Афера для своих
Часть 35 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Вы вместе учились? – уточнила следователь.
– Да нет, она жила через дорогу, терлась с моим корешком, потом он сбросился с двенадцатиэтажки, и она исчезла. Как-то так было. Но я ее знал, даже ухаживал за ней. Вот он, – Козодоев показал на Ефремова, присутствовавшего при допросе, – вот он может подтвердить. Он тогда одним убийством занимался…
– Которое ты совершил, – вставил оперативник.
– Совершил, совершил, не отрицаю. Проломил голову мамашиному любовнику, и правильно сделал. Сейчас бы, конечно…
– Вернемся к Кайгородовой, – предложила следователь. – Откуда у вас такая уверенность, что она наркоманка?
– Кто-то из знакомых говорил, что она прочно сидит на игле… Вы ее видели? Она одета как бомжиха, рожа опухшая, руки дрожат. Тварь конченая. Не человек – животное.
Ахмедова вспомнила, как выглядела Кайгородова: ухоженная, уверенная в себе, немного грустная девушка. Одета не богато, но кто сейчас шикует? Только такие, как этот наглый богач Козодоев, остальные – почти вся страна – еле-еле концы сводят, рубли до получки считают.
«На наркоманку потерпевшая не похожа, – решила следователь. – Козодоев оговаривает ее, выкрутиться хочет».
– У вас есть дома огнестрельное оружие? – спросила следователь.
Ответить Козодоев не успел. В кабинет без стука вошел мужчина лет сорока в очках, одетый в деловой костюм, с портфелем.
– Наконец-то я вас нашел! – радостно сообщил он. – Господин Козодоев? Как я рад вас видеть! Я ваш адвокат.
– Когда успел? – удивился Ефремов. – Я с тебя глаз не спускал, как ты сумел с адвокатом связаться?
– Позвольте представиться, – продолжил незнакомец. – Дробышев Павел Андреевич, адвокат юридической консультации Центрального района. Вот мое адвокатское удостоверение, а вот ордер на защиту интересов господина Козодоева.
– Вас кто нанял? – спросил Сергей.
– Заказчик пожелал остаться неизвестным. Задаток в кассу юридической консультации внес молодой человек, представившийся Ивановым Иваном Ивановичем. Явно вымышленные данные, но это не столь существенно. По закону с момента оплаты я вступаю в дело. Прошу приобщить ордер к материалам уголовного дела.
– Ничего не пойму! – развел руками Ефремов. – Разве так можно?
– Можно, – нахмурилась Ахмедова. – Им, адвокатам, лишь бы денег хапнуть, а кто платит – не важно. Давайте ордер. Продолжим допрос.
– Сергей, – напрямую обратился к задержанному Ефремов, – ты тут козыряешь, что знаешь меня чуть ли не с пеленок. Коли так, то давай не будем откладывать хорошее дело в долгий ящик и проведем обыск у тебя на работе и в жилище. Если ты чист, то у нас появятся вопросы к потерпевшей, а если нет…
– Меня всю прошлую неделю на работе не было. Вы могли подкинуть туда все, что угодно. И в квартиру могли подкинуть.
– Так, значит, у вас есть что искать? – с подозрением спросила следователь. – Кто сейчас находится в вашей квартире?
– Домработница, – неохотно ответил Сергей.
В кабинете повисла неловкая пауза. Еще лет пять назад эта возможность – иметь домашнюю прислугу – была привилегией высших руководителей партии и государства, а теперь…
«Зря я про Машку сказал, – подумал Сергей. – Эта крыса меня тут же возненавидела. Трудно быть состоятельным человеком в нищей России! Ох как трудно! Все тебя за вора считают, каждый за решетку упрятать мечтает».
– Поехали на обыск! – не то предложил, не то потребовал Козодоев. – У меня в квартире запрещенных предметов нет, бояться мне нечего.
Ефремов вызвал оперативников, вышел в коридор, нашел Киселева.
– Где потерпевшая? – спросил он.
– Не знаю, – пожал плечами Олег. – Ты же с ней уходил, я думал…
«Господи! Даже простейшего дела ему поручить нельзя. Упустил наркоманку, где теперь ее искать?»
– Езжай домой, – тихо, сквозь зубы, сказал Игорь. – Если Кайгородова на месте, позвони. Если нет, то ничего не предпринимай, жди ее. К шести вечера не появится – звони.
