул и не пошевелился, будто совсем не заметил вторжение. Ему и не нужно было. Василиос всегда был на шаг впереди.

«Чёрт, он наверняка узнал в ту же секунду, как я принял решение».

— Вообще-то да, — ответил Василиос, подставляя лицо под струи воды.

Лео видел Василиоса только сзади, но и это зрелище впечатляло. Мышцы на спине бугрились при движении рук, ягодицы были крепкими и округлыми.

— Осторожнее, Леонид. Прямо сейчас у нас недостаточно времени на подобные мысли. К тому же вчера ты весьма чётко изложил условия.

Не в силах удержаться, Лео разочарованно заворчал, и, когда Василиос развернулся, невольно оглядел влажную оливковую кожу.

Сексуальный греческий мужчина. Василиос походил на бронзового бога, которому поклонялись люди. Только когда он выходил из душа и повязывал полотенце на талии, грешный блеск в его взгляде явно напоминал не о божестве.

— Ты мне соврал, — проговорил Лео, отбрасывая похотливые фантазии.

Василиос неторопливо приблизился и признался:

— Да. Соврал.

Он обошёл человека, открыл дверь и направился к внушительному гардеробу в противоположной стороне комнаты. Лео пошёл следом, не желая сдаваться. Он не мог стоять и смотреть, как Элиаса… О боже.

— Ты сказал, что не убьёшь его. Он мой друг.

Василиос стянул полотенце с бёдер и бросил на пол.

— Я прекрасно отдаю отчёт собственным словам, agóri.

Не желая отвлекаться на наготу Василиоса, Лео отвёл взгляд.

— Тогда почему делаешь это?

Он едва успел договорить, как старейшина оказался перед ним, схватил за руку и привлёк к себе почти вплотную, так, что влажная кожа намочила брюки.

— Твой друг причинил моим родным много боли за последние несколько дней.

Лео сглотнул комок в горле, сердце колотилось в груди.