Сбежавшая потерпевшая дожидалась Олега в подъезде.
– Бросили меня одну, даже денег на обратный проезд не дали. Я пешком сюда шла, промерзла.
Киселев запустил Елену в квартиру, с уличного телефона-автомата доложил Ефремову, что все в порядке.
Обыск в квартире Козодоева с самого начала пошел не по плану. Домработницы на месте не оказалось, на звонок в дверь никто не отозвался.
– С рынка, наверное, вернуться не успела, – мрачно предположил Сергей.
– Половина седьмого вечера. Не поздновато продуктами запасаться? – поинтересовалась следователь.
Ее подозрения в виновности Козодоева крепли с каждой минутой.
– У меня еще сторож жил, – зачем-то добавил Сергей, – но он как на похороны уехал, так и не возвращался.
– У вас есть ключи от квартиры? Открывайте. Бериев! Пригласи понятых.
– Только соседей не надо! – запротестовал Козодоев. – Все равно ничего не найдете, а на меня потом весь дом косо смотреть будет.
– Если ничего не найдем, я лично извинюсь перед вами и соседями, а если найдем, то вам не до извинений будет. – Следователь прошла в гостиную, села за стол, достала из кожаной папки протокол обыска. – Сергей Владимирович, я решила пригласить в качестве понятых ваших соседей, чтобы вы не смогли обвинить следственные органы в подтасовке фактов. Своим соседям вы доверяете?
– Да черт с ним, зовите кого хотите! – начал нервничать Сергей. – Адвокат! Смотри в оба, чтобы ничего не подкинули, а я тут посижу, поприсутствую.
Группу оперативных сотрудников возглавлял Бериев. Ефремов на обыск не поехал, чтобы не было лишних разговоров о предвзятости следствия к подозреваемому. Обыск начался с неожиданностей. В стопке белья в спальне Бериев в присутствии понятых и адвоката обнаружил пистолет Макарова с затертым номером.
– Сергей Владимирович, – официальным тоном обратилась следователь к ошарашенному хозяину квартиры, – потрудитесь объяснить, что за предмет изъят у вас в спальне? Не знаете? Я подскажу – это пистолет Макарова. С ним вы совершили нападение на гражданку Кайгородову.
– Я этот пистолет в первый раз вижу, – придя в себя, заявил Сергей. – Если вы его у меня в комнате обнаружили, то это или вы его подкинули, или домработница.
– Вам не кажется странным: ваша домработница в вашем доме хранила огнестрельное оружие, и вы об этом не знали? – с насмешкой спросила следователь. – Как я поняла, ваша домработница – девушка-вьетнамка. Откуда у нее пистолет? Из Вьетнама привезла?
– Не знаю, – мрачно ответил Сергей.
– Кстати, где она? Рынок уже закрылся.
Козодоев промолчал. Обыск продолжился. Через полчаса за книгами была обнаружена пудреница. Следователь внимательно осмотрела ее, позвала понятых.
– Обратите внимание на фирменную маркировку на крышке пудреницы и характерный скол на кромке.
– Пудреницу-то моя домработница могла иметь? – ехидно спросил Сергей. – Что с того, что она дамские безделушки за книгами хранила?
– Точно такую же пудреницу похитили у потерпевшей Кайгородовой, – ответила следователь. – Сергей Владимирович, вы не хотите сделать заявление, признаться в чем-нибудь? Подумайте, а мы пока продолжим.
Следующие два часа прошли впустую, больше оперативники ничего не нашли. Устав сидеть за столом, Ахмедова прошла в комнату прислуги, осмотрела гардероб домработницы.
– Сергей Владимирович, где ваша вьетнамка? Время позднее, а ее все нет.
– Сбежала, – неприязненно процедил сквозь зубы Козодоев. – Подбросила пистолет и сбежала.
– Пудреницу тоже она подбросила? Про пудреницу до сегодняшнего утра никто не знал. Сергей Владимирович, я задерживаю вас в качестве подозреваемого в незаконном хранении огнестрельного оружия и разбойном нападении на гражданку Кайгородову.
Бериев защелкнул на запястьях подозреваемого наручники. Сергей вздохнул, посмотрел на пистолет, на пудреницу и понял, что влип, и влип крепко – так, что с ходу не выкрутишься.
– Я поесть с собой соберу? – попросил он.
– Конечно, – согласилась Ахмедова. – Сигареты, продукты – запасайтесь. В ближайшие трое суток домой вы не попадете.
– Где паспорт? – спросил Бериев.
– В шкафу, на полочке, с другими документами лежит.
Паспорта на месте не оказалось.
– Странно, – озадаченно пробормотал Сергей, – паспорт-то ей зачем?
– Кому «ей»? – повеселела следователь. – Вьетнамке, вашей домработнице? Какая она, однако, затейница: паспорт украла, пистолет подкинула и скрылась в неизвестном направлении. Вы, Сергей Владимирович, сказочник, только сказки у вас неинтересные, прямо скажем – дурацкие.
В изоляторе временного содержания Козодоев потребовал встречи с начальником ИВС. Тот случайно оказался на месте.
– Плачу двести долларов за отдельную палату, – объявил Козодоев.
Начальник ИВС вспомнил Козодоева.
– В больничку хочешь, где в прошлом году загорал? Сделаем! Дежурный! Кто у нас в больничной палате?
– Мелкий хулиган с почечными коликами. Врач сказал, что его в общую камеру переводить нельзя.
– Будем считать, что хулиган выздоровел. Прошу вас, господин Козодоев! Располагайтесь, как дома. Мы всегда рады постоянным клиентам.
Повиливая хвостом, к Козодоеву подошла овчарка.
– Герда, подруга дней моих суровых! – обрадовался Сергей. – Как ты тут, без меня не отощала? Мужики, у меня при личном обыске изъяли десять тысяч рублей и доллары. О баксах потом поговорим, а на три тысячи купите собаке мяса. Я хочу, чтобы завтра у овчарки был праздник!
Собака, словно поняв, о чем идет речь, залаяла. На шум выглянул дежурный оперуполномоченный.
– Ба, Сергей Владимирович Козодоев собственной персоной! Давненько не виделись. Какими судьбами? – Опер взял у дежурного карточку задержанного. – Ого, разбой, незаконное хранение оружия! Кого грабанул? Банк, поди, обчистил?
– Пудреницу за три рубля отобрал.
– Ты что, серьезно?
– Да нет, она жила через дорогу, терлась с моим корешком, потом он сбросился с двенадцатиэтажки, и она исчезла. Как-то так было. Но я ее знал, даже ухаживал за ней. Вот он, – Козодоев показал на Ефремова, присутствовавшего при допросе, – вот он может подтвердить. Он тогда одним убийством занимался…
– Которое ты совершил, – вставил оперативник.
– Совершил, совершил, не отрицаю. Проломил голову мамашиному любовнику, и правильно сделал. Сейчас бы, конечно…
– Вернемся к Кайгородовой, – предложила следователь. – Откуда у вас такая уверенность, что она наркоманка?
– Кто-то из знакомых говорил, что она прочно сидит на игле… Вы ее видели? Она одета как бомжиха, рожа опухшая, руки дрожат. Тварь конченая. Не человек – животное.
Ахмедова вспомнила, как выглядела Кайгородова: ухоженная, уверенная в себе, немного грустная девушка. Одета не богато, но кто сейчас шикует? Только такие, как этот наглый богач Козодоев, остальные – почти вся страна – еле-еле концы сводят, рубли до получки считают.
«На наркоманку потерпевшая не похожа, – решила следователь. – Козодоев оговаривает ее, выкрутиться хочет».
– У вас есть дома огнестрельное оружие? – спросила следователь.
Ответить Козодоев не успел. В кабинет без стука вошел мужчина лет сорока в очках, одетый в деловой костюм, с портфелем.
– Наконец-то я вас нашел! – радостно сообщил он. – Господин Козодоев? Как я рад вас видеть! Я ваш адвокат.
– Когда успел? – удивился Ефремов. – Я с тебя глаз не спускал, как ты сумел с адвокатом связаться?
– Позвольте представиться, – продолжил незнакомец. – Дробышев Павел Андреевич, адвокат юридической консультации Центрального района. Вот мое адвокатское удостоверение, а вот ордер на защиту интересов господина Козодоева.
– Вас кто нанял? – спросил Сергей.
– Заказчик пожелал остаться неизвестным. Задаток в кассу юридической консультации внес молодой человек, представившийся Ивановым Иваном Ивановичем. Явно вымышленные данные, но это не столь существенно. По закону с момента оплаты я вступаю в дело. Прошу приобщить ордер к материалам уголовного дела.
– Ничего не пойму! – развел руками Ефремов. – Разве так можно?
– Можно, – нахмурилась Ахмедова. – Им, адвокатам, лишь бы денег хапнуть, а кто платит – не важно. Давайте ордер. Продолжим допрос.
– Сергей, – напрямую обратился к задержанному Ефремов, – ты тут козыряешь, что знаешь меня чуть ли не с пеленок. Коли так, то давай не будем откладывать хорошее дело в долгий ящик и проведем обыск у тебя на работе и в жилище. Если ты чист, то у нас появятся вопросы к потерпевшей, а если нет…
– Меня всю прошлую неделю на работе не было. Вы могли подкинуть туда все, что угодно. И в квартиру могли подкинуть.
– Так, значит, у вас есть что искать? – с подозрением спросила следователь. – Кто сейчас находится в вашей квартире?
– Домработница, – неохотно ответил Сергей.
В кабинете повисла неловкая пауза. Еще лет пять назад эта возможность – иметь домашнюю прислугу – была привилегией высших руководителей партии и государства, а теперь…
«Зря я про Машку сказал, – подумал Сергей. – Эта крыса меня тут же возненавидела. Трудно быть состоятельным человеком в нищей России! Ох как трудно! Все тебя за вора считают, каждый за решетку упрятать мечтает».
– Поехали на обыск! – не то предложил, не то потребовал Козодоев. – У меня в квартире запрещенных предметов нет, бояться мне нечего.
Ефремов вызвал оперативников, вышел в коридор, нашел Киселева.
– Где потерпевшая? – спросил он.
– Не знаю, – пожал плечами Олег. – Ты же с ней уходил, я думал…
«Господи! Даже простейшего дела ему поручить нельзя. Упустил наркоманку, где теперь ее искать?»
– Езжай домой, – тихо, сквозь зубы, сказал Игорь. – Если Кайгородова на месте, позвони. Если нет, то ничего не предпринимай, жди ее. К шести вечера не появится – звони.
Сбежавшая потерпевшая дожидалась Олега в подъезде.
– Бросили меня одну, даже денег на обратный проезд не дали. Я пешком сюда шла, промерзла.
Киселев запустил Елену в квартиру, с уличного телефона-автомата доложил Ефремову, что все в порядке.
Обыск в квартире Козодоева с самого начала пошел не по плану. Домработницы на месте не оказалось, на звонок в дверь никто не отозвался.
– С рынка, наверное, вернуться не успела, – мрачно предположил Сергей.
– Половина седьмого вечера. Не поздновато продуктами запасаться? – поинтересовалась следователь.
Ее подозрения в виновности Козодоева крепли с каждой минутой.
– У меня еще сторож жил, – зачем-то добавил Сергей, – но он как на похороны уехал, так и не возвращался.
– У вас есть ключи от квартиры? Открывайте. Бериев! Пригласи понятых.
– Только соседей не надо! – запротестовал Козодоев. – Все равно ничего не найдете, а на меня потом весь дом косо смотреть будет.
– Если ничего не найдем, я лично извинюсь перед вами и соседями, а если найдем, то вам не до извинений будет. – Следователь прошла в гостиную, села за стол, достала из кожаной папки протокол обыска. – Сергей Владимирович, я решила пригласить в качестве понятых ваших соседей, чтобы вы не смогли обвинить следственные органы в подтасовке фактов. Своим соседям вы доверяете?
– Да черт с ним, зовите кого хотите! – начал нервничать Сергей. – Адвокат! Смотри в оба, чтобы ничего не подкинули, а я тут посижу, поприсутствую.
Группу оперативных сотрудников возглавлял Бериев. Ефремов на обыск не поехал, чтобы не было лишних разговоров о предвзятости следствия к подозреваемому. Обыск начался с неожиданностей. В стопке белья в спальне Бериев в присутствии понятых и адвоката обнаружил пистолет Макарова с затертым номером.
– Сергей Владимирович, – официальным тоном обратилась следователь к ошарашенному хозяину квартиры, – потрудитесь объяснить, что за предмет изъят у вас в спальне? Не знаете? Я подскажу – это пистолет Макарова. С ним вы совершили нападение на гражданку Кайгородову.
– Я этот пистолет в первый раз вижу, – придя в себя, заявил Сергей. – Если вы его у меня в комнате обнаружили, то это или вы его подкинули, или домработница.
– Вам не кажется странным: ваша домработница в вашем доме хранила огнестрельное оружие, и вы об этом не знали? – с насмешкой спросила следователь. – Как я поняла, ваша домработница – девушка-вьетнамка. Откуда у нее пистолет? Из Вьетнама привезла?
– Не знаю, – мрачно ответил Сергей.
– Кстати, где она? Рынок уже закрылся.
Козодоев промолчал. Обыск продолжился. Через полчаса за книгами была обнаружена пудреница. Следователь внимательно осмотрела ее, позвала понятых.
– Обратите внимание на фирменную маркировку на крышке пудреницы и характерный скол на кромке.
– Пудреницу-то моя домработница могла иметь? – ехидно спросил Сергей. – Что с того, что она дамские безделушки за книгами хранила?
– Точно такую же пудреницу похитили у потерпевшей Кайгородовой, – ответила следователь. – Сергей Владимирович, вы не хотите сделать заявление, признаться в чем-нибудь? Подумайте, а мы пока продолжим.
Следующие два часа прошли впустую, больше оперативники ничего не нашли. Устав сидеть за столом, Ахмедова прошла в комнату прислуги, осмотрела гардероб домработницы.
– Сергей Владимирович, где ваша вьетнамка? Время позднее, а ее все нет.
– Сбежала, – неприязненно процедил сквозь зубы Козодоев. – Подбросила пистолет и сбежала.
– Пудреницу тоже она подбросила? Про пудреницу до сегодняшнего утра никто не знал. Сергей Владимирович, я задерживаю вас в качестве подозреваемого в незаконном хранении огнестрельного оружия и разбойном нападении на гражданку Кайгородову.
Бериев защелкнул на запястьях подозреваемого наручники. Сергей вздохнул, посмотрел на пистолет, на пудреницу и понял, что влип, и влип крепко – так, что с ходу не выкрутишься.
– Я поесть с собой соберу? – попросил он.
– Конечно, – согласилась Ахмедова. – Сигареты, продукты – запасайтесь. В ближайшие трое суток домой вы не попадете.
– Где паспорт? – спросил Бериев.
– В шкафу, на полочке, с другими документами лежит.
Паспорта на месте не оказалось.
– Странно, – озадаченно пробормотал Сергей, – паспорт-то ей зачем?
– Кому «ей»? – повеселела следователь. – Вьетнамке, вашей домработнице? Какая она, однако, затейница: паспорт украла, пистолет подкинула и скрылась в неизвестном направлении. Вы, Сергей Владимирович, сказочник, только сказки у вас неинтересные, прямо скажем – дурацкие.
В изоляторе временного содержания Козодоев потребовал встречи с начальником ИВС. Тот случайно оказался на месте.
– Плачу двести долларов за отдельную палату, – объявил Козодоев.
Начальник ИВС вспомнил Козодоева.
– В больничку хочешь, где в прошлом году загорал? Сделаем! Дежурный! Кто у нас в больничной палате?
– Мелкий хулиган с почечными коликами. Врач сказал, что его в общую камеру переводить нельзя.
– Будем считать, что хулиган выздоровел. Прошу вас, господин Козодоев! Располагайтесь, как дома. Мы всегда рады постоянным клиентам.
Повиливая хвостом, к Козодоеву подошла овчарка.
– Герда, подруга дней моих суровых! – обрадовался Сергей. – Как ты тут, без меня не отощала? Мужики, у меня при личном обыске изъяли десять тысяч рублей и доллары. О баксах потом поговорим, а на три тысячи купите собаке мяса. Я хочу, чтобы завтра у овчарки был праздник!
Собака, словно поняв, о чем идет речь, залаяла. На шум выглянул дежурный оперуполномоченный.
– Ба, Сергей Владимирович Козодоев собственной персоной! Давненько не виделись. Какими судьбами? – Опер взял у дежурного карточку задержанного. – Ого, разбой, незаконное хранение оружия! Кого грабанул? Банк, поди, обчистил?
– Пудреницу за три рубля отобрал.
– Ты что, серьезно